Обитель Святого Вергилия

Массивная дверь держалась под градом неистовых ударов. В руках десятка юнцов мелькали железные прутья, кастеты и приклады ручных пулеметов.

Ругательства грязным потоком лились из полудетских уст и не отличались изобретательностью. Зато их переполняла дикая, животная агрессия. Жажда  тепла и утоления вечно терзавшего их голода, помноженная на утробное желание выплеснуть накопившуюся злость.

- Открывайте, выродки! Сучьи потрохи! Все равно войдем и всех порешим!

Высокие защищенные стены обсерватории Балдоне не раз спасали ее нынешних обитателей от бродячих банд и поисковых разъездов. Однако на этот раз, разглядывая на мониторе искаженные лица нападавших, брат Хорас предложил открыть ворота.

- Этих еще можно попытаться... Он не успел закончить мысль. В первый коридор уже вломились. Встав полукругом и держа перед собой оружие, нападавшие напряженно замерли. Двое остались снаружи. Из леса неподалеку вышел еще десяток, четверо тащили носилки. Их пропустили внутрь и закрыли ворота.

- Так, кое-чему обучены. Своих не бросили... Интересно посмотреть на главного, - брат Хорас улыбнулся коллегам. Его старческие глаза цвета весеннего льда оглядели последних членов братства. Брат Иешуа и сестра Роза. В таких же серых одеяниях, как и он. Это роднило больше, чем кровь.

- Ну что же, идемте знакомиться. Все трое спустились в нижний зал.

Мгновенно их пронзили десятки отточенных взглядов. Ужас жизни на грани вымирания смотрел на трех  стариков в мешках с поясами.  Этот ужас жил в истощенных жилистых мальчишках, одетых в немыслимое тряпье.

После издания фетвы о христианах в тридцатый год правления Черного Канцлера объединенных европейских эмиратов, церкви и монастыри были объявлены вне закона. На бумаге провозглашалась толерантность ко всем религиозным меньшинствам, но христиане оказались слишком слабыми и слишком богатыми...

Монастырь Святого Вергилия стал последним  внеконфессиональным оплотом в старой Европе. Четыре десятка стандартных километров от захудалой метрополии. Рига когда-то была ее центром.

Официально здесь все еще была обсерватория, под куполом которой в разные годы гонений нашли приют братья и сестры уничтоженных орденов и конгрегаций.

Здесь уважали устав и убеждения каждого, руководствуясь принципами наблюдения, познания, справедливости. Единственное, что объединяло и подчиняло всех - наука, любовь к жизни и страх смерти. Это помогло им выжить.

Но они не перестали стареть и умирать.

- Здесь хватит еды на несколько лет, а генераторы практически вечны, - сестра Роза спокойно и твердо смотрела на незваных гостей. - Но не ошибся ли брат Хорас?..

Мальчишки не дрогнули. Только из середины полукруга вышел вперед коренастый кривоногий подросток с широкими плечами и уверенным взглядом узких темных глаз.

- Мы знаем, кто вы, и что вы едите людей и пьете их кровь. Но мы убьем вас и возьмем воду и одежду. Скажи, пусть придут остальные, чтобы не ловить их, как крыс, - он совершенно по-детски шмыгнул сломанным носом и сплюнул сквозь выбитые передние зубы.

- Все здесь,- брат Хорас улыбался, но в меру. Все-таки некоторые суеверия неистребимы.

Тотчас же по потолку хлестнула пулеметная очередь и полетели осколки мозаики. Иглами злобных взглядов пронзило монахов. Ничего детского, и вообще человеческого в этих зверенышах.

Потом все машинально посмотрели вверх.

- Ух ты! Зае...сь, - выдохнул восхищенно кто-то из мальчишек. Остальные тоже разглядывали во все глаза карту звездного неба.

- Что это? - вдруг все заговорили разом.

- Это космос. Наш космос, созвездия северного полушария. Брат Хорас уже шагнул вперед.
- Да, кстати, мы никого не едим. У нас есть хлеб, овощи и творог для вас. Идемте, поможете приготовить. Потом подберем одежду и позаботимся о больных.

Брат Иешуа молча протянул упаковку бутылок с питьевой водой, которую мальчишки тут же вырвали у него из рук. Потом бросили ему одну бутылку.

- Пей! - приказ и угроза в звонком голосе. Монах медленно выпил почти треть. Вернул бутылку.

Молчание затягивалось. Брат Хорас нажал на кнопки пульта. Стеновые панели ожили изображениями красных гигантов и туманности Андромеды. Звезды были невозможно близко, и это зрелище захватывало.

- Мы занимаемся наукой. Жизнью на земле и в космосе. Обсерватория связана с другими научными центрами. Старые кабель-каналы информатория. Про них все забыли лет сто назад. И у нас пара своих спутников. Мы учимся выращивать растения и животных, чтобы обеспечивать себя пищей и сохранить хоть несколько видов. И мы учим преодолевать страх смерти. От него все другие страхи и грехи. Вам нечего будет бояться. Нас осталось трое и мы скоро умрем. Наши атомы станут частью Вселенной, возможно, новыми звездами... Идемте, мы покажем вам все и научим пользоваться.

В темных глазах недоверие и осторожность боролись с пониманием. Здесь был шанс выжить, продержаться и получить защиту. Это было невероятно и пугало своей доступностью.

Коренастый махнул своим. Носилки поставили на пол, оружие опустилось. Четверо остались на посту, остальные уселись вдоль стен.

- Принеси еду! - приказ, уже без угрозы, но напряженно.

Брат Иешуа в который раз открывал дверцы шкафов и холодильника. Господи, сколько же они не ели... И сколько еще съедят… Лишь бы хватило.

Сестра Роза под дулом пулемета занялась больными. Попыталась объяснить им про ванну и мытье. С первого раза не вышло. Они просто не понимали, что воду можно тратить на такие вещи. Ничего, это поправимо.

Наевшись, устроились спать прямо здесь, где сидели. И не позволили выключать экраны. С непонятной им самим надеждой, засыпая, смотрели на звезды, не забыв сменить караульных.

- С Богом!  - трое монахов улеглись рядом с ними.