Аналитика системы действия Т. Парсонса

         (В работе «Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения» Т.Парсонс излагает следующее.)
         Общество является особым видом социальной системы. Мы рассматриваем социальную систему как одну из первичных подсистем системы человеческого действия наряду с такими подсистемами, как организм, личность индивида и культурная система.
         (Мы же знаем, что «организм» – биологическое понятие. Органицизм не приемлется современной социологией как редукционизм.)
         Действие образуется структурами и процессами, посредством которых люди формируют осмысленные намерения и более или менее успешно их реализуют в конкретных ситуациях.
         (Надо думать, это психические структуры и процессы, психомоторика, вытекающая из идеаторной, аффективной и моторной функций человека, людей. Психологизм также не приветствуется чистой социологией)
         Слово “осмысленный” предполагает, что представления и референция осуществляются на символическом, культурном уровне.
         (Мы полагаем, что осмысленность намерений на культурно-символическом уровне - то, что они имеют смысл, значение, семиозис. Намерения понимаются. Такая «понимающая социология» уводит к семиотике, семантике и т.п. – к междисциплинарности в общем.)
         Намерения и их осуществления в своей совокупности предполагают способность системы действия — индивидуального или коллективного — модифицировать свое отношение к ситуации или окружению в желательном направлении.
         (Модификация может составлять модификационный ряд отношений системы действия к окружению. И если считать отношение действием, то получится некоторая тафталогия: система действия способна модифицировать своё действие к окружению.)
         Мы предпочитаем использовать термин “действие”, а не “поведение”, поскольку нас интересуют не физическая событийность поведения сама по себе, но его образец, смыслосодержащие продукты действия (физические, культурные и др.), от простых орудий до произведений искусства, а также механизмы и процессы, контролирующие этот образец.
         (Мы думаем, что в данном случае нас интересует идеаторный образец и его материальная копия. Механизмы контроля, следовательно, управления образцом – смыслом продуктов действия (копирования) – это что-то новенькое для платонизма.)
         Человеческое действие является “культурным” постольку, поскольку смыслы и намерения действий выражаются в терминах символических систем (включая коды, посредством которых они реализуются в соответствующих образцах), связанных главным образом с языком как общей принадлежностью человеческих обществ.
         (Если действие, его смысл и намерение выражены в знаково-символической системе, реальности, более всего представленной языком, то  это значит, что действие располагается, отнюдь, не в объективной реальности. Здесь имеет место не материалистическая, а символическая опредмеченность идей, мыслей, замыслов, смыслов. Это не материализм, а некий знаково-символический идеализм. Идеи здесь носят форму знаков, символов. Это обращение к символическому мышлению. В истории символическое мышление предшествует появлению абстрактного мышления, которым обычно пользуются теоретики. Обращение к символическому мышлению можно рассматривать как шаг к амбивалентному мышлению, в котором мысль одновременно опредмечена и распредмечена.)
         В определенном смысле всякое действие является действием индивидов. В то же время и организм, и культурная система включают в себя существенные элементы, которые не могут быть исследованы на индивидуальном уровне. Первичной структурной характеристикой организма является не анатомия отдельного организма, а видовой тип.
         (Возможно, имеется в виду видовой тип организма или усреднённая, лишённая индивидуальности конституция организма.)
         Конечно, такой тип не актуализируется сам по себе, а прорабатывается через генетическую конституцию уникального индивидуального организма, которая содержит как различные комбинации генетических характеристик, присущих виду, так и результаты воздействия условий окружающей среды. Но как бы ни были важны индивидуальные различия для определения конкретного действия, именно общие свойства больших человеческих групп — включая их дифференциацию по полу — образуют органическую основу действия. 
         (Если говорится, что общие анатомические свойства больших групп людей – органическая основа действия, то имеется в виду органическая в смысле биологическая основа действия. По нынешним меркам это неприемлимо для социологии, для теории социального действия и взаимодействия из-за биологизма и редукционизма.)   
        Было бы неверным считать, что генетическая конституция организма модифицируется под влиянием внешней среды. Скорее, генетическая конституция включает в себя общую “ориентацию”, которая развивается в специфические анатомические структуры, физиологические механизмы и поведенческие образцы, а также взаимодействует с окружающей средой на протяжении всей жизни организма.
         (Возможно, здесь смешиваются понятия модификационной и наследственной, генетической изменчивости. Это, во-первых. Во-вторых, отрицается роль внешних, физических, материальных факторов как условий возникновения изменчивости – одного из основных элементов эволюции. Получается, что общая ориентация генетической конституции организма,  направление эволюции и сама эволюция этой конституции существует независимо от взаимодействия с окружающей средой.)
         Факторы окружающей среды можно аналитически разбить на две категории: во-первых, факторы, определяющие ненаследственные элементы физического организма; во-вторых, факторы, обусловливающие те элементы поведения, которые усваиваются через механизмы научения. Именно на них нам следует сосредоточить внимание. Хотя организм, конечно же, способен к научению непосредственно в окружающей среде, в которой отсутствуют другие поведенческие организмы, теория действия прежде всего исследует такой процесс научения, при котором другие организмы этого же вида составляют наиболее важную черту окружающей среды.
         (Таким образом, социологию должны интересовать те элементы поведения, которые усваиваются в процессе научения в социальной среде, при социализации. Получается, что социальная среда – одна из двух групп факторов окружающей среды. От неё не зависят ненаследственные элементы физического организма. Понятие ненаследственные элементы организма противоречит генетической теории, согласно которой фенотип связан только с генотипом.)
         Символически организованные культурные образцы,- как и все другие компоненты живых систем, конечно же, возникают через эволюцию. При этом человеческий лингвистический уровень их развития является феноменом абсолютно специфическим для человека. Способность научаться языку и использовать его, очевидно, зависит от специфической генетической конституции человека, как это показали попытки обучить этому другие виды (особенно приматов и “говорящих” птиц)2. Но генетически предопределена только эта общая способность, а не специфические символические системы, которым в реальности обучаются, которые используют и развивают конкретные человеческие группы.
         (Символически организованные культурные образцы – компонент живых систем. То есть, они живые. Обычно под живыми понимаются биологические, то есть воспроизводящиеся системы. Ведь воспроизведение себе подобных – главный признак жизни.
         Социальные системы можно отнести к живым при условии расширения понятия «жизнь».  Нужно будет согласиться, что «жизнь есть способ существования о белковых тел», то есть биологических а также и социальных тел.  Кроме того, определяя жизнь как форму существования, нужно будет её, форму, подразделить на классы, биологический и социальный. Главный же признак, позволяющий объединить биологические и социальные системы это их воспроизводство как способ существования во времени.
         Если символически организованные культурные образцы обладают лингвистическим уровнем развития и генетически они не предопределены, то не ясно, как они первоначально возникли. Люди же, по мнению Парсонса, обучаются символическим системам, используют их и развивают.)
         Более того, несмотря на большие способности человеческого организма к обучению и, на самом деле, к созданию культурных элементов, ни один индивид сам по себе не в состоянии создать культурную систему. Главные образцы культурных систем изменяются только на протяжении жизни многих поколений, их всегда придерживаются относительно большие группы людей. Они никогда не являются принадлежностью одного или нескольких индивидов. Индивид всегда лишь научается, таким образом, что он может внести в них разве что побочное творческое (созидательное или разрушительное) изменение.
         (Получается, что культурные элементы создаются коллективно, а отдельные индивиды только научаются. Группа создаёт символически организованные культурные образцы, символические системы, а затем каждый участник группы их усваивает. Данное представление противоречит тому, что у христианства, магометанства, буддизма как религиозно-культурных поведенческих парадигм, определяющих образ жизни официально нет коллективных основоположников. Христианство создано Христом, магометанство - Магометом, буддизм - Буддой. Ученики, апостолы, и все, кто усвоил религиозные парадигмы в процессе научения, использовали подражание, мимесис. В учении А.Тойнби общества, в которых люди ориентировались на мимесис, а не на мутацию становились реликтовыми. Они не развивались. )
         Более общие культурные образцы обеспечивают таким образом системы действий высокоустойчивыми структурными опорами, в полной мере аналогичными тем, которые обеспечиваются генетическими материалами вида. Они связаны с познавательными элементами действия, точно так же, как гены связаны с врожденными элементами.
         (Здесь имеет место если не аналогия, то уподобление. Культурные образцы аналогичны генетическим материалам вида. Они – структурные опоры системы действий. Интересует же автора не поведение, а действие, не физическая событийность, а образец. И это не генетический образец, хотя он передаётся по наследству от поколения к поколению путём усвоения в процессе социализации. Здесь наследственность имеет только биологический смысл. Наследственность не берётся в качестве родового понятия, имеющего классы, биологический и социальный. В сущности же Т.Парсонс в своей работе как бы пытается сформировать понятие социального наследственного кода, следовательно, основы социальной генетики.)
         В границах, определяемых генетикой вида и упорядочивающими культурными образцами, располагаются возможности для данных индивидов и групп развивать независимые структурированные поведенческие системы. Поскольку деятель в негенетическом плане является человеком и поскольку его научение происходит в контексте определенной культурной системы, его усвоенная посредством обучения поведенческая система (которую я буду называть его личностью) имеет общие с другими личностями черты, например язык, на котором он привык говорить. В то же время его организм и его окружение — физическое, социальное и культурное — всегда в определенных аспектах уникальны. Следовательно, его собственная поведенческая система будет уникальным вариантом культуры и ее специфическими образцами действия. Поэтому существенно важно рассматривать систему личности как не сводимую ни к организму, ни к культуре. То, чему научаются, не является ни “структурой” организма в обычном смысле слова, ни свойством культурной системы. Личность образует аналитически независимую систему.
         (Усвоенная посредством обучения поведенческая система назывется Парсонсом личностью. Тем не менее, личность с её общими чертами не сводится к культуре. Мешает индивидуальность. Существо, усвоившее посредством обучения поведенческую систему, личность – человек. Человек это деятель в негенетическом, небиологическом  плане, это социальное, а не биологическое существо. Уникальность человека объясняется его организмом. В итоге система личности с её общими и индивидуальными чертами и не сводится ни к культуре, ни к организму.
         Если мы подразделим поведенческую систему на усвоенную и на неусвоенную человеком, существующую вне его, саму по себе, то тогда усвоенная живым существом поведенческая система и станет личностью. Система вживляется в существо, его организм. Она не является чужеродной для него, чужой. Существо не отчуждено от этой системы. Они – единое целое. Однотипность поведенческой системы предопределит унитарность усвоившей её группы. Девиации поведения отдельных представителей группы будут исключены, так как в данном случае не предполагается изменчивость образца, как вариативная или модификационная, так и наследственная. То есть как бы изобретаемый Парсонсом социальный код не подвержен наследственной изменчивости, следовательно, и эволюции.)
         Процесс социальной интеграции, хотя он внутренне связан с личностями взаимодействующих индивидов и образцами культурных систем, образует четвертую систему, которая аналитически независима как от систем личности и культуры, так и от организма. Эта независимость становится особенно очевидной при рассмотрении тех требований интеграции, которые навязываются системам социальных отношений из-за внутренне присущей им предрасположенности к конфликту и дезорганизации. Речь идет о том, что иногда обозначается как проблема порядка в обществе, поставленная в классической форме Томасом Гоббсом. Система взаимодействия составляет социальную систему, это подсистема действия, которая является основным предметом анализа в данной книге.
         (Процесс социальной интеграции образует четвёртую систему. Она поставлена Парсонсом над культурными образцами поведения. Интегрируются системы социальных отношений или взаимодействий. А система взаимодействий и есть социальная система – основной предмет социологического анализа Т.Парсонса. В то же время эта, социальная, система является подсистемой действия. Действие, таким образом, есть родовое понятие в аналитической системе Парсонса. Родовое понятие «человеческое действие» подразделяется на четыре класса.)
         Вышеприведенная классификация четырех общих подсистем человеческого действия — организм, личность, социальная система и культурная система — представляет конкретный случай применения общей парадигмы, которая может быть использована при анализе всей сферы действия и которую я буду применять в дальнейшем для анализа социальных систем.
         (Классы человеческого действия являются случаями применения общей парадигмы человеческого действия. Она представлена четырьмя функциональными категориями.)
         При помощи этой парадигмы любая система действия анализируется в терминах следующих четырех функциональных категорий, связанных с обеспечением: 1) главных “руководящих” или контролирующих образцов системы; 2) внутренней интеграции системы; 3) ее ориентации на достижение целей в отношении к окружающей среде; 4) ее более обобщенной адаптации к широкому набору условий окружающей среды, т.е. к физическому окружению.
         В рамках систем действия культурные системы специализируются на функции поддержания образца; социальные системы — на интеграции действующих единиц (человеческих индивидов) или, точнее, личностей, исполняющих роли); системы личности — на достижении цели; а поведенческий организм — на адаптации.
         (Перефразируя, можно, наверное, сказать следующее. Культурные системы выполняют функцию сохранения образца, управления. Функция социальных систем – интеграция ролевых личностей. Функция системы личности – целедостижение и целеполагание. Функция поведения или действия организма – адаптация, приспособление. Получается, что действие функционально. Здесь, в сущности, оно, социальное действие, есть социальная функция.
         Если действие есть функция, то оно двухсторонне, так как обычно под функцией понимают двухстороннее отношение, когда изменение одной стороны вызывает изменение другой, противоположной стороны в системе отношений.
         Двухстороннее действие это не одно, а два действия, действие изменения на одной стороне и действие изменения на другой стороне. Поскольку стороны противоположны, то и действия противоположны и изменения противоположны. Пример – газовый обмен в кровеносной системе. На одной стороне оксигемоглобин, на другой стороне карбоксигемоглобин.
         Действие и противодействие можно рассматривать как взаимодействие. Взаимодействие и есть система действия. То есть система действия Парсонса  по сути дела монодуалистична. Под действием подразумевается взаимодействие, единство противоположностей. Действие дедуктивно делится в себе на два противоположных действия, подобно тому, как при первом делении Бог делится на Дух и Слово. В обратном же порядке, при обратной дедукции одно действие – тезис, противоположное действие – антитеза, общее действие – синтез.
         Здесь имеет место силлогизм, традиционная логика, ведущая к механицизму, но не к диалектике. Без диалектики логические системы не эволюционируют. То есть действия в силлогической системе не должны быть тождественны. Они должны быть одновременно и тождественны и нет, амбивалентны.
         В общем, Парсонс в своей работе о системе действия, сколько не пытался, не смог перейти от силлогического монодуализма к диалектике. Его система действия осталась механистичной из-за того, что он пренебрёг использовать понятие «изменчивость".
         Амбивалентно понятие "соединение". В атоме как соединении фундаментальных частиц, которые заряжены положительно и отрицательно, есть действие притяжения и действие отталкивания, действие и противодействие - взаимодействие. В химическом соединении, элементы которого заряжены положительно и отрицательно также есть их взаимодействие. В многонациональном социальном соединении под названием общество нации притягиваются и отталкиваются, взаимодействуют. В политическом обществе также есть единство и борьба - амбивалентная диалектичность.)

Источник.
1. Т.Парсонс. Понятие общества: компоненты и их взаимоотношения.- [Электронный (Дата обращения 24.04.2015)