Мечте навстречу, гл. 11

       
        Прошло четыре дня, как приехала вторая партия поселенцев. За время карантина людей лечили, прививали привычку к чистоплотности и правильно есть. К людям медленно возвращалось то, что они с годами потеряли, живя в нечеловеческих условиях. 
       В связи с возникшими проблемами Круглов объявил расширенное заседание обслуживающего персонала, в который входили заведующая столовой Ландышева Ольга Николаевна, заведующей медпунктом Лопатина Лидия Гавриловна, прораб  Ланкис Давид Исаевич, бригадир Сапожников Вячеслав и завклубом Крылова Валентина.
       Заседание проводилось в кабинете у Круглова, который располагался в главном корпусе. Секретарем   для составления протокола была выбрана Лидия Гавриловна.
      В повестке дня стоял один обширный вопрос: как  лучше организовать реабилитацию и  работоспособность людей второго потока.  Собрание открыл Круглов. 
      - Мы собрались, чтобы  подумать и решить, как  эту кучку деградировавших людей превратить в людей активных,  полезных обществу.  Сейчас они – на седьмом небе от счастья:чистые и одетые, но только и знают, что есть и спать. Даже умываться идут  с неохотой, из-под палки. Одной трудотерапии для них будет маловато. У кого  есть предложения или мысли, высказывайтесь – не стесняйтесь.
       Сначала никто не хотел высказываться; все пожимали плечами, переглядываясь.  Тогда  Круглов сказал, что  будут сидеть хоть до утра, пока все не выскажутся. Угроза подействовала: слово взяла Лопатина.
        - Павел Петрович прав, – начала она. – Эти люди все забыли, чему их в детстве учили.  Может, покажется смешным, но я предлагаю организовать ускоренные курсы ликбеза, чтобы восстановить грамотность хотя бы в  рамках девятилетней школы.  Им много-то и не надо. А работу  можно найти по силам, где не надо много ума: траву рвать,  двор  подметать, грядки копать и тому подобное.  А еще надо всех проверить на туберкулез. Мы, к сожалению, это  упустили с первой партией.
       - Почему  это мы упустили, уважаемая Лидия Гавриловна? – с укором посмотрела на нее Ландышева.
       - Хорошо: я упустила. Теперь вы довольны,  Ольга Николаевна? – фельдшерица искоса посмотрела на завстоловой.
       - Неплохая идея насчет ликбеза, - пропуская мимо ушей перебранку женщин, одобрил Круглов, - а обследовать рентгеном надо обязательно, в том числе и персонал. Спасибо, Лидия Гавриловна,- и спросил: – Кто еще хочет высказаться? Думайте, предлагайте свои идеи, даже если они, на первый взгляд, никудышные. Лидия  Гавриловна  боялась  высказаться, а оказалось, что  правильно.   
       Это была своего рода мозговая атака на решение данной проблемы. Все сидели и думали. Наконец слово взял прораб.
       - Поскольку в этой партии есть люди среднего возраста, то они должны быть обучены какой-нибудь профессии, или стать учениками профессионала. Можно организовать курсы по обучению людей строительным специальностям, начиная с разнорабочего.
       - Спасибо, Давид Исаевич, - тоже дельное предложение, — похвалил Круглов, радуясь, что смог расшевелить людей, заставить думать.
       - Можно, я  скажу? – попросила Валентина и посмотрела на капитана.
       - Нужно даже! – одобрительно кивнул Круглов.
       - Я видела этих несчастных, хотя сама была такой три месяца назад. Но они еще несчастнее. Я могла бы  работать  по их реабилитации, могла бы их учить. Хоть я музыкальный педагог, но все же педагог.
       - А чему вы их будете учить,дорогуша? Музыке? –  скептически спросила заведующая столовой.
       - Обыкновенной грамоте в рамках средней школы – математике, русскому языку, литературе и музыке, конечно.
       - Не много ли на себя берете? Здесь нужны специалисты, – поучительно проговорила Ландышева.
       - А вы предлагаете себя, Ольга Николаевна? – спросил ее Круглов.
       - Что вы! Нет, конечно! – сконфуженно ответила та. – У меня вообще нет педагогического образования.
       - Тогда что вы предлагаете?
       - Я пока еще не придумала. 
       - Критиковать и одергивать  других вы можете, а  подать какую-нибудь  идею  не можете, так? – с едкой иронией усмехнулся Круглов. 
       - Да ведь здесь уже  поступили предложения, и я с ними вполне согласна, –  увильнула она  от прямого ответа.      
       –  А вы подумали о том,  где  нам  взять педагогов? Нет? -
он сурово  взглянул  на Ландышеву.
      Ландышева сидела, опустив голову,  и Круглов сказал уже более мягким тоном:
      - Я так думаю: кто сам знает и умеет, тот и другого может научить. Так или не так?
      - Так, – испытывая стыд и неловкость перед всеми,  проговорила она.
      - А вы как думаете?  – Круглов перевел  взгляд на других. – Все мы – педагоги в какой-то степени, если нам доверили  работать с людьми. Если мы за свою жизнь никого не сумеем  научить тому, что умеем сами, то  – грош нам цена! И я одобряю порыв Крыловой Валентины взяться за обучение  этих людей, и знаю: все у нее получится. И не только у нее. У нас всех получится. Вспомните дореволюционную Россию. У мастеров – портных, кузнецов, гончаров и других —  было педагогическое образование?  Не было, а ученики были. Так что будем учить сами. Кто еще хочет высказаться?
       Никто не желал, и  Круглов и обратился  к прорабу:
       - Давид Исаевич, наша с вами задача на завтра –  рассортировать все личные дела  по профессиям. Тем людям, у кого увечья или  пенсионный возраст,  будем искать  подходящую работу. 
       - Хорошо,  Павел Петрович, – кивнул  прораб.
       Круглов посмотрел на часы и покачал головой:
       - О, время-то как бежит! На этом совещание объявляю закрытым. 
            
       После ужина в палате Валентина рассказала соседкам, как Круглов на совещании «опустил»   заведующую столовой, эту «кадушку», как они за глаза называли  Ландышеву.
       - Вы бы видели, девоньки, как она хвост свой поджала. А-то вся из себя такая – палец в рот не клади.
       - Так ей и надо, а то ходит, как баронесса, даже не поздоровается никогда,    - проговорила Надя и прошлась, двигая плечами и задом, подражая походке зав столовой, чем  вызвала  смех.
      - Кто – мы, а кто – она! – отозвалась Раиса, - может, и ты бы  на ее месте не здоровалась с такими, как мы.
      - Ну, уж нет! Проще надо быть с людьми. Говорят же: от сумы да от тюрьмы не зарекайся, – проговорила Надя. – Вот ты, когда училась в школе,  мечтала по помойкам отираться или в тюрьму попасть?
      - Вот сказала!  Да кто же об этом мечтает? – возмутилась Раиса и  направилась в свой угол; села на кровать и отвернулась к окну.
      - Девоньки, – проговорила Валентина, прижав руки к груди, - не знаю, как потом все обернется, но сейчас мы должны благодарить Бога за то, что мы здесь. 
      Надя подошла к ней и обняла: – И за то, что мы здесь встретились, да?  Ты слышишь, Раиса?
      - Да! – глухо отозвалась та, погруженная в свои невеселые мысли.

      Через день приехала передвижная установка рентгена, и все  прошли проверку легких. Результаты показали подозрение на туберкулез у  четверых поселенцев, в том числе у  Коврижкина и Вакуленко. Их пришлось в срочном порядке поместить в изолятор, чтобы отправить в диспансер для лечения.
       В  субботу карантин был снят,и поселенцы второй партии могли свободно ходить по территории.  Во время  завтрака  Круглов  появился  в столовой, чтобы с ними поговорить. 
       - Приятного аппетита, граждане! – приветствовал он.
       - Спасибо! Не жевано летит! – шутливо отозвался  кое-кто из них.
       - А вы не торопитесь.  Кушайте и меня послушайте, – Круглов взял стул, поставил его так, чтобы всех видеть,  и сел.
       - Слушаем, слушаем! Говори, мил-человек, – прошамкал  беззубый дедок по прозвищу  Прокопыч. 
        Оторвав от него жалостный взгляд, Круглов вздохнул и начал говорить не то, что хотел. Вид этого деда сбил его с приготовленной  пламенной речи, от которой, по его мнению,  должны  зажечься сердца этих людей для трудовых подвигов.
      -  Ну как вам в нашем профилактории – нравится? – спросил он, обводя взором  каждого.
      - Нормально пока! Нравится, - отозвались голоса.
      - А мне нет! -  угрюмо проговорил мужчина, лет шестидесяти. — Тюрьмой отдает.
      - А вы были в тюрьме? – спросил Круглов, внимательно посмотрев на него.
      - В кино видел,  - ответил мужчина, усмехнувшись. Некоторые засмеялись, услышав его.
      - Это поначалу всем так, - проговорил Круглов. А еда  нравится?
      - Еда нормальная. Только мяса нет.
      - На мясо надо  заработать еще, –   ответил Круглов.
      - Хватит! - послышался голос с заднего края. – Я уже отработал свое. Работа отняла у меня ногу и нормальную жизнь.
       Круглов  увидел, кто это сказал, и проговорил ему:
      - Я очень сочувствую вам, но вы – мужик еще крепкий, и можете что-нибудь делать полезное для всех.
      - Что?! Что  я могу делать еще?! – мужчина, выплескивая всю злобу и желчь за неудавшуюся свою жизнь,  с силой бросил ложку  на пол, и она  зазвенела от удара.
      - Как вас зовут? – поинтересовался Круглов, заметив, как вокруг стихли голоса.
      - Петров  Илья Егорович, к вашему сведению, - мрачно и с грубоватым оттенком ответил тот.
      - Вот что, Илья Егорович, -  Круглов соблюдал спокойствие. - Тут вам – не богадельня. Хотя и там не сидят без дела. Здесь люди живут по девизу: кто не работает, тот не ест. Это не просто слова, а руководство к действию. Или вы не знаете, что все люди могут работать, и хромые, и слепые, и даже вовсе без ног. Нет ног, зато руки  целы! Что это вы тут устраиваете дешевое представление? –  он  сделал секундную паузу и, отчеканивая  каждое слово, стал говорить притихшему люду. – В общем так, граждане поселенцы,  будем этот разговор считать  небольшой притиркой друг к другу в новых условиях. Работать будут все, кроме больных, которых отстранит на время болезни врач. Каждый получит работу по своим силам и возможностям. К работе все приступаем с понедельника, - всем ясно? 
      - Всем... Чего тут не понять!  – недружно раздались голоса.
      - То-то же!   А теперь  приятное объявление: «Сегодня после обеда в три часа в клубе состоится  концерт, приготовленный   специально для вас. Чтобы все до одного пришли на концерт, а то артисты обидятся.
      - И тут обязаловка,  - кто-то пробурчал недовольно. – Нет никакой свободы! Может, я не люблю концерты! Нет же – должен идти!
      - А мне интересно концерт посмотреть, — прошамкал  Прокопыч. – Раньше я слухал только концерты под половник  жены-покойницы, царствие ей небесное, а теперь под старость послухаю настоящий концерт.
      Покинув столовую,  Круглов отправился на стройку искать прораба, которого нашел  на строительстве столярной мастерской и повел его в свой кабинет.  Там они еще раз занялись  личными делами  поселенцев второго потока. Необходимо было обеспечить приемлемой      работой  инвалидов, чтобы такие, как Петров, Синицын, Прокопыч и другие, были при деле.

                продолжение http://proza.ru/2015/04/26/1837