Цветы персика

Розовый цвет не люблю. Именно так на него и реагирую – «фу». Мама пыталась меня приучить к благородным повадкам и предпочтению сдержанных оттенков. Не удалось, я все равно люблю красный. И белый. И все яркие, насыщенные. Мама сказала, что я обезьяна. И узбечка - ну, раз вокруг нас Узбекистан. И в капусте меня нашли. Это сейчас меня не задевает, а тогда было как-то не по себе. Тем более не понимала, почему это меня нашли в капусте, а мою сестру в подсолнухах? Это сказалось на нашей внешности – сестра стройная, а я… короче, с капустой надо было осторожнее.

Когда моя мама обнаружила, что она беременна (надо заметить – рано обнаружила, не как некоторые наивные), она начала сразу мечтать о мальчике. Ей еще почти восемь месяцев ждать оставалось, могла себе позволить передумать, но мама четко знала, кого ей надо родить. Наверное, она и получила бы себе мальчика, если бы папа не победил. Он посмеялся над мамиными ожиданиями, сразу сказал, что будет девочка, и чтобы мама не выдумывала там себе. Папе, как раз, срочно нужна была дочь.

Мама не сразу сдалась, покупала голубые распашонки в белый горох, синюю ленточку, и кучу всякого младенческого барахла, рассчитанного на новорожденного мужчину. Папа смеялся, но не спорил. Он не болтает, он делает. Мамины расчеты подтверждали ее новые вкусовые пристрастия. Весь период беременности мама питалась только мясом. С дикой жадностью, и в огромных количествах. Зарплаты молодой семьи не выдерживали такого звериного гурманства. Не-не, не сырым, конечно! И на косуль она не охотилась.

Эта обжираловка сильно сказалось на моем весе. Маму врачи предупреждали быть более сдержанной. Но она решила, наверное, что гигантский ребенок - это как раз прямое указание, на рождение мальчика. Ну, 19 лет девчонке было, имеет право заблуждаться. Дитятко родилось 4,900 кг. При мамином росте – полтора метра.

Разочарование настигло маму 14 марта в 19-40 по узбекскому времени. Это был не мальчик. Это была я.

Папа не стал сдерживать эмоции по такому поводу. Привалил в роддом с кучей мужиков на грузовике, полностью заваленном ветками цветущего персика. Папины коллеги помогли ободрать все окрестные деревья, так неосторожно распустившиеся к рождению долгожданной дочери.

Утром главный врач этого заведения зашла и обалдела – по всей подведомственной территории стояли ведра, тазы и прочие ёмкости, с напиханными в них ветками персика. Все совхозные сады переехали погостить в родильный дом. Орать она не стала, потому, что о папе моем наслышана. С ним связываться никто особо не рвался.

Я розовый цвет так и не полюбила, про персиковый сад в роддоме не знала.
Мама смирилась со мной, и даже радовалась, что все дети рождаются синими, красными или желтыми, а я такая белая, и с кучей черных волос на голове. Конечно, белая – сало сплошное! Врач утверждал, что мама целый месяц со мной «переходила». Чушь, не бывает такого, учиться надо было лучше в своем мединституте.

А папа получил ребенка для себя. Сам, тайно назвал – оформил документы. Сам воспитывал, учил, читал вслух, рассказывал про звезды. Мама за всю жизнь с папой всего два раза слышала, как он пел. Очень красиво, и только для меня. Все свободное от работы время я была с папой. Я – его хвост. И тень. И любовь.

А персик цветет так красиво! Везде, где мы жили с папой, обязательно росли персики!