Покоряя Город Грез. Часть Четвертая

Поездка в Фуджейру
(отрывок)

Мой кровный брат Том обзавелся собственным авто. Он к тому времени успел вернуться после наших проводов, обратно, и нашел очень хорошую работу, в очень дорогом и именитом отеле.

Приобрел он его, чтобы передвигаться на нем по городу. И очередной рассказ посвящается навыкам вождения Тома, а так же его логики ориентировки на местности.

Том решил прокатать меня в один город под названием Фуджейра. Что бы развеять меня от изнурительных поисков работы, и немного расслабиться. Это что-то в часе езды от города, в котором мы проживаем. Эту поездку он организовал исключительно из-за меня, но со мной в машине находились еще мать Тома, и моя жена, и все мы трое считали, что эта поездка организована лично для каждого.

Немного о навыках вождения Тома. Есть поговорка (да простит меня слабый пол), Женщина за рулем, что обезьяна с гранатой. Так вот я скажу, что женщина за рулем по сравнению с Томом, - асс водитель. Вылететь из второстепенной дороги на главную, на огромной скорости, за раз пересечь четыре линии, и обматерить водителей других транспортных средств передвигающихся в том же направлении это обычное дело. Если на дороге он видит ограничитель скорости (лежачий полицейский), то пролетает на нем на той же скорости и тормозит только после того как проедет его, а потом улыбаясь смотрит на то как мы потираем макушки голов ушибленных об потолок машины. Одним словом - шутник. Возможно, я бы не был так чувствителен, но сидящая рядом беременная жена старалась всеми силами убедить мою, тогда еще не родившуюся дочку не выходить на свет. Наверное, еще тогда на генетическом уровне у нее развился рефлекс самосохранения и страх перед моим товарищем. Неблагодарная девочка. Именно дяде Тому она обязана такой приобретенной сильной силой воли и цепкой хваткой. Есть понятие «аварийная ситуация», так вот для Тома аварийная ситуация начинается тогда когда он заводит свой автомобиль и продолжается до тех пор пока он не припаркуется.

Опустим технические подробности и перейдем к логическим параметрам. Том страдает болезнью правого поворота. Если он передвигается по дороге и видит поворот на право, то он обязательно должен в него завернуть. Еще издалека, увидев его, Том начинает переживать и ерзать на сиденье. Затем начинает спрашивать, куда же, все-таки, ведет этот таинственный поворот на право. Услышав в ответ, что нам надо ехать прямо он успокаивается, но в последний момент все- таки дергает руль и уводит машину в это неведомое никуда, на пути срезая сигналящие авто с матерящимися водителями.

Зная это все, я всеми порами осознавал, что данная поездка в Фуджейру «отдохнуть», никакого отдыха не сулила. Вообще понятие «отдохнуть с Томом» означала то, что мы, сперва, намучаемся с ним, ну а потом уже отдохнем от него.

Итак, путь начался. Первые два часа мы кружили по городу, в поисках выезда из нашего города. Создалось впечатление, что эти проклятые архитекторы города проложили дороги так, что выехать из города практически не возможно. Том материл всех. От его мата в машине запотели окна. Я матерился про себя, моя супруга, тоже думаю, материлась про себя.

Каким-то чудом мы все, таки выехали из этого проклятого лабиринта Фавна, и тронулись в соседний городок. Но и в этом же городе нас ждала та же самая участь, что и в первом. Прошло еще два часа. За все это время в пути я сменил три религии, так как ни одни Боги не смогли мне помочь, чем сильно разочаровали меня. Мы ждали. И чудо свершилось. Мы все-таки выехали из второго города!!! Мы так радовались и обнимались со слезами на глазах, что не заметили, что въехали снова в первый город. Не буду затягивать свой рассказ, так как описывать все то, что мы пережили в той поездке, не хватит времени. Скажу только то, что в пункт назначения мы добрались глубокой ночью. Том заметил, что это хорошо, что мы добрались ночью, так как ночью этот город намного красивее и интереснее, но мы были очень вымотаны и измучены что бы радоваться и хлопать в ладоши.

Том отвез нас, в какой-то музей, и очень удивился тому, что музей не работает ночью. Он стал громко ругаться с охранником, и объяснять ему, что он является послом Таджикистана, а в машине находятся уважаемые люди, которым необходимо показать все достопримечательности города, иначе все это безобразие будет сулить скандалом международного уровня. Нас впустили. Только не через парадную дверь, а через маленькое окошечко, через которое надо было пролазить, очень низко наклоняясь. Труднее всего было моей беременной жене. В темноте мы походили на банду воришек пролазивших в дом через вентиляционную шахту. Я думал, что будет забавно, если нас всех заберут в полицию, но потом успокоился, так как с нами был посол Таджикистана. Свет в музее включать отказались, и мы осматривали экспонаты, подсвечивая тусклым светом телефонов. Мы действительно походили на банду воришек.

Мы еще покатались по городу, но к нашему разочарованию многие из оставшихся заведений тоже были закрыты, и даже дипломатический статус Тома не помог нам пробраться внутрь. Когда собрались ехать домой, моя жена тихо заплакала. Он боялась, что на обратном пути у нее могут начаться роды. Но так как выбора у нас не было, мы тронулись в обратный путь.

Когда мы добрались до своего дома, мы замертво упали спать прямо в одежде. Путь домой прошел успешно, а у жены даже не начались схватки. Я спал с таким удовольствием и понимал, что все-таки классный отдых нам организовал Том. Но в душе, как заноза, меня тревожила фраза брошенная Томом, когда он уезжал. Он сказал, что через неделю повезет нас в другой город, так как там есть замечательный зоопарк. Засыпая, я подумал, что было бы забавно рассматривать животных при свете от фонарика…


Второе место работы. Компания «А».

С момента как мы приехали, прошло три месяца. Мне позвонил старый знакомый, и спросил, не ищу ли я работу. Я сказал, что не просто ищу, я уже умираю без работы. Он попросил выслать документы и ждать. На следующий день меня пригласили на собеседование. Это была компания по закупке автозапчастей. Я претендовал на должность менеджера по закупке. В запчастях я не разбирался вообще. Даже не знал, как они выглядят. Но как в доброй сказке, я прошел собеседование.

Новая работа оказалась довольной простой. Все что требовалось так это умение работы за компьютером, английский и не много эрудиции, и никаких технических знаний. Заказы приходили в виде огромных списков номеров наименования и их количества. Нужно было разослать запросы нескольким поставщикам, собрать результаты, сравнить, и разделить по самым оптимальным предложениям. Далее шли торги. Мне, человеку, выросшему в Центральной Азии, это было знакомо. Мы даже хлеб покупали торгуясь. Торговаться – это хобби в Азии. Но тут, нужно было не просто требовать хороших цен, но и уметь убеждать поставщика, приводя убедительные аргументы. Телефонные разговоры длились часами, а скайп просто дымил от постоянных звонков. Мне это удавалось легко, и очень скоро мои закупочные цены стали заметно отличаться. Единственное волнение я испытывал перед размещением самого первого заказа на сумму с пятью нулями. После этого, волнения не было никакого, заказы поступали на миллионы долларов, но для нас это были просто цифры. Работа была очень интересной. Я входил в азарт. Когда приходили большие заказы подтвержденные начальством с их закупочной стоимостью, мы старались выторговать дополнительную скидку, и та дополнительная прибыль что приходила в компанию ежедневно составляла довольно добротные суммы. Достаточно сказать, что сумма составляла стоимость добротного автомобиля, представительского класса. Мой непосредственный начальник, и по совместительству мой друг, очень поддерживал меня. Я быстро продвигался по карьерной лестнице, и уже через полгода возглавил отдел закупки. Директор регулярно представлял вышестоящему руководству все отчеты, и очень скоро, это руководство, впечатленное показателями, решило ввести систему комиссионного поощрения. Несколько раз предоставлялись схемы комиссионных, рассчитав которые мне выходило ежемесячно достаточно солидные суммы, составляющие три, а порой и более оклада, от которого я получал. Увидев, что это очень много, схема постоянно пересчитывалась, но, в конце концов, начальство решило, что лучше уволить такого работника как я, и нанять нового, без всяких обещаний, так и не выплатив ни одну из обещанных премий. Так я сделал для себя вывод. Никогда не отдаваться работе полностью, и никогда не делиться секретами. Надо делать маленькие, но регулярные вклады, но не сразу и много. Надо постоянно делать вид, что ты много работаешь, даже когда нет работы и нет начальства. В компании всегда найдутся те, кто будет докладывать о каждом моем шаге.

За время работы на этой должности, я успел отправить жену, у которой подходил срок беременности, домой. Успел собрать все документы, стоившие мне крови и пота, для открытия виз, снять маленькую студию в Ажмане обставить ее и привезти жену обратно через пару месяцев с маленьким ангелочком, завернутым в пушистое розовое одеяло. Это было наше первое жилье, которое принадлежало нам, ведь раньше мы снимали только комнаты, а все остальное приходилось делить с остальными жильцами. Все, я старался делать своими руками. Целыми вечерами я драил, стирал, крутил прибивал, сверлил, передвигал, в общем, старался, что бы к приезду супруги, наше маленькое жилье было уютным и красивым. Даже сборку мебели, не доверил не аккуратным работникам, а собирал ее самостоятельно, проверяя каждый шуруп, и укрепляя швы силиконом. Каждый день, после работы, ходил в ближайший торговый центр по нескольку раз, и приносил домой огромные сетки чистящих средств и домашней утвари. Постоянно замерял пространство и бегал по рынкам бытового оборудования. К приезду жены, маленькая квартирка была обставлена всем необходимым и сияла чистотой и уютом. Даже не верилось, что когда я только получил ключи от квартиры, в ней не было абсолютно ничего. Я помню, как въехал с тремя чемоданами, и поставил их посреди комнаты. Первую ночь я уснул под большим, не занавешенным окном, чтобы никто не видел, завернувшись в тонкое одеяло. Так и спал, на голом бетоне. А теперь это было очень уютное гнездышко. После этой квартиры мы сменили много жилья, но самые яркие, эмоциональные воспоминания были связаны именно с ней.


Третье место работы. Компания «B»

И вот меня уволили. Но приобретенного опыта, мне хватило для того что бы на следующий день после увольнения выйти на другую работу. Собеседование я прошел быстро и легко и уже через неделю сидел на новом рабочем месте. Новая компания также занималась закупкой запчастей, но здесь было все проще. Всю работу проделывала написанная программа, надо было только сидеть и контролировать ход работы. Было намного скучнее, но зато у меня появилось больше свободного времени, и воспользовавшись возможностью, я брал заказы на письменные переводы. Новое руководство не отличалось благородностью, но, по крайней мере, было честно, и не давало лишних обещаний. Три месяца подряд я получал надбавку к зарплате в виде ста пятидесяти долларов. Принимая во внимание их натуру, это был жест огромной щедрости. Меня устраивало. Я не делал резких скачков, и постепенно вносил предложения по улучшению. Начальство было очень открыто ко мне, и я чувствовал некое уважение в свой адрес. Многие коллеги проработали в этой компании уже достаточно длительное время, но находились на прежних должностях. С одной стороны это говорило о стабильности, но с другой, я сделал для себя вывод, что в этой компании большего добиться и не возможно.

С мерой взросления грудного ребенка, расходы в семье возросли в несколько раз. Мы как не опытная молодая семья, покупались на каждую рекламу, и приобретали несметное количество «улучшенных», и «не таких как прежде», бутылочек, сосок, ложечек, кроваток, одеялец, горшков, ходунков. На самом деле нам пригодилось около седьмой части из всего, что мы покупали, все остальное мы складывали на шкаф после первого же использования или просто на-проста выкидывали. Либо это было неудобно, либо не так классно как обещали в рекламе. Каждый раз, проходя мимо детского магазина, мы заходили просто «что ни будь посмотреть», а выходили с покупками, твердо веря, что теперь наша жизнь изменится в лучшую сторону. Мы закупались в Карефоре два, а то, и три раза в неделю и часто нам не хватало одной тележки. Такое грубое расточительство денег, мы с женой, осознали только теперь. Я с уверенностью могу сказать, что перепробовали все, что продается в этом торговом центре. Каждый вечер, выкидывая по два тяжелых пакета мусора, я понимал, что выбрасываю деньги в мусоропровод. Но ничего поделать не могли. Реклама всегда бьет точечно по родителям, которые хотят лучше для своего ребенка.  Естественно, с таким потребительским расходом, денег часто не хватало. Нужда заставляла меня идти на подработки. Когда дома заканчивались продукты, а денег не было, я одевался и выходил на улицу. Я еще не знал куда пойду, и что буду делать, просто выходил и стоял под солнцем. Возвращаться домой без денег не смел, не потому что боялся жены, она и не догадывалась о моем финансовом положении, а потому что чувствовал себя не способным прокормить собственную семью. В такие моменты я был готов на все, на самую грязную и дешевую работу, на попрошайничество, и даже воровство. Тяжелой тучей в душе висело ощущение собственной не способности. Ощущение равное тому, как мужчина вдруг осознал себя импотентом. Ведь жена попросила ни дорогое ожерелье или платье, а всего лишь продукты. Так я стоял и думал под солнцем, что делать часами. Стоял не в тени, а специально под палящим солнцем, наказывая себя за слабость и бессилие. Несколько раз я спрашивал у консьержа, который мыл по ночам машины, сколько машин он моет за ночь. За ночь он мог помыть от пяти до десяти машин. А это порядком ста дирхам за ночь. Так я приготовил дома ведро и тряпку на случай крайней необходимости выйти и мыть машины. Но. Как правило, каждый раз, простояв под солнцем некоторое время, я всегда находил решения, как найти или заработать немного денег. Может там наверху, в небесной канцелярии кто-то замечал мои душевные муки и помогал мне.

Периодически я подрабатывал на строительных работах, куда меня приглашал мой друг Акбар. Он работал на немецкую, так скажем, строительную компанию, где периодически во время аврала работы, требовалось большое количество чернорабочих. По ночам, я работал на стройке, а утром шел на работу. Платили очень хорошо, и за пару выходных можно было заработать почти полноценную зарплату. Как-то раз мы проработали с утра до поздней ночи. Было лето, и работы шли на улице, у самого берега моря. Такой ужасной жары и влажности мне не приходилось испытывать прежде, никогда. Я был одет в футболку с длинными рукавами, и каждые полчаса обливался полностью холодной водой, не давая одежде засохнуть, что бы не получить тепловой удар. Однажды поздно ночью мы уставшие собрались домой, Акбар подошел и предложил поработать еще одну смену за дополнительную оплату. Я и еще несколько ребят, недолго думая согласились. Уже к четырем утрам, мышцы начало сводить судороги. С задней стороны шею щипало так, что не возможно было дотронуться. Мне и раньше приходилось работать столь продолжительное время. Но тут дело обстояло и в климате. Было трудно дышать. Но, физические нагрузки не так утомляли, так как с другой стороны было довольно весело. Нагрузки были, можно сказать, космические, но вспоминая, что я морально переживал, когда был безработным, я бы с радостью выбрал работу на стройке, чем сидеть в постоянном ожидании. А такие очень хорошо компенсировали недостаток зарплату.


Водительские права.
Жить с семьей без транспортного средства в эмиратах это кошмар. В таком кошмаре мы прожили более двух лет, после чего я подал документы на водительские права. Прежде мне не удавалось скопить сумму, но после нескольких крупных подработок, это сделать удалось.

Теорию я сдал с первого раза. Было совсем легко. Чего не скажешь о практике. У себя в стране я водил автомобиль с автоматической коробкой передачи, а в Шардже, виза которой у меня была, мужчинам разрешалось сдавать только на механику. Исключением являлись врачи и пилоты, кем я не являлся. Понимая, что сделать это нелегко, я взял двадцать уроков по вождению на механике. Трудность заключалась в том, что на экзамене инспекторы заставляли делать торможение понижением передачи, много кричали и давали указания маневров в самом конце. Я так подозреваю, что это было сделано специально, для того, чтобы создать максимально стрессовую ситуацию. Главный враг на экзамене было волнение. И как раз создавать волнение было хобби экзаменаторов.

Я провалил экзамен шесть раз. После каждого провала, брал по десять уроков, и все равно проваливал. Меня выворачивало после каждого проваленного экзамена, и я откровенно громко и скверно ругался. Мне казалось, что это не экзамен, а простая машина по высасыванию денег, ведь за каждую пересдачу я платил. После шестого провала, я собрал все чеки оплат пересдачи, чеки за проведенные уроки, и пошел в главный центр, где принимали экзамены. Зайдя в кабинет главного начальника, и выложив все квитанции, которые составляли не малую сумму, я очень агрессивно попросил выдать мои документы. Мне хотелось забрать документы и перевестись в Дубайский экзаменационный центр, где условия были намного легче, и к тому же разрешалась сдача на автоматической коробке передач. Видя, насколько агрессивно я настроен, начальник стал успокаивать меня. Еще немного и я бы перешел на крик, но спокойная размеренная речь начальника успокоила меня. Немного остыв, я рассказал ему, что до меня сдавали арабы, и даже делая грубые ошибки, экзаменаторы поставили им зачет. Почему же меня каждый раз заставляют пересдавать за маленькие не значительные ошибки. На что начальник ответил, что это их проблемы, и не надо смотреть на других. Он спросил меня, считаю ли я сам, что готов сесть за руль и везти свою семью. Считаю ли я сам, что смогу безопасно водить автомобиль. Откровенно говоря, я был удивлен таким вопросом. Я замолк. Он просмотрел мои документы и сказал, что разрешит мне сдавать на автоматической коробке, но проходя экзамен, я должен спрашивать себя, насколько я готов нести ответственность за безопасность своей семьи.

После того как мне разрешили сдавать на автомате, я сдал с первого раза. Разговор с начальником школы вождения, заставил меня смотреть на них совсем по-другому. Несколько раз на шоссе, когда я был за рулем, и ехал на очень большой скорости, мне удалось избежать довольно серьезных столкновений, и я признаю, что, не отучив столько раз практики вождения, мне бы скорее это сделать не удалось. За каждое такое столкновение я заплатил бы гораздо больше, чем пересдачу двадцати экзаменов.

Права я получил как раз на следующий день после приезда моих сестренок в Эмираты. Я долго копил и откладывал средства, чтобы, наконец, привезти их. Надя и Света.

Как сильно я скучал по ним, это не описать. Когда я уезжал из дома, они были совсем маленькими девочками. А приехали взрослыми девушками. Мне было немного грустно, потому что я уже не мог играть с ними в детские игры. Они выросли из этого возраста. Но для меня, все равно, остаются маленькими девочками.


Кредиты - Зло.

Когда я только познакомился со своей будущей супругой, я знал, что у нее было несколько кредиток и заем, который она выплачивала регулярно. После того как мы выехали из страны и вернулись через три месяца, банк выставил штрафные оплаты космических размеров. Мы ездили несколько раз во все представительства, но везде нас перенаправляли в другие отделы, так как никто не знал, кто может сделать реструктуризацию выплаты, хотя банк обязан сделать это в случае потери работы. Эти кредитки были получены от агента, которая сама постучала в дверь и представляла все в сказочных цветах, молодой, только что приезжей провинциалке. Когда же наступил черед решать проблемы, то ответственных со стороны банка было просто невозможно найти. Мы ждали часами в коридорах, что бы услышать, что, к сожалению, нас принять сегодня не смогут. Везде нам говорили, что необходимо внести хоть какую-то оплату, что бы начать процесс реструктуризации, в противном случае система находиться в заблокированном состоянии. После внесения оплаты, мы слышали то же самое вновь, и вновь. Иными словами, банк просто разводил нас и вымогал деньги самыми грязными методами и обманами. Делать выплаты было бессмысленно, так как основное тело кредита вообще не уменьшалось ни на копейки, все это уходило на оплату немыслимых пенни, которые к тому времени составили двести процентов от взятой суммы и по сказочному велению росли быстрее, чем мы их погашали. Потом нас начали приглашать на встречи, где умоляли, что бы мы пришли в банк для конструктивной беседы, но когда мы приходили, к нам выходил человек, который просто пугал нас, тем, что произойдет, если он передаст это дело в суд. Так длилось несколько месяцев, пока я не запретил супруге вообще платить и отвечать на звонки угроз и шантажа со стороны банка.

Прошло полгода, и мне позвонил не знакомый человек с полиции. Он спросил, не являюсь ли я супругом и назвал имя моей жены. Я ответил утвердительно. Он попросил меня зайти в участок, что бы обсудить некоторые вопросы. Я спросил, не арестуют ли меня, на что он дал слово, что меня пригласят всего лишь для обсуждения.

Я отпросился с работы и на следующий день приехал в полицейский участок. Немного жгло в груди, от волнения и переизбытка чувств.

Меня пригласил офицер, который сидел в национальной одежде. В кабинете сидели еще несколько работников, но все были заняты делами. Офицер, попросил меня присесть, и спросил мои документы, взяв их в руки, он стал крутить их и что-то говорить на рабском языке. Потом, вдруг начал громко ругать меня за то, что мы скрываемся от банка, и не выплачиваем то, что брали. Он ругал громко, но я заметил что все это было сделано немного наигранно, для того что бы напугать меня. Скорее всего, он произносил заготовленный стандартный текст, который должен был зачитывать таким как я. В это момент, вдруг, мое волнение и переживание, куда-то исчезло. Я молча смотрел на него, и, выслушав его, тихо спросил, не говорит ли он на персидском языке. Он удивился, и спросил меня на персидском языке, зачем я спрашиваю. Тогда я задал ему вопрос, является ли он мусульманином. На что он ответил «альхамдулила». Тогда я стал спокойно спрашивать его почему, если он является мусульманином, то пытается встать на сторону банка, который ведет совсем не мусульманскую игру с процентами. Банк нарушает одну из главных заповедей Ислама, занимаясь ростовщичеством, которое в этой стране вышло из-под контроля. Офицер молчал. Я достал листок бумаги, и нарисовал три цифры, это было то, что моя супруга взяла с банка, и нарисовал еще три, гораздо большие цифры, это было то, что из нас пытался высосать банк. Я рассказал ему все, что мы пытались сделать, назвал представительства, в которые мы ходили, и фамилии людей с кем мы пытались решить этот вопрос. В конце я добавил, что когда я женился, то кредиты были уже выписаны, и разве мог я развестись из этого, вместо этого я добровольно согласился выплачивать то, что было взято моей супругой до свадьбы. И я не пытаюсь убежать от выплат, а пытаюсь всего лишь сделать их разумными, и человеческими. Офицер был впечатлен разницей между взятым кредитом и суммой выплаты. То, что мы фактически должны были заплатить, составляло двадцать восемь тысяч дирхам. В бумагах банка фигурировала цифра более девяносто тысяч, и цифра постоянно росла. Никто не могу толком объяснить, почему выплата превышает  само тело кредита. В банке твердили лишь одно, что нас посадят. Он немного подумал, потом посмотрел на коллег, которые уже отложили дела и внимательно слушали нас.  Потом посмотрел на меня, сделал грозное лицо и заговорил уже на английском. Он кричал, как я смею говорить с ним в таком тоне, он резко встал, взял меня за рукав и резко потянул из кабинета. Тут я понял, что меня посадят…

… Офицер вытащил меня из кабинета и повел по длинному коридору, громко ругаясь на арабском языке. Отойдя подальше от дверей кабинета, он резко остановился, сунул мне в руки мои документы, и тихо, постоянно поворачиваясь на двери, сказал, что бы я пошел в главный центр прокураторы, и нашел одного человека. Он меня будет ждать. Он поможет мне с этим делом…

С большим трудом мне удалось найти этого человека. Он постоянно был занят или на выезде. Только через три дня, я зашел к нему в кабинет и рассказал все, что говорил прежде офицеру. После нескольких раздумываний он предложил опасную сделку. Его предложение заключалось в том, что он откроет дело против моей супруги. В деле он составит максимально смягчающе нашу позицию протокол. Будет суд. И суд решит что делать. Мне было нечего терять, нас так и так бы искали, а так был шанс решить все за раз, и я согласился.

На суде, который постоянно откладывался, порядком потрепав наши нервы, было решено, что бы мы выплатили то, что взяли, и все проценты и штрафные пенни просто аннулировались. Я тут же внес приготовленную сумму, и нам вручили постановление Дубайского суда, что мы никому ничего не должны. Этот огромный камень свалился с плеч. Но от пережитого стресса, на нервной почве, у жены появилась хроническая болезнь, которая доставляет хлопоты и посей день.

После постановления суда, нам еще несколько раз звонили с банка и угрожали тем что мы должны выплатить дополнительную сумму, но после того как мы сказали что подадим на них в суд за ложь, звонки прекратились. Постановление суда является финальной точкой, после которой, любые действия против клиента, являются не законными. Это нам объяснили еще в суде.


Уход из третьей компании. Компания четвертая.

Во второй компании я проработал чуть больше года, когда мне позвонили один не знакомый человек и попросил помощи. Незнакомы, потому что я его лично не знал, а попросил помощи, потому что меня ему порекомендовал мой пастырь, человек который обратил меня в христианство и сыграл в моей жизни большую роль. Как я говорил раньше, ни одна из религий не дала ответы на мои вопросы, но смотря на любовь и заботу, которую он дает своим прихожанам, мне приходит мысль что это и есть божественное явление. Когда я пришел в церковь, в трудный момент жизни, я услышал что главная заповедь это «возлюби ближнего своего как самого себя». Все остальное потом. И если рассуждать логически, то это соль всего бытия. Если каждый будет желать ближнему своему только добра, то думаю, злу просто не останется места в этом мире. А если в мире будет царить добро, то Бог появится как раз в этом месте. Если же впиваться в  каждое слово, написанное после, то могут возникнуть недопонимания в трактовке написанного, а это влечет расколу последователей и даже деление вероисповедания на два разных, но в то же время параллельных течения. Таким образом я запомнил только одно- «Возлюби ближнего своего как самого себя».

Итак, я получил звонок, от не знакомого человека, с просьбой помочь оформить документы. Я сделал это с удовольствием и безвозмездно, так как просьба пастыря, была для меня важна. После этого, мы встретились с незнакомцем, им оказался очень приятный человек, бизнесмен с Южной Кореи. У него была зарегистрирована компания, но он искал человека для управления данной компанией. Он несколько раз пригласил меня на ужин, после чего открыто предложил перейти в его компанию. Человеком он оказался очень порядочным, и честным.

После долгих раздумываний, взвешиваний, и рассуждений я написал заявление об уходе из компании по закупке запчастей. Руководство приняло это нормально. Конечно, сам процесс увольнения не прошел так гладко как ожидалось. Но, в конце концов, мой переход состоялся, и занял новую должность в качестве помощника генерального директора компании по поставки медицинского оборудования. Это была новая сфера, и я, уже привыкший к переменам, с большим энтузиазмом ринулся покорять новые вершины. Вообще, за всю жизнь, я испробовал много профессий. Я работал охранником, воспитателем в лагере, тренером, переводчиком, помощником режиссера, изготовителем рекламных роликов на провинциальном телевидении, звуковым дублером документальных фильмов и рекламные ролики, специалистом по закупке запчастей, и теперь мне надо было освоить медицинское оборудование. Первое время моей обязанностью являлась административная часть, ведение документов, отправка и прием товара, опись товара. Было очень нелегко, так как я был одним универсальным работником. Надо было иметь особые навыки даже при упаковке и хранению оборудования. Чистота должна была быть идеальной, поэтому я добровольно согласился мыть складское помещение раз в неделю. Именно мыть, а не убирать или подметать.

Я усердно работал физически и интеллектуально. Но очень скоро сдулся. После работы с именной в этой компании я понял, в чем секрет южнокорейского экономического чуда. Это беспрекословное послушание, усердие и умение работать по шестнадцать часов в сутки часто без выходных. Именно так работал мой начальник и требовал тоже от меня. И именно это у меня не получалось. Он работал как вол, каждый раз экспериментируя и осваивая новые методы. Работая с ним, я понял, какой праздный образ жизни вел прежде. Уйти с работы в пять вечера до того как закончит работу начальник – не прилично. Приходить на работу позже начальника – не прилично. Уходить с работы домой, не закончив задание, которое было дано днем, не смотря на сложность – не прилично. Если вам что-то поручили, вы должны тут же записать это, так как через каждые двадцать минут могут поступать новые и новые распоряжения. Запомнить их трудно, и легко можно что ни будь забыть. А главное надо было самостоятельно расставить приоритет важности каждого задания. Даже простые задачи исполнялись под особым давлением. Нельзя сказать, что он излишне нагружал меня, и заставлял работать больше чем он сам, но для меня это было не привычно. Интересно было то, что мой шеф не умел отдыхать. Он не любил смотреть фильмов, вообще не смотрел телевизор, не мог гулять. Отдыхом был для него кратковременный сон, и часовые спортивные прогулки вдоль берега моря. Исключением являлась вечерняя трапеза. Когда у него было настроение или в компанию приезжали гости, он мог пригласить их в дорогой ресторан и угощать до поздней ночи. Все остальное занятие он рассматривал как безделье. Для него было трудно понять, почему я каждый вечер выхожу на прогулку с семьей. Ведь мы ничего не покупаем, и ничего не делаем, и гулять каждый день это верх расточительства своего драгоценного времени. Я не знаю хорошо это или плохо. Постоянно думать о деньгах и карьерном росте, сводя на спартанский минимум общения с семьей, это тоже плохо. Это часто толкало меня в глубокие размышления. В наши дни, самая ответственная профессия, на мой взгляд, это быть папой. Очень много заповедей, и поучительных историй о том, что надо почитать родителей своих, и совсем мало о том, что надо воспитывать правильных людей. О том, что надо воспитывать в детях уважение к себе. Как часто люди не придают этому должного значения. Но ведь формирование духовных приоритетов, гораздо важнее, чем успешное завершение любого выдающегося проекта на работе. Надо реально осознать что, не принимая участие в процессе закладки нравственных приоритетов в ранимую душу ребенка, потом будет поздно, что то ожидать. Если ничего посеяно не было, то глупо ожидать жатвы. Я читал много литературы на это счет, но в один прекрасный момент что, в воспитание, гораздо более важны не вычитанные знания, а любовь, и чувства. Надо полагаться на собственную интуицию, полностью отдаваться и быть искренним. И только тогда можно вырастить из ребенка хорошего человека. Надо помнить еще один факт - из правильных в детстве детей не всегда вырастают нормальные люди. Поговорив со школьным учителем, был удивлен тем фактом, что через много лет, после окончания школы, бывшие двоечники и хулиганы, встретив преподавателя, ведут себя гораздо человечнее. Теплота, радость и искренность исходит от таких людей. Они могут подвезти, на машине до дома, а в дороге так рассмешить и добро общаться, не смотря на то, что торопятся сами, спросить о проблемах, и часто помогают. Чего не скажешь о бывших отличниках, которые ведут себя более сдержано. Могут поздороваться, обнять, и пойти дальше, а часто увидев издалека, что идут навстречу преподавателю, переходят на другую сторону дороги, чтобы не тратить много времени, на вынужденную беседу. Вот это задача. Как получилось то, что из хулиганов выросли порядочные люди, а из отличников холодные карьеристы. Где было сделано упущение? И когда вовремя не предприняли меры. Мой старший друг Шурик, рассказывал, как ему пришлось оставить семью, чтобы уехать на заработки на длительный срок. После того как он вернулся через два года, с деньгами он понял одно. Что эти деньги не стоили того чтобы быть в столь долгой разлуке с детьми. Он смотрел видео записи, и очень сильно сожалел, что его не было рядом в эти трогательные моменты, когда ребенок делать первые шаги, и произносит первые слова.

Именно такие размышления приходили мне, когда я возвращался домой с работы поздними ночами и уходил засветло. Поэтому я решил уволиться с этой работы, хоть перспективы были очень хорошие. Выбор пал в сторону семьи. Чем мне заниматься, тогда еще решено не было. Но искать другую работу за спиной у человека, который был ко мне очень честным, было некрасиво. Поэтому я решил, сперва, уйти с работы, а потом определяться, пусть даже это стоило огромного риска. Так и сделал.