своя ноша не тянет

Своя ноша не тянет.
День вчерашний засыпало снегом. День сегодняшний пришёл белой, свежей скатертью во двор, ватой пушистой на деревья, кусты. Вездесущие синички первыми расписались на утренней странице, сороки добавили строчку свою. Дым над домами к небу тянется, чтоб солнце зимнее обогреть. Недосуг селянам долго нежиться в постели. С утра столько дел и забот. Решил Марк первым делом снег почистить; никуда не добраться иначе. Приятно удивился, увидев свежие следы на снегу, что кто- то уже его опередил. Стоя в снегу по колено на тропинке нечищеной, две соседки самозабвенно болтали. Одна с охапкой дров на руках, другая коромыслом с полными вёдрами. Присутствие его они не заметили  даже, не отодвинулись, чтобы дать прочистить дорожку. Не поленился, обогнул он их слева, обратно пошёл - вправо сделал поворот. Получился рукотворный такой островок на двоих. Несмотря на лёгкий морозец, диспут был горячий у них. Обсуждали телесериал, и мексиканские страсти при этом кипели. Между тем, разделавшись со снегом, Марк натаскал воды, занёс дров из сарая и плиту затопил. Неся варево поросятам, вновь их обогнул. Управившись хозяйством домашним, сел, наконец, за стол. А кумушки всё на том же месте стоят, жестикулировать ещё умудряясь. Позавтракав, собрался на работу. Выходя, забрал с собою две табуретки. Тонким кружевом ледяным прихватило в вёдрах воду, иней обсел у них на платках. Обтерев стулья варежкой, Марк предложил киноманам присесть и чуток отдохнуть. Лишь со второго раза предложение было услышано, и осмысленным стал их взгляд. Окончательно освободившись от чар  телеэкрана, захохотали над своим положением и предложением соседа. Посмеявшись вдоволь, разбрелись, наконец, по домам.   
Экзамен.
-Что, опять?
По внешнему виду моему жена поняла, что снова сдавал во сне экзамен по математике.
-И как? - продолжала расспрашивать, зная заранее ответ.- Сдал?
-Нет, конечно.
Столько уж времени прошло, как попрощался со школой, а она никак не хочет уйти с памяти моей. Если точнее, алгебра с геометрией до сей поры мучают меня. Кошмарные сны эти не отличались разнообразием. Всё по одной схеме. Снился один и тот же сон. Вытягиваю билет и, к ужасу своему и стыду, обнаруживаю, что ничего абсолютно не знаю. И, вновь, просыпаюсь в холодном поту. И продолжалось это не один десяток лет.
-А, давай сходим к учительнице твоей - жена предложила однажды, видя мучения мои - купим торт, чайку попьём.
- Галина Михайловна! С покаянием иду,- с порога воскликнул. – Простите и отпустите грехи мои школьные. Бередят они душу.
Обрадовалась она приходу нашему. От обсуждения текущих дел за чашкой чая, перешли, незаметно, к воспоминаниям. Поимённо вспомнили всех одноклассников, далее перешли к похождениям моим…
Гуманитарные предметы я любил, и давались они мне легко. А математика….
Долго возилась со мною она, прививая любовь к предметам этим, а, в итоге, ещё более их невзлюбил. Если в расписании уроков была алгебра, этот день с Борисом мы прогуливали под любым предлогом. Вот и в этот раз, в один прекрасный весенний день решили, вместо занятий в  школе, провести время в лесочке. Напутствовав девчат, с Борисом свернули с дороги. Оглянувшись, случайно назад, увидели, что одноклассницы следуют за нами гуськом. Это было что-то новое. На наш вопрос прямолинейно выказали своё желание присоединиться к нам. Перебивая друг друга, заверили нас в храбрости. Охмелев от смелости своей, бесстрашно прыгали через костёр, кувыркались на траве. К концу дня, исчерпав весь запас адреналина, наши амазонки приуныли. Кричали с утра, дескать, нам всё равно и не боимся мы нашей Галины Михайловны. К вечеру поменялась песня. Страшнее её, в этот момент, не было уже никого. От предстоящего объяснения, всех заранее начала бить мелкая дрожь. Надо было найти выход из этой ситуации. Собравшись  в кружок, сочинили каждой алиби. Бледные как полотно сидели за партой вчерашние прогульщицы, ожидая классную руководительницу. В шоке была и сама учительница: отсутствовал на вчерашний день весь 8-б класс.
-У вас, в деревне, было стихийное бедствие?- вопрошала она притихшему классу.- Землетрясение? Пожар? Объяснитесь.
Трясясь до самых кончиков косичек, поочерёдно, овечками, проблеяли заученную свою версию девчата. Ни тени сомнения не возникло у Галины Михайловны в отношении их. У всех были правдоподобные причины: заболела мать у одной, другая водилась с сестрёнкой. Ни одна не повторилась. Дошла очередь и до меня. А у нас лимит уже весь исчерпан. Всё перечисленное девчатами мы уже озвучивали преподавательнице месяц назад. Выйдя к доске, честно сказал, что весь учебный день провёл в лесу. Эхом, то же самое повторил Борис. Отпустив учениц, попросила нас задержаться и написать объяснительную записку  на имя директора школы. На это ушло 3 минуты. Ясно и коротко изложили: время, дата, причина прогула. Но это не устроило её.
-Мне надо выяснить инициатора,- предъявила ультиматум Галина Михайловна.- Напишите, кому первому в голову пришла эта «светлая идея».
Решив взять всю вину на себя, отговорил Бориса от дальнейших объяснений. Обмакнув ручку в чернила, заскрипел пером по бумаге.
Утро было чудесное, начал я свое повествование. Безоблачное небо и ласковое солнышко. Парит земля, отогревшись от стужи зимней. Трава молодая ласково щекочет ладони, и жаворонок ей весеннюю песню поёт. А соловьям майской ночи не хватило, и спешат завершить свои трели они. Очарованные  этим чудом очутились мы оба в лесу. Не виноватые мы - заманили нас туда соловьи.
Повинился во всём я, за издержки молодости. Галина Михайловна, в свою очередь, призналась, что долгие годы эта записка моя поднимала ей настроение. После визита исчез мой навязчивый сон. Сдал я, всё – таки, этот экзамен.
Аллюр три креста.
Копка доставила истинное удовольствие. Картофелины от деревянной лопатки, маленькими поросятами, выскакивали из пласта. Ничто и ничего не омрачало. Все работы по подготовке к отопительному сезону завершены. Ждали со дня на день приёмную комиссию. Выпрямившись для  передышки, увидел входящего в калитку нашего слесаря-сантехника. С тоской отметил, что по мою душу, наверное, он. Одним словом, приготовился к худшему. Решил, что вызывают на работу. А он и не думал ко мне подойти. Минуты две созерцал общую панораму. Налюбовавшись, прошёлся вразвалочку по всей «фазенде». Заглянул в баньку, посидел в беседке. Закинул удочку в прудик, и вытащил, с восторгом, карася. Покачав головой удивлённо, вновь насадил червячка. Понаблюдав за экскурсией бесцеремонного гостя, решил, что тревога моя была ложной. Успокоившись, быстро «прошёл» ещё два пласта и вовсе забыл об экскурсанте. А зря…
-Я по делу. К тебе. - Мне под ухо скороговоркой выдохнул он.- К нам едут принимать котельную. Надо быстро, срочно на работу, к приезду инспектора….
-?!?!?!!!!!!!!!!!

О том, как Николай Иванович ездил в гости к брату Михаилу Ивановичу.
Долго лелеял он эту мечту. Наконец, появилась такая возможность. В райцентр на автобусе приехал ближе к обеду. До пассажирского 12 часов ожидания. Осенняя слякоть не располагала к прогулке. Скоротать время решил в столовой-забегаловке у привокзальной площади. В скромном заведении общепита заказал скромный обед: порцию пельменей и стакан чаю. Огромным усилием воли загнал в тайники души искушение купить к пельменям «ещё кое-что». Скоромный обед уже подходил к концу, когда к его столу подсели. У мужчины был полный поднос: рассольник, пельмени и приложение к ним – непочатая бутылочка водки. Видя, как красиво он ест первое, у Николая Ивановича тоже появилось желание опробовать суп. Прежде чем приступить к пельменям, сосед по столу налил себе грамм 50. Нарушая все каноны, вначале съел пельмешку, а затем, водочки пригубил. Странности на этом не кончились. Водку он не пил, а смаковал. Рюмочки хватало на три «захода». Николай Иванович  засомневался даже, что спиртное в стопочке. Но знакомый, приятный запах убедил его. Вдыхая, сей аромат, горько пожалел, что сел за стол без «горького». А тут ещё кадык предательски «заходил». Гурман, угадав его тайное желание, тонкой, журчащей струйкой налил ему в стакан. Как ни старался он подражать новому знакомому, такой изящности не получалось. После двух тостов «за здоровье», знакомство плавно перешло в дружбу крепкую. Ещё разик повторив, пустили скупую, мужскую слезу, пожаловавшись на гегемонию женщин в быту и на производстве. Далее одобрили верный курс родной партии, осудили происки империалистов. Не желая оставаться в долгу перед  новоявленным другом, сходил тоже в буфет…. Поклявшись в вечной дружбе ему на перроне, с его помощью, медленно забрался в вагон. Ехать предстояло всего лишь до первой остановки, поэтому решил не расслабляться. На минутку лишь прикрыл глаза…. Еле добудилась проводница до него на станции  конечной. До утра ночевал в холодном вокзале. Согреться чтоб, пришлось  распечатать гостинец. Поехав, в гости уже с другой стороны, «перегревшись», вновь проехал мимо брата своего. Убаюканный, проскочил и райцентр. До автовокзала обратно добирался 3 часа по шпалам. И поехал на автобусе домой к себе в село. В гостях хорошо, а в понедельник надо вновь на работу.
Обида.
Человек, походя, грубое слово сказал. Острой занозой оно в душу вонзилось. Словно, кинули грязью в окно, и по стеклу расползлась эта жижа. Померкли все краски, будто чёрно- белое включили кино. Троица эта: зависть, гнев и обида не знают пощады. У них нет выходных. И  ночью, и днём их ржа разъедает тело, душу. Занимаясь делами, или лёжа в постели обидчика мысленно клянёшь. Кучу неприятностей пожелаешь, уподобляясь уже сам на него. И зеркало утром покажет полное сходство - мешки под глазами, злое лицо. В народе не зря говорят, что осуждая и обсуждая людей, берёшь их грехи на себя. Не ругай обидчика, отпусти его с миром без злобы. Вычеркни просто из жизни своей. Выдерни занозу, рану прижги. Чистой тряпкой окошко протри, створки настежь открой. Яркий свет туда хлынет, углы тёмные высветив все. А ветер вынесет всю шелуху.
О предательстве. Притча.
В квартиру ввалились всей пьяной ватагой. Во время весёлого застолья запнулся хозяина глаз об преданный взгляд овчарки своей. Кусок  колбасы ей под ноги швырнул. Команду «Сидеть! Охранять!» беспрекословно она выполняла. Ни один из гостей и близко к ней подойти не посмел, видя грозный оскал. Покуражившись, хозяин аплодисменты сорвал. Затем повернулся к столу, голодного друга забыв покормить. Не вспомнил о ней, закрывая квартиру. Много дней ел, пил у друзей…. Голову, положив на передние лапы, лежала она у покрытого плесенью нетронутого куска. На совесть, выполняя команду, равнодушно встретила его. Исполнив приказ до конца, в приоткрытую дверь, шатаясь, ушла навсегда.

О верности.
Не перенеся боль разлуки, собака, верный хозяина друг, рядом легла и вслед за ним умерла. Гостеприимно врата Рая пред ними открылись. А на них висела маленькая бумажка одна, где написано было, что собакам вход сюда запрещён. Потрепав по загривку спутника, без сожаления прошёл он мимо этих ворот. И вместе дошли до входа другого. В Рай вошли они настоящий, куда доходят лишь те, кто не предаёт своих верных друзей.
Голова моя…
Работа наша успешно завершалась, и настроение соответствовало этому. Докрашивали крыльцо административного здания. Краскопульт быстро и аккуратно наносил слой за слоем на поверхность.
- Красиво получается у вас, мужики,- начал хвалить нас неведомо откуда-то появившийся Петров.
- И смотреть приятно,- продолжал он, восхищаясь.- Синие перила, жёлтые колонны. И лавочка другим цветом. Лепота…
Поблагодарив пенсионера за тёплые слова, продвинулись далее. Некоторое время спустя, к резкому запаху краски добавился дым папирос. Оглянувшись назад, оба с напарником остановились как вкопанные. Наш новоявленный ОТК устроил перекур. Закинув одну ногу на другую, спиною привалившись к крыльцу, гордо восседал он на свежеокрашенной лавке, клубы дыма, испуская при этом.
- Гурьяныч, ты что делаешь?- Воскликнул я, обретя дар речи.- Зачем уселся на окрашенную лавку? При тебе красили…
Сделав ещё пару затяжек, он в урну отправил окурок щелчком. И этим же пальцем по лавке провёл, после вытер руки платком носовым. И, наконец, убедившись в правоте моих слов, отклеился от сиденья. Выдержав паузу небольшую, фразу умную изрёк: «Не голова у меня, а арбуз». Далее, повернувшись к нам спиной разноцветной, «весело» домой прошагал. Не зря говорят: скажи человеку, что в небе ночном  3 млн.300 звёзд – поверит, напиши «Осторожно! Покрашено!» к забору спиной прислонится, а на лавку присядет…

К нам гости…
1 апрель. Уже семь утра, а до сих пор не обманут никто. Что-то бы такое придумать смешное, подумал я. Фыркнув бензиновым чадом, по улице промчалась машина. И тут же идея возникла. Взяв в руку телефонную трубку, тут же номер набрал…
-Надо кого-то, мать, сегодня бы  разыграть,- обратился к жене Эдуард.
- Вначале подойди к телефону. Звонит Михалыч. Вроде, весь запыхался.
Коротким был с ним диалог. Срочно все бросить дела, он супруге своей приказал. На ходу одеваясь, ей про гостей пояснил, что застряли в сугробе тут, за углом.
Наперевес, деревянной лопатой в руках, словно в атаку бежали они. Не заметив меня, оба скрылись за домом. Минут через пять вновь  появились. Растерянно, встали под окнами.
-Где гости мои, Михалыч? Куда подевались?- задрав голову, Эдуард вопрошал.
-Ты уже сам, наверное, вытолкал  из сугроба машину?- вслед ему Александра вторила.
-Не было никакой машины, друзья.
-Как это? Ты же звонил. Сказал, что гости ко мне. Застряли недалече. Помогал вытаскивать….
-Пошутил я…. С 1-м апреля вас!
В ответ – слова с восклицательными знаками. И много, много их ко мне в форточку, на второй этаж залетело…

     Авторам сборника «Родники души»
Сергею и Галине посвящаю.
Из небес обетованных капелька с дождём благодатным на землю упала. Прозрачная вся, душою стерильна, пришла в этот мир. Шариком живым на листочке качалась. Ещё крошка сама, одарила влагой букашку. В благодарность за это туман ей силы придал. От дел добрых окрепнув, покинула первую свою колыбель. Лужицей уже небольшой проклюнуться дала под землёй семенам. Водичкой, подпитывая всех, впитывала в себя окружающий мир. Травинки, вглядываясь в отражение своё, подряд все ночи, ей былины читали. Кузнечики, соловьи и цикады подарили музыки волшебство. Таинство высокой материи поведали звёзды. Камертоном отзывалась душа водоёма. Уже тесны берега. В душе всё бурлит, за волной набегает волна…. И, однажды, в лунную ночь, в глубине забил родничок. Пробился к утру сквозь толщу воды. Накопившаяся энергия и мощь выход нашли. Сметая труху, смывая грязь, устремилась вода, пробивая новое русло. Без устали работая, щедро делился родник даром своим. Сделал немало добрых дел. Немало  пробегано вёрст. Но, порою, голос его одинокий таял в шуме лесном. Когда в небе алая забрезжила заря, встретились два потока. Чуточку, пробежав параллельно, оба, в омут нырнули. Воссоединившись, уже полноводной рекой, в тихой заводи о чём-то шептались. Тихо вокруг стало, не шушукается камыш, не скандалит тростник. Словно за руку взявшись, под кронами деревьев поплыли. Резвясь, водопадом, падали вниз. В унисон звучали их голоса, на просторах лугов заливных пели песни, признаваясь друг  другу в любви.
Топь.
Иссиня- чёрная туча ударила градом по лесу. Оголила деревья, постригла кусты. Лист большой продырявив, льдинка в землю воткнулась. Лунным светом отражённым сияя, приманила бусинки росы. Раскатав по воронке, смешала их в грязь. Ловила дождинки, питалась туманом. Тонкие струйки, стекая на дно, превращались в стылый комок. Просела земля под бочагом и коррозия дальше пошла. Крошился слой плодородный, обнажая корни живые. Никто не селится в этой топи обширной. Здесь жизнь замирает, цепенеет душа. Ручей из карьеров сюда завернул. Выплёскиваясь из берегов, радугой на солнце сиял. Тысячи песчинок нёс с собою поток. Буквами, строчкой, словами, выстраивались они в мудрые мысли. Учить жить и мыслить пришёл он сюда. Бесстрашно прыгнул  с высокого берега. Но погасла волна о зелённую ряску, иссяк напор в тёмной массе. В густой тине утонули песчинки. Сытно огрызнувшись, болото умолкло. Временами, отсюда, холодный туман совершал на огороды набеги. Мелким инеем грядки посыпав, скользкой змеёй уползал, прячась под кочки у чахлых, берёз.
И палка в год раз стреляет.
Повадилась ворона таскать цыплят со двора. Сидя на верхушке ели высокой контролировала всю улицу она. Отлучится со двора, лишь на минутку хозяйка, разбойница, спикировав, взмывала обратно на дерево с добычей в когтях. Уже два дня караулил воровку, но всё безуспешно. Увидев человека с ружьём, бесшумно скрывалась в густых зарослях ольхи. Решил караулить во дворе. Сидя на ступеньках крыльца, поглядывал в щель в сторону лесочка, ожидая не прошеную гостью. Не успел зарядить ружьё, вместо неё явился гость. Звякнув щеколдой, в воротах появился соседский мальчик. Про охоту можно было забыть. Ни одна уважающая себя ворона не будет промышлять при двух свидетелях. Вспомнив вчерашнее кино, решил поиграть в «войну». Приказал Лёне встать спиной к забору, обозвав его при этом фашистом. Он тоже был в клубе и видел фильм. Подыгрывая мне начал исполнять просмотренный сюжет. Начал вести себя как немецкий офицер перед расстрелом. Взведя курок, прицелился во «врага». Сухо щелкнул боёк. Осечка. Ружьё не выстрелило. Повезло фрицу. Посмеявшись над импровизацией, стали расходится. Он к моему брату Лёве, а я решил поискать знакомую пернатую. Преломив ружьё, хотел его зарядить. Холодный пот моментально на лбу и мурашки по спине пробежали…. В стволе был патрон со следом удара бойка о капсюль. На ватных ногах обсел я на ступеньки крыльца. Сидя, вновь нажал на курок и выстрелил этот патрон. Значит…. Значит, повезло не персонажу из кино, а вполне реальному человеку- Лёньке Зорину. И я вполне реально чуть не расстрелял человека. Если б не осечка…. Убил бы человека, мальчишкой ещё будучи, сам судьбу бы свою исковеркал. Осталось только загадкой, как патрон там оказался. Моя ль забывчивость, или ещё кое-что…. Одно уяснил и другим зарёк: Не целься никогда в человека. 

И, слава  Богу.
У нас не было компьютера. У нас было детство.
Были керосиновые лампы в избах. Раз в месяц приезжала кинопередвижка. Целый день ждали вечерв предвкушении «сходить в клуб в кино». И зимой, и летом пропадали на  улице. Игры были подвижные, познавательные, будили фантазию. У всех детских забав было одно общее - спортивный дух. Соперничество…
Деревенская коррида.
Каждому возрасту были присущи свои игры. Прятки, лапта, стрельба из рогатки, лука и пугача. Большой популярностью пользовались игры с элементами риска, где прилив адреналина…
 Колхозное стадо было большое. Одних быков 3-х годовалых было несколько. Мощные, словно отлитые из бронзы, они вышагивали впереди. Дорога на ферму проходила мимо деревенского клуба. Ребятня, на потеху себе, дразнила их. И, как – то незаметно, исподволь, выработались своеобразные правила игры. Выскочив из клубных ворот надо к быкам подбежать и провоцировать при этом их всячески. Видя, что монстр уже разъярён, копытами роет песок, успеть ретироваться вовремя. От погони спасаясь, заскочить загодя в приоткрытую калитку медпункта. Особым шиком считалось притронуться к рогам. Но на это шли лишь единицы самых отчаянных из тех, кто постарше. Чем отчаяннее, смелее твой поступок, тем выше твой статус на целые сутки. И, вновь, всё повториться сначала. Сегодня кто – то оказался тебя посмелей, реванш берёшь ты завтра. Шли эти игры под лозунгом негласным: - «А тебе слабо?». Этот девиз читался в глазах, проявлялся в победных жестах героя. Но, с некоторых пор, изменилось поведение старших. В минуты триумфа, на ребят победно уже и не глядел очередной  чемпион. Лёша Боровиков, как – то странно, на Валю Старкову начал смотреть. Разгорячённый после бега,  улыбкой счастливой, ловил её взгляд восхищённый. Присмотревшись, начали мы понимать, для кого свершались эти подвиги. Это, значит, начали взрослеть наши девчонки и мальчишки. Изменились правила игры, взаимоотношения. Очень быстро уловили это наши родители. До сих пор остаётся загадкой, как это они всё узнавали. Не зря в песне известной поётся, что нет секретов в деревне у нас. Молодёжь каждый вечер приходила встречать  пассажирский всей толпой. Расходились уже по парам по спящей деревне. Но, что удивительно, проснувшись, утром вся деревня уже знала, кто кого провожал, какая распалась пара, а какая вновь создалась. Была гроза, и было темно очень. Но, тем не менее, утром уже знали, что Рита Шуткина, вчера, пошла домой одна. А Петя Зайцев с Люсей Зориной начали дружить. Нет секретов  и всё. Валя Коротаева сообщила мне, что мой младший брат Лёва гулял с её дочерью у пруда. Безаппеляционно заявила, что отныне мы с тобой сватовья. Работая в поле, женщины вновь вспомнили о Рите, узнав, что она подарила вышитый платок Генке Соколову. Этими новостями жили бабы, украшая свои обыденные дни и заботы. Не откладывая на потом, тут же, понарошку начинали родниться. Разухарившись, смеясь и шутя, назначали дату свадьбы 17- летним детям. Оперативно, всё обо мне, узнавала и моя мать. На утренней дойке доярки сказали, что Толя с Лией Башировой катались на лодке. А, ранее, таинственно шепнули кумушки ей, они долго стояли у  ворот. Неведомо, как и когда, но видела одна, как гулял я с Лией по железнодорожному полотну. Третья, перекрестившись для убедительности, рассказала всем по секрету, что я целовался с Лией на зернотоке.
Такие были вот времена. Такая юность была. У всех разные судьбы сложились. Но, осталось одно общее – это молодость наша. Она в наших сердцах теплится. И пороша времени не заметёт наши прожитые годы.   

Набег.
Шиком считалось выйти на улицу с какой-нибудь вкуснятиной. Есть, подразнивая сверстников своих. Явное хвастовство не поощрялось. Не принято было просить, не следовало, и угощать «просто так». Не теряя «лица» своего придти к обоюдному согласию. Мне бог послал сегодня хлеба кусочек с толстым слоем масла деревенского. Просто неприлично было одному за столом воспользоваться этим. Первым, кто встретился мне на пути, был Юра Бехтерев. Мой лакомый кусок явно его заинтересовал. Как ловчее его заполучить, подумал, наверное, он. В сегодняшнем распорядке дня запланирован был у него набег на огород. Уже откровенно глядя на мой бутерброд, согласился взять с собой. Очень был удивлён, что никогда не участвовал в подобных мероприятиях.
— Как это так можно,— изумлялся он, доедая то, что только что в руках моих было.
— Через год в школу, а он ни разу в огороде чужом не бывал,- подытожил он, поразившись отсталости моей.
До корней волос стыдно стало от этого. Готов принести был буханку, чтоб исправить это упущенье в биографии своей. Пройдя краткий ликбез, получив инструктаж, последовать готов был за ним. В руках уже держал он копьё. Из-под ступенек крыльца я достал свою деревянную шпагу. И, шагом крадущимся, во всеоружии, пошли по опасной тропе. Биби Анна в деревне славилась своими отменными огурцами. Огород её в пойме реки давал щедрый урожай. По этой самой причине он был объектом пристального внимания деревенских мальчишек. Непосредственно на месте, Юра распределил обязанности. Самую рисковую по его словам роль, он взял на себя: следить за обстановкой, а в случае опасности свистнуть. А мне, снова по его же словам, досталась самая лёгкая работа - как можно быстрее и больше за пазуху с грядки сорвать огурцы. Видя робость мою, Юрик с верхней жёрдочки заверил, что старушка плохо видит и слышит. А бегать не может вообще, сказал он напоследок. Зря поверил ему. Ой, зря. Мои предшественники своими регулярными вылазками сделали из неё хорошего часового и отличного разведчика. Убедился в этом, получив неожиданно хлёсткий удар по спине. Услышала и увидела. И весьма профессионально  бесшумно подкралась. Очень грамотно отрезала путь к побегу. Цепляясь о жерди, пролез через изгородь и к реке напрямик. Через открытую калитку, что рядом была, хозяйка устремилась в погоню. Длинная, гибкая хворостина «гуляла» по мне. Больше попадало по голым пяткам. И, что до сих пор интересно, удирая, гадал, что в руках у неё: просто хворостина или удилище. Какая разница вроде, чем тебя понужают. А дистанция между нами начала сокращаться. Как здорово ошибался Юра в её спортивных качествах. Кстати, где он, мой наставник?  Испарился, обязанности свои позабыв. А мне спасать надо шкуру свою. Ей осталось чуток поднажать – и прощайте родные мои. У самого берега, задрав рубашку, освободился от трофеев. Перепрыгнув через россыпь огурцов, речку вброд перешёл. Дальше она не пошла. И вот мы на разных берегах.
—Домой приду к тебе. Нажалуюсь,- сказала она отдышавшись. – Это надо же — отец председатель Сельского Совета, а сын вором растёт.
Её слова обожгли как крапива. Уж лучше, отстегала б сильнее меня. Неделю целую как на иголках. Визита ждал каждый день. От чужих голосов во дворе, скрипа ступенек крыльца, сжималось в испуге сердечко. Но не пошла к отцу она. Пощадила. Матери моей высказала всё. Дав осмыслить свой поступок, после мама отчитала меня. Позоришь родителей своих в первую очередь, сказала она. Юре простят. Простят его бабушке. Но не простят Главе Сельского Совета. Будут его укорять постоянно поступком сына.
— Прежде чем что- либо натворить, подумай о своих родителях, как аукнется нам твой проступок,— подытожила мама этот урок.
Вот так и закончилась  моя «карьера» на этом поприще. В чужие огороды был уже не ходок.    

    Жизнь наша – прыжок затяжной.
Всё пожухло вокруг, краски яркие выцвели все. На ниве замерла жизнь. Медленно остыла она. Завершив все дела, на покой уходила земля. Плакало небо дождём, раскатом грома глухим рыдали тучи, прощаясь. Безмолвно подкравшись, зима укрыла всё саваном белым…
Мы — дети природы. И всё как в природе у нас. У неё весна, лето, осень, зима. Детство, юность, взрослость и старость у нас. Там жизнь бесконечна, там смерти нет, нет её и у нас. Жизнь наша – прыжок затяжной из чрева матери во чрево земли. Осеннего неба горькие слёзы обернутся весёлой капелью весенней. Все слёзы, что пролили родные, прощаясь, возродившись, криком своим превратишь в слёзы радости и умиления. Саван белый в будущем — это пелёнка твоя. Мы возвращаемся, пройдя полный цикл. Мы песчинки, кристаллики в круговороте жизни. Вода это жизнь. Наша жизнь как вода. Вода – лёд, жидкость и пар. В воде растворяется песчинка. Исчезает, чтобы вновь возродиться под животворящими лучами солнца. Вода обновляет, очищая все грани. Туманом, лёгким облаком воспаряем на небеса. Кометой несёмся по небосклону, звёзды за собой зажигая. Душою чистой, капелькой дождя вновь мы приходим на эту грешную землю.
Сборная по толканию мешка.
Едва сошли мы ранним утром с поезда, сказал нам один мальчишка, что матери нас потеряли. Вечером по деревне искали, спать не ложились, ждали всю ночь. Узнав, где мы бродили, они спозаранок к конторе пришли с хворостиной. Поняв, что нас ждёт, поплелись мы к деревне.
 —Чьи вы? Чьи вы?- Спросила у околицы во ржи перепёлка. Куры, те вообще, в панике от нас в подворотню. Лишь петух подмигнул нам озорно, за своих, видать, нас признав. « Ну и ну»,- промычали коровы, а пастух, волоча за собой длинный кнут по траве, ехидно так улыбнулся.  Как ни старались медленно идти, а до места дошли. Здесь собиралась почти вся деревня. Мужики, на день текущий, все обсудят дела, свежими сплетнями поделятся бабы. Стоя пред сельчанами, колхозный бригадир назначал всех на хозяйственные работы. Приметив нас, осёкся на полуслове. В нашу сторону головы все повернулись. Боясь приблизиться, от них далее встали чуток. В полной тишине, вицы, держа за спиной, мамы наши к нам приближались. Но, дистанции безопасной держась, попятились мы. После нескольких манёвров таких, вдруг дружно все захохотали. Оказывается, вся деревня уже знала, где мы ночь провели. И посыпались комментарии, как из лукошка горошины.
— Женихи приехали!
—Молодые, да ранние!
—Поделитесь, как ночь провели!
—Мамаши, бросайте вицы. К свадьбе готовьтесь! Видать, уже созрели, а вы пороть. Вон, какие мужчины…
 Стараясь быть суровой, слово взяла моя мать.
—Придёт домой - покажу свадьбу. Жених! Неделю назад седьмой класс окончил и надо же, в Какмож  ночью, на поезде, по девочкам…. А чтоб впредь неповадно было, найди бригадир им сегодня самую тяжёлую работу. Да на целый день им всем троим! Слышала, зерно на элеватор будут возить. Вот пусть и работают там.
 На возражения начальства, что тяжеловато будет парням, осталась непреклонной —Ничего, возразила она.- Ездят на свидания, смогут и работу взрослых выполнить. Вот, пишут, Спартакиада спортивная идёт. Пусть занимаются спортом, кидая в машину мешки…
После ночи бессонной, волоча еле ноги, мы поднимались к складам. В раскрытое окно слышно было по радио, как под бравурную музыку фортепиано, комментатор Гордеев будил страну на утреннюю зарядку. Навстречу спортивным рекордам!            
На пенсии жизнь только начинается.
                След босых ног на белой от инея траве.
Первозданная природа посёлка лесорубов поразила своей красотой. Вековые сосны вплотную подступали к административному зданию, к частным домам. На кронах деревьев, на крышах домов белой накидкой лежал девственный снег.
На этом фоне ярко выделялись тёмные фигурки мужиков у сельмага. Едва выйдя из машины, нос к носу столкнулся с одноклассником. Оба опешив поначалу, крепко затем обнялись, друг  друга похлопывая рукой по спине. За 5 минут, перескакивая с пятого на десятое, рассказали всё о себе. Узнав, что я проездом, расстроился очень. Так хотелось сводить меня в гости. Упросив меня чуток подождать, кинулся бегом к магазину и вышел оттуда с полным пакетом спиртного. Не слушая возражений, всё  сложил мне в кабину. Прощаясь, не хотел никак выпустить мою руку из своей. Сухой снег похрустывал у  него под ногами, а попав на добротно смазанные сапоги, струйкой стекал с голенищ. Уже отъехав прилично от посёлка, не мог никак успокоиться. Перед глазами были сапоги Николая. Не эти, на которые смотрел час назад, а те, из далёкого детства…
Грязная, тощая шея торчала из поношенного пиджака. Страдая хроническим насморком, постоянно хлюпал носом. Больной и забитый он был постоянной мишенью для насмешек. Дети порою бывают очень жестоки. С нетерпением ждали перемену, чтоб вновь его унижать. Стаей чёрных птиц над беззащитной жертвой мы кружились. Изощрялись, как могли. Каждый старался больнее ударить и унизить сильнее. Со слезами на глазах, в центре круга живого, он, как мог, отбивался от нас. От своих сверстников в этом неблаговидном поступке не отставал и я, кое-где даже и преуспев. В один из таких моментов, доведённый до отчаяния, пинком хотел достать   меня. Но, чудом вывернулся я. А сапог его слетел  с ноги высоко и упал в сторонке. Взрыв хохота потряс школьный двор. Всхлипывая и слёзы глотая, прошёл он мимо нас за сапогом. Неожиданно все притихли и взглянули вниз. Там след босой правой ноги на белой от инея траве отпечатался. Следующий шаг уже не растопил снег. Быстро остыла ступня, тепла хватило на один лишь шажок. Да он же на босу ногу в кирзовых дырявых сапогах!?! То ли от холода, то ли ещё от чего, но у всех мурашки пошли по спине. На следующей перемене ребята всё также хранили молчание.
— Что случилось? - спросил меня Генка с тревогой. – Никто не дразнится, и ты в стороне.
— Он без носок в такой холод. А мы всячески дразним его,- выдохнул я.
Пристыженные, тихо все разбрелись по классам…. Сначала на парте у Коли появился пластилиновый танк. К концу учебного дня он стал обладателем деревянного кинжала, двух рогаток и кучи всякой мелочи...
             
                Времён связывающая нить.
 В кабинет директору несмело вошла посетительница. Сбиваясь от волнения, попросила содействия у директора в ремонте цветника к праздничным дням. Выслушав внимательно, он вызвал начальника цеха и предложил ему присесть. Далее, повернувшись к женщине, попросил её вновь повторить свою просьбу. В ответ, пообещав непременно помочь, отпустил работницу. Едва закрылась дверь за ней, голосом, ничего хорошего не предвещающим, обратился к сотруднику.
- Вы, всё слышали? Если так, то тут напрашивается вопрос. Есть у нас отдел ЖКХ с полным штатом, отвечающих за капстроительство и благоустройство посёлка, в том числе. Ответьте тогда, почему, эта женщина пришла за штакетником к директору предприятия, а не к вам?
Не слушая возражений и, всякого рода оправданий, отчитал жёстко подчинённого. Подобные просьбы дискредитируют меня как директора, добавил он в ответ. Значит грош цена мне как руководителю. Значит, не налажена мною служба отделов, цехов. И, впредь, будет строгий спрос с инженерно – технического персонала за исполнение своих прямых обязанностей…. А годы шли. Менялись руководители. Менялись и времена. К большому сожалению, не всегда в лучшую сторону…
На набережной пруда оживление. Рабочие, со всем семейством, толпились у мебельного магазина. Счастливчики, получившие от профкома ордера на благоустроенную квартиру. Неожиданно, умиротворённый гул голосов накрыл визгливый голос. Вгрызаясь в толпу, как в масло нож горячий, прошагала женщина к административному зданию. Бездетные, они, оба с сожителем имели склочный характер. Слегка парализовав собственников новых квартир бесцеремонностью, громко начала ругать рабочком. Была возмущена вопиющей несправедливостью: им, двоим, без иждивенцев, выделили всего однокомнатную квартиру. Пошла к директору, чтоб найти управу на членов профсоюзного комитета. И, вправду, минут через двадцать вышла она оттуда с новым ордером. Руководитель, отменив решение профсоюза, выделил ей, собственноручно, двухкомнатную квартиру. А  молодая семья, взамен их, с тремя разнополыми детьми въехала в однокомнатную….
Специфика его работы была такова, что в отпуск мог уйти лишь в летнее время. Это очень устраивало. Каждый год, в июле месяце, ездил к тестю заготавливать сено. Но на этот раз вышла осечка. Новый директор отменил все графики отпусков, составленных руководителями цехов. Лично сам подписывал все заявления по своему усмотрению. Придя в кабинет, напрасно доказывал ему, что из-за технологического процесса не может идти в сентябре отдыхать. Не убедил. В слезах вышла от него и уборщица. Обещал ей подписать только в том случае, когда вымоет окна во всех кабинетах. Проследить решил  лично….
К концу рабочего дня вызвал сварщика директор. Спросил, с какой целью ходил тот  в ремонтный цех. Руководитель предприятия время засёк и выжидал  у окна, когда тот обратно пройдёт на своё рабочее место…      
Вся огромная страна завидовала жителям одного городка. После Прямой линии, вмешательства Самого, появилась, наконец, у них детская площадка. А в это же время порвалась, где - то, нить, связывающая традиции и преемственность. Но этого никто не услышал. Слишком ниточка тонкой была….               
                2.01.15 г. В соавторстве с женой Раисой Ивановной.
               
                Всё знакомо и дорого.
Рыбалка у мужиков, получилась отменной. Отменной получилась и баня у хозяйки. Распаренные, «пулей» выскочили рыбаки из парилки. Решив охладиться чуток, все трое, дружно, сели в сугроб. Поостыв, гурьбой забежали домываться. В избе, за столом, разогрев себя ещё внутри, сном младенца на кровати уснули. Поутру прибралась в бане хозяйка, порядок там навела. С мороза румяная, подошла к мужикам, курящим у крыльца.
- Хороша, знать, вчера банька была, раз остужались на снегу. Подойдите, полюбуйтесь на ваши следы.  Вот здесь был мой Вася!
Все трое как вкопанные встали и друг на друга, молча, поглядели. Обескураженные в избу зашли и сели за стол.
- Вы, почему, мужики, моего Васю посадили с краю в сугроб!?-  Накрывая на стол, вопрошала Нина нарочито возмущённо.
- Судя по параметрам всем, был должен сидеть он в центре. – Не унималась она, снимая платок с головы.
- По каким таким параметрам, Васильевна? – Не донеся стопку до рта, первый спросил.
- Откуда ты взяла, что он, именно, с краю сидел? – изумился другой, поперхнувшись.
Выждав паузу и хитро улыбнувшись, всех троих просветила она.
- Пышущие жаром хорошо пропечатались вы на снегу. Заледеневшая форма вашей пятой точки просто идеальна. Очень чётко проявилась и  анатомическая особенность, отличающая вас от нас, женщин. И было достаточно одного лишь взгляда, чтоб определить то, что так знакомо и дорого мне…               
                Дорогие мои…
                Светлой памяти тестя и тёщи Сергея Вересова.
Осенью с тестем заготовили дрова. Через неделю приехал вновь, чтоб вывезти их из лесу. К этому времени часть их успели уже украсть. Оставшиеся брёвна благополучно доставили на тракторе к дому. Не сразу, но заметили мы, что старики слегка повздорили меж собой.  Со щемящим чувством, с лёгкой иронией, наблюдали с женой за их попытками скрыть от нас «холодную войну». Но они, оба, всячески старались, чтоб их лёгкая размолвка никак не отразилась на зяте. По завершении работы угостила тёща бокалом сухого вина нас, мужчин. После застолья позвала меня в чуланку. Торжественно, с таинственным видом, достала из сундука бутылочку водки. Заговорщически улыбаясь, протянула мне полный гранёный стакан.
- Угощайся, зять! А остатки я уберу. Допьёшь после баньки.
Выходя, уже в дверях, мне шепнула, приложив палец  к губам: « Отцу и жене ни слова». Чуток пригубив, свято чтя солидарность мужскую, с тестем  решил выпить эту бутылку. А он мрачнее тучи по дому ходил. Поиски самогона не увенчались успехом. К тому же застарелая болезнь желудка давала о себе знать. Выходя  из бани, нарочито так, буднично ему говорю: « Пап! Я с собой, случайно, водочки привёз. Правда, она уже початая – не удержался чуток». Ах, как она хорошо «пошла» под жареную индейку. Про всё, это не чуя, женщины наши парились в бане. Повторив тёщи жест, медленно приложил палец к губам.
- Маме и жене – молчок!
Тесть повеселел. В знак согласия кивнул и, через минуту, куда – то исчез. Появился так же неожиданно, что – то держа в высоко поднятых руках.
- Я нашёл тёщин самогон, завёрнутый в тряпку, за газовой плитой.
Опробовав, сей напиток, дали ей высокую оценку. Привстав со стопочкой в правой руке, левой руки палец, отец, приложил к губам.
- Пей, сынок!  Тёща и жена пусть не ведают об этом…

                Друг всегда уступить готов.
- Девочки, вы идите вперёд. Не ждите. Мне с Сашей надо поговорить.
Прикоснувшись ко мне, слегка, за рукав в сторонку меня отвела.
- Я в долгу пред тобой, - взволнованно сказала она.- Помнишь, приглашал меня на свой День рождения? Я бы очень хотела, чтоб ты завтра поехал со мной, к моей маме на юбилей. Так не хочется одной…
- А, разве Слава не едет?
- Да ну его. Надоело упрашивать. Поначалу соглашался. А, сейчас, и сам, и  родители отказались.
Тело моё напряглось. Держа руки в кармане, нервно пальцы сжимал.  В ответ не мог ничего я ответить. Настолько это было неожиданно. Неожиданным было, когда – то, и её появление в нашем селе. Молодая агроном очаровала всех парней. Но выбрала она Славу. Было обидно и досадно слегка, что выбор пал не на меня. Что в любви объяснилась не мне, а ему. Но есть у дружбы мужской закон такой – третий должен уйти. Оставалось только радоваться за них, что нашли друг друга. Пусть ему повезло. Пусть будут они счастливы. А, он, вскоре, к ней охладел.
- Всё решено, Саш. Завтра едем. Очень прошу тебя. Я к девчатам. Догоняй!
Как они красиво поют…. Почему она меня пригласила сегодня? Ведь, поначалу, именно к нему обратилась. Я что, запасной вариант? А, может, разочаровалась в нём после всего этого? Разлюбила? Если так, то всё в корне меняет. Тогда я откроюсь. Подойду и скажу: « Я люблю тебя! Люблю давно! Мы уже не маленькие таиться и в прятки с любовью играть»…
- Ты чего отстаёшь Саша? Вот моя рука. Пойдём вместе.
Всё решено и я решился. Пройти, лишь, мимо Славиного дома. А он, видимо, ещё не спит. Стылые ветки, царапая стекло, стучались к нему в окошко. Бледный свет, сквозь шторы, высвечивал, в палисаднике, прихваченные инеем цветы. Ещё немного и…
- Знаешь что, отпусти, пожалуйста, на минуту мою руку. Вдруг Слава увидит и мало ли что подумает.
- Хорошо…
- Вот и ладно. Не заметил. Обошлось. Вновь можно рядышком под ручки…
- Пожалуй,  я один…. Поздно уже…

 

                Смерть – это чьё – то начало.
                В. Высоцкий. 
                Мы - дети природы. 
        Вода это жизнь. Вода – наша жизнь.
                - Здравствуй, малыш!
                Ты, кто?
Льдинка, что продукты замороженные хранишь? Лёд, который к ране прикладывают? Пробка ледяная,  трубы водопроводные рвущая?
                Ты, кто малыш?
Тихо, журчащий ручеёк, затерявшийся в траве? Полноводная река? Огромный океан? Болото, заросшее ряской и тиной?
                С чем пришёл, малыш?
Крутить жернова, вращать турбины? Газом болотным травить всё живое?
 За дела добрые в жизни своей,  под солнцем жарким, из глади речной, воспрянешь туманом. Поднимешься на небеса облаком лёгким. Тёплым, летним ливнем, радугой сверкая, вновь на землю вернёшься. И всё повторится сначала. И спросят вновь:
                - Малыш, ты кто? Кем и с чем пришёл в этот мир?