Что же мы такое собрали?

Первый рассказ цикла «Мой друг Валентин Пономарёв, гений».
               
               
               
                - Нет, - досадливо помотал головой Валентин, в десятый раз  рассматривая странный прибор, который собрал накануне вечером, когда мы отмечали нашу с ним встречу, - ничего не могу ни вспомнить, ни понять. А ты чего-нибудь помнишь?
                - Плохо, - признался я, - помню, что какие-то проводочки держал, когда ты что-то паял, а больше ...
                -  Н-да, - задумчиво проговорил он, - наугад включать опасно. Диапазон моих творческих возможностей настолько широк, что я мог собрать всё - от утюга до атомной бомбы.               
                - А с чего ты взял, что эта хреновина вообще работает? - спросил я.
                Валентин, не вставая с места, показал пальцем куда-то в угол:
                - Видишь, паяльник выключен? Так вот, я никогда его не выключаю, пока всё не доделаю. А, кроме того, я смутно вспоминаю, что я вчера кричал, что я - гений. Значит, я что-то такое сделал.
                - Ну, это ещё не аргумент, - сказал я. - О том, что ты гений, ты начал орать ещё в аэропорту, как только мы встретились. А ты тогда её делать и не начинал. Ты мне лучше вот что скажи: неужели ты ...ну, там ... по схеме, по деталям, по внешнему виду, наконец, не можешь сообразить, чего эта штука может делать?
                Лицо Валентина приняло такое выражение, какое могло быть у Эйнштейна, излагающего папуасам Новой Гвинеи суть своей теории относительности:
                - Да ты пойми, это ведь не просто прибор, это изобретение! Такого никогда и нигде раньше не было! Как же я смогу понять, что я такое собрал, если это принципиально новый аппарат! Ну, кое-что сказать, конечно, можно. Во-первых, она ... он может подать звуковой сигнал. Видишь, я соединил его с динамиком и впаял соответствующую схему. Даже могу сказать, какой это будет сигнал: среднечастотный гудок. Но вот когда он прозвучит, и главное - зачем? - Валентин пожал плечами. - Теперь дальше. Вот здесь, видишь, я установил дисплей и подсоединил клавиатуру от компьютера. Но клавиатуру я, судя по схеме, подсоединил так хитро, что печатать на ней могу и я сам, и аппарат тоже. Так что здесь опять ничего не поймёшь. 
                Мы вздохнули и снова тупо уставились на агрегат.
                - Постой-ка, - вдруг оживился Валентин, - я вот что подумал. Инженерный подход явно ведёт в тупик. А ты, насколько я помню, вчера кричал, что ты замечательный логик. Так вот тебе логическая задача: что это за штуку мы с тобой собрали и зачем?
                - Не знаю, как у вас, изобретателей, - сказал я, - а у нас, гуманитариев, при таком жутком похмелье, как сейчас, логическое мышление начинает работать только после кружки хорошего пива.
                - Только-то и всего? Так это мы мигом!
                Валентин убежал на кухню и через пять минут возвратился с подносом, на котором красовались две большие кружки пива и тарелка с красной рыбой. Мы уселись в кресла возле агрегата и чокнулись кружками.
                - Ну? - нетерпеливо спросил Валентин, увидев, что я допил.
                - Подожди, надо ещё покурить.
                Вообще-то я тянул время, но когда пиво стало оказывать положенное ему действие, в моей голове медленно засветилась некая мысль. Удобно откинувшись в кресле и небрежно покуривая, я начал:
                - А скажи-ка мне, Валентин, до нашей вчерашней встречи у тебя не было идеи собрать что-либо подобное? Нет? Ну, тогда остаётся только один вариант: мысль собрать этот прибор появилась у тебя в результате нашего с тобой разговора. Следовательно, нам нужно ...
                - ... вспомнить о чём мы говорили вчера! - закончил за меня Валентин и восхищенно добавил: - Старик, ты гений, почти такой же, как я! Ну, наконец-то! Теперь хоть знаем, в каком направлении копать. С чего начнём? Впрочем, отдаю управление в твои руки!
                - Начнём с начала, - кивнул я. - В общем, мы встретились вчера в Домодедово, не сразу узнали друг друга, потому что не виделись двенадцать лет. Стали болтать о всякой ерунде. На этом этапе точно никаких идей не было, кроме одной: встречу надо отметить. С этой целью мы поехали к тебе, так как до моего города далековато. У тебя дома мы сразу начали пить, я тебе рассказал о своей семье и работе, ты мне о своей. Здесь, по-моему, тоже ничего. Потом, после второй бутылки мы, как водится, стали вспоминать молодость, а в особенности, один день: 5 июля 1972 года. В этот день на танцах мы с тобой поссорились из-за Ирки, и пока выясняли отношения, её увёл Пашка Головин, как оказалось, навсегда. Потом ...
                Я осёкся, увидев лицо Вальки с вылезающими из орбит глазами.
                - Ну, всё ясно! - сказал он, жутко растягивая слова. - Мы же ещё говорили, что надо было делать не так, а потом поспорили, с кем бы из нас осталась Ирка, если бы мы дурью не маялись, и стали мечтать, что если бы снова попасть в тот день ...
                Тут он внимательно оглядел агрегат и вдохновенно сказал:
                - Старик, так это же я машину времени забабахал! Ну, конечно! Вот клавиатура, набираешь на ней год, месяц, число, время, нажимаешь "Enter" и вперёд! Ну что, пиво допиваем - и к Ирке? Сейчас ты увидишь, кого из нас она выберет!
                - Это ты, обормот, увидишь! - не согласился я. - Давай, заводи свою машину, поехали!
                Валентин бросился к клавиатуре и стал лихорадочно набирать. Мы оба замерли в ожидании. Внезапно в комнате начало темнеть, затем вспыхнул яркий свет. Мы невольно зажмурили глаза, а когда открыли, комнаты не было, вместо неё была лужайка. " Ну да, - подумал я, - ведь валькин дом совсем новый, в 72 году его ещё не построили". Тут я посмотрел на жутко помолодевшее лицо Валентина и сразу понял, что получилось. Я так ему и сказал.               
                - Валька! - заорал я. - Получилось! Нам снова по восемнадцать лет! Да ты на машины посмотри! Сплошь "Волги" и "Москвичи", ни одной иномарки!
                Вдруг я заметил невдалеке газетный киоск и помчался к нему. Затем так же бегом возвратился к Вальке и, отдуваясь, сказал:
                - Газету купить не мог, деньги нужны не наши, старые. Но число посмотрел, всё точно: 5 июля 1972 года. Вот здорово!
                Но на валькином  лице я не увидел никакой радости. Напротив, оно было угрюмо-мрачным.
                - Пошли отсюда, - сказал он сквозь зубы.
                -  Как это - пошли? - не понял я. - Всё же получилось?
                -  Пошли, говорю.
                Он схватил меня за руку и потащил назад к машине времени, которая перенеслась вместе с нами. Здесь он опять подошёл к клавиатуре, набрал наши год, месяц, число и время, и через минуту мы снова оказались в его квартире.
                - Валька, ну всё же получилось! - обиженно повторил я. - Чего мы оттуда ушли?
                - Чего-чего ... - со злостью сказал он, - ты что, ничего не понял? Мы с тобой куда попали? В Москву  1972 года. А хотели куда? В то же время, но в Вологду. А чтобы туда попасть, нужен пространственный переместитель. А я его не собирал. А раз не собирал, - он с уже привычной задумчивостью посмотрел на агрегат, - значит, не хрена это не машина времени, а что-то другое!
                - А потом, - добавил он через минуту, - про гудок-то мы забыли. Я же гудок для чего-то подключил. А машине времени гудок зачем?
                Последний аргумент был особенно убийственным. В том, что это не машина времени, не оставалось никаких сомнений. Мы уныло уселись в кресла и стали без всякого удовольствия продолжать пить пиво.
                - Может, ещё чего-нибудь повспоминаем? - неуверенно предложил Валентин, но, увидев мою реакцию, замолчал.
                Шок от разочарования был настолько сильным, что ничего уже не хотелось. Так мы и сидели: пили пиво и молчали. А о чём после этого говорить?
                И вдруг машина издала гудок!
                Не веря, мы с Валькой посмотрели друг на друга. В это время заработала клавиатура, и на дисплее стали появляться какие-то буквы. Мы опрометью бросились к экрану, и я прочитал : "Миша, не забудь, твой поезд отходит в 17.30 от Курского. Валя".
                Я бросил взгляд на часы и, выругавшись, начал лихорадочно одеваться.
                - Ну, если опоздаю! - орал я на ходу. - Ну, если вовремя не приеду! Меня ж жена убьёт! Слушай, ну если бы не эта штука, я бы точно забыл! Молодец , Валька! Так это ж ты, оказывается, будильник собрал! Ты же просто гений!
                - А я тебе что говорил! - довольно заулыбался Валентин и горделиво стукнул себя кулаком в грудь.