Дары иноземные

В советские времена, поехать за границу для простого человека было делом затруднительным. Если и удавалось куда съездить, то в основном это были страны соцлагеря – Польша, ГДР, Болгария и тому подобное. А уж если в Париж или Америку, то это только в мечтах. Одним из немногих, из всей нашей банной компании, который в те времена посещал и Париж и Америку был Серёга. Он не был дипломатом или разведчиком, а служил артистом в театре, и поэтому часто выезжал на гастроли. Из-за бугра привозил он увлекательные рассказы, которые мы обожали слушать, настоящие маленькие спектакли! А ещё мы очень любили подарки и сувениры. Вот не жмотился же, покупал всякие приятные безделушки и потом раздаривал нам, а мы знали, что для того, чтобы сэкономить лишний цент за границей, они везли с собой на гастроли тушенку, сало и даже гречку в наволочках.

Японская  рулетка

В тот раз он вернулся  из Японии после полуторамесячных гастролей, и сразу в баню: париться и подарки раздавать. Кому-то достались сувенирные палочки для еды, кому-то брелок с электронными часами, секундомером, термометром и ещё чёрт знает с чем! Большому и тучному Агею была вручена десятиметровая рулетка в красивой пластиковой упаковке. Агей благодарно засопел, с чувством потряс тёзке руку и направился было прятать подарок в свою сумку, но Серёга остановил его:
- Ты бы вскрыл упаковку, посмотрел, что там.
- Да я лучше дома посмотрю…
Но Серёга не отставал:
- Понимаешь, я там сразу не спросил, а теперь сомневаюсь: у них ведь не европейская мера длинны, а своя, японская, ты в ней хрен разберёшься… Давай посмотрим вместе?
Агей с явным сожалением вскрыл красивую упаковку и вытащил ленту сантиметров на сорок. Секунд десять он тупо смотрел на нее, часто мигая ресницами, потом загыгыкал, вытер со лба пот, и продолжил медленно вытаскивать ленту, внимательно её разглядывая. Двое из наших подошли посмотреть, что же там такое? И тоже теперь не могли оторваться. Серёга загадочно улыбался в стороне. Тут уж стало интересно всем, подошёл и я. Никакой японской разметки я там не увидел, но зато через каждые десять сантиметров, увидел изображение двух фигурок, мужской (синей) и женской (красной). Эта парочка самым бесстыдным образом занималась любовью, причём через каждые десять сантиметров в новой позе. И так все десять метров! Когда рулетка вышла до конца и «кино» закончилось, мы подняли головы и увидели, что лента протянулась через всё помещение раздевалки, а её начало уходило куда-то в дверь зала для мытья. Вдоль ленты, выстроившись в одну шеренгу, стояли все посетители мужского отделения, начиная с едва оперившихся юнцов и кончая седовласыми старцами. И полная тишина! Перед всем этим строем, как римский патриций перед легионом, стоял завёрнутый в простыню Серёга, и улыбался во весь рот:
- Ну что мужики, понравилась вам рулетка?
Шеренга одобрительно загудела, а какой-то коренастый лысеющий мужик сказал:
- Хорошая вещь, в хозяйстве просто незаменимая!


Свежее баварское

Самолёт из Мюнхена приземлился в Пулково в пятницу ранним вечером и через полтора часа Серёга уже заходил в баню. Мы радостно поднялись ему на встречу, но он сходу предупредил:
- Я только на две минуты! Жена не сегодня завтра должна родить, так что сами понимаете. Вот вам пивко баварское свежее – он протянул мне пластиковый пакет, в котором было что-то увесистое – в Мюнхене прямо в аэропорту перед отлётом купил. А я домой побежал, пока! – и исчез.
В пакете мы обнаружили пятилитровый металлический бочонок, весь расписанный какими-то буквами и гербами. Бочонок был прохладный и внутри него что-то заманчиво булькало. Выяснилось, настоящего баварского пива никто из нас никогда не пил. Чешское не раз доводилось, а вот баварского Господь не сподобил. Сразу решили не пить. Сначала надо сходить в парную, как следует попарится, потом, в перерыве, рыбки вяленой пососать и - в парную. А вот когда внутри от жажды всё аж заклокочет, вот тогда с настоящим наслаждением и выпить этот бочонок.
Сказано – сделано! Парились до красных пауков в глазах, потом перерыв с рыбой и опять в парную. Почувствовав, что вот-вот, сгорим, мы выскакиваем из парной - от нас, как от жеребцов взмыленных, клубы пара. Хвать бочонок и!.. И…
А как его открывать-то? У банки с пивом язычок потянешь - чпок! - и пей через дырочку. А тут язычка нет. И вообще ничего нет. Только на одном донышке кружочек маленький, как будто слегка вдавлен, диаметром не больше карандаша. Крутим мы эту ёмкость, вертим, трясём: может, что отвалится или выскочит? Даже два раза об кафельный пол стукнули – без толку!
- Может, ножом его вскрыть, как консерву?
- Ещё чего! Такой красивый бочонок раскурочим. Немцы народ аккуратный, тут наверняка какой-то секрет есть, надо думать.
- А может, Серёга разыграл нас? Вроде, за границей такие магазины есть, там всякие приколы шуточные продаются.
- Иди ты лесом! Разве такими вещами шутят? Не такой Серёга человек.
Напротив мужчина сидит, бородка с проседью, стриженая и очки модные.
- Вы извините, - говорит, - что вмешиваюсь, но я недавно в Голландии был и такое пиво видел. Я не совсем уверен, но такие бочонки продаются с пластиковыми ножками и краником. Ножки снизу прикрепляются, а  трубкой краника протыкается кружок на дне. Потом переворачиваешь и наливаешь, как из самовара.
Пакет, в котором был бочонок, вывернули наизнанку дважды: ни ножек, ни краника!
- Давайте тогда эту пимпочку проткнём, тут подошёл бы гвоздь на двести…
- Семёныч, выворачивай свою сумку, у тебя там только чёрта лысого нет!
В банной сумке Семёныча, кроме всего прочего, был найден гаечный  ключ на семнадцать, мешок с таблетками, патрон для лампочки с проводами и два (!) градусника. Гвоздей было много, но все маленькие. Пластмассовая шариковая ручка сломалась после первого же тычка в днище бочки. Сквозь плотную толпу зевак и сочувствующих протиснулся Коля-банщик, в одной руке эмалированная кружка, в другой - отвёртка.
- Если моей отвёрткой проткнёте, мне первому вот эту кружку, с верхом.
- Давай!
- Смотрите, при свидетелях договорились…
Бочонок поставили на скамейку, жало отвёртки нацелилось точно в центр кружочка, кулаком по верней части ручки - бац! – белая струя с шипением и свистом вырвалась вверх, ударила в потолок и стала опадать на нас и окружающих клочьями пены. Пена пахла вкусно. Попытка заткнуть фонтан ладонью привела к тому, что все и всё вокруг стало мокрым.
- Не затыкайте! Не затыкайте! – умолял кто-то из мужиков, – Надо, чтобы давление ушло! Стравить надо!
Мы стояли и безучастно наблюдали за извержением, сил на эмоции после двойной парной не осталось. Когда всё стихло, осторожно колыхнули бочонок. Удивительно, но там ещё кое-что оставалось. Опять протиснулся Коля. Белый наглаженный халат в мокрых пятнах, в руках всё та же кружка.
- Уговор дороже денег!
Пока ему наливали, половина пролилась на пол: пиво из маленькой дырочки выплёскивалось толчками. Нам досталось примерно по два глотка.
- Ну как оно на вкус, это баварское? – с сочувствием в голосе спрашивали мужики с соседних скамеек.
- Да ничего особенного, – неохотно отвечали мы. – наше «Жигулёвское» не хуже.
- Ну, не скажите! – возражал нам банщик со своего места, прихлёбывая из кружки – пивко отменное, куда там нашему!

Через два дня у Серёги родилась дочка Соня, и в следующую пятницу мы по традиции «обмывали ножки». Во время перекура он вспомнил про пиво:
- А чего это вы молчите, не понравилось баварское?
- Да как тебе сказать… – замялись мы, но потом рассказали всё, как было.
Серёга звонко шлёпнул себя ладонью по лбу:
- То-то мне немец в магазине вслед что-то кричал и пакетиком размахивал! Я-то думал, что он мне что-то ещё продать хочет, а у меня в кармане - ни пфеннига. Вот она, цена незнания языков! Ну, извиняйте.

С тех пор прошло столько лет, что Соня успела вырасти и теперь учится в институте. Серёга давно и довольно прилично изъясняется на английском. А вот насчёт немецкого я не знаю. Наверное, так и не выучил.

                Санкт-Петербург Апрель 2015