Оранжевый автомат или как я потерялся

Отработав два года после окончания медицинского института хирургом в областном онкодиспансере, я поступила в очную аспирантуру в Алма-Ате, которая тогда была столицей Казахстана. Своего двухлетнего сына Диму я оставила с родителями в Чимкенте. Бабушка с дедушкой были еще довольно молоды, и первый внук был для них как последний, самый любимый ребенок. Они отводили его в детсад, а сами шли на работу. Я часто приезжала – на праздники, в отпуск, т.е. при малейшей возможности старалась навестить сынишку и родителей. В то лето, получив двухмесячный отпуск с заданием написать литературный обзор по теме диссертации, собрав свои бумаги, я приехала домой. Мама готовила еду для нас, я писала литературный обзор, что для начинающего ученого было очень непросто, а мой сынок играл в это время во дворе. Периодически я отрывалась от работы и выглядывала с лоджии во двор (у нас был второй этаж), чтобы проверить, как дела у сына. Дом наш был угловым, двор ограждали дома и забор небольшого стадиона. Тень от больших деревьев давала прохладу в жаркие летние месяцы, словом наш двор был довольно приятным и безопасным местом для игр детей.

День, когда случилось это происшествие, был обычным - ярким и солнечным.Во дворе в тени деревьев играли дети, мой сын среди них был самым маленьким, трехлетним карапузом. Все шло как обычно, я работала за письменным столом, мама готовила обед и, наконец, сказала, что пора звать Диму. Я вышла на лоджию, выглянула из окна, посмотрела вниз и обнаружила, к своему ужасу, что двор пуст, дети куда-то ушли.

Я выбежала во двор, заглянула через забор на стадион, там никого не было. Я обежала быстренько соседние дворы, вышла на улицу – детей нигде не было видно. Я вернулась домой, рассказала обо всем маме и мы вдвоем побежали искать сына. Еще раз обошли соседние дворы, заглянули на стадион, но никого не нашли. Тревога в душе все разрасталась, страх за ребенка сжимал сердце. Через дорогу от нашего дома был парк, и мы пошли с мамой туда, удивляясь, как могли бы дети самостоятельно перейти довольно большое и загруженное машинами шоссе.

В парке нам также не удалось найти детей, хотя весь парк мы обойти не могли и расспрашивали прохожих, не видели ли они где-нибудь группу детей. Наконец, мы решили пойти домой в надежде, что дети вернулись сами. Действительно, дети были уже во дворе, но Димы с ними не было. Мы стали их расспрашивать, они сказали, что ходили гулять в парк и Дима был с ними, но когда они возвращались, он, видимо, отстал и они этого не заметили. Мы с мамой пришли в полное отчаяние и не знали, что еще предпринять.

Опять пошли через дорогу в парк, бегали, звали Диму, расспрашивали прохожих –все безрезультатно. Вернулись в свой двор, снова стали обходить соседние дворы и расспрашивать всех, кого встречали – не видели ли они маленького мальчика в клетчатой рубашке, в шортиках, кепочке и с оранжевым пластмассовым автоматом на груди. И вдруг, когда мы с мамой уже потеряли всякую надежду, одна женщина сказала, что видела такого мальчика около мебельного магазина, что он стоит там один и плачет.

Мебельный магазин был примерно в двух кварталах от нашего дома, мы побежали туда и увидели Димочку, он стоял, прижимая к груди оранжевый автомат и растирая кулачком по грязному личику слезы. Я схватила сына на руки, прижала к груди и не знала, что делать с ним: то ли целовать его, что наконец-то нашелся, то ли отшлепать, за то, что так напугал нас. На наши вопросы он ответил, что отстал от детей, когда все решили вернуться домой. Он перешел самостоятельно по дощечке довольно широкий арык, заполненный водой, затем перешел через дорогу, но, подойдя к домам, видимо, ошибся и пошел левее нашего дома, заблудился и очень испугался, устал и долго плакал, звал маму.

Как говорится, все хорошо, что хорошо кончается. Сын обещал нам больше никуда без разрешения взрослых не уходить. Мы искупали его, накормили, и уложили спать. Во сне он часто вздрагивал и все прижимал к груди свой любимый оранжевый автомат.