Адам и ведьмы

Этот  забавный случай произошёл со мной и моей доброй подругой Марчей  в славном городе Санкт - Петербурге.   Когда Марча  узнала, что я еду в Питер на курсы повышения квалификации, да ещё на две недели, то решила тоже не упустить такой возможности и хоть   ненадолго вырваться в город, где прошли   незабываемые для неё годы студенческой жизни.

В тот год весна была ранней и тёплой. Сначала одна, а потом вдвоём с Марчей мы гуляли по весеннему Питеру, наслаждаясь красотой и величием северной столицы и просто радуясь жизни. Я в Питере была впервые, и, конечно же, он потряс  моё воображение, поразил сердце,   ошеломил  душу, но мой рассказ совсем не об этом.

В один из этих светлых дней был День Рождения моей дочери Ольги. Раз уж никак не получалось быть дома в Москве,  мне непременно захотелось отметить  его здесь,  в Питере.  В пригородной зоне на берегу Финского залива есть такое чудное местечко Ольгино. Туда-то мы и направились, решив устроить пикничок на природе.  Добрались довольно- таки быстро, через лесок вышли на берег залива… и просто ошалели от красоты, весны и счастья! Берег был совершенно пустынный, ни единой души.  Впереди синел и лениво  плескался залив. Сзади только-только начинал нежно зеленеть ещё насквозь просвечивающийся лес, у края которого расцвела мохнатая верба и желтела полянка из цветов мать-и- мачехи. Просторное питерское небо сегодня было ангельски чистым  и лазурным.  Апрельское солнце светило мягко и ласково, разливая теплынь и блаженство.

«О-го-го-го!», «Э-ге-ге-ге!» - орали мы от охватившей свободы, и, скинув плащи, в майках с коротким рукавом, носились и скакали по песчаному берегу. Благо, никто не видел этих разбесившихся сорокалетних  тёток, которые дурачились, смеялись, галдели, как малые дети,  пугая удивлённых чаек. И лишь изредка порывы ещё прохладного ветерка остужали нашу первобытную радость и дикий восторг.

Угомонившись, мы решили, что уж  пора начинать пир,  и для этой цели облюбовали огромную деревянную катушку-барабан для тросов, одиноко  стоявшую на берегу. Готовый стол, как по заказу. Курочка, огурчики-помидорчики, вино – все красиво и аппетитно разложено на скатёрке. Проголодавшиеся, мы приступили к трапезе.

В этот день был не только Олин день рождения, но ещё и православный праздник – Радоница,  день поминовения усопших.  Поскольку христианские традиции нам не чужды, то Марча  попросила рассказать меня о своих  бабушках. Я вспомнила своё детство в глухой белорусской деревне, Бабу Лиду и её сестру бабу Настю, которые вырастили меня с грудного возраста.   Отпуск по уходу за детьми в то время был лишь до трёх месяцев, и мама, оставив меня на руках у бабушек,   уехала на работу. Была ещё и прабабушка Баба Христина, но её я плохо помню. Баба Лида меня любила, а баба Настя - очень любила. Уж не знаю почему, но рассказывали, будучи младенцем, я очень сильно плакала, и не просто плакала, а орала до посинения и хрипоты. Баба Лида носила меня по избе, пытаясь укачать и  успокоить. А баба Христя, сидя на печке, жалостливо причитала: «Господи, хоть бы это дитя померло. Что ж оно так мается на этом свете?». «Мама! Ну что ты такое говоришь? Ещё посмотришь, какая девка у нас вырастет!», - увещевала Баба Лида.

Ну, вот, «девка» действительно выросла, вашими трудами и  заботами, и сейчас, отмечая двадцатилетие своей дочери, вспоминает вас, мои дорогие бабушки, сидя под голубыми небесами и балдея от весны, солнца и благодати.

  Вдруг  мы заметили, что недалеко от нас на коряге сидят три огромные вороны. «Глянь, не твои ли это бабушки прилетели сюда?»,- спрашивает Марча.  «Возможно»,- улыбаюсь я.  А  «бабушки» принялись каркать так настойчиво и пронзительно, что меня это слегка насторожило. «Марча, - говорю,- если вороны кричат, значит, они предупреждают об опасности». Хотя какая  опасность в этом раю? Мы сидели лицом к заливу, смотрели на небо, волны, белоснежных чаек.  Марче даже лебеди привиделись где-то вдали…

И тут я повернулась в сторону леса! Батюшки! В нашу сторону направлялся мужчина. Мягко говоря, он был в костюме Адама, а, грубо выражаясь, - совершенно голый.  На нём не то, что набедренной повязки, даже фигового листка, не имелось. Признаюсь, сердце сразу сползло в ботинок, а  блаженство на моём лице сменили страх и ужас. «Ма-а-а-арча!», - только и могла выдохнуть я. Подруга тоже увидала нежданного гостя, и испугалась не меньше моего.   Мужик  неумолимо приближался, а в наших глазах стоял вопрос: «Что делать?»  И тут Марча нарочито громко спрашивает:
- Думаешь, не справимся?
- Справимся, конечно! – стараюсь отвечать уверенно, - Что мы, не Ведьмы что ли?- совсем ору я.

 Марча встаёт, хватает корягу, выброшенную морем на берег, садится на неё верхом, и начинает скакать вокруг катушки, страшно завывая нечеловеческим голосом.  Я, глядя на неё, натягиваю капюшон на самые глаза,  тоже издаю звуки, холодящие душу,  машу руками, словно летучая мышь, а сзади развевается мой широкий плащ.

Видимо, наша реакция возымела своё действие. Глянув в сторону леса, мы увидели, как удалялись сверкающие пятки и, простите, ярко-белела попа. Под наше неистовое гиканье и улюлюканье  Адам скрылся из вида. Отдышавшись и опомнившись  от потрясения, мы недоумённо смотрели друг на друга. Что это было? Да и  было ли что-нибудь вообще?  Вокруг головокружительное спокойствие и воздушная красота.  Даже вороны куда-то подевались…

Потом, захмелевшие от весны, воздуха и, чего уж там, от вина, мы весело хохотали над всей этой  блиц-историей и  даже немного пожалели незадачливого  «маньяка».  Ведь он очень  гармонично смотрелся на фоне  почти девственной природы, а мы, бабы - дуры,  не оценили такую редкую в наше время чистоту и первозданность.