Метель

Аксай (это в Уральской области Казахстана) окружен продуваемыми всеми ветрами степями. Жители городов плохо представляют себе, что это такое - метель в степи. Мне как-то довелось попробовать. Мы ехали на "Буханке". УАЗ-452. Автобусик такой небольшой. С момента начала метели прошло всего 20 минут. Этого хватило для того, чтобы, несмотря на нашу вездеходность, мы были полностью лишены возможности к передвижению и засыпаны снегом по окна.

Зима 1990-91 года была особенно снежной. Если помните ещё, это была зима павловской денежной реформы. Как потом оказалось, это для нас, российских работников науки и образования она стала громом среди ясного неба. Те же, чей кругозор не был ограничен формулами и методичками, всё своевременно узнали и сделали соответствующие выводы.

Не только это нас отличало... Мне, конкретно, эта реформа была абсолютно "пофиг", поскольку ни при каком раскладе терять мне было нечего. А вот продвинутые и социально-активные граждане как России, так и сопредельных государств, были весьма озабочены проблемой реализации денежных средств, скопленных, как я понимаю, непосильным трудом и постоянным бдением.

Купить новую ВАЗовскую машину! Купить сейчас, до начала нового, 1991 года. Вот что стало вожделенной целью многих и многих. Купить за наличный расчёт,  без всяких там деклараций-меклараций.

Вот и двигались они, герои моего рассказа, на своём "Москвиче" аж из самого Узбекистана через Казахстан в Тольятти, где, как известно, ВАЗовские машины есть более, чем где-бы то ни было. Их было четверо. Возвратиться хотели еще до Нового года, но уже на четырёх машинах.

Метель застала их километров за 150 от жилья. Она длилась бесконечно долго, вплоть до того, что трасса, если её так можно назвать, исчезла совершенно. Расчищать её стали уже после новогодних праздников. Нефтяники, они работают всегда...

Никто не узнает, о чем эти четверо говорили в свои последние часы и минуты. Зато мы знаем, что они в эти часы делали. Понимая всю безысходность положения, не имея никакой надежды на спасение, они... уничтожали деньги. Сначала пробовали жечь, чем, видимо, и лишили себя остатков кислорода. Затем стали рвать. На мелкие-мелкие кусочки. Такими они и остались. С остатками уже ненужных никому купюр в оконченевших, скрюченных руках...