Прощание славянки

                Прощание славянки
 

 Странная штука память, убеждаюсь не единожды. Услышанное слово, мелькнувший предмет, вызывает такое количество воспоминаний, только успевай, записывай….
 Отыскал в интернете песню «Сормовска больша дорога» в исполнении братьев Заволокиных. Пока звучала песня, просматривал список похожих роликов, читаю название: Татьяна Козенкова «Прощание славянки».
 Исполнение этого марша на простой русской гармошке, не совсем привычно, но как виртуозно она это делает!!! Тут – то и прорвало мою память, кажется, даже вспомнилось, как стучало сердце в парадном проходе, когда мы, молодые солдатики, после вручения гвардейских значков, проходили мимо знамени полка.
 На телефоне у меня была запись этого марша в исполнении Жанны Бичевской среди прочей музыки, это и классика, и современная хорошая музыка, музыка из моей юности. Не слушаю через наушники, всегда включаю через динамик, пусть слушают и другие.
 Мелодии телефон выдаёт в случайном порядке, но, кажется, ни чего нет случайного.
 Случилось так, звучит этот марш, мимо молодой парень из сбежавших с Украины.
 Не очень понимаю мотивы молодых и сильных парней, уехавших в Россию из зоны конфликта, на мой взгляд, они просто остаются без Родины.
 Кто бы там не победил, в случае их возвращения, их ждёт резонный вопрос: Где ты был, когда мы воевали?
 Вразумительного ответа у них не будет. Но это уже другой вопрос.
 Так вот этот проходивший мимо меня беженец стал кричать, что бы я выключил музыку, якобы она напоминает ему похоронный марш…. Странная ассоциация,  злобная.
 Пробовал объяснить ему, с этим маршем шли в бой за Родину солдаты многих поколений. Советская власть не решилась запретить его, как наследие прежнего режима,  лишь незначительно изменила текст. Ни чего не помогало. Конечно, музыку я не выключил, не его право командовать мне, в моей стране, что мне слушать.
 Несколько раз слышал, как он демонстративно пел: «Ще нэ вмэрла Украiна». Может и не вмэрла, но больна смертельно. Горячо доказывал, придут американцы, дадут деньги, будет работа. Пусть надеется, но возвращаться, похоже, не думает.
 
 А вот у меня с этим маршем связано несколько волнующих моментов.
 Так уж случилось, в конце моей срочной службы, я прилично провинился. Испортил резьбу на  гайке, куда вворачивался маленький винтик. Поскольку он не закручивался, как положено, я его просто забил на место лёгкими ударами и все дела. А этот винтик – то держал, вместе с десятком таких же, люк, закрывающий боевую часть ракеты. При осмотре мой брак и обнаружился.
 Командир отвесил мне несколько суток «губы», но сказанное им имело ещё больший эффект. Он сказал, что я струсил доложить о поломке. Если бы я доложил ему, всё обошлось бы благодарностью. А «губа», это самое малое, что он может мне сделать.
 На другой день мне пришлось исправлять свою трусость под присмотром офицера, к счастью удалось восстановить резьбу, закрутить злополучный винтик на место и доложить об этом. Ракета просто попала в список на отстрел в ближайшие учебные стрельбы.
 Ну а поскольку дело было перед самой демобилизацией, я попал в список злостных нарушителей дисциплины. Я даже не отсидел на губе объявленный арест, с группой таких же разгильдяев продолжал служить. Стало совсем тоскливо, когда уехали последние, из отслуживших однополчан, уезжая, они проходили перед строем полка под легендарный марш «Прощание славянки».
 28 мая нам объявили: Завтра нас отправляют домой, без оркестра и прочих торжеств. Что делать, заработали и получили….
 Парадная форма висела наготове, долго ли солдату собираться в дорогу, если не 45 секунд, то в полчаса  мы собрались у штаба. Просмотрели наши вещи на предмет секретного чего и роздали документы.
К худу или добру, но в этот день ожидался прилет, какой – то комиссии, нас просто удаляли с глаз долой.

 Объявили, если кого через два часа заметят в городке, задержат ещё на неопределённый срок. Электричка к нашим услугам.
 В момент посадки в автобус и грянул этот марш, какой – то солдатик сбегал в казарму, вернулся с баяном и врезал, как умел «Прощание славянки».
 Нас провожали с соблюдением традиции, хотя и в урезанном виде. Была ли это инициатива сослуживца или командир отдал распоряжение, не известно. Но комок в горле был, это я помню.

 Второй случай был тоже не в простой момент.
 Так уж случилось, я участвовал в ликвидации последствий аварии на ЧАЭС.
Какое – то время мы находились в химбате Майкопской дивизии, где должны были чему  то обучаться. Всё обучение сводилось к простому безделью. Офицеры что – то рассказывали, но большинство из нас соблюдали заповедь – солдат спит, служба идёт.
 Небольшими группами нас отправляли к месту работ для этой самой ликвидации последствий.
 Ещё к нам применяли воинский закон, у солдата, пусть даже «партизана», (так называли призванных на переподготовку) не доложно быть много свободного времени. Командование раздобыли маленький оркестр, труба, баритон с барабаном, и пробовали обучать хождению в ногу. Это у них не очень получалось. Матёрые мужики знали, как включать дурачка, прикидываться хромающими, ходили мы плохо.
 Каким – то образом, среди нас оказались трое, не служивших срочную службу, не дававших Присягу, не державших в руках ни уставы, ни оружие. Поскольку им было уже под сорок лет, они вообще не подлежали призыву. На работу в зараженную зону гнали народ не разбираясь, вот и им не дали опомнится, организовали Присягу прямо в этом химбате.
 Конечно, не было знамени, парадной формы и прочих атрибутов, почти профсоюзное собрание.


 Где – то раздобыли автомат, который они неумело надевали перед чтением Присяги. Самое интересное, ни кто не разговаривал в строю в это время. Подозреваю, многие из нас в этот момент вспоминали свою Присягу.
 По окончании этого действа, офицер куда – то понёс автомат, а оркестр грохнул марш, думаю, кроме «Прощания славянки» они ни чего больше играть и не умели, но старались.
 Оглядывая посерьёзневшие  лица в строю, подумал, нас ведь тоже отправляют на войну. Только с этой войны все мы вернёмся с ранениями, поскольку просто нет способов защиты от осколков ядер «мирного тома». Единственное средство защиты фильтр - лепесток, который может задержать разве что пыль.
 Скомандовали: К торжественному маршу, повзводно…. Куда подевалась наша хитрость, хромота. Некоторые из нас уже имели приличное брюшко, некоторую одышку, но, шли мимо трибуны и оркестра печатая шаг. Вот такое магическое воздействие имеет марш «Прощание славянки» на русского человека, в то время, когда Родина в опасности.
 И если кого – то этот марш вводит в уныние или истерику, то уже его трудности.

 «Прощание славянки», это наша история, не выдуманная, написанная кровью многих поколений!