Гарик

     Сколько лет проживаю в новом микрорайоне, столько и помню этого симпатичного лохматого пса по кличке Гарик. Был он когда-то молодым, задорным, бодрым. Без устали гонял чужих собак, посягнувших на его территорию. И каждый день совершал «далёкие переходы» из одного конца города в другой. Видимо, жажда перемен и пытливая натура постоянно тянули его на новые приключения.
     А ещё у Гарика был хозяин. Не ахти какой, но всё же родной, собственный. Это он принёс его щеночком в свою квартиру. Пожалел бесхозного «двортерьера». Приютил, накормил, обогрел. И какое-то время пёс добросовестно делил с ним панельную жилплощадь. Охранял её и защищал хозяина от нежелательных визитёров. По словам соседей, именно с этими гостями-забулдыгами пристрастился одинокий мужичок к спиртному. Да так вошёл в «головокружительный штопор», что выйти из него уже не смог. Однажды незнакомые люди вынесли бездыханное тело из квартиры, а охрипшего от лая и рычания пса беспардонно вышвырнули на улицу. Больше Гарик в это жилище не заходил. Да его там никто и не ждал…
     Сердобольные пенсионерки из того же подъезда стали потихоньку подкармливать осиротевшую собаку. Выносили ей в бумажных свёртках кто чего мог. И Гарик остался жить в родном дворе, обретаясь у знакомого подъзда без права на «прописку» в квартире бывшего хозяина. В тёплое время года обычно лежал у лавочки, где любили посудачить те же старушки-пенсионерки. А с наступлением холодов, особенно по ночам, перебирался на лестничную площадку около мусоропровода, где спал на брошенной чьей-то заботливой рукой старой обветшавшей пальтушке. И с тоской вспоминал те безмятежные времена, когда в этом же подъезде имел свои, «законные» квадратные метры. На третьем этаже, за второй дверью справа…
     Незаметно промчались быстрокрылые годы. Зима – лето, зима – лето. И вот уже Гарик обрёл по собачьим меркам «статус» дедушки. Его чёрная с проседью шерсть неприглядно свалялась, топорщась клочками в разные стороны. Взгляд стал тусклым, равнодушным, безжизненным. Он перестал гонять четверолапых чужаков, и лишь изредка поднимает от земли лохматую голову, безучастно провожая глазами беззаботно шныряющих по округе собратьев разного пола. Однако рядом с ним всегда стоит пластиковая миска, в которую бабульки регулярно подбрасывают что-нибудь съедобное. А о чём ещё мечтать состарившемуся «ветерану» бездомного собачьего контингента? Уж от своей тарелки у него ещё хватит сил отогнать любых «халявщиков»…
     Всякий раз, проходя мимо заветного подъезда, я с интересом смотрю на лежащего рядом с лавочкой Гарика. И почему-то меня не душит бесконечная жалость к этой вроде бы несчастной дворняге. Потому что, на мой взгляд, Гарик – счастливый пёс. В отличие от «хозяйских» собак он всю свою скитальческую жизнь был свободным. Бежал куда угодно и когда угодно. Не томился в душных помещениях, ожидая десятиминутных прогулок по утрам и вечерам. И то – на поводке. Гарик с избытком познал прелесть общения с окружающим миром, когда тебя никто не запихивает силой в машину, увозя на дачу, чтобы бестолково маяться там в пределах железной изгороди. А зимними вечерами он никогда не выл от тоски в ожидании прихода с работы уставших хозяев. Но свою миску похлёбки всегда имел. Так что важнее – свобода или поводок? Бесконечное пространство или запертая квартира?..
     Единственное, чего не хватило Гарику в жизни – это настоящей человеческой любви и заботы. Но он и к этому привык. Ведь не секрет, что самим людям часто не хватает именно того же. Вот только они – существа разумные, с утончённой психикой. А Гарик – просто дворовой пёс. Однако пёс, никогда не испытавший на себе страданий от лишения свободы…