Царь Леонид

материал включен в книгу "Никита Хрущев и Леонид Брежнев. Феномен власти"

Царь Леонид

1 «И обо мне напиши!»
2 «Я – царь!»
3 Детство Леонида 
4 Его Университеты
5 «Красная Армия всех сильней!»
6 Этапы большого пути
7 Шапка Мономаха
8 «Не буди лиха»!
9 Империя Леонида
10 «Сулико, ты моя Сулико!»
11 Рыба начинается с головы!
12 Великий Леонид
13 Лики Брежнева
14 Была ли русская «пианистка»?
15 Поздний Брежнев
16 «Жил да был черный кот!»
17 Легко ли обмануть народ?
18 Рейтинг Брежнева и его внук

3. Детство Леонида
Родился Леонид в семье рабочего-металлурга в поселке Каменском, ныне город Днепродзержинск 19 декабря 1906 года (по с.с). Каменское в то время представляло собой большой рабочий поселок. Часов в то время не было, и жизнь в поселке определял громкий, басовитый заводской гудок. Первый раз он гудел в полшестого утра, это был предупредительный гудок.  «Вставай, поднимайся рабочий народ!» Второй раз гудок, казалось на всю вселенную, ревел в шесть утра.
Лёнька быстро вскакивал, одевался и босиком бежал вслед за отцом. Отец брал его за руку, и они вместе шли к заводу. Тогда Леньку переполняло чувство гордости и чувство коллективизма. Вот, дескать, какой он большой, ему в то время шел пятый годок.  И как приятно ему вместе со всеми топать спозаранку на завод. В Каменском в то время проживало тысяч двадцать пять. Тысячная толпа текла вниз, к Днепру. Там отец оставлял Лёньку, он только наблюдал, как его картуз мелькал среди множества других картузов и кепок.
Лет, наверное, в семь Лёнька в первый раз вошел в ворота проходной. Завод работал в две смены, каждая по двенадцать часов. Иногда рабочие оставались на заводе и по восемнадцать часов. Столовой не было, как впрочем, и обеденного перерыва тоже не было. Рабочие наскоро закусывали тем, что брали с собой из дома. Часто еду в узелках приносили рабочим их домочадцы. Там в железопрокатном цехе завода встретились его отец и мать. Его отец, Илья Яковлевич Брежнев, поступил на завод в 1900 году. Сам он был родом из Курской губернии, из деревни Брежнево. Название деревни и фамилии многих её поселенцев происходили, вероятно, от прибрежного положения деревни, а может от глагола «беречь», «оберегать».
На Руси обильно политую кровью и потом землю-кормилицу всегда берегли, ценили, жалели. Но несмотря на семь потов крестьяне жили впроголодь. И по неволе, по страшной нужде крестьянам приходилось уходить на прокорм в город. Вот и отец Лёньки подался на завод на заработки, где, как говорится, и сгодился в помощники вальцовщика. Сварщиком на нагревательных печах работал немногословный, кряжистый мастеровой Денис Мазалов. Денис был родом из Енакиева, прежде работал в Никополе, а на завод переехал уже с большой семьей. Обед Денису часто приносила девятнадцатилетняя дочь Наталия. Здесь у печей и познакомился отец Лёньки Илья со своей будущей «суженой-ряженой». Через год они поженились, отцу  в то время было уже двадцать восемь.
Это была обычная, стандартная судьба рабочего пролетария. Самый крупный в ту пору завод на юге России возвышался над поселком, который условно делился на две части. Верхняя часть поселка, к юго-западу от завода называлась «Верхней колонией». Туда вход рабочим был строго воспрещен, там размещались двухэтажные, просторные, благоустроенные дома администрации завода. По вечерам там светился электрический свет, на пролетках ездили важные, хорошо одетые, сытые дамы и господа. Подходя к мастеру, инженеру и прочему начальству, рабочий был обязан снимать свой картуз. Лишь издалека, из-за решетки городского сада Ленька вместе с остальной детворой мог смотреть на «чистую публику».
Сам Ленька вместе со всем рабочим людом жил в рабочей слободке, которая называлась «Нижней колонией», в Аксеновском переулке. Слой копоти и дыма покрывал дома рабочих. Были в поселке две православные церкви, лютеранская кирха, католический костел и еврейская синагога. Помимо этих духовных учреждений прямо у заводской проходной располагались «очаги культуры» - трактиры и казенные винные лавки.   
 По тому времени завод считался новым, хорошо оснащенным, хотя с позиций сегодняшнего дня на нём главенствовал тяжелый физический труд. Вагоны с углем разгружались лопатами, уголь в топки закидывали также лопатами. Раскаленный добела металл весом в пятьсот килограмм крючьями волокли к стану. А уже раскатанную, горячую ленту бегом тянули  на плитовой наст.
Силачом, сказочным богатырем казался Лёньке отец с дедом среди этого лязга и слепящего живого неостывшего еще металла. Высокого роста, плечистый, в фартуке с клещами наготове ожидал его отец момента, когда вырвется наружу раскаленный, слепящий и шипящий металл, который он одним махом усмирит и направит в нужное русло. С восторгом и восхищением смотрел Леонид на это царство металла и на своего физически сильного отца. У него были тонкие черты лица и внимательные глаза. Заметив сына, Илья Яковлевич просил его подменить, брал у Лёньки узелок с обедом. Они вместе выходили наружу, где отец во время этого небольшого обеденного перерыва щурился на солнце, иногда гладил своей шершавой рукой Леньку по голове. 
После обеда Лёнька вместе с другими ребятами бежали к Днепру, к его высокому и обрывистому берегу. Вниз по крутому обрыву Ленька вместе со всеми отчаянно, аж  захватывало дух, сбегал вниз. Внизу купались, переплывали на остров. Детей рабочих в гимназию не брали. Плата за обучение была громадной по тем временам – 64 рубля золотом. Несмотря на адский, каторжный труд даже высококвалифицированный рабочий не зарабатывал таких денег. Для детей рабочих проводился конкурс, и примерно одного из пятнадцати брали в гимназию. Их именовали казенными «стипендиатами».
В тот памятный для Лёньки год из рабочих приняли всего семерых самых способных ребят. И в их числе оказался и Лёнька. Учился он хорошо, плохо было и нельзя, не справлявшихся с учебой отчисляли из гимназии. За его учебой строго следили отец с матерью. Поначалу мать никак не могла поверить, что её Ленька попадёт в число бесплатных стипендиатов. Не только мать вся улица удивлялась способностям Леонида, пробившегося в девять лет в приготовительный класс Каменской мужской классической гимназии.