4. Подвиг партизан Коробко, Гриценко...

4. ПОДВИГ ПАРТИЗАН МИХАИЛА КОРОБКО, ФЕДОРА ГРИЦЕНКО И ПОДПОЛЬЩИЦЫ БЛЕДНОВОЙ АЛЕКСАНДРЫ

30 января 1943 года в селе Благодарном состоялось перезахоронение останков партизан-разведчиков Коробко Михаила Андреевича и Гриценко Федора Федоровича. К этому времени жителям района стало известно о их участии в партизанском отряде «Максим» и гибели в октябре 1942 года от рук местных полицаев и фашистов.

25 сентября 1942 года партизанская группа под руководством А. Г. Однокозова провела дерзкую, широкомасштабную, остроумную по замыслу карательную операцию. В селе Величаевском в здании школы были захвачены и уничтожены старосты сел Левокумского района, приехавшие на собрание. Но на этом операция не закончилась.

Партизан Е. Е. Нестеренко вспоминал: «…Вечером на двух трофейных машинах партизаны отправились в с. Урожайное, где захватили в плен командира карательного отряда Вагнера, а по пути уничтожили до пятидесяти румын и полицаев. В 23:00 руководители отрядов собрались в здании Величаевского сельсовета. Комиссар Апанасенковского отряда «Сергей» Несмачный Иван Михайлович предложил остаться в селе, дать отдых личному составу и отметить первую большую победу над врагом. Результаты операции впечатляющие: «…Уничтожено 74 карателя, около сотни старост и полицаев, 2 грузовика, одна легковая машина, 6 конных линеек». Но оставаться в селе было опасным. В полночь партизанские отряды ушли из села по правой стороне реки Кумы на восток.

На следующий день прошли 30 километров, остановились на привал. Командир Однокозов приказал каждому отряду подготовить группы разведчиков и отправить их в свои районы. Комиссар отряда «Максим» В. И. Ермаков выступил с патриотической речью перед благодарненцами, которую закончил словами:
- Нам надо провести тщательную разведку в немецком тылу, для этого необходимо послать толковых людей в село Благодарное. Пронюхать, как там и что. Заранее товарищей мы не намечали. Полагаюсь на охотников. Предупреждаю! Дело это серьезное и не легкое, даже опасное, но выполнить его надо. Желающие, выходи вперед!»
Из строя, отмерив два шага вперед, вышел Михаил Андреевич Коробко, за ним – Федор Федорович Гриценко, после некоторого колебания – Стефан Иванович Вишняков.

Заместитель командира отряда Е. Е. Нестеренко разработал легенду для разведчиков: «…Простые мужики, поддавшись советской пропаганде, эвакуировались вместе с отступающими красными войсками, но намучились в пути, решили вернуться до хаты. Они читали немецкую листовку, сброшенную с самолета, и даже имеют ее на руках, в которой оккупационная власть предлагает беженцам возвращаться по домам и выходить на работу. Вот они и возвращаются». «Мужиков» приодели в затертые фуфайки, сверху – домотканые зипуны, подвязанные коровьими налыгачами, на ногах – разбитые, стоптанные армейские ботинки образца первой мировой войны, обмотки.

Утром 27 сентября 1942 года была подана команда на построение. Три товарища, загримированные до неузнаваемости, шли перед строем, крепко жали руки каждому бойцу, прощались. Руководитель группы Коробко взволнованно сказал прощальное слово, коротко, но уверенно:
- Доверие ваше, товарищи, оправдаем! Задание выполним с честью.

Путь наших разведчиков лежал через Левокумский, Буденновский и Бурлацкий районы. Уселись они на видавшую виды пароконную бричку, Вишняков взял вожжи, прикрикнул на зануженых лошадок: «Пошли, родимые!» и, вскоре, буйные заросли девственных камышей и пристанище непуганых птиц, остались далеко за спиной.
Чем ближе подходили наши разведчики к родным местам, тем тревожнее было на душе. В одном из хуторов Бурлацкого района оставили лошадей, решили идти скрытно, ночами. Бывший председатель Алексеевского колхоза Вишняков стал отставать, а на развилке дорог на Серафимовское остановился:
- Ребята! Сил моих больше нет! Ноги потер… мозоли… Пойду я домой. Семья в Серафимовке.
Коробко и Гриценко не одобрили поступок Стефана:
- Трус! Предатель! Пристрелить тебя, мало!
Но перед ними стоял уставший, изможденный, не годный к активным действиям человек, в общем, обуза. Сжалились:
- Ладно! Иди к жинке, на обратном пути зайдем.

Теперь вдвоем, разведчики стороной прошли село Мирное, скрытно приблизились к Алексеевскому. Стемнело. Пришли к сестре Михаила – Устинье Рыковой. Муж Устиньи воевал, а она одна воспитывала троих детей: Веру, Василия и Любу. Во время оккупации Устинья работала уборщицей в Алексеевской полиции, жила в небольшой хатенке во дворе пожарной охраны.

После радостной встречи и ужина, разведчики ушли ночевать на чердак пожарной охраны. Утром Устинью послали в село Благодарное – проверить конспиративные квартиры. Она отпросилась в полиции, села на попутную подводу и уехала в райцентр. Посыльная обернулась за день, выполнила поручение партизан. Ей повезло, уже на первой явочной квартире правильно отозвались на условный пароль, и на другую – она не пошла. Хозяйка – Анна Владимировна Подкопаева сказала: «Ждем! У нас спокойно».

В ночь разведчики ушли в Благодарное. Двое суток они находились на тайной квартире, встретились с подпольщиками Николаем Яковлевичем Подкопаевым, Шурой Бледных, выяснили обстановку в оккупированном селе. Их интересовало количество немецких и румынских войск, наличие техники, размещение штабов, складов вооружения и горючего. Огорчились информацией, что некоторые селяне пошли служить в районную полицию. Затем Коробко предложил перебраться в подвал к своей родне – Ксении Никифоровне Бедненко. Бедненко жили на улице Московской, их дом выходил крыльцом на северную ограду храма Александра Невского, а на противоположной стороне улицы был дом Шуры Бледных.
О Шуре известно, что после окончания средней школы № 1 она работала старшей пионервожатой, летом убирала хлеб на комбайне.

И. С. Широлапов, наш земляк, 7 декабря 2010 года в письме из Киева писал: «…Летом 1942 года в колхозе «Перекопский бой» я работал трактористом на сцепке комбайнов «Коммунар», комбайнером была Ефимова Вера, а штурвальной – Шура Бледных».

В доме Ксении Бедненко в войну собралась большая семья: дочь Агрипина с сыном-подростком Колей, дочь Люба с трехлетним Володькой, сын Иван – юноша, колхозник сельхозартели «Перекопский бой». Теперь на партизанскую разведку работал большой актив: Шура Бледных, Люба и Иван Бедненко, Николай Подкопаев и Иван Широлапов.

В селе, где все знают друг друга, и все друг о друге, длительное пребывание посторонних людей скрыть невозможно. Поползли слухи о появлении в селе партизан. Полицейские проводили повальные обыски, проверки, перекрыли выходы из села. Разведчикам следовало ночью уходить из Благодарного, но они решили найти подводу, лошадей и ездового.
Михаил по роду военкоматской службы знал в селе многих. Он написал три записки и послал Шуру и Любу по адресам. Первая попытка оказалась неудачной, лошадей не дали. В другом месте от них открестились: «…Скажи Михаилу, что я уважаю его, но я еще жить хочу. Так и скажи: в данный момент я его не знаю, и он меня не знает. Поняла?»

Механик МТС Василий Кувардин записку взял. Как отказать? Ведь, сотрудник военкомата Коробко выписал Кувардину бронь с отсрочкой от мобилизации на фронт. Лошадь у него была, механику положено иметь гужевой транспорт. Но Кувардин поступил подло – сообщил о партизанах начальнику полиции Шаронину. Полицаи окружили дом Ксении Бедненко.

И. И. Рязанцев вспоминал: «…В тот день мы на ручной мельнице дома мололи зерно. Услышали выстрелы, выскочили на улицу и побежали на улицу Московскую. Дом Бедненко находился напротив церкви, позднее там жили Пачины. Пацаны залезли на стену и все произошедшее видели. Немцев не было, захват партизан проводили наши местные полицаи. Коробко выскочил из подвала первым, стрелял из двух пистолетов, ранил Шаронина, но добежал до середины двора и был убит. Гриценко побежал в огород, но на ограде был подстрелен и остался лежать на ней. Шуру Бледных, раненую осколками гранаты, полицаи захватили в подвале и увезли. Покидов Василий Васильевич выкопал в огороде яму, похоронил партизан Коробко и Гриценко».

По сведениям П. Ф. Грибцова разведчики Коробко и Гриценко погибли 13 октября 1942 года. Шуру Бледных, после длительных и мучительных пыток, фашисты и полицаи вывезли из села, место ее захоронения неизвестно. В ходе карательной операции были арестованы, увезены в село Петровское и там расстреляны Ксения Бедненко и ее дети: Люба и Иван.

Перезахоронение останков М. А. Коробко и Ф. Ф. Гриценко завершилось траурным митингом, заверением выступавших отомстить врагам за их преступления. Затем возлагались венки, звучал памятный ружейный салют. А вскоре, 20 марта 1943 года был арестован начальник районной полиции Шаронин, осужден на 5 лет исправительных лагерей.

ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ...