Альвен

   – Послушайте, – нервно сказала Айсе, – еще не поздно передумать. Давайте разбежимся и забудем об этом навсегда.

   – Раньше надо было передумывать, – хмыкнул Йолло. – Вопрос давно уже закрыт. Что это ты задний ход даешь?

   Он облокотился на спинку сиденья Айсе и свесил руку с пистолетом ей на плечо. Глаза его лихорадочно блестели, будто он находился под действием наркотика. А может, он действительно кололся? Кретин. Позор семьи.

   Айсе провела языком по сухим губам и искоса взглянула на меня.

   – Сядь, – раздраженно сказал я. – Не хватало нам в аварию попасть.

   Йолло, недовольно ворча, откинулся назад, но пистолета не убрал.

   Йолло мой брат и лучший электронщик в этом пр;клятом всеми богами городе, но если он сорвет мой план, я убью его… Надо было запереть его, чтобы не добрался до наркотика, но теперь поздно об этом сожалеть. Придется работать с тем, что есть.

   – Вон там паркуйся, сказал я Айсе, кивнув на противоположную сторону улицы. Там было пусто – сорваться оттуда секундное дело.

   – Нет, – перебил меня Йолло и указал на свободное место на стоянке возле банка. Я повернул голову. Место действительно удобное – недалеко от входа, через который мне предстояло покинуть «Соул Грей», и с него можно было легко прыгнуть вниз, на многолюдный проспект и, затерявшись в бесконечном потоке машин, оторваться от погони. И все же я колебался: не люблю менять планы на ходу.

   – Решайте поскорее, – бросила Айсе раздраженно. Она посмотрела на меня и прошептала: – Брось эту затею. Зачем тебе ссориться с властями?

   Я сделал вид, что ничего не услышал.

   – Паркуйся возле банка, – холодно сказал я. – И, Йолло, убери пистолет Сейчас он тебе ни к чему. Твое дело – ноутбук.

   Йолло нервно облизнул губы, но пистолет убрал и раскрыл черную тетрадку ноута. Айсе сбросила скорость, и через минуту мы плавно опустились на свободную площадку.

   – Ты одержимый, – с горечью произнесла Айсе, и я повернулся к ней.

   – Ты права, – ответил я с кривой усмешкой. – А пока ты здесь сидишь, подумай хорошенько о том, каково это – спорить с одержимым.

   Охранники смотрели в нашу сторону, но с места не двигались. Да и с чего бы? Мы – обыкновенные законопослушные граждане, даже правил дорожного движения не нарушаем.

   – Я пошел, – произнес я после затянувшейся паузы. Я старался не думать о взвинченном Йолло, о молчаливой Айсе, обреченно положившей руки на руль, и пристегнул тонкой цепочкой к запястью дипломат.

  – Я не останусь с ним наедине, – тихо прошептала девушка.

  – Слушай, – прошипел Йолло, – поздно переигрывать! Твое дело за машиной следить.

   Я с трудом подавил темную волну гнева, что накрыла меня, взялся за ручку дверцы и сказал сухо:

   – Мне плевать на ваши склоки и капризы. Но если из-за вас все сорвется, я вас в порошок сотру.

   Они оба знали, что это не пустая угроза и затихли. Не глядя на них, я вылез из машины, поправил пиджак и пошел к центральному входу в банк. Краем глаза я заметил, как к нашей машине подошел один из охранников. На мгновение я замедлил шаг. Неужели Айсе неправильно припарковалась? Поразмыслив, я пришел к выводу, что это не может мне повредить; сейчас Айсе отпаркуется и все сделает правильно; главное, чтобы Йолло не сорвался. Черт меня возьми, как много зависит от этого электронщика-психопата!

   Войдя в прохладный холл, я не смог удержаться и бросил взгляд назад, через стеклянные двери банка. Айсе сидела в машине, а охранник что-то терпеливо объяснял ей. И в этот момент раздался хлопок, и легкое облачко дыма окутало машину. Проклятье! Я чуть не выругался вслух. Наркоман хренов, все псу под хвост! Айсе в это же мгновение прыгнула куда-то вниз, на проспект (а что же ей оставалось?), а охранник, обливаясь кровью, сидел на асфальте и что-то кричал в рацию.

   Мне нужно было выбираться из здания; о хранилище теперь и речи не шло, и это наполняло меня яростью. Я был совсем рядом со своим волшебным шансом, только руку протяни – и он в моей руке. В какой-то миг мною овладело искушение свернуть вправо, туда, где за клетушками операторов, за стеклянной будкой охраны, пряталась незаметная дверь с электронным замком, который должен был открыть Йолло. Но, оказывается, я был не настолько одержимым, и вместо этого, без суеты, но и не медля, стал пробираться к служебному выходу. Должно быть, это и было ошибкой – и посетители, и служащие ринулись мне навстречу, чтобы полюбоваться на раненого охранника. Несколько безопасников уже поворачивали головы в мою сторону – без сомнения, им уже было известно, что в здании находится еще один псих с пистолетом. Я ускорил шаг, и пока никто не сообразил что к чему, нырнул за дверь с надписью «Посторонним вход воспрещен».

   Я помчался по узкой железной лестнице, освещенной холодным блеском ламп дневного света. На втором этаже был другой выход из здания – банк располагался на склоне крутого холма. Скорее всего, вся охрана уже поднята по тревоге, но, может быть, я еще успею проскочить?

   Я ворвался в коридор, устланный безворсовыми коврами, и затормозил так резко, что чуть не упал. Охранники тоже заметили меня, и один из них уже поднимал свое оружие.

   В такие моменты крайнего возбуждения, смертельной опасности со мной всегда происходит нечто – я не могу объяснить его природу, не могу даже предсказать, что произойдет. Вот и сейчас по спине прошел озноб, все волоски на моем теле встали дыбом и… охранник заорал:

   – Вот он! На служебной лестнице! За ним, а то уйдет наверх!

   Три вооруженных человека в черной униформе бросились в мою сторону. Честно сказать, я не сразу сообразил, что кинулись они за моим двойником, споткнувшимся у входа в коридор, и чуть было не открыл стрельбу. Но, поднимая руку, я увидел, что плоть моя на несколько мгновений (достаточных, чтобы обмануть охрану) стала зыбкой, как утренний сон.

   Я сунул пистолет обратно в карман и, не теряя времени, бросился к выходу. Не мое дело, почему у этой двери не было безопасников, почему на ней самые простые замки, которые сможет вскрыть и школьник, но мне это было на руку. А может, у них тут особая сигнализация?..

   Долго размышлять над этим я не стал. Вырвавшись на пустынную улицу (я еще мельком подумал; «Город словно вымер»), я пинком захлопнул дверь и помчался прочь от «Соул Грей». Черт побери, этого Йолло убить мало! Мне нужен был именно этот банк, никакой иной, но будет ли у меня другой шанс? У нас… Кровь стучала в висках, пот заливал глаза, но остановился я лишь на углу Парковой и Йонтах.

   Я стоял возле трехэтажного дам, окруженного небольшим палисадником; по другую сторону улицы тянулся парк. Печальные ивы свесили свои гибкие ветви на кованую ограду. Небо застилали хмурые тучи; моросил мелкий дождь. Мне нужно было решить, куда идти, где искать Йолло и Айсе. Мне нужно было тихое и безопасное место, где я мог спокойно подумать.

   В задумчивости я свернул налево и замер в изумлении.

   Передо мной тянулась такая же улица – серая, мокрая, с домами из серого камня, такими же, как и во всем городе, с поникшими под дождем деревьями. Но немного в стороне, там, где должен был быть перекресток, высился дом, ярко освещенный послеполуденным солнцем, и окна его отражали чистое голубое небо. Архитектурой дом не отличался от других домов в городе – в четыре этажа, с лепными карнизами, но я сразу понял, что дом этот нездешний. Раньше я о таком только слышал, но не особенно верил. Говорили, что дом Короля Чудес появляется только перед теми, кто отчаянно нуждается в помощи. Что ж, это так, и помощь мне отнюдь не помешает… Хотя бы для того, чтобы избавиться от проклятого дипломата с инструментом, прикованного к левой руке. Не раздумывая, я взбежал на крыльцо и вошел в подъезд.

   Шикарный подъезд, как в богатых домах правобережья – ковры на лестнице, зеркала, каморка консьержа, косые лучи закатного солнца сверкают на отполированных перилах и узорных плитках пола. Я даже испугался, что, сделав шаг, поскользнусь и рухну на пол.

   Я поднялся на второй этаж, с минуту смотрел в окно, на залитую солнцем Йонтах, и по-осеннему хмурую улицу Шарлотты и, наконец, повернулся и позвонил в первую попавшуюся дверь.

   Мне открыли сразу же; на пороге стояла такая древняя старуха, что она и на человека-то не была похожа, так маленький комок бородавок, седых волос и покрытой трещинами высохшей кожи.

   – Что вам угодно? – проскрипела она.

   – Э-э… – я не знал, что сказать. – Мне нужна помощь.

   Старуха несколько мгновений рассматривала меня из-под набрякших коричневых век, потом перекатилась в сторону и квакнула:

– Тогда входите.

   Закрыв за собой дверь, я последовал за старухой. Она еле ползла по широкому светлому коридору, опираясь на ходунки, часто останавливалась, и тогда оглядывалась на меня, усмехаясь беззубым запавшим ртом.

   Наконец, она привела меня в просторную комнату с двумя окнами, выходившими на закат, и усадила за дубовый стол.

   – Ждите, – прошамкала старуха и удалилась, тяжело наваливаясь на ходунки; их колесики мерно поскрипывали, наводя тоску. Я подумал, что ждать мне придется долго – пока она еще доползет до хозяина, но я ошибался.

   Почти тут же в комнату вошел мужчина средних лет с коротко остриженными волосами с проседью и с серыми улыбчивыми глазами. За ним шла молодая женщина в футболке и спортивных штанишках из плащевки. В руках она несла поднос с коньяком, фруктами и сыром. Поставив его на стол, она опустилась в кресло напротив меня.

   – Ну-с, – заговорил король Чудес, разливая коньяк, по рюмкам-наперсткам, – что скажешь?

   Я не успел даже сказать «Здравствуйте», а теперь здороваться было глупо. Тем более, что мне задали вопрос. Залпом выпив коньяк, я ответил:

   – Мое дело сорвалось из-за одного маньяка… моего брата. Мне бы найти его и мою напарницу.

   – Йолло и Айсе? – уточнил Король.

   Я удивился. Откуда он знает? Но, с другой стороны, что удивительного в том, что хозяин дома (настоящий хозяин, а не жилец) знает о том, что происходит с его гостями? А Король тем временем в задумчивость потер подбородок и искоса взглянул на девушку, с ногами забравшуюся в кресло. Она грызла яблоко и, казалось, не интересовалась ни мной, ни моими словами. Однако, поймав взгляд короля, она ответила:

   – Йолло убит. Айсе арестована.

   В меня будто молния ударила. Я была настолько поражен, что не знал, о ком спрашивать в первую очередь. Поначалу я даже не поверил ей; в своем воображении я уже поучил обоих уму-разуму. Как же Йолло могли убить, а Айсе арестовать, если я не поговорил с ними?

   – Йолло убит? – вскричал я. – Айсе… Где ее держат?

   - В Семнадцатом участке, – ответила девушка и, положив на стол черешок яблока, улыбнулась. – А зачем вы вообще полезли в «Соул Грей»?

   Я несколько мгновений колебался. Отчего-то мне не хотелось откровенничать с этим двумя. Но, думаю, скрывать что-либо от Короля Чудес в его собственном доме было по крайней мере глупо.

   – Нам нужен был Альвен. Мне нужен был Альвен, – поправился я.

– Ты хотел дать Альвену свободу? – удивленно спросил Король Чудес. Он говорил о нем так, словно Альвен живой, обладающее волей, разумом и страстью существо.

– Альвен камень, – возразил я холодно. – Я хочу восстановить славу семьи Араун, а на это нужны деньги. Только и всего, никакой мистики.

   Король Чудес расхохотался.

   – Никакой мистики. Во мне тоже никакой мистики, однако не всякий найдет сюда дорогу. Альвен – камень, не спорю, но, разумеется, живой… Вполне вероятно, Альвен помог бы тебе разбогатеть, и, думаю, я мог бы тебе помочь получить его. Так ты хочешь получить Альвена?

   Он спрашивает, хочу ли я получить Альвен? Этот проклятый камень стал моим наваждением с тех пор, как я впервые услышал о нем, он владел всем моими мыслями, моими чувствами, моим телом. Из-за него я пошел в «Соул Грей» – самоубийственный, в общем-то, шаг – ради него лишился брата и подруги, забыл о мире, покое, вообще о жизни! Я уже открыл было рот, чтобы сказать свое решительно, отдающее безумием «да», но в это мгновение заговорила девушка.

   – Ты получишь либо Альвена, либо Айсе.

   Я, осекшись, взглянул на нее. Айсе? При чем тут Айсе? Зачем она предлагает мне выбор – разве ей неизвестно, что я уже выбрал? И все же я заколебался. Айсе… ее улыбка, темные волосы до плеч, золотистый загар… Странно, но раньше я ее почти не замечал, Айсе была для меня всего лишь водителем «воробья» – виртуозным водителем, но и только. Отказаться от своей темной мечты, сжегшей мою душу ради водителя?

   – Айсе, – сказал я после тяжелого молчания. – Мне нужна Айсе.