ДэЖаЛе. Часть 3. Неожиданное родство. Глава 5

         Приехав в летний дом в небольшом поселке Приазовья, Дэн сразу направился к обрыву и изучал горизонт, где сливались два моря.
- У нас затихло. – пожал его руку ИВ. – А там, - ИВ кивнул в сторону Юга, - видно в самом разгаре. Будешь рисковать? Море то, штормит.
- Другого выхода нет. Часа три, максим четыре, или двенадцать?
- Это так, только… -  мужчина замолчал, присматриваясь к тяжелым тучам, повисшим над противоположным берегом.
- Да думай не думай, а придется морем идти, время дорого. – Дэн повернулся к машине, где сидела жена и дочери, так и не выбравшись с машины. Ев, всем телом чувствовала неприветливость моря и дрожала. Сегодня оно ей казалось злым, ледяным и строптивым. Сегодня у них не было ни любви, ни единения, с каким они встречались всю ее жизнь.
- Ев! Все будет хорошо, - поддержала ее Агния, та пожала плечами.- Мама! Я вижу, мы доплывем.
- Ты этого знать не можешь, наверняка.
- Могу! Я прекрасно видела, как вы с Вел сплетничали.
- Вот! Твои слова подтвердили мою уверенность – МЫ НЕ СПЛЕТНИЧАЕМ!
- Подумаешь, не так выразилась! Поясняю – Вел узнала нечто потрясающее, вот это вы и будите с ней обсуждать, наедине! - Ев не грело видение дочери, она прикрыла дверь, даже нажала замок – за окном была противно-мерзкая погода, и этого было достаточно, чтобы сидеть, укутавшись с головой в теплую шаль, поверх пальто, будто испуганный котенок, смотреть на улицу через стекло.
Мирослава не нарушила нависшее молчание, не уговаривала тетушку, не поддерживала Агнию. Она достала мобильный, набрала Владку, произнеся одно единственное слово:
- Как?
«Все тоже – мамы нет, отец в панике, Пат вообще в прострации. Зато прибыли ГРАНД. А вы где?»  Мира глянула на Ев, заметила ее интерес к разговору и нарочно вышла из машины, только отойдя на пару шагов, прекрасно осознавая, что Ев уловит некоторые слова и начнет проявлять любопытство, заговорила:
- На берегу. Море штормит, в вашем районе разыгралась стихия, но Дэн хочет рискнуть. Я его поддерживаю.
«Намекаешь?» - вздохнула Влада, прекрасно поняв, к чему сестра затеяла весь этот разговор.
- Наталкиваю. Но если ты, как и Ев считаешь, что нам можно не спешить…
«Прекрати! Пойду я, буду договариваться с семью ветрами.»
- Почему с семью? – усмехнулась, удивившись Мира.
«Откуда я знаю, так сказалось. Возможно их больше, но уж не меньше, это точно.» – и, не отключаясь от сестры, сказала отцу: – Дэн с девчонками на подходе, осталось преодолеть последний барьер. Ты посиди с ним, я гляну, чем смогу им помочь.
- Я хотел вернуться к себе, глянуть, может что увижу…
Голос Эда звучал в трубке так удрученно, что Мира пожалела о том, что Ев не слышит, а Влада продолжила:
- Так иди, кто тебя держит. Я позову Галину. – Стукнула дверь, шаги. – Мира! Ты еще здесь?
«А ты как думаешь?»
- Я оденусь и сделаю что смогу, перезвоню сразу же. – пообещала лада, взбежала по ступенькам на второй этаж имения, в свою комнату, надела куртку, резиновые сапожки и понеслась к обрыву.
Несмотря на свой юный возраст, Владислава прекрасно знала, что душа природы, как внутренний мир человека, требует тонкости, а не профессионализма, доведенного до привычки. Привычка может стать помехой, в том, чем она обладала и собиралась заняться. Вот отсюда и ее осторожность, кажущаяся со стороны неуверенностью. Отойдя подальше от дома, она остановилась, подняла голову, слегка запрокинув назад, прикрыла глаза, ища в себе нить, как тогда, с Жаннетт, когда ее с сестрами дар проснулся и буйствовал над владениями Гаев. Припомнив слова тетушки: «Все это, девочка, внутри тебя, вот тут. И тебе стоит только захотеть…», легонько улыбнулась, прижала руку к груди, услышала ответ сердца.
- Это внутри меня…. И я хочу! – прошептала, сбросила капюшон, подставляя лицо холодным каплям дождя. Принялась умолять, уговаривать,  не требовала, а именно искала с природой контакт. Почувствовав легкое отступление, приструнивала нежностью, всей, что находила в себе. Поняв, что нашла связь, что замедлила действие, сменила тактику и направила, не успевшую разыграться стихию, в отдаленное от их земель место. Матушка природа пошла с ней на сделку, однако, чтобы Владке не казалась победа сладкой, постаралась расставить главенство. Ветер, проходя сквозь нее, как не пытался взбелениться, достигнув сердцевины души девушки, стих и вырвавшись на свободу, понесся прочь, подальше от этого худенького, но сильного человеческого существа. И вот, по пришествию нескольких минут, горизонт светлел. Владислава засмеялась, радуясь виртуозно и самозабвенно выполненной партии. Облегченно вздохнула, и опять смех вырвался из глубин ее души. Легкий ветерок, летний и нежный, отстал от своих братьев, заиграл с ее волосом и одеждой:
- Ты так и не повзрослел, - сказала она, - все бегаешь, заигрываешь! Прости, но у меня сегодня очень трудный день, мама пропала. – горький вздох вырвался их груди Влады и она, уже ни от кого не срывая своей грусти и беспомощности в данном случае, проронила слезу. Смахнув, гордо задрала подбородок, собрав все свои силы для очередной борьбы. - А ты беги, беги. – проговорила она ветерку,  задержавшемуся с ней. «Лизнув» ее челку, ветерок замер, словно понял ее слова и, отлетев к кусту жасмина, поднял ветку. – Хочешь помочь? Ну, попробуй, помоги. Обещаю, как только мама найдется, я поиграю с тобой. Правда, правда! Куплю связку шаров и отдам тебе, будешь гонять их по просторам. – Ее волосы, делясь на пряди, поднимались. Со стороны казалось, что чья-то рука ласкает ее голову. – Какой же ты добрый, задорный мальчишка! Оставайся таким ласковым и свежим. –  заспешила к дому, а ветерок, обгоняя, разбрасывал листву и сухую траву по тропинке, на которую ступали ее ножки. – До встречи, мой друг! Стукни, если что, в мое окно. – Не успев договорить, она заметила, как березовый листик, взметнулся вверх и приклеился к стеклу ее окна. – Шутник! Пока! – Закрыла за собой дверь, не задержалась, пошла к отцу.
В доме было тепло и уютно, не смотря на тревогу, прячущуюся по углам. Губы Владки еще хранили улыбку, когда она, подходя к двери родительских комнат, думала: - Мирке легче, она нашла своего волчонка. А мне кого искать? И есть ли кто на свете, такой легкий, быстрый и ласковый? Такой проворный, как мой, седьмой ветерок?
****
Эдгар ходил по кабинету, наблюдая, как разорванные ветром тучи цепляются за верхушки их вековых секвой, растягиваются и окрашиваются просыпающимся солнцем. А оно, умытое, яркое пронизывает прилипшие к стеклу капли дождя, наполняя их сиянием. Гость, привязавшись к нему, пришел следом и, усевшись в углу на стул, сидел неподвижно, не шевеля даже головой, смотря в одну точку, прищурившись, словно что-то там рассматривая.
- Чем больше я над этим думаю, - говорил ему Эд, - тем сильнее проникаюсь уверенностью, что ты ключ к разгадке! Молчишь? – Эд присел напротив, уставился в глаза Пата, не рассматривая, не изучая его, а пытаясь достучаться до сознания. – Отчего же ты такой молчаливый? Эй! Проснись же! Вел пропала, а ты сидишь, как статуя! – Эд сорвался, повысил голос,  ударил его по колену. Ответа не последовало. Эд размахнулся, собираясь врезать мужчине, как следует, но удар повис в воздухе. Эдгар поднялся, посмотрел на него сверху вниз. Он и так был выше Пата, а сейчас, как гора, возвышался над ним. – Не следи за мной, как удав! Это раздражает. – передернулся, принялся ходить по комнате: Сколько лет! Сколько долгих лет я мечтал про твое исчезновение. Да, лелеял такую надежду, что в одно прекрасное утро мы проснемся, а от твоего имени и следа не останется. Что нигде, никто и никогда не напомнит Вел о твоем существовании. Но, увы! Ты не только не испарился, а сидишь здесь, в тепле и заботе. В моей компании, в моем собственном кабинете.  А вот Валери, единственно любимого мной человека, здесь нет. – Эд наклонился, приблизившись к  лицу мужчины. – Ты это понимаешь?! Вел нет, ни в этой комнате, ни в доме, ни в городе! Ее, возможно, даже нет в нашем мире! Ай! Кому я это говорю? Разве ты можешь это понять? Разве ты знаешь, что такое любить! – Отошел и сразу же вернулся, но уже более спокойно, словно за секунды выпустил весь пар, повторил: - Не следи за мной, как удав. Это раздражает! Лучше думай. Разбирайся в своем подсознании, вытаскивай все необходимое наружу. Что необходимо, спрашиваешь? Все! Тащи все, просеем.
Мужчина в ответ даже не моргнул. Эд задержался возле него еще немного, испытывая себя. Громко вздохнув, прошел в спальню, заглянул в зеркало жены, вернулся и начал наматывать круги, каждый раз присаживаясь на минуту и замирая у холодного стекла. С каждым кругом он отмечал, что в их комнате появляются люди, наполняя пустоту надеждой.  Первой пришла Влада, с горячим чаем. Сунула чашку в руки Пата, приказав:
- Пей! Тебе надо оттаять, ты синий уже. – и тот послушно,  с шумом, делал глотки. Пат смотрел на нее, как ребенок, ловя каждое их слово.  А она, лишь раз оглянувшись на мужчину, налила чашку отцу: - И ты сядь, согрейся и успокой мозги. 
Налила себе, присела за стол.
Затем появились родители. Эд сразу же вскочил, пожал руку отцу, взяв руки Виен, молчаливо, преданно глядя в ее голубые глаза, вопрошал.
- Эд, дай мне отдышаться, я как соковая лошадь. Спасибо, солнышко! – Приняла чашку из рук внучки, уселась в придвинутое мужем кресло.
- Виен, дорогая! – не унимался Эд. – Я все понимаю, но время неумолимо летит. Вел нет более шести часов! Я уже сбился, может и больше.
- Ты так сказал, словно Вел мне чужой человек. Я, по дороге домой, столько мозгов просеяла через себя, стараясь услышать дочь, что чувствую себя мусоропроводом. Нет Вел в нашем времени! А этот, она кивнула на Пата: - в мыслях твердит одно: «Кровь, нож, дверь!»
- Какая дверь? – Схватился за соломинку Эд.
- Ты у меня спрашиваешь? Не знаю, он не пояснял. Он вообще сейчас не думает, просто попугайничает. Из всей тирады, что я слышала, ясно одно, что некто пришел, оттуда. Откуда, даже пытай, не скажу, потому что не знаю! И Вел унеслась на ним. За кем – такая же неизвестность. Однако ты, сын, это и сам знаешь. Я весь полет сопоставляла ваши мысли и сделала не лестный вывод. – Виен сделала паузу, не театральную, а по необходимости взять порцию воздуха, Эд насторожился и, сжав кулаки, насупив лоб, стоял в ожидании. Восстановив немного дыхание, Виен продолжила: - Вел сама не знает где она, поэтому и не может вернуться.
- Значит, не помогло… - Реакция Эда была крайне неожиданной, произнеся понятные только ему слова, уселся на пол, там, где стоял, и взъерошил себе волосы.
- Я ищу ее! – В сердцах сказала Виен.
- Прости! – Эд придвинулся к ней ближе. – Я знаю. Прости еще раз, нервы!
- Да, да! И ты прости меня. Я становлюсь слабой. Думала, с годами вашей совместной жизни, перестану волноваться за дочерей, вы же такие взрослые! А сама… - Виен насторожилась, приподняла немного левое ухо и руку, чтобы все замолчали, прошептав: - Подождите… - но почти сразу расслабила плечи: - Показалось.
- Виен, милая, скажи, что тебе показалось, это может оказаться важным.
- Шорох одежд, разгул ветра по пустым залам. Кто-то ходит, меряя шагами комнату. Это не здесь, не у нас. Это доносится издалека…. Эд, это может доноситься откуда угодно.
- Или из прошлого… - прошептал Эд с такой надеждой, что Виен и сама поверила. – Виленочка, душка! Ты ловишь Вел. Ну, как бы по точнее высказаться? ... Ты слышишь местность, в какой находится наша Валери!
- По-видимому, так и есть. Эд, я поднимусь к себе, там у меня будет больше шансов, прости. – Она встала. – Прости, вернусь, как будут новости. – Эд поднялся с ней, за ними вскочил и Пат.
- Занесу вещи, - хлопнул сына по плечу Жан, - и сразу вернусь!
Виен лишь на мгновение открыла дверь в комнату внучки, быстрым взглядом оглянула место исчезновения и запечатлела все запахи. Сквозь запахи дома, пробивался чужой, полный злобы, ненависти и чего-то зловещего. Войдя в свою комнату, она опустилась на диван. Чужой! Это была женщина и она приближалась. Виен как бы входила в ее сознание, становясь на ее место, погружаясь в чужой разум. Комната расплывалась, а Виен превращалась в одно большое ухо. Шаги незнакомки удалялись и Виен, поднявшись, пошла за ними, не разбирая дороги, с прикрытыми глазами, не видя, что у нее под ногами. Жан бросил сумки, взял ее руку, но Ви отстранилась, пошла вперед, не обращая на мужа никакого внимания. Прижалась к стене, развернулась, ускорила шаг.  Почти сразу застыла и развернувшись вышла из своих комнат. Дойдя до двери комнат Вел, прижалась к ней ухом.  Заговорила. Услышав первые слова, Жан открыл дверь и позвал Эда.