Сытое одиночество Эдика

Маленькая, почти крошечная, цивилизованная, отважная страна, окружённая больше дремучей ненавистью, чем песками. Небольшой древний город в пустыне. На окраине города стандартные одноэтажные дома. В одном из них проживает Эдик. Ему всего шестьдесят пять, но выглядит он значительно старше. Глазки-щелки, длинные волосы, заплетённые в косичку, борода закрывает грудь, в нём порядка ста тридцати килограммов, одет в какое-то безразмерное спортивное трико, на ногах сандалии. Он сидит на кухне за столом, на котором чего только нет! Жирные котлеты, приготовленные из говядины и баранины, варёный картофель, овощной салат, сырный салат с ананасами, красная икра, бутылка шотландского виски, бутылка французского шампанского, минеральная вода, какие-то фрукты... Напрашивается вопрос: а по какому поводу такой стол для одинокого человека? Да, для одинокого, потому что в этой двухкомнатной квартире, занимающей половину дома стандартной постройки, кроме Эдика никого нет и никого он не ждёт. Впрочем, есть здесь ещё два живых существа - собака и кошка, но они ведь за стол не сядут. Так по какому же поводу? Впрочем, Эдику повод не нужен, он такой стол может накрыть и без всякого повода. Но в данном случае повод есть: ровно десять лет назад состоялось знакомство, которое резко изменило его жизнь. В апреле восемьдесят восьмого он встретил женщину, которая была намного удобнее и терпеливее даже Светланы, его первой жены. Вот везёт ему на удобных и терпеливых. Казалось бы, её характер был главной его удачей. Но были и другие приобретения, удачи, связанные с нею, которые он ценил ещё выше. Благодаря новой супруге он смог покинуть родную страну, где в конце восьмидесятых, по выражению И. Губермана, «всё стало смутно и неясно в тумане близящихся дней», и стать гражданином этой маленькой страны, которой он ничего не дал, зато многое у неё взял. Он жил в удобной квартире, предоставленной государством его жене, чей отец погиб в Великую Отечественную, освобождая Польшу. Он в шестьдесят три года оформил пенсию по инвалидности, размер его пенсии был таков, что он мог бы, не отказывая себе ни в чём, раз в год совершать туристическую поездку за рубеж, если бы позволяло здоровье.
Так почему же он один, где его жена, к которой он припал десять лет назад? А она в могиле, около трех лет там. Скончалась от злокачественной опухоли, возникшей, по предположению врачей, на нервной почве. С тех пор он один, потому что у него нет друзей, потому что с родственниками жены, проживающими в этом же городе, он расплевался ещё при жизни жены.
К нему несколько раз в неделю приходит только сотрудница местной социальной службы. Она убирается в доме, приносит Эдику продукты, лекарства, расплачивается за него по всяким счетам, потому что он давно уже не выходит из дома. Хорошо Эдик устроился в этой маленькой стране, щедрой к старикам и инвалидам. В большущей России не было бы у него такой пенсии, там и уход был бы другим. Жена, благодаря которой он припал и к её стране, ушла в мир иной, а страна-то осталась и никуда она не денется, он будет сосать её титьку до последнего своего дня.
Итак, Эдик начинает свою торжественную трапезу. Он кладёт в тарелку несколько варёных, ещё тёплых картофелин, в неё же кладёт котлету, наливает виски в рюмку, солидную такую рюмку, вместимостью поболее пятидесяти граммов. Он готов махнуть её, но тут замечает, что «звери» (так он любовно называет кошку с собакой) скосились в его сторону. Они сытые, он недавно их кормил, но вот скосились они почему-то в его сторону. Кошка, томная, чёрно-белая красавица, скосилась на него со своего кресла. С другого кресла скосилась в его сторону небольшая собака, дитя пустыни с острой мордочкой и умными, грустными глазами. Опираясь на стол, Эдик тяжело встаёт и так же тяжело направляется к холодильнику, чтобы достать оттуда кусочек кошерной колбасы для собаки и немного варёной рыбы для кошки. Положив еду в их тарелки, Эдик возвращается к столу. Взглянув на «зверей», не тронувшихся со своих кресел, он бормочет: «Моё дело предложить, а ваше дело вы…….ся».
И начинается трапеза длиной в несколько часов. Эдику удаётся есть жадно и одновременно осторожно. А осторожничает он потому, что оставшиеся у него зубы очень плохие, но он их не лечит, так как панически боится физической боли. Иногда Эдик будет выходить в комнату, в которой телевизор и компьютер, но не будет там задерживаться надолго. Эти выходы для него что-то вроде маленьких антрактов в трапезе. Ещё до полуночи он опустошит бутылку виски до дна. Ничего удивительного, он давно уже каждый день потребляет по бутылке крепкого алкоголя. И дело не только в том, что Эдик давно уже хронический алкоголик, но ещё и в том, что алкоголь, только он помогает ему на время забыть свои многочисленные болячки.
В финальной части трапезы Эдик будет кушать мороженое и допивать шампанское. На великолепный английский чай сил уже не останется. И такие трапезы у Эдика случаются часто. Потому что жратва и выпивка давно уже стали единственным смыслом его жизни.
Уже за полночь Эдик ляжет в постель. Ляжет на правый бок, рядом - нос к носу - уляжется преданное ему дитя пустыни, а сзади будет лежать ещё одно живое и тёплое существо.
И только всего несколько дней в году кровать Эдика согревает женщина. Его давняя знакомая, любительница отдыха в Египте, за неделю до вылета в Россию навещает Эдика. Она может еще что – то выделять, поскольку моложе Эдика лет на десять, к тому же не алкашка, но Эдик – то давно уже ничего не выделяет, а потому они просто балуются в постели, а точнее, пачкаются. В такие моменты дитя пустыни демонстративно удаляется на двор, а томная, черно – белая красавица, сузив глаза, смотрит со своего кресла на нечистые игры двух пожилых людей и грезит о чем – то своем…

15 апреля 2015 года