Портал. Глава 21. Угрызения совести

Настроение у Совы было совсем поганое. Она лежала в кровати и долго не могла уснуть, всякие мысли лезли в голову. Ей категорически не нравилось то положение, в котором она оказалась. Полтора года назад, учась еще в десятом классе и всерьез готовясь к карьере журналистки, она вместе с отцом попала на прием, который устраивало руководство «Известий». Пользуясь своим высоким положением, папа украдкой протащил несовершеннолетнюю девочку на раут к взрослым дядям, где она случайно и познакомилась с респектабельным советником Уильямом Ларсеном. Милейший симпатяга Ларсен за минуту покорил впечатлительную юную особу своей раскованностью, тонким умом и искрометным юмором, а главное – щедростью. Тогда-то Наташе и показалось, что вот сейчас перед ней откроются широкие двери в большой и прекрасный взрослый мир. Дружба с высокопоставленным американцем, как представлялось наивной школьнице, обещала ей безбрежные солнечные горизонты: шум больших городов, сверкающие небоскребы, роскошные пляжи, сказочные тропические острова с пальмами и прозрачными лагунами.

И двери открылись, но они оказались совсем узенькими и, как выяснилось чуть позже, вели решительно не туда, куда мечтала попасть хорошенькая девочка из приличной семьи. Как говорится, вот и вывел папа дочурку в свет… И что ей теперь с этим делать?

Вначале Наташа думала отправиться куда следует и все рассказать о том, как ее соблазнил и завербовал злой искуситель – сотрудник американской разведки Ларсен, поймав на самых примитивных чувствах, которые столь распространены в среде молодых советских мажоров. Ведь ей так хотелось ощущать себя свободной, раскрепощенной и независимой, хотелось модно одеваться и сорить деньгами, быть красивой и беззаботной, хотелось большой любви, но отнюдь не к партии и правительству… И чем дольше она об этом размышляла, тем отвратней ей становилось на душе. Девушка не на шутку боялась ответственности, страшилась осуждения родителей и окружения, но более всего ее угнетало чувство внутреннего укора. Как бы там ни было, решиться на этот шаг она так и не смогла, а тут как раз подоспело первое задание ее заокеанского патрона, которое оказалось столь пустяковым и незначительным, что Сова не увидела в нем ровным счетом ничего предосудительного. Ей и нужно-то было всего лишь встретиться с каким-то долговязым парнем – по виду отпетым хиппи – с длинными волосами и неаккуратной бородкой эспаньолкой, и передать ему несколько новеньких пластинок экстравагантной и шумной рок-группы Кисс. Вот, собственно, и все, что от нее потребовал западный куратор, предложив за это целых сто рублей – хрустящую и приятно пахнущую купюру песочного цвета с мудрым рельефным профилем дедушки Ленина. К тому же волосатый неформал со своей стороны тоже выдал Сове кругленькую сумму – по тридцатке за каждый диск. А что, в принципе нормальная оптовая цена за винил на черном рынке. В итоге получилось 340 рэ чистыми. Чтобы заработать столько, иному работяге пришлось бы месяца три горбатиться где-нибудь на заводе или стройке, а тут всего за полтора часа. Легкие денежки! Подумаешь, ерунда какая, и вкалывать совсем не надо… Да, с таким солидным кушем можно было очень долго жить припеваючи и не париться!

Дальше стало еще веселее. Заметив, что Сова не по-девичьи сообразительна, Ларсен начал давать ей более изощренные поручения. К моменту поступления в университет, хрупкая девушка уже была матерым агентом, у которого на счету значилось ни много ни мало аж семь небольших успешных операций. С виртуозным изяществом она шутя и играючи выполняла работы, подразумевавшие временами принятие собственных тактических решений. В ее действиях всегда просматривалась какая-то особенная изюминка и даже шик. Наташа оказалась перспективным сотрудником в обойме исполнителей, которых Ларсен пачками вербовал в среде свободолюбивой и либеральной студенческой молодежи, и с каждым новым заданием она все глубже и глубже увязала в болоте, имя которому предательское малодушие.

Однако ни одна из прежних работ не тревожила Сову так сильно, как задание, полученное сейчас. Оно выходило за рамки всех предыдущих поручений, вместе взятых, и затрагивало глубоко личное, а это уже был запретный удар ниже пояса. Как же это ужасно и гнусно! Ей цинично навязали шефство над любимым человеком, и она ничего не могла с этим поделать. К тому же, каким-то шестым чувством девушка понимала, что дело, в которое ее с такой легкостью впрягли, на самом деле очень сложное, серьезное и опасное. Поведи Наташа себя как-то не так, сделай хоть малейшую ошибку, и это может привести к непоправимым последствиям и для нее, и для ее любимого.

Совершенно очевидно, что Шаман, весельчак и балагур, вольно или невольно прикоснулся к какой-то тайне. Ясно было и то, что все те необычайные события, о которых поведал ее милый Димка, были всего лишь чудовищными инсценировками Лубянки. Его попросту подставили, и это произошло не случайно. Вероятно, сотрудники КГБ не могли другим способом заставить парня показать им то, что он нашел в Тибете. Травля, которую они организовали при помощи милиции, объявив ни в чем не повинного человека в розыск, была, несомненно, частью их дьявольского плана.

А какую роль играл во всем этом деле Чиф, старательно прячущий от нее пистолет, изъятый у убитых оперативников? Или тот же дядя Коля, удививший всех своим фокусом с наручниками в подземелье? Плюс все его загадочные проповеди… Это было совершенно непонятно.
Неясно было и то, несет ли КГБ в этом деле угрозу ей и ее любимому? Или же совсем наоборот: провоцирует, чтобы добиться своей цели, но в то же время охраняет и защищает... Может быть, наличие рядом сотрудников госбезопасности окажется положительным моментом? Кто знает, вдруг они прикроют в критическую минуту? Они ведь все-таки наши, в отличие от тех же американцев, которые всегда себе на уме… Можно ли им довериться?

Сова еще раз попыталась разложить все по полочкам. Предположим, гэбисты охотятся за чем-то, о чем знает или догадывается Шаман. Возможно, он даже нашел нечто очень важное, что всех их сильно заинтересовало. Очевидно, что цэрэушникам это тоже нужно, но они пока не доверяют имеющимся сведениям, иначе послали бы на задание более опытного профессионального агента. Но к чему тогда такие абсурдные нагромождения? Наташа наивно полагала, что было бы гораздо эффективнее просто встретиться с Димой, поговорить по душам, убедить его, чтобы он добровольно все рассказал и показал. Зачем понадобилось устраивать всю эту абсурдную провокацию с трупами, погоней и всесоюзным розыском? Неужели это из-за его несговорчивости и всем хорошо известного неприкрытого презрения к органам? И почему гордый диссидент Шаман, явно не доверяя представителям власти, все-таки решил самостоятельно отправиться на Тибет, пренебрегая опасностью быть пойманным и осужденным на долгие годы? Может быть, Дима думает, что его спасет то, что он там нашел, и потому стремится добраться туда любой ценой? Это возможно. Что же он тогда нашел? Там ведь ничего нет… Может быть, это какой-нибудь древний артефакт или сокровище? Но как сокровище может его спасти? А что если спецслужбы просто устранят Димку, как только он покажет, где это сокровище хранится. О ужас!

Вопросов было слишком много. Наташа посмотрела на отворенную балконную дверь, слегка прикрытую тюлем, который дышал и колыхался под действием слабых потоков теплого ночного воздуха. «Интересно, – продолжила она свои размышления, – за нами сейчас следят, или органы потеряли Шамана из виду?»

Соглядатай у входа в подвал в Хамовниках был очевидным свидетельством того, что все-таки следят. Но не исключался и второй вариант – ведь мы вышли на поверхность совсем в другом месте. Вряд ли у КГБ есть возможность приставить по филеру к каждому канализационному люку или дождевому сливу. Допустим, они нас потеряли. Тогда за информацию о нашем местоположении или ближайших планах они много дадут. Ух ты…

У Совы появилось ощущение, что настал ее звездный час. Сейчас она реально может отделаться от дамоклова меча ЦРУ, который висит над ней все эти долгие полтора года. Правда, придется тогда продаться гэбистам. Но они все же свои… А это не так страшно и противно. Во всяком случае, тогда ее деятельность не будет квалифицироваться как предательство и измена родине. Здесь можно будет поторговаться.

Наташа встала с кровати и прошлась босиком по комнате. Она начала обдумывать план сдачи в КГБ, который подразумевал обязательное получение гарантий безопасности для нее и Димы. Но как это сделать незаметно от ребят? К тому же Сова не исключала возможности слежки со стороны Ларсена. Здесь тоже нужно быть максимально аккуратной.

Сова прошла в кухню, где еще час назад вся компания ужинала, зажгла свет и поставила чайник. Ах, если бы не Ларсен, который, вероятно, контролирует ситуацию и зорко наблюдает за каждым ее шагом, она бы просто спокойно отправилась на Лубянку и рассказала обо всем. Девушка не знала, как поступить. К тому же она не была убеждена на сто процентов, что в конторе сидят как раз те самые хорошие парни, которым можно открыться. Вероятность того, что они, как и американцы, окажутся врагами, так же была высока.

В этот момент в кухню тихо вошел дядя Коля.

– Не спится? – спросил он Наташу, когда та в испуге обернулась, услышав еле ощутимое движение у двери.

– О боже, дядя Коля! Как вы меня напугали, – выдохнула Сова.

– Не бойсь, я не призрак, – ответил бомж, задорно подмигнув встревоженной девушке. – Я тут просто водички пришел попить, что-то в горле пересохло. Жара такая...

– Может чайку? – предложила Наташа, показав рукой на чайник, который уже начинал потихоньку шипеть на плите.

– С удовольствием, – быстро согласился дядя Коля, поглаживая бороду.

Наташа кивнула и принялась доставать из буфета свежие чашки.

– Ты хоть понимаешь, во что ввязываешься? – вдруг спросил бомж без долгих предисловий. – Дома остаться не хочешь?

– А во что я ввязываюсь? – уточнила Сова, демонстрируя удивление.

– Ищут их, – спокойно ответил дядя Коля, поведя рукой в сторону дверного проема, в темноте которого угадывались очертания каких-то предметов в коридоре. – Повсюду капканы расставлены.

– Но ведь они ни в чем не виноваты, – Наташа посмотрела старику прямо в глаза, стараясь разглядеть в них хоть какой-то намек.

– Их ищут не потому, что они виноваты, – продолжил старик, даже не подумав отводить взгляд. – Их боятся… Точнее не их, а Шамана твоего. Чиф тут пока совсем не при делах, у него своих проблем выше крыши.

– Дядя Коля, – взмолилась Наташа, – вы говорите загадками.

– Да нет тут никаких загадок.

– Расскажите, что вы знаете, умоляю.

– Эх, девушка, – вздохнул бомж, – тебе бы думать о том, как любовь сохранить, а ты все о подвигах мечтаешь.

– Ну, правда, расскажите, – девушка была готова расплакаться. – Что значит «их боятся»?

– А то и значит, – ответил дядя Коля. – Сила за ребятками нашими. Вот враги ее и чувствуют, и боятся, а преследуют, потому что думают сами этой силой овладеть.

– Значит, вы думаете, что за ними гонятся враги?

– А то кто же? Друзья по тебе стрелять не станут. Друзья вон чаем угостят, – улыбнулся бомж, глядя на чашки, которые Наташа поставила на стол.

– А почему Тибет? – не унималась Сова. – Что там? Почему мы туда идем?

– Этого я не понимаю, – откликнулся старик. – Но думаю, что Шаман и сам не все о своей силе знает. Потому туда и стремится, думает, что на месте разберется. Глупый... Сила ведь повсюду. Ищет парень истину где-то снаружи, во внешнем мире, бьется головой в стенку, а искать-то надо в себе. Ну так мал еще, молод…

Наташа изумленно посмотрела на старика. Она почувствовала, что дядя Коля затронул какую-то важную струну, но не понимала, о чем он говорит. Чайник к тому времени уже закипел, и девушка приготовила свежую заварку. Бомж в папиной пижаме казался совсем домашним. Он преспокойно уселся за стол и взглядом показал свою полную готовность к чаепитию и продолжению разговора. Наташа разлила душистый напиток по чашкам.

– И все-таки, о какой силе вы говорите? – не хотела сдаваться девушка.

– Не привязывайся к словам, Сова, – лукаво сощурившись, проговорил дядя Коля. – Не застревай на этом уровне, пытайся проникнуть глубже, стремись схватить суть, а не букву.

– Я и хочу схватить суть, – обескуражено произнесла Наташа.

– Нет, ты хочешь, чтобы я объяснил, – улыбнулся бомж. – А сама поварить котелком не желаешь… Да ты не переживай. Я и сам толком не знаю. Я просто чувствую, что у Шамана растут крылья. Вот скоро вырастут, улетит он от нас и привет…

Дядя Коля присвистнул и закатил глаза, словно пытался рассмотреть на плоском кухонном потолке какие-то неведомые дали, увлекшие Шамана к себе.

Наташа не знала, что и ответить. Потупив взор, она сделала небольшой глоток из своей чашки.

– Слово, дорогая моя, – это абстракция. Обычное средство для обозначения каких-нибудь предметов или явлений, примитивный указатель, который ведет далеко за пределы самого себя. Вот возьми, к примеру, сахар, – старик подцепил двумя пальцами кубик рафинада из сахарницы, опустил его в чашку и продолжил рассуждения, помешивая чай ложкой. – Ведь слово «сахар» – это не сам сахар. Ты можешь говорить о нем сколько угодно, художественно рассказывать об оттенках его вкуса, но по-настоящему не узнаешь сладости сахара, пока не отведаешь. А стоит лишь раз вкусить его, как слово тут же утратит для тебя свое значение. Ты уже не будешь к нему привязана, поскольку постигла суть сахара, и нашла ее не в слове, а в самом сахаре. Так же и с силой. Объяснить это невозможно. Чтобы понять суть силы, нужно эту силу ощутить. Я вот свою ощутил, а тебе, красавица, похоже, это еще только предстоит.

Какое-то время Наташа переваривала сказанное. Она тихо сидела напротив этого странного старика с взъерошенной седой шевелюрой, который появился в ее жизни с той же простотой, с какой он вошел сейчас в ночную кухню и буквально парой слов полностью перестроил ход ее мыслей, и, молча потягивая чай, думала о том, что темные силы сгущаются над ней и ее Димкой. Нет, доверять нельзя никому. Теперь ей это было очевидно. Она еще не понимала, что происходит, но особым женским чутьем ощутила, что надо бежать и из-под опеки Ларсена, и от гэбистов. Шаман сам во всем разберется и справится со всеми трудностями, а она поможет ему и тем самым спасет свое положение.

– Ну вот, – подытожил бомж, – вижу, ты уже начинаешь соображать.

– Ах, дядя Коля, – сокрушенно вздохнула Сова, – если бы я только знала, что делать.

– Доверься своему чутью, – ответил старик с доброй отеческой улыбкой. – В нужный момент оно тебе подскажет, как поступить. И не думай ни о чем. Не планируй на будущее. Ничто из того, что ты себе рисуешь в воображении, не сбудется. Все будет так, как должно быть, а вовсе не так, как тебе хочется. Вот, скажем, сделала ты что-то в своей жизни не так, как хотелось и начинаешь потом переживать. Или сотворила какую-то глупость и мучаешься, терзаешься, думаешь, как исправить. А жизнь мудрее тебя. Она сама позаботится о том, чтобы все привести в порядок. Положись на нее и живи счастливым настоящим моментом.

Наташа с сомнением пожала плечами.

– Ты ведь недовольна своей жизнью. Да? – продолжал дядя Коля. – Тогда скажи мне, что тебя не устраивает прямо сейчас? Признайся, какие проблемы терзают тебя непосредственно в данную минуту – не в прошлом году, не вчера и не пять минут назад? Может быть, ты замерзаешь или тебе сыро, или что-то болит? Что не так?

– Сейчас, вроде, все так, – тихо ответила девушка.

– Вот видишь, радость моя, – ласковым голосом произнес старик, вставая из-за стола, – все это девичьи фантазии и детские страхи… Выкинь их на помойку. Да, и не забудь как следует выспаться, завтра нам предстоит та еще работенка.


Продолжение следует...

Глава 22 здесь http://www.proza.ru/2015/04/27/884