Виктория! Романтический детектив Всё произведение

 
"Виктория!"
Романтический детектив Всё произведение

1."Ошибки молодости""Женские истории любви" сборник 8

В самых невероятных ситуациях оказываются героини ро-
манов и повестей Нины Каменцевой – и в опасных, трагиче-
ских, и в интригующе-загадочных, фантастических, а порой
и забавных, – но всегда остаются настоящими Женщинами.
Именно женская мудрость, удивительное сочетание стойко-
сти и гибкости, присущее прекрасному полу, позволяют им
выйти с честью из любых испытаний, сохранив верность
своему предназначению: любить, быть любимыми и служить
продолжению на Земле... и не только!

Романтический детектив
"Виктория!"

1. ОШИБКИ МОЛОДОСТИ
1. Первая встреча с Виктором
Уже студентка последнего курса, но никак не могла
себе найти парня: как только я насчёт кого-то как будто
определяюсь, что мне будет с ним хорошо, сразу же за-
мечаю, что он неравнодушно смотрит на мою подругу, с
кем сама и познакомила, ведь все себя ведут свободно и в
первый же день готовы залезть в постель. Родители мои
из далёкой деревни под Хабаровском, многим помочь не
могут, и вообще они ставят на первый план, как бы по-
сидеть с друзьями, выпить, может, потому и я сбежала
учиться в Москву. Хотела поступить в медицинский ин-
ститут – не получилось, но потом я заметила, что девуш-
ки подают на фармацевтический, и я быстро после пер-
вого провала переподала свои документы. Так как было
материально трудно, кем только не работала по вечерам!
Мыла подъезды, работала дворником, а зимой выгребала
лопатой снег со двора. Стала грубеть, рука была силь-
ной. Но всё равно не хватало даже на одежду, чтобы так
выделяться, как мои сверстники. После первого курса на
летние каникулы хотелось встретиться с родителями и
покупаю билет на поезд Москва–Хабаровск. Может, я и
могла бы натянуть на билет на самолёт и быстрей была б
дома, но тогда слишком много времени была бы там, смо-
треть уже не могла на их постоянные застолья, по причи-
не или же нет. Наварила себе яиц, картошки, взяла хлеба,
зелёного лука и колбаски копчёной, маленький чемодан
с одеждой. Когда вошла в купе, оно уже было полное.
Я поздоровалась. На одной постели сидели молодожёны,
на второй – лет двадцати пяти мужчина, военный. Его
китель висел по эту сторону, где моё место. Они тоже
приветливо поздоровались со мной.
– Сколько часов ехать на поезде от Москвы до Хаба-
ровска? – спросила я.
– Около шести-семи дней, если без разных перебоев, –
ответил капитан.
«Целая неделя», – подумала я. Всё же как мало, а
остальное время куда девать? Поехать бы, как некоторые,
в Крым, на Чёрное море... Не повезло, нет такой возмож-
ности.
– Какой ближайший районный центр от Хабаровска? –
спросил капитан.
– Районный центр Ванинского района. Порт Ванино –
крупнейший транспортный узел Хабаровского края.
– Вот как раз мне туда и надо!
– Значит, по соседству, мои родители живут в Тишки-
но. «Ванино-Вокзал» построили уже после войны. Там
же есть Ванино-Порт, где работают мои родители, – рас-
сказывала я уже о них. Молодожёнам, видно, было не-
интересно, они сказали, что уходят в вагон-ресторан, мы
же остались одни в купе. Я пересела, достала свой паёк и
пригласила Виктора, он же достал бутылочку грузинского
коньяка, сбегал за чаем, и мы стали с удовольствием по-
глощать нашу еду. Я заметила, что меня уже достаточно
укачивает от коньяка, слишком сильным он оказался. И
я, подобрав ноги наверх, заснула на чужой постели, хотя
у меня была верхняя полка. Виктор накрыл меня тонким
вафельным одеялом. Когда я проснулась, в купе уже кро-
ме него никого не было. Как он сказал, они передумали
ехать поездом и на первой же станции сошли с поезда. Я
не боялась Виктора, всё же капитан Советской армии, он
не позволит себе обидеть девушку. Но с приближением
ночи он стал напористее, пересел ко мне поближе.
– Виктория, у вас был когда-нибудь мужчина? – не-
ожиданно спросил он.
– Нет, где я жила и росла, никто не присмотрелся, а в
Москве вечная занятость.
Я не хотела сказать, что на меня не обращали внима-
ния, как сказала откровенно Светлана из моей комнаты в
общежитии: «Ты выглядишь слишком по-деревенски, и
говор какой-то странный». Я не обижалась, я сама знала,
что у нас все «акают» в селе, но одевалась я как они, ста-
ралась, во всяком случае, подражать им.
Он же всё настойчивее продолжал:
– А вы когда-нибудь целовались?
– Мне трудно вам признаться, но нет...
– А вы хотите, я вам покажу, научу, только ради инте-
реса, ведь когда-нибудь должны же научиться – это каж-
дая девушка должна знать. Или же должна уметь.
– Вы что думаете, что надо учиться с первым встреч-
ным? Я вас знаю всего несколько часов, и то как соседа
в поезде.
– А я могу показать вам удостоверение, – и он положил
на стол красную книжку. Я машинально взяла и открыла.
– «Капитан военной разведки Хабаровского края»...
Круто, такой молодой.
– Не круто, а достойно, – сказал он, придвигаясь вплат-
ную. – Ну разрешите, ведь я не сделаю вам больно, – он
так умоляюще посмотрел на меня, что мне самой захо-
телось отведать тот запретный плод, от которого так не-
сло ароматом... Я повернулась к нему, уже хорошо рас-
смотрев лицо – он был очень симпатичен на внешность,
такой может сломить любую. Он наклонился ко мне, и
его страстные поцелуи действительно сломили меня – и
во многом.
К нам никого не подселили. Семь дней и даже больше,
так как поезд стоял на какой-то станции, я была во власти
этого человека, молодого парня. Он был удивлён, что я
была ещё девицей, но это ещё больше сближало нас. Мы
вышли на станции Ванино-Вокзал, его встречали на ма-
шине, и он меня довёз прямо к дому, куда каждый день
почти всё лето приезжал на машине и забирал меня в не-
большое военное общежитие, где он имел свою комнату.
Уже ближе к концу августа он сказал:
– Ко мне приезжают жена и ребёнок, и больше мы не
сможем встречаться.
Мне было больно это слышать. Но я и не спрашивала
его, был ли он женат. Я просто увлеклась им.
Мне пришлось уехать на следующий день. Он сам
меня посадил на самолёт, купив мне билет.
– Я тебя найду в Москве, – это то, что я услышала,
прощаясь. Но он ни разу не приезжал несколько месяцев
и даже не звонил, хотя я ему оставляла номер нашего об-
щежития.

2. Вторая встреча с Виктором
Вторая встреча с Виктором была неожиданностью.
Устала его ожидать и выходила уже на танцы и даже в ДК
военнослужащих в надежде встретить его или же такого,
как он. Очень уж хотелось встретиться с молодым чело-
веком, курсантом или военнослужащим, вспоминая нака-
чанное тело Виктора. Но однажды Виктор сам позвонил.
Вера Петровна позвала меня к телефону и сказала:
– Долго не занимай: это служебный телефон.
Я понимала, что это он, другим телефон общежития ни-
когда не давала. «Хорошо!» – и я услышала голос Виктора:
– Я проездом в Москве, нахожусь в гостинице в под-
московье, но я заехал за тобой. Сможешь выйти? Только
забери с собой маленький чемоданчик, я тебе привёз кое-
что и вяленой рыбы.
Я не знала, что ответить: сам ведь сказал, что женат, а
тут решил снова наладить отношения...
– Сейчас буду готова, подъезжай, – я быстро по кру-
тым лестницам поднялась на третий этаж, собрала чемо-
данчик с вещами, тем более что были зимние каникулы, и
выбежала как ошпаренная вниз. Такси стояло внизу чуть
ли не у лестниц. Виктор махал мне рукой. Я подбежала,
и он меня так обнял, как будто бы и не было расставаний.
...Машина увозила нас за город по трассе, миновали
аэропорт Домодедово и наконец остановились около не-
большой гостиницы, но почему-то все были военные.
Мы поднялись в лифте на третий этаж и первое, что сде-
лали, – сняли стресс в постели. Потом спустились на
первый этаж, там была столовая, и, пообедав, поднялись
опять в свой номер.
– Я и не рассчитывала тебя заново увидеть, – сказала я
ему. Он же попросил мой чемодан, распорол подкладку и
достал жёлтый пакет.
– Я мечтал об этой встрече, чтоб ты знала: ты сейчас
такая же, как раньше. И я не делаю ничего нелегального,
только у нас сближается круг единомышленников, чтобы
поменять наш строй, где несправедливость и коррупция.
Ты мне помогла перевезти документы, и, если ты будешь
нам помогать, мы будем дополнительно оплачивать, и
тебе не понадобится больше работать дворником.
Я была удивлена: откуда он знал, что я не поменяю че-
модан или же случайно не засвечусь?.. Но любовь к это-
му человеку была настолько сильна, что я согласна была
на всё, лишь бы встречаться с ним иногда. Он рассказал:
– В поезде в купе – были связные, они не молодожё-
ны, они тоже иногда будут приезжать к тебе, встречай
всегда их с этим чемоданчиком, они оставят документы,
я же прилечу и заберу, и мы несколько дней проведём
вместе.
– Ты же женат?..
– Так что же? Разве нам не хорошо вместе?
– У меня появилось желание видеть тебя!
– И у меня! Мне никогда не было так хорошо ни с
кем! – сказал он и потянул опять меня в кровать. Я уже
перестала думать об основном, куда он хочет заманить
меня, я только думала о тех встречах, которые впервые
почувствовала как женщина. Он же преподавал, слов-
но азбуку Морзе, с самого начала. Желание быть с ним
затмевало мои глаза, и я только ждала с ним встречи.
Мы провели неделю вместе, и он оплатил достаточно
много, так что мне пришлось и правда рассчитаться с ра-
боты, потому что он иногда меня брал с собой, особенно
летом в Крым, куда я должна была привезти запрятанные
в чемоданчик документы, уже переданные мне «молодо-
жёнами». Если посмотреть на нас, мы были похожи на
таких же молодожёнов.
Он встречал меня в аэропорту и вёз в самую дорогую
гостиницу. Неужели ему так много платят, думала я, что
он меня может одевать, обувать, дарить драгоценные по-
дарки?.. но это всё перекрывалось нашими любовными
отношениями, словно на глазах, я ничего не замечала,
меня ничего не интересовало, и я ни разу не заглянула по-
смотреть, что я вообще-то везу... я делала всё, о чём он
просил. Иногда сама вылетала, зная, что его там не будет,
и отдавала пакеты. И всё же надеялась на встречу. Второй
и третий курс я была одна из самых цветущих женщин с
нашего курса из студентов-однокурсников. Одежда, при-
чёска, маникюр, педикюр, красивые сумочки и глаза муж-
ского пола – всё было при мне. Однокурсники были тоже
удивлены такой перемене, даже и «а» в говоре спряталось
куда-то за занавес, который был между нами. Некоторые
уже начинали и ухаживать, приглашать в кино и в театр.
Как-то я сказала об этом Виктору, а он высказался так:
– Не отказывайся, поезжай с ним, куда он хочет, там я
тоже тебя найду, чтобы взять пакет, это будет естественно
и незамеченно.
– Но он захочет большего!
– Так что же – ради нашего общего дела!
– Но это значит... изменить тебе?!
– Не принимай близко к сердцу, я же понимаю, что и
я с тобой там встречусь! И ему не отказывай, одаривай
любовью, у тебя хорошо получается!
– Я на тебя не обижаюсь... если надо, так надо!
И уже на третьем курсе я подпустила к себе однокурс-
ника Ивана и мы с ним поехали в Евпаторию, просто
отдохнуть в санаторий. За путёвку заплатил Виктор, а я
сказала, что родители оплатили. Два отдельных номера,
общий балкон, свободно можно перейти друг к другу. Я
и не знала, что Виктор там же и, когда Иван перешёл ко
мне и мы занимались любовью, тот сфотографировал нас
и через несколько дней только объявился. Я увидела кар-
точки на столе в его комнате.
– Что ты этим хотел сказать, я не знаю, но зачем ты это
сделал?
– Я просто хотел тебе показать, какая ты страстная сей-
час стала. Иван прилипнет к тебе, и не сможешь оторвать!
– Но для тебя лишь бы работа, которую я выполняю
как связист, почтальон, или как там... а может, шпион?
– Не говори так, я просто уже стал ревновать к Ивану,
ведь ты с ним будешь не только здесь, но и целый год в
Москве, а нас объединяют лишь несколько недель в году!
– Ты знаешь, что такое ревность? А как же я, когда у
тебя есть семья!
– У таких, как я, семьи не должно быть, и ты, пожалуй-
ста, предохраняйся, ведь и ты уже увязла в грязи, как и я,
и мы не имеем права на семью, я там пошутил.
Я перезвонила Ивану и сказала, что здесь недалеко
живут родственники и я отправилась к ним, – а сама за-
перлась в комнате у Виктора в любви, которую срывала,
как гроздья винограда, в страсти сладости. Только когда
передала пакет Виктору и он уехал, перешла в комнату
к Ивану, который даже не подозревал, что я была здесь
же, за другой стенкой, наслаждаясь в объятиях Виктора.
Мы прекрасно провели время и уехали обратно в Мо-
скву, встречались каждый день, наше общежитие было
женское, но многие разъехались на лето и было время и
место для встреч, для любви. И я чувствовала, как по-
степенно Иван присосался, как паук, и не захочет с кем-
нибудь меня делить. Он стал опекать меня и контроли-
ровать каждый мой шаг. Ему стало интересно, откуда у
меня берутся новые наряды, и он начал подозревать, что
я валютная проститутка.

3. Частые встречи с Виктором
Единственное, к чему Иван не ревновал, это когда я
уезжала к своим родным в Хабаровский край – это было
зимой, на зимние каникулы, или же летом, он тоже уез-
жал к своим и знал, что родители – это святое. Виктор
никогда не светился в поезде, а подходил позже, ожидая
в соседнем вагоне, и всегда наше купе было только для
нас, хотя вначале было полным, что и замечал Иван. Как
это ему удавалось, я не спрашивала – да и зачем, когда
любовь к этому человеку росла с такой скоростью. Не-
сколько дней в пути в купе нас так сближали с Виктором,
что он однажды мне сказал:
– Я не хочу больше, чтобы ты ездила с этим чемодан-
чиком, это должны делать твои партнёры.
Он мне показал большой чемодан с двойным дном
и показал, как открывается. Я смотрела, а сама думала
только о своей любви к нему. Домой так я и не попала: он
взял меня в своё общежитие и мы с ним провели прекрас-
ное летнее время. Когда я уезжала, он почему-то посадил
меня на поезд и сказал:
– На зимние каникулы я отправляю тебя в Чехосло-
вакию, посмотришь потом билеты при Иване, он едет
поездом на день позже, так что дашь ему билет и этот
чемодан, потом встретишь его. Там будут наши «моло-
дожёны», постарайся ночью достать то, что будет у него,
и передать им, меня не жди, я не буду, но обещаю – на
следующие каникулы появлюсь в Польше!
– А что, мы будем летать и в Польшу тоже?
– Да, ты окрепла, и, мне кажется, тебе иногда надо
менять партнёров и страны... постарайся отвязаться от
Ивана после Чехословакии и присмотреть кого-нибудь,
кто на тебя смотрит из студентов с любовью.
Мне были неприятны его слова: он из меня делает под-
стилку для наших студентов... но любовь к нему так меня
сближала с ним, что если бы он сказал «заходи в огонь», я
бы зашла. Я доехала, меня встречал Иван, я показала его
чемодан, который привезла в подарок, но сказала:
– Есть и путёвки в Чехословакию, родители купили
нам билеты, едем вместе на зимние каникулы. Но чемо-
дан отдам, когда будем уезжать.
А когда приехала в общежитие, задвинула его далеко
под кровать. И свой тоже задвинула после него. Сессия
пробежала быстро, остались два экзамена, которые я сда-
ла успешно, не работая; учёба блистала в одних пятёрках.
Мы могли себе позволить, правда, на мои деньги, пой-
ти в ресторан, и под Новый год Иван случайно или спе-
циально взял мою сумочку, открыл, а там билеты.
– Можно посмотреть? Мы правда вылетаем в Чехос-
ловакию?
– Вылетаем, но что, для этого ты должен был взять
мою сумочку?! Ты стал очень любопытным! Если ревну-
ешь или не доверяешь, сразу скажи – и мы расстанемся!
Потом вспомнила, что мы должны были быть вместе в
Чехословакии, утихомирилась и сказала:
– Никогда не позволяй себе лезть ко мне в сумочку,
пока ты не муж!
– Так в чём же дело, я согласен, хоть сейчас в ЗАГС!
– Ну нет, только не сейчас, поедем отдохнём, а там по-
смотрим: сможем ли мы жить вместе? Надо притереться!
Я как бы случайно достала билеты на поезд Москва–
Прага, а у нас-то разные дни!
– Ничего, разница один день, я тебя встречу.
И ему ничего не оставалось делать, как собираться,
ведь мы выезжали уже завтра вечером. Он поднялся ко
мне в общежитие, я открыла его чемодан и стала бережно
укладывать его вещи из его рюкзака, которые достаточно
помялись. Он проводил меня и на следующий день вы-
ехал сам. Мы встретились на вокзале в Праге, за нами
постоянно наблюдали «молодожёны», и, когда мы сели в
автобус, который нас увозил в Карловы Вары, они тоже
сели туда.
Мы доехали, когда уже стемнело. Но нас очень хоро-
шо приняли в отеле и довели чуть ли не до двери. У Ива-
на было два чемодана, и я удивилась: он оказался не та-
кой простак, вёз икру, водку и разное барахло на продажу.
Когда он мне показал всё это, я сказала:
– Чтобы при мне ты ничего этого не продавал, у тебя
будет свободное время, два дня после моего отъезда, тог-
да ты всё и распродашь, я не хочу с этим связываться:
мои родители так дорого заплатили за путёвки и билеты!
Ты видишь, какая здесь дорогая гостиница, здесь когда-
то отдыхали самые известные люди мира... посмотри на
стенку, сколько фотокарточек.
Он согласился и, расстроенный, заснул. Ночью, пока
он спал, я открыла дно его чемодана и достала большой
свёрток, который передала «молодожёнам», они же мне
передали такой же чемодан, и мне легко было без труда
его подменить. Опять наши номера с общим балконом, и
это было очень удобно. Но на следующий день там уже
были незнакомые мне люди.

Мы хорошо провели время, пили из источника разные
минеральные воды. Мой день отъезда подошёл, и он на
автобусе помог мне доехать до вокзала. Прошла неделя,
а его всё не было, и через две недели узнаём, что его пой-
мали за спекуляцию в Чехословакии, сообщили в деканат,
и он больше не будет учиться в нашем фармакологиче-
ском институте. Я не поняла, посадили его там или нет, но
мне было его жаль. Я иногда думала, что, может, и Виктор
подставил его, но это были мои домыслы, ведь его я там
не видела, просто случайно об этом сказала «молодожё-
нам». Потом всё-таки узнали, что он сидит там в имми-
грационной тюрьме, в Чехословакии. Мне стало жаль его.
Я же свободна как птица, и мне нужен мужчина-партнёр,
как высказался однажды Виктор. Я часто ходила в спор-
тивный зал и наконец встретила такого, который точно
альфонс, так и сверкал вокруг меня глазками.
– Можно с вами познакомится, Игорёк!
– Почему нет, Виктория!
И после занятий сразу же оказалась у него дома и в
кровати. Так меня больше устраивало, во всяком случае
у него можно встречаться, подумала я, но потом выясни-
лось, что это съёмная квартира и он за неё платит, а со
временем платила я уже сама. Он был любвеобильным, и
мне было очень приятно у него, чуть ли не каждый день.
Оставить Виктора – нечем было бы расплачиваться здесь,
и так я уже имела двух любимых, хотя к Виктору относи-
лась по-прежнему любя, но Игорёк постепенно стал вы-
дворять его из моей памяти.
Он днём работал инженером, не такой он был простой,
как мне показалось вначале, а вечером три раза в неделю
мы встречались в спортивном зале. Наше развлечение –
игра в большой теннис – всегда требовало партнёра, и я
была для него удачей. Но и в остальные дни – то в сто-
ловую, то в ресторан, – у меня уходило много денег, и
Виктор понимал, что это не тот партнёр, что мне нужен,
ведь Игорь был старше, а Виктор считал, что мне нужен
ещё цыплёнок-студент, желторотик, который ничего не
видит, и он настаивал, чтобы я полностью порвала с Иго-
рем, так как у нас подходили дни встречи в Польше, а мне
нужен был какой нибудь «тяпа-растяпа», которого можно
провести безо всякого труда. Игорёк заметил мой холо-
док к нему и сказал мне открыто, что он влюбился в меня,
но что он может сделать, когда его зарплата сто двадцать
рублей и этого хватает только на автобус, сигареты, на
перерыв, и всё.
Я его пожалела и попросила Виктора разрешить имен-
но ему выехать и купить путёвку в Краков на поезд, и
обещала: всё будет хорошо, он перевезёт что надо. В
Краков я летела самолётом, Игорёк и Виктор поездом,
как попутчики в разных купе. В отель Новы Сонч (Nowy
Sacz) в Польше я добралась на автобусе, который кружил
по заснеженной трассе. Виктор приехал на следующий
день, а Игорька не было и через неделю, я не знала, куда
он делся. Но чемодан был у Виктора в комнате – это я
заметила. И только когда мы прекрасно отдохнули с Вик-
тором в горах, наслаждаясь большим обилием снега, лы-
жами и курортом, по телевизору в новостях услышала,
что Игорька в поезде ограбили и убили – отвёртку вколо-
ли в сонную артерию. «И узнавшие его, сообщите в по-
лицию». Скончался мгновенно, допрашивают ехавших в
одном купе.
– Виктор, ты страшный человек?..
– Я не страшный, но тебя никому не отдам, я люблю
тебя, и я был твоим первым мужчиной.
Частые встречи с Виктором меня уже пугали. Кто он
на самом деле?

4. Любовь пеленою затмила
Любовь пеленою затмила, уже ничего не замечаю я
и сколько раз его в военной форме видела? Это уже не
столь важно было сейчас, когда он здесь и я с ним обни-
маюсь, когда в любви вся ночь прошла, когда с меня пы-
линки он сдувает, полностью во власть ему я отдалась...
Так быстро дни бежали; заканчиваю я фармакологиче-
ский Московский институт. И выбираю направление в Ва-
нино, в Хабаровский край, чтобы быть поближе к нему.
Но что ты видишь здесь? На окраине России нет таких ла-
бораторий, какие были в Москве, зато он рядом. И здесь
как будто бы занавесь упала. Он ходит всё без формы,
конечно, странно... Рассказывает мне разные небылицы!
А может, он и не был совсем военным? Он быстро сооб-
ражает, чтобы я не ковырнула глубже и меня сам перево-
дит в Клинико-диагностические лаборатории в Москве, на
улицу Енисейскую, куда назначен сам. Удивлена, но я так
мечтала остаться в Москве!.. И я даю согласие на перевод.
Переехали вместе и сразу же на съёмную квартиру. Опла-
чивал сначала он, потом делились, я не хотела полностью
зависеть от него, но когда оформлялись, посмотрела его
паспорт впервые: «Иванов Владимир Владимирович».
– Я же всё время тебя называю Виктор! – удивлённо
сказала я однажды я.
– Ну если ты Виктория, то я должен был быть Вик-
тором, – и он улыбнулся. Мне же было не до шуток, я
чувствовала, что люблю, но он меня затаскивает посте-
пенно в болото, ведь сама же видела удостоверение с его
фотокарточкой под другой фамилией и с именем Виктор.
Но ночь подходила – и я обо всё забывала, так мне было
хорошо с ним.
Работали вместе, я удивлялась: а когда он успел окон-
чить Новосибирский фармакологический университет?
Но ничего не говорила, работая, больше привязывалась
к нему... он же был по зодиаку Овен, отличаясь энергич-
ностью, самоуверенностью, неприятием власти над со-
бою... своими рогами упёрся и тянул себя и меня вверх. А
через несколько лет я уже стала начальником всей лабо-
ратории, он же оставался рядовым, но без него не решал-
ся ни один вопрос. Он так развернул деятельность, что
я даже не успевала обходить все цеха, где изготовлялись
лекарства, и был один цех, куда даже посторонним вход
был запрещён, только с разрешения руководителя этого
цеха – Иванова Владимира Владимировича. Но так как
мы после работы были всегда вместе, он часто рассказы-
вал о цехе и говорил, что там всё в порядке и нет необхо-
димости туда ходить...
– У тебя есть другие отстающие цеха, а этот цех во
всяком случае даёт прибыль!
Я верила ему, зная, как он работает, но его чёрные
дела всегда были перед моими глазами. Живём граждан-
ским браком, он никогда мне не предложил с ним рас-
писаться и всегда предохранялся, говорил: «Сейчас нет
времени для детей».
В лабораторию в его кабинет приходили заказчики не-
посредственно с большими саквояжами, а я как слепая,
окутанная любовью, даже не насторожилась: а что он
мог выпускать «под грифом секретно»? Время бежало
быстро, компьютер, хоть и первого образца, стал необхо-
димостью, и я стала наблюдать всё, о чём он переписы-
вался и с кем. Он мне не говорил свой ключ к компьюте-
ру, но мне же было легко догадаться: он ввёл моё имя и
год моего рождения... я нашла всё: и кто был он, и чем он
занимается. Он здесь, под моим прикрытием, занимается
не только наркотиками, но и создаёт вакцины – способы
как устранять, так и внедрять разные инфекционные за-
болевания людям, – и всё передаёт уже в скрытой форме
электронной почтой, потому перестал выезжать за рубеж
и в разные города. Меня это озадачило, и как-то утром я
сказала:
– Я что-то плохо себя чувствую, надо мне пойти к ги-
некологу, ты меня довези, а там я сама приеду.
– Хорошо! – сказал он, но я-то знала, что это очень
некстати: у него собрание, которое он не мог пропустить,
и встреча с инвесторами, я выбрала именно этот день, по-
тому что знала его уже несколько лет подряд. Он даже
ходил со мной к терапевту и ожидал у дверей. Излишняя
любовь или же боязнь раскрыться, – так подумала я.
Он меня подвёз к женской консультации, и, когда я за-
метила через окно, что он отъехал, я вышла, пересела в
такси и сказала: «В Особый отдел Московского военного
округа». Такси остановилось, и я поднялась по ступень-
кам вверх к большим деревянным дверям. С трудом от-
крыла дверь, и когда зашла, сказала: «Мне самого глав-
ного надо», – показывая своё удостоверение. Меня не
пропускали, но я была настойчива, и капитан позвонил
к майору:
– Товарищ майор, к вам просится женщина, но у неё
нет повестки.
– У меня несколько минут свободных, пропустите её.
– Комната 560.
И я забыла про лифт – с такой скоростью бежала на
пятый этаж и открыла дверь 560.
– Вам к кому? – спросила меня молодая девушка-лей-
тенант.
– Меня ждёт майор!
– Да, Виктория, заходите!
Я еле дышала и, зайдя, посмотрела на кувшин, он сел
рядом, наливая мне воду, и сказал:
– Видно, что-то серьёзное, что вы так хотели меня
увидеть?!
– Да, серьёзное, но то, что мне сказали, – это не на пять
минут, вы должны меня выслушать и понять. Я виновна,
я проглядела, и под моим носом создаются наркотики,
вакцины к разным инфекционным заболеваниям и также
вирус к ним.
– Вот с этого места поподробнее... но лучше я оставлю
вас здесь – напишите рапорт, и я приеду через час и про-
должим.
Он поднёс мне пачку больших белых листов и ручку.
Потом позвонил лейтенанту:
– Занесите сюда полдник на двоих и два стакана чая.
Когда мы перекусили, он вышел, унося за собой при-
бор, сказав:
– Пишите всё и не бойтесь ничего, здесь вас не обидят.
Только сейчас я поняла, куда попала.
Я писала с самого начала, с первого нашего знаком-
ства, описала всё, и даже удостоверение, описала все
наши поездки в подробностях. Даже писала о любви,
которая пеленой была на моих глазах. И о любви моей
была, наверно, половина страниц всего рапорта. Я не хо-
тела с себя снимать ответственность. Меня поймёт лишь
тот, кто по-настоящему любил, любит: когда ты любишь,
многое прощаешь, – но не предательство...
Уже час я писала, но не закончила. Он зашёл только
через три часа, когда я перестала писать: наверно, где-то
через глазок наблюдал за мной.

5. Раскрытие. Ох, завьюжит Вас любовью
Ох, завьюжит Вас любовью страстною, безмерною,
Не посмотрят, что Вы сильная и красивая женщина,
Заморочит голову любимый Ваш при свиданиях,
Всё сметёт на своём пути, в своих достижениях...
Дунет в Вас своим теплом он горячим, отогреет
Сердечко замёрзшее, не надышится взамен ласкою,
Сколько Вы затаили в себе, охраняя старый завет.
Так откройтесь скорей, дорогая, пополняйте свет...
Свет пробегов души, освежения чувств и желания,
Сильная женщина! Тогда победит и любовь!
Со скоростью света, любя бесконечно его притяжение...
Не обманет он больше и Вас обогретым теплом...
Раскрытие для меня оказалось нелёгким, ведь под
удар я ставила не только его, Владимира, своего люби-
мого мужчину, который так и смотрел всегда в мои гла-
за, лишь бы быть на высоте, он удалил почти всех рядом
стоящих мужчин, которые хотели за мной ухаживать, но
в то же самое время подвергал меня таким опасностям.
Любил – и отдавал другим переспать со мной, пока я
была студенткой. А сейчас мне грозит срок не меньше,
чем ему, я тоже участница всех его операций. Может,
непроизвольно, любя – но это не снимает с меня ответ-
ственности. Я сидела и ожидала, что придёт конвой и
заберёт меня прямо в тюрьму. Но я ошиблась, когда за-
шёл майор, он уже представился:
– Николай Николаевич, – протягивая мне руку, как буд-
то бы недавно он от меня не слышал такого обвинения.
Опять позвонил лейтенанту по телефону:
– Пускай войдёт майор Кошевой Виктор Степанович.
Я подумала – сейчас будут обсуждать мой рапорт.
Дверь открылась, и вошёл мой Владимир, так я его на-
зывала в последнее время по паспорту. Он предо мной
стоял в военной форме майора. Не знаю, радоваться мне
или плакать. Они засмеялись, увидев моё изумление, но
потом мне уже было больно до слёз, когда они меня как
девчонку обругали. Ведь я могла бы с такими данными
пойти и в милицию, и куда угодно. Потом начали хвалить
за бдительность. И добавили, что я сама уже имею звание
капитана. Николай Николаевич достал бутылочку конья-
ка для снятия стресса и потом предложил продолжить у
нас дома, где я узнала, что всё, что делалось, – на благо
нашего народа. А Университет всё же Владимиру при-
шлось окончить, когда он заметил, что именно сейчас не-
обходимо совсем другое оружие и другое понятие о мире
и войне. Он сказал:
– Надо жить дружно, но сосед должен знать, что ты
силён.
И только в двенадцать часов он откланялся, передав
мне мою писанину – трёхчасовый труд. Когда их прочёл
Владимир, он ещё больше удостоверился, что я его про-
сто люблю, и предложил узаконить наш союз бракосоче-
танием...
Мы стали делать с ним общее дело, которое нужно
было для общества, в котором мы жили. Он перестал
предохраняться, и у нас посыпались дети, как листья осе-
нью. И девочки, и мальчики. Он стал исключительным
отцом. Нам подарили дачу за городом, где мы проводили
свободное время. Работа нас не обременяла, а наоборот,
давала возможность всегда находиться вместе, решать
общие проблемы. Я уже свободно заходила в его цех, но
ничего не исправляла, пускай он сам ведёт всё в нужном
направлении. Когда ты любишь, дни бегут быстро, и, не
успели мы вырастить детей, как они отправились в по-
иски своего счастья и нашли его в учёбе, потом в любви.
Нас скоро осчастливили свадьбами и внуками. До глу-
бокой старости мы работали, у нас было много трудов,
но никто не знал, что это всё делается здесь, под боком.
Перейдя на заслуженный отдых, мы посадили большой
сад и выводили новые сорта. Я не скажу, что мы стали
агрономами, но наш сад давал возможность иметь фрук-
ты в любом виде на всю нашу большую семью. Влади-
мир сберёг мою писанину и решил её напечатать, удаляя
главное, оставляя любовь, о которой я писала три часа.
Мы жили долго, наслаждаясь друг другом, про таких
говорят: никогда не стареющая пара. Так и есть, я всегда
с улыбкой и в любви. Он же гостеприимством и почтени-
ем брал всех и долго мог рассказывать о нашей жизни,
которая так быстро прошла в любви.

Стареющая женщина – она прекрасна!
За складками морщин жизнь ей подвластна.
И только хочешь в них разобраться,
Hе поймёшь, что скрыть ей пришлось...

Годы радости, в любви разочарованье
И годы средние – работа, достижения,
И годы поздние – везде во всём победа...
И посмотреть на них без сожаления.

На труд разорванный её по годам...
Там жить пришлось и поднимать детей.
Обуза, груз, сил давалось Богом...
А вместе с тем сумела обойти страх.

КОНЕЦ


http://www.proza.ru/2015/04/24/1176
© Copyright: Каменцева Нина Филипповна, 2015
Свидетельство о публикации №215042401176