Расскажи мне про любовь. Гл. 3

    А вот это письмо пришло в тот день, когда она пошла в первый класс.

    Дорогая, любимая моя дочурка! Поздравляю тебя! Сегодня ты встаёшь на первую ступеньку (а всего их десять). Перед тобой сегодня откроются двери в удивительный мир знаний! Первая ступенька самая важная и самая ответственная!  Это начало большого пути.
И от первых твоих шагов на этом пути будет зависеть твое дальнейшее продвижение по нему. И то, каким оно будет, радостным или безрадостным.
Но я уверен, что ты, пройдёшь этот путь достойно и все трудности, которые встретятся на этом пути – а любой путь не бывает без трудностей, – осилишь, и окажешься победителем!
Посылаю тебе ранец в подарок. Очень долго его выбирал, напиши, как он тебе? По вкусу ли пришелся? Мне это очень важно! Жалею, что не смог приехать и проводить свою любимую дочурку в первый класс.
Целую и крепко обнимаю, безмерно люблю. Твой папа.

   Письмо, как и все папины письма, было написано не от руки, а напечатано на машинке.

   – Твой папа, – вслух повторила Вика последние слова письма.

    Если бы это письмо было от него, от ее папы, которого она так любила. Но и это письмо, и все предыдущие и последующие письма писал ей не он, а ее мама.
   
    Об этом Вика узнала только тогда, когда мама тяжело заболела. Зная, что болезнь ее неизлечима, она повинилась перед Викой и передала ей шкатулку, где лежали письма Вики к папе и папины к ней.
 
    Вика была так ошарашена этим известием, что целую неделю не могла прийти в себя.
Мама, самый любимый, самый близкий и родной человек, на протяжении стольких лет обманывала ее, Вику. Зачем?! А теперь просит прощение за этот обман, говорит, что он был во благо и ради нее же, Вики.
Разве может быть ложь, какая бы она ни была, во благо?!
Нет! Ни за что, никогда она не простит ей этого обмана!

    Мама страдала, и ждала прощение от дочки, а Вика не могла после всего этого даже смотреть на мать, боясь встретиться с ней глазами, в которых сквозила неприязнь, и отчуждённость — отводила взгляд.
И приходило время давать матери лекарства или приносить на подносе еду, она отворачивалась в сторону. Но ухаживать за больной матерью не переставала.

    Бедная женщина каждый раз пыталась заговорить с дочерью, однако Вика, не взглянув на мать, сразу выбегала из комнаты, хлопнув дверью.
 
    Но как-то, заглянув в комнату, где лежала мама, она увидела ее, сидящую на  кровати с прижатым к лицу полотенцем. Плечи и все тело ее вздрагивали от беззвучных рыданий.
Сердце девушки сжалось. Она бросилась к матери, обняла ее и расплакалась. Целуя мамины руки и лицо, обливаясь слезами, Вика не переставала говорить, как она сильно ее любит, и просила маму простить ее за то, что, не подумав, обвинила мать в обмане. А мать просила Вику простить ее.
Так они сидели, обнявшись, и плакали и просили друг у друга прощения.
Когда же наконец они обе успокоилась, Вика решилась задать матери вопрос, который ей не давал все это время покоя:
был ли у нее вообще отец и, если был, жив ли он? И та фотокарточка, что стоит на комоде, является ли фотографией ее отца, или …

    — Ни каких «или», – перебила ее мама — это твой родной отец. Когда я уходила вместе с тобой, я машинально зачем-то сунула ее в сумочку.
Твой отец жив, здоров, живет и работает не на Севере, как я тебе раньше говорила, а в Ленинграде, в той самой квартире, где мы жили вместе и которую я покинула, узнав об измене твоего отца.