Сказание о Танну-Ола

   
                Владимир Нестеренко


                Легенда

      В далекие-далекие времена, когда земля еще меняла свой лик  в центре Азии лежала широкая цветущая долина. Северным краем она упиралась в подножие Саян, южным – задевала сыпучие пески.
     С горных круч в долину сбегали бурные реки. Они поили влагой буйные травы и  тенистые леса.
     В долине жили мирные скотоводы. Они пасли скот, варили хан, готовили ореме и хайпак*, пели звонкие песни. Умирая, старики оставляли молодым мудрые советы, юрты, скот и  красивые песни о своей жизни и любви.
Люди жили счастливо, потому что были дружны и свободны.
     Но однажды с южных песков на долину налетела Черная Буря. Она высушила травы, перемела песком многие реки, погубила стада верблюдов, табуны лошадей, отары овец.
     Голод и смерть гуляли от стойбища к стойбищу.
Сильные люди отбирали у слабых оставшийся скот, прогоняли соплеменников с сохранившихся богатых угодий. В долине часто слышался плач, люди стали забывать песни.
    Жил в тех краях молодой охотник Танну-Ола. Он был строен и высок, как ель. Грудь его была столь широка, что на ней разместилась бы юрта. Черная Буря застала его вдали от родного очага, когда он свежевал добытого оленя. Закружила вокруг него Буря, забила ему  песком ясные очи. Не видно стало белого света, неизвестно в какую сторону бежать, чтобы прийти на помощь своим родителям-старикам. Но упорно шел вперед молодой охотник, неся добычу на широких плечах, а когда пришел к своему стойбищу, не узнал его. Все пересыпано сыпучим желтым песком, все разрушено Бурей.
     Отыскал он свою юрту, в одном из песчаных барханов, откопал погибших родителей, а вместе с ними отцовский лук с колчаном стрел, у скалы обнаружил он уцелевших девять овец и одну козу.
     «Это все, что осталось тебе в наследство!»– услышал он насмешливый голос Черной Бури.
     «Врешь, негодная, – воскликнул юноша, –  а веселый  неунывающий нрав, а богатырское сердце, а звонкие песни моего народа, от которых ты дрожишь и в бессильном гневе плачешь! Я еще схвачусь с тобой!»
     Посмеялась Черная Буря над словами  юного охотника, глянула на свои разрушительные, разбойные дела и довольная убралась восвояси.
Танну-Ола похоронил родителей и на их могиле поклялся отмстить Черной Буре. Никто не поверил его словам, никто не знал, как бороться со злодейкой.
Не знал и сам Танну-Ола. Но он верил: придет время, и богатырское сердце подскажет.
    Шли дни. Юноша ходил на охоту, пас свое маленькое стадо, слагал и пел песни, длинные, как Улуг-Хем, звонкие, как майская гроза. Люди часто слышали его то горловой, то заливистый голос, и улыбки появлялись на  их устах, уходила печаль, отступал страх перед Черной Бурей.
    А та гуляла по свету со своими сыновьями Вихрем и Бураном. Пересыпала песчаные барханы с места на место, хороня под ними города и степи, поднимала с полей и уносила в горы плодородную землю, раздувала в тайге пожары, обрушивала ливни на селения, от которых случались наводнения, и люди оставались без крова и пищи.
    Невозможно перечислить те беды, которые приносила Черная Буря. Была она многоголова и могла послать одну или несколько голов своих в ту или иную степь, в те или иные земли, высушить ли их жаром южных пустынь, выстудить ли их холодом северных морей, поднять ли в океане гигантские волны и потопить корабли путешественников.
     И не было отважных и смелых на земле, кто бы мог укротить Черную Бурю.
Никто не знал, где ее логово: то ли живет она в знойной пустыне в золотом дворце, то ли в невидимом небесном замке, то ли в подземелье среди вечного мрака, то ли в морских пучинах. Но люди уже научились предсказывать: если солнце падает в багряный пожар на горизонте – это мчится в долину Черная Буря, и быть беде на рассвете. И тогда страх сковывал сердца. Сильные духом, мужественные люди укрепляли юрты, слабые – падали на землю в ожидании смерти.
     Много ли, мало ли прошло времени с тех пор, как  поклялся Танну-Ола отомстить Черной Буре, неведомо, только прослышала злодейка, что  окреп и уже вырос тот дерзкий юноша, что осмелился говорить ей дерзости, прослышала, что бесстрашно ходит он по степи, поет песни, помогает людям прогонять печаль и страх перед стихией. И решила наказать его.
    Она внезапно налетела на долину, застала юношу с его маленьким стадом в чистом поле, у небольшого холма. Потускнело солнце, почернело небо, и дикая косматая Буря закружила юношу, собираясь поднять его к небесам и бросить оземь.
     Но устоял Танну-Ола, собрал в кучу  свое маленькое стадо и погнал к холму, где с северной стороны его, как стена, поднимались высокие скалы. Бешеные порывы ветра разбивались об утесы, утихали. Только сыпала Буря в бессильной злобе колючим песком, гудела, но оторвать от скалы юношу сил не хватало.
     И понял Танну-Ола, что  только на просторе  сильна Буря, только там побеждает, где со всех сторон подступиться может.
     «Вот в чем твоя сила!– воскликнул Танну-Ола.– Так отгорожу я долину от южных песков каменной стеной! Дай только, мать родная, мне силы!»
Но не было у него теперь матери. Он опустился на серый камень и задумался.
Долго ли, коротко ли так сидел юноша, как вдруг услышал родной голос.
    «На богатырское дело решился, сынок, но лишь тогда отступит Черная Буря, когда три жертвы принесешь».
    «Подскажи, матушка, откуда мне неприступную стену начинать?»– встрепенулся юноша.
    Как ни ждал ответа,  но так и не услышал больше голоса матери,  только почувствовал – наливается его тело силой богатырской, сердце отвагой полнится.
    Вернулся Танну-Ола на стойбище, а там – горе. Ручей, что поил его соплеменников, засыпан песком, умер. Люди собираются откочевывать в поисках нового источника.
    Не стал задерживать их Танну-Ола. Кто он? Безвестный сирота, у которого всего лишь девять овец да одна коза. Только и сказал:
    – Возвращайтесь, люди добрые, в эти места к осени. Я обещаю вернуть вам воду.
     Ничего не сказали люди, разобрали юрты, откочевали в другие места, а Танну-Ола с песнями принялся за работу.
     Много ли, мало ли прошло времени, только снова заискрились на солнце животворные струи источника, с камешка на камешек перескакивая.
     Тем временем люди вернулись с кочевий, встали на зиму у ручья, благодарили юношу. Только не радость увидел Танну-Ола в глазах у людей, а печаль. Да как не тужить! Не раз налетала на стойбища Черная Буря, много скота погубила, а впереди зима, чем кормиться, коль и сейчас встречу отпраздновать нечем. А какой праздник без богатого стола, когда не дымится на столе хан, не льется арака из когержиков.
     – Берите моих овец, люди, варите угощение,– сказал Танну-Ола.
Так и поступили люди. Только принялись за трапезу, как откуда ни возьмись, налетел Вихрь, закружил, поднял к небу тучи песка и пыли.
     В страхе попадали люди на землю. Только Танну-Ола не испугался: выхватил из колчана тяжелую стрелу, натянул тугую тетиву лука, изловчился и поразил Вихря в грудь. Взвыл злодей, упал на землю и покатился с востока на запад. Из груди его кровь закапала. А кровь Вихря – пыль да песок горячие. И что ни капля застывшая, то  валун на земле. И когда улеглось все вокруг, то  увидели люди– гранитная гряда протянулась с востока на запад.
     Радость и счастье вернулись к скотоводам. Нашелся среди них богатырь, победивший Вихря! С тех пор люди стали смеяться над злодеем, когда тот, обессиленный, залетал к ним в долину. В  бессильной  злобе волчком крутился он по стойбищу, но не мог уж причинить вреда, а только забавлял детей.
     Дни шли. Танну-Ола ходил на охоту, пас свою единственную козу, пил ее молоко, а в теплые солнечные часы играл на хомусе, пел богатырские песни. В них говорилось о том, что у каждого народа должен быть богатырь, который защитит людей от врагов. Самый счастливый человек среди людей этот богатырь, потому что служит народу.
     Послушать Танну-Ола приходили отовсюду. Однажды среди гостей юноша увидел стройную, как тростник, красивую, как цветущая степь, лучезарную, как майское утро девушку и полюбил ее с первого взгляда. Она была одета в белоснежные одежды и,  не отрываясь, смотрела на Танну-Ола. Взгляд ее синих глаз был нежен и печален.
Танну-Ола встревожился и, окончив песню, поспешил узнать, отчего же печалится юная красавица.
        – Кто же ты, чья дочь? – воскликнул Танну-Ола.– И почему печальна?
     – Я Тучка,– молвила сказочная красавица,– а мать  моя – Дождевая Туча, та, которую всегда ждут люди. А печальна я потому, что уже много дней кружу возле тебя и только сегодня, в день нашего расставания, ты заметил меня.
     – Почему в день расставания, а не встречи?– воскликнул изумленный юноша.– Ведь нам некуда спешить!
     – Уже поздняя осень, Танну-Ола, я должна отдать все свои силы отцу моему, Снегопаду. Завтра он явится и покроет землю пушистыми снежинками. Но у него, как и у всего нашего семейства, есть злейшие враги – Черная Буря и ее сыновья – Вихрь и Буран. Грозная схватка предстоит тебе с ними, мой возлюбленный Танну-Ола. Будь мужественным,– промолвила грустно девушка.– А сейчас я  улетаю. Вернусь в эти края весной, и если ты пожелаешь, я всегда буду рядом с тобой.
      Девушка взмахнула  белой накидкой, поднялась к небесам и поплыла там маленькой тучкой.
      Порывистый Танну-Ола бросился было вслед за ней, но понял, что любимую не догнать, и остановился.
Наутро в долине – снегопад.
      «Снег упал на влажную землю,– говорили люди,– быть хорошему урожаю трав. Только бы зима суровой не оказалась».
Дни шли за днями. Танну-Ола с нетерпением ждал весну, пас на заснеженных пастбищах свою козу, пил  молоко, ходил на охоту.
      Однажды ранним утром сквозь сон Танну-Ола услышал вой и хохот, леденящие в жилах кровь. Недоброе почувствовал богатырь. Откинул теплое меховое одеяло, проворно вскочил с постели, вышел из юрты и увидел, как по снежной равнине пробежал легкий Вихрь, а небосвод над долиной обложило снеговыми тучами, и вот-вот начнется снегопад.
      – Берегись, Танну-Ола, пришла расплата! Братец Буран в долину пожаловал,– услышал он вой Вихря.
      Не успел Танну-Ола глазом моргнуть, как налетел на него Буран, поднял снега с пастбищ, вытряхнул из снеговой тучи снег, закружил, замел. Глядь, а уж по колено в снегу стоит  богатырь, юрту на глазах засыпает. Беда! Заметет Буран стойбище аратов, погубит под толщей снега. А если выберутся, скот не спасут – голодная смерть всех ожидает.
     Что делать Танну-Ола, как усмирить Буран, лук со стрелами в орте остались, вход в юрту снегом забит.
     Рванулся Танну-Ола к двери, стал отбрасывать снег руками. Да не тут-то было. Откинет богатырь глыбу, а на ее место еще больше наваливает.
Бился-бился Танну-Ола, не может проникнуть в юрту. Глянул вокруг, и соседние юрты утонули в снегу. Глянул на загоны, и там ничего нет. Все сравнял Буран. Сам Танну-Ола по пояс в снегу завяз. А Буран пуще прежнего метет, голодным волком завывает. Собрал все силы богатырь, бросился к загону, где  овцы аратов стояли, вырвал из снега крепкую жердь с острым концом, как у копья, изловчился, и метнул свое оружие в грудь Бурану.
     Взвыл злодей страшнее прежнего, заметался неистово по полю, полилась из раны белая кровь. И как упадет капля на землю, так в огромный валун превращается.
     Как ни бесновался Буран, а стал терять силы, вместе с каплями крови уходили они. Тише и тише метет, а вскоре и совсем долину покинул. И там, где пронесся он, истекая кровью, там каменная гряда выросла, протянулась с востока на запад. Выше и шире первой.
     Бросился Танну-Ола выручать аратов. Всех спас, а вот скот спасти не успел. И поднялся над заснеженной долиной великий плач. Люди приготовились к голодной смерти.
     – Не печальтесь, люди добрые!– воскликнул  богатырь.– Я вас от холодной смерти избавил, а моя коза от голода спасет.  Берите ее, она у меня не простая, молока дает, сколько выпьете, бейте из него масло, кормите детей. А там и весна придет, травы вырастут, новый скот заведете.
Не хотели брать единственную козу люди, да делать нечего – надо кормить детей малых, стариков слабых. Поблагодарили богатыря за подарок, а он вдруг почувствовал смертельную усталость и, отдав козу, пошел к себе в юрту, лег на кошму, укрылся мягкой овчиной, заснул богатырским сном.
     Неизвестно, сколько бы спал богатырь, если бы весной не явилась к нему Тучка, не умыла дождевой водой.  Встрепенулся Танну-Ола, раскрыл глаза и, увидев свою возлюбленную, несказанно обрадовался.
      Улыбнулась  Тучка, брызнула теплыми каплями, сказала:
      – Прослышала я о твоем подвиге, Танну-Ола, о твоем богатырском сне. И спать бы тебе вечно, если бы не умыла я тебя дождевою водою. А победа твоя славная. Не будет теперь в  вашей долине ни буранов, ни метелей. Покинул навсегда эти края лютый Буран.
      С тех пор в долине зимой не дуют холодные ветры, не метут злые бураны. Неподвижно лежат снега. Лишь на вершинах гор свирепствуют метели, набивая тайгу снегом.
     Дни шли. Танну-Ола не пас больше скот, а только ходил на охоту, часто встречался в чистом поле со своей возлюбленной, которая спускалась с небес к нему в гости теплым обильным дождем. С каждым ее приходом гуще  и выше становились травы, быстро множились стада. В  долине слышались смех, песни: люди поговаривали о будущей свадьбе Танну-Ола и Тучки.
      Только недолго длилась людская радость. Черная Буря в долину беду за бедой гонит. Налетит, разорвет темные дождевые тучи, высушит землю, заметет песком родники и умчится. Это она мстила за поражение  своих сыновей. Ни стрелы, пущенные Танну-Ола, ни копья, брошенные богатырской рукой, не могли поразить злодейку, потому как многоголовая она.
      – Чует мое сердце, большая беда к нам придет,– говорила Тучка своему жениху.– Буря погубить нас задумала, долину в пустыню превратить  собирается. Ее только мечом поразить можно
Успокоил невесту богатырь, принялся ковать себе меч со всего железа, которое нашлось в долине. Славный получился меч, по руке одному Танну-Ола.
Буря не заставила себя долго ждать. Налетела, затмила солнце.
      Схватил свой меч Танну-Ола, вскочил на самый высокий валун и стал сражаться с Бурей. Взмахнул мечом, отсек голову, и где упала она, там гора выросла. Отсек вторую, вторая гора образовалась.
Но не ослабевает Черная Буря, пуще прежнего свирепствует. Уже многие леса песком засыпала. Уже многие стойбища разметала по долине, погребла под песком. Уже всего одна голова у Бури осталась, только достать ее мечом богатырь не может. И вспомнил Танну-Ола слова матери: «Лишь тогда отступит Черная Буря, когда три жертвы принесешь».
      Но нечем пожертвовать Танну-Ола. Нет у него больше ни овец, ни козы, есть только любовь да жизнь – самое дорогое на свете. Но любовью своей он распоряжаться не может, любовь его принадлежит Тучке. И понял богатырь, что только жизнь свою может принести в жертву.
      – Люди,– прокричал Танну-Ола,–  я отдаю вам свою жизнь!
      И только вымолвил, тут же достал мечом Черную Бурю, но в тот же миг обрушились на него гигантские валуны и каменья, и упал он, вытянувшись с востока на запад. Черная Буря, еще долго сыпала каменьями,  погребая под ними храброго молодца, и все выше и выше, длиннее и длиннее становился его могильный холм. И уже не холм это, а горная  гряда поднялась под самые небеса. Лишь только тогда обессилила Черная Буря, улеглась, унося в логово свою единственную окровавленную голову, убралась залечивать раны, чтобы с новой силой обрушиться на непокорное племя, которое вырастило смелого и удалого  богатыря Танну-Ола. Да только непреступной преградой встала на пути Бури могила богатыря, которую люди  назвали Восточный и Западный хребты Танну-Ола. Каждую весну Буря стремится в долину, но разбивается о гранитные горы, пересыпает валуны той земной пылью, что приносит с собой.
      В майские дни, когда расцветает в долине черемуха, люди ощущают ее злобное дыхание. Долго бушует она по ту сторону Танну-Ола, но так и не может всей мощью ворваться в долину, опустошить ее.
     Много лет минуло с тех пор. Уже оделись горы дремучей тайгой, уж родники пробились сквозь каменную толщу, сбегая бурными потоками в долину, напоили землю. Уж пески, нанесенные Черной Бурей в Танды, Барун-Хемчик  поросли буйными травами, непролазными кустарниками облепихи, сосновыми борами, а память людей о Танну-Ола не умирает. И те слезы, что когда-то выплакал народ над могилой своего героя, превратились в облака, и, поднявшись в поднебесье, пополнили ослабевшие силы невесты Танну-Ола, и по сей день часто в летнюю пору Тучка повисает над могилой своего возлюбленного. И слышат люди, как, громыхая громами, плачет она, и слезы проливаются на леса теплыми дождями, и туманы, окутывая тайгу, омывают ее серебристыми росами.

Хан – кровяная колбаса,
Ореме – томленые на огне   сливки,
Хайпак – напиток из квашенного молока с просом.
Когержик – кожаная фляжка для кумыса или араки.