Цивилизация синтеза. Часть 6. Глава. 8

 
Цивилизация синтеза.
 Часть 6. Участь Транона печальна и страшна.
Глава 8. Гонка вооружений.

- Адмирал, вы что покидаете Транон? Улетаете с Ленали?
- А вы как здесь оказались?!
Тинк Зак, как всегда в самый ответственный момент внезапно исчезавший в неизвестном направлении и столь же внезапно появлявшийся с, не вполне уместными для данного случая, вопросами, намекавшими на предательство и трусость, предстал перед Мишельгом, вошедшим в боевую рубку «Нимфы».
- Я прилетел на крейсер за пять минут до тебя, адмирал, – поспешно шагнув в сторону дабы не быть опрокинутым стремительно надвигавшимся Мишельгом, оправдывался Зак. – Так что насчет Транона, адмирал?
- Мы выходим на низкую орбиту и начинаем охоту на блох, – не прекращая своего движения, и не отвлекаясь на оказавшегося за спиной Волшебника, Мишельг устремился к креслу оператора вахты, следившего за состоянием корабля.
- Охоту на что?
- На блох Тинк. Как врач, ты должен знать что такое блохи. Блохи это мелкие паразиты. Такие же мелкие какими нам будут казаться солдаты противника с высоты в несколько десятков километров. Точечными, снайперскими ударами мы выбьем из Транона и десант и средства его доставки. Капитан, корабль к старту!
Командный пост крейсера ожил. Операторы засуетились у экранов и панелей управления, обмениваясь между собой скороговоркой стартовых условий и их данных, попеременно рапортуя о готовности вверенных им средств и систем к взлету.
- Адмирал, я думаю тебе полезно будет знать, что я уже решил судьбу Транона.
- Что, Зак? – подобное заявление Мишельг не мог расценить никак иначе кроме как верх дилетантства, наглости и самоуверенности.
- Не стоит так реагировать. Я не собираюсь ни унижать, ни оскорблять тебя, ни принижать твоих профессиональных способностей. Просто считаю необходимым поставить тебя в известность, чтобы ты мог скоординировать свой план с моими действиями.
- Да ну? – в голосе Мишельга продолжали звучать нотки издевки. – Ты подготовил Транон к взрыву, активировав реакторы энергостанций?
- Ни в коем случае! Потеря или уничтожение Транона и Ленали равносильны нашей гибели. Это наш оплот...
- Так что ты сделал?! На что иное у тебя могло хватить сил?
- Я ввел в бой отряд моих личных телохранителей – Отряд «Перст». – без казалось бы необходимого в подобных случаях, просто и спокойно произнес невозмутимый Зак.
- Да там с каждой стороны по десятку полков рубит друг друга! А ты говоришь о каком-то отряде...
- Взлетев над Траноном, ты увидишь доказательство моих слов...
- Ну тогда не мешай мне! Мы взлетаем!

Стартовая сирена, взвыв во всех отсеках корабля, возвестила о скором старте, загнав весь экипаж в гравитационно–компенсирующие кресла. Факела двигателей, до этого казавшиеся лишь столпами света, низверглись вниз каскадом огненных протуберанцев. Крейсер с легкостью прошил слои атмосферы, вырвался в ближний космос, заложил вираж и занял точку на геостационарной орбите непосредственно над Траноном. Медленно развернувшись относительно поперечной оси, «Нимфа» заняла оптимальное положение, расположившись носом к планете. Такое положение позволяло держать сине-бирюзовый планетарный диск в секторе одновременного обзора, максимально возможным количеством обзорно–прицельных систем корабля, в то время, как в пустующее пространство далекого космоса «смотрели» лишь спинар и несколько кормовых поисковых объективов. Многочисленные спинары, рецепторы и прицелы крейсера надежно зафиксировали изображение второй – Ленали на обзорных экранах.
Планета с чрезвычайно плотной атмосферой, ярко выраженной эллипсоидной формы, частично скрывавшей под своей темно–синей мантией бирюзовый океан и плавающий в нем единственный материк, отнюдь не напоминала поле боя, на котором возможно решалась судьба оппозиционного движения. Но где–то там, внизу, в сотне километров враг давил части транонцев в желании сравнять их город с землей. Их-то и высматривали «глаза» крейсера. Правда увидеть что–либо сквозь плотные ярусы облачности посредством обычных визуальных средств было не возможно. Но боевой корабль на-то и боевой корабль, чтобы быть способным обнаружить и уничтожить цели в любой ситуации и любых условиях. Мощные длиннофокусные полиспектральные визиры (61), высокочувствительные спинары и радары и прочее приемоизлучающее оборудование, для которого облака Ленали не являлись сколько–нибудь серьезным препятствием, транслировали на экраны «Нимфы», располагавшийся перед ней ландшафт планеты с разрешением в несколько метров.
Транон горел. И чем дальше тем больше. Правда теперь это никак не могло повлиять на ситуацию. Часы штурмующих были сочтены. Невидимая ими «Нимфа», находящаяся на недосягаемой для их оружия позиции, приступила к методичному уничтожению сил противника. Удары молний, как и положено бьющих из окончательно просветлевшего в лучах солнца поднебесья сводили на нет все усилия перешедшей к обороне пехоте гегемонии по созданию прочного оборонительного рубежа. И это при том, что еще пятнадцать–двадцать галактоминут назад, все обстояло совершенно иначе. Постоянно прибывающие через развернутую в Траноне доселе неизвестную, новейшую систему транспортировки подкрепления уже не могло предотвратить нависшую над десантными силами катастрофу.
А началось все казалось с безобидного отлета «Нимфы», которую не успели уничтожить имперские артиллеристы, добившиеся правда нескольких попаданий в ее бронепояс. Восприняв отлет крейсера и рванувших за ним аэрокатеров, как убедительное доказательства бегства оппозиционной верхушки и генерального командования, вражеские части воодушевленные этим безоглядно двинулись в решительное наступление на всех направлениях. Продвинувшись до границ еще недавно обстреливаемых ими же кварталов, теперь объятых пламенем и окутанных едким дымом, десантники так и не смогли преодолеть широких разделительных полос, пролегших меж кварталами транспортных магистралей. Орудия крейсера еще не заговорили небесным гласом, извергая из своих жерл смертоносный огонь, а судьба Транона уже была спасена...
Из близлежащих к бетону шоссе строений в ряды наступающих выстрелили минометы, зашвырнув в его тыл несколько десятков мин, со свистом плюхнувшихся непосредственно за спинами наступающих цепей космопехоты.Мощные взрывы, разметав часть солдат, заволокли поле боя молочно–белой дымкой. Лишь стих грохот этих взрывов, как ему взамен послышались лязг и урчание каких-то механизмов и из облаков еще не рассеявшегося тумана ударили фонтаны трассеров. Не прошло и минуты, а из воронок еще не остывших после взрывов воронок выползли неведомые до сего момента бойцы. Их тела «закованные «в черные доспехи бронескафандров, обладали такой гибкостью и быстротой реакции, что промах при первом выстреле в такого бойца исключал возможность второго. Незамедлительный, снайперский огонь из бесчисленного числа стволов накрывал неудачливого стрелка, не оставляя ему Никаких шансов. Пройдя метров сто и оставив за собой лишь выжженную землю, непонятно откуда взявшиеся черные войны, вновь окутывались дымом, вырывавшимся из жерла носимых ими гранатометов и в тыл отступившего противника вновь летела таинственная граната. И опять взрыв, дым и очередной черный боец, начинавший беспощадно громить тылы противника.
- Это еще кто такие?! Что за части?! – не веря ни своим глазам, ни экранам, показывавшим как «черные ребята», явно не входившие в ряды разношерстного ополчения, лихо крушили оборонительный рубеж врага, пробивая в нем широченные бреши и уничтожая огневые точки, воскликнул Мишельг, напрочь забыв о словах Тинк Зака. – Капитан, узнай звание и фамилию их командира и включи его в список награждаемых лиц!
- Слушаюсь, мой адмирал!
- Не стоит утруждать себя никчемными хлопотами. Эти ребята не нуждаются в наградах.
- Тинк?!
- Да, адмирал?
- Не твои ли это люди?
- Это не люди. Это самоинтегрирующиеся роботы, составляющие отряд  «Перст». – на этот-то раз в голосе Тинка все-таки зазвучали не-то чтобы нотки, а оркестровые трубы тщеславия.
И на-то у него были все права. Его ребята сейчас громили врага, причем так умело, что задержись «Нимфа»с выходом на позицию над Траноном максимум на час, и ее экипажу пришлось бы наверное наблюдать шествие колон пленных пехотинцев, по улицам разрушенного города.

- Роботы?
- Да, роботы. А что такого?
- А как же учение антитехногена? Многочисленные запрещающие конвенции и законы?
- Запрещающие конвенции? Ты это о чем?
- Я?! Я, о запрете разработок и создания искусственного интеллекта, снабженного какими–либо исполнительными органами...
- И ты точно знаешь, что есть такой запрет? – последние события словно сломали Мишельга, теперь он не глушил голос второго–Я, а внимательно выслушивал его и что–то брал себе на заметку.
- Руку даю на отсечение!
- Но, но! Поаккуратней с рукой! Не твоя собственность.

- Тинк, и сколько этих самых роботов в отряде? – переваривая слова второго–Я, поинтересовался Мишельг, выйдя из кратковременного транса, сопровождавшего диалоги с подсознательным контролером.
- По утру было чуть меньше тысячи. Сейчас, с учетом потерь, наверное тысячи полторы.
Пропустив последние, достойные особого внимания, слова Тинк Зака мимо ушей, Мишельг вновь с головой ушел в созерцание идущего на планете сражения, быстро приближавшемуся к своему логическому концу. Космопехота гегемонии дралась с присущим ей героизмом, но ее часы истекали. Метр за метром ее бойцы оставляли, занятые в утренних боях кварталы, улицы, строения, обагряя каждый их камень своей кровью и кровью своих врагов. Но героизм не спасал. Он лишь оттягивал трагическую развязку. Даже брошенные в контратаку свежие, внезапно появившиеся на поля боя части, очевидно только переправленные на планету, подкрепленные тяжелыми танками, не смогли переломить ситуацию. Артиллерийский огонь с крейсера в считанные минуты выбил выползшую из своих укрытий бронетехнику и рассеял пехоту, расчистив дорогу продолжавшему наступать «Персту».
Транон залитый ярко–кровавыми красками пылавших пожаров над руинами некогда прекрасной архитектуры центра и обломками практичных типовых застроек некогда густонаселенных северных кварталов, шаг за шагом своих защитников отвоевывал право на свободу и право на будущее. По сути дела большей части города уже и не существовало. Поэтому о Траноне теперь можно было говорить лишь в прошлом или будущем времени – в настоящем он просто перестал существовать. Зато теперь расплатившись с Его Величеством Т–Дёрн–ва Ханх Шицем столькими жертвами и лишениями можно было не волноваться по поводу угрозы захвата Транона и неминуемой в последующем оккупацией Ленали–2 и всей системы в целом. Полная ликвидация этой угрозы теперь была делом техники и нескольких галакточасов.

- Тинк.
- Да, адмирал?
- «Нимфа»возвращается на периферию границы.Ты как, остаешься на Ленали или летишь со мной?
- Нет адмирал. Я остаюсь. – не долго думая решился Тинк Зак, ответив настолько спокойным голосом, словно там на планете его ждала будничная жизнь мещанина.
- Аэрокатер, члену Совета Четырех!
- Что?! Ты не хочешь дождаться разгрома противника? – всполошился обескураженный приказом Мишельга Тинк, поняв что спешащий к своему флоту адмирал, намеревается бросить его во все еще пылающие жернова сражения.
- Тут и без меня все окончиться...
- А если они подтянут свежие силы?
- Каким образом? Все что хотя бы теоретически могло использоваться противником для телепортации уничтожено. К тому же во всем Траноне ни осталось ни единой действующей энергосистемы к которой можно было бы подключить не существующий телепортатор, если бы таковой и уцелел.
Тинк Зак несколько успокоился. Независимость и оппозиционность Ленали была неопасности, Транон отбит, бункера и базы Совета сохранены. Можно было возвращаться и приступать к работе и восстановлению порушенного. Мысли же о собственной безопасности как оказалось не особо-то и волновали Волшебника. Тинк волновался и переживал лишь за безопасность дел. А судя по тому как он заспешил к аэрокатеру, дела его ждали важные.
- Тинк, Солески полетит со мной? Или ты ее заберешь?
- Нет. Пускай возвращается на Леналь и берет дела в свои руки. – уже находясь за пределами боевого поста управления, вместо прощания крикнул Зак и окончательно скрылся в чреве крейсерских отсеков и конструкций с их коридорами, трапами и лифтами.
Солески до этого безучастно наблюдавшая за транслируемой системами крейсера битвой за Транон, оторвала взгляд от наполненных агрессивными красками пламени и взрывов экранов и впервые за эти пол галакточаса подала голос.
- Я считаю, что мое место здесь – на крейсере! Я как идеолог нашего оппозиционного движения должна быть в первых рядах сражающихся частей!
Сказанное было сказано таким тоном, который не мог терпеть возражений. Эти слова были произнесены настолько сильно, что ни у кого не могло остаться сомнений в правильности возложенных на произнесшую их Солески задач: проповедование идеологии, поднятие боевого духа и тому подобное.
К счастью Тинк к этому моменту уже вышел из рубки, и не мог встрянуть в назревавший конфликт между двумя «боссами «оппозиции, предоставив Мишельгу право самому решать судьбу Солески.
- Нет. – являясь на данный момент единоличным командующим крейсера, да и всего флота в целом, на корабле которого сейчас и находилась Солески, Мишельг не считал нужным комментировать свое решение. Да и как комментировать-то чего не знаешь, но раз было сказано пусть возвращается – значит ей надо возвращаться.
- Что? – Солески будто споткнулась на бегу, сбившись и задохнувшись от переполнивших ее эмоций. – Что ты сказал?
- Я сказал нет. Ты возвращаешься на Леналь. На которой используя свои идеологические установки, роботов Зака и свое транонское ополчение будешь наводить порядок.
- Да–а? – Солески начала  актерскую игру, которой славилась. – Если ты ждешь что я произнесу: «Слушаюсь, мой адмирал», –-то ты крупно ошибаешься. Я согласна в твоих словах есть определенный смысл, но от моих способностей будет больше проку там – на передовой. И вообще я по рангу выше тебя и могу сама решать куда и с какой целью мне двигаться.
- Ошибаешься! Цель у нас одна! А твой ранг на палубе военного корабля теряется...
- Если бы я не знала тебя адмирал,-то решила бы, что ты бредишь самоличной властью над всем миром.
- Ну ты хватила...
- Я хватила? Когда–нибудь адмирал, ты помянешь мои слова...
- Ну в общем, так! Конфронтация нам с тобой не нужна. Решай сама как поступишь – я ложусь на обратный курс к эскадрам флота. Надумаешь возвращаться – катер к твоим услугам!
- Нет. Я остаюсь.

Тяжело, скрипя и кряхтя открылась створка шлюза, брызнув в открытый космос фонтаном вырывающегося из утробы «Нимфы «воздуха. Черный, как сам космос, десантный катер с Тинк Заком на борту выплыл из святящегося неоном порта. Зажглось пламя реактивной тяги, вырвавшееся из крыльевых сопел катера, и веретенообразное многокрылое дите «Нимфы «элегантно обойдя крейсер в плавном пируете, неторопливо набрал скорость и направился к лежащему под крейсером диску второй–Ленали.
- Катер, отошел на безопасное расстояние...
- Двигатели на форсаж. Курс на периферию.
И тут «вездесуще-недремлющее око» «второго Я» озадачило вопросом в лоб:
- Что, не справился с Солески?
- В смысле?
- Не смог ее прогнать с корабля?
- Не справился?
- А не боишься, что она будет мешать командовать флотом?
- Нет. Этого-то я не боюсь. В случае чего я натравлю на нее Ридж Лейма.
- А чего тогда ты боишься?
- Боюсь что она будет мешать копаться в происходящем рядом со мной.
- С тобой.
- Что?
- То что ты и сказал – происходящем  с тобой.
- Хорошо, пусть будет так, – согласился с поправкой «Я–2» Мишельг, не видевший пока в этой игре слов больших различий. – Боюсь что она будет очень сильно вставлять мне палки в колеса.

Размышления Мишельга оборвал крик.
- Мой адмирал, смотрите! Взрыв!
Сине–лазурная атмосфера дневной стороны планеты блеснула иллюминацией яркой вспышки и окрасилась в лилово–фиолетовые цвета и пошла кровавыми бликами. Транон, скрывавшийся от глаз под многочисленными ярусами сплошных облаков, скрылся из виду всевидящих систем крейсера, растаяв в море света и огня.
- А как же их десант?! Оничто нанесли удар по своим?!
Произошедшее не вязалось ни с нормальной логикой, ни с канонами военной науки гегемонии, гласившей что ни один объект не может быть уничтожен пока есть возможность его захвата – сейчас или в будущем. Здесь же пахло применением термоядерного боеприпаса, сметавшего своей мощью все и вся. Получалось, что либо враг сменил стратегию, тактику и всю доктрину ведения войны, либо на поверхности планеты творилось что–то пока что не понятое с высоты, теперь уже, в добрую тысячу километров.
Румянец облаков разгорался все ярче и ярче, расползаясь алым пятном с рваными краями по рвущимся слоям облачности, словно под ними действительно рос гриб ядерного взрыва. Но не прошло и нескольких секунд как все стало на свои места. Вместо вот-вот должного появиться, видимого даже с такой дистанции, фронта ударной волны из докрасна раскаленной атмосферы, навстречу крейсеру кометой метнулась ракета. Чертя по лицу Ленали ионизированный след, нагоняющей «Нимфу» дуги, напоминавшей спрямляющийся в звонком щелчке хлыст, ракета петляла в противоприцельном маневре.
По лицу адмирала скользнула улыбка. Появление ракеты на экранах спинаров вмиг сняло множество вопросов и сомнений и разрешило уйму проблем, рождавшихся при одной мысли о гибели Транона.
- Ракета!
- Цель контрастная...
- Идет на нас, курс...
- Скорость...
- Цель в зоне поражения!
- Наведение устойчивое!
Скороговорка операторов, осуществлявших свою привычную, многократно выполнявшуюся раньше работу по перехвату подобных целей, вспыхнувшая сразу после появления ракеты на экранах, успокоила Мишельга. Все шло как на учениях. Капитан крейсера следил за работой, боевых постов назначая им задачи и выдавая исходные условия, командиры постов конкретизировали задачи и разбивая их на составные части распределяли оные меж своими подчиненными: бортинженерами, операторами, комендорами, механиками.... А те в свою очередь осуществляли непосредственное управление двигателями, энергетикой, оружием и другими всевозможными системами.
- Капитан.
- Да, мой адмирал?!
- Что–то не похожа она на боевую. Слишком уж велика в размерах.
- Что прикажете делать?
- По ракете огня не открывать! Уйти на параллельную траекторию и держать дистанцию! Она хоть и не боевая, но кто его знает, что у нее под обтекателем...
Сделав несколько виражей, крейсер отошел в сторону. Ракета же поравнявшись с ним с ним только прибавила скорости, словно соревнуясь с «Нимфой»в быстроте полета.
- Какого размера эта ракета?!
- Гигант...
- И как только запустили ее с Ленали?!
- А главное капитан, как ее туда доставили? И что осталось от Транона после ее старта?
-Прикажете сбить?
- Сбивайте. – наконец таки решился Мишельг. – Очевидно она выводит грузовик, на котором уносят ноги те кто остался после провалившегося штурма.
На доведения приказа до командиров батарей и их артиллеристов, неотступно следящих за удаляющейся целью, прошло несколько секунд. Первый залп сотряс корпус крейсера и как и положено при стрельбе по маневрирующей цели, дал недолет. Ракета, несмотря на свои гигантские размеры осталась невредимой. Ее яркая звезда вышла из шквала термоядерного огня и гравитационного шторма и прежде чем «Нимфа»дала второй залп, она сама по себе перестала существовать – ракетоноситель рассыпался. Он сбросил обтекатели, еще невыгоревшие ступени и практически полные баки.
- Цель разделилась...
- Элементы цели движутся хаотично...
- Предполагаю разрушение цели!
Вновь вспыхнувшая скороговорка вахтенных офицеров, вполне заменяла отсутствующую на крейсере, звучащий в мозге на уровне телепатии «голос «Телепатической Внутрикорабельной Связи, входящей в комплекс более современных кораблей гегемонии.
- Выделить элементы продолжающие двигаться прежним курсом!
Наиболее крупным элемент, видимый в облаке распылившегося до состояния аэрозоли ракетного топлива и беспорядочно вращающихся в нем менее крупных конструкций ракетоносителя, представлял собой замысловатое нагромождение различных узлов и агрегатов, обвязанных хитросплетением кабелей и магистралей, крепежа магнитных замков и гравитационных подвесок, был отчетливо виден спинарам и визирам крейсера.
- Есть! Нашел! Элемент выделен...
- Поразить элемент...
Ударить по найденной цели «интеллектуально медлительный «крейсер не успел. Загадочный груз самоликвидировался, взорвав собою огромный объем пространства. Вспыхнув на секунды ослепительным огнем все пространство вздрогнуло, всколыхнулось и пошло невидимыми волнами. Корпус крейсера весом в десять–пятнадцать тысяч тонн, как пушинку подняло на гребень волны потревоженных взрывом физических полей.
Мрак космоса сменился еще большим мраком. Звезды заплясали в бешено мчащемся хороводе. Привычные для звездного неба Ленали созвездия рассыпались и на общее обозрение из буквально вывернувшегося наизнанку пространства, поглотившего все спектры светового излучения, появилось нечто.
Едва стабилизирующие двигатели корабля, скомпенсировали броски попавшего в волновой шторм крейсера и вернули его на прежний курс, направив носом в самый центр прогремевшего взрыва, едва стабилизировалась прыгающая на обзорных экранах картинка происходящего за бортом и едва взгляд Мишельга смог поймать сами экраны, еще секунду назад вместе со всем содержимым боевой рубкой плясавшие в бешенной дрожи, ситуация коренным образом изменилась. Изменилась так, что Мишельг просто ахнул. Перед крейсером на расстоянии вытянутой руки, всего в каких–то двух–трех десятках тысяч километрах, находился огромный голографических экран в поперечнике равный расстоянию разделявшему его и крейсер.
Запоздалый плевок орудий «Нимфы», вместо всесокрушающего каскада пламени и смерти, породил лишь удаляющиеся в мерцающем экране изображение огненных трасс летящих к неизвестной цели снарядов последнего залпа, словно попавшего во внезапно открывшейся под пространственный переход. Яркие трассера, снопами искр расчертившие надвигавшийся на крейсер голографический экран, мгновенно меркли и пропадали лишь пересекали границу экрана. Экран как губка впитывал в себя все – материю, энергию время и само пространство, не выпуская Ничего, что не могло двигаться быстрей скорости света. Очевидно по этой причине, когда наступило время срабатывания взрывателей, разрывы снарядов не обозначили себя ни всполохами света, ни тепловыми потоками, ни раскатами ударных волн, создавалось впечатление полного отсутствия инициации боеприпасов. Вместо этого был один лишь экран, на котором высветилась картина чужого звездного неба. И вдруг все затмил ярчайший свет. Появившаяся вначале в виде легкого подрагивания успокоившегося было пространства, едва ощущаемого  в легком вибрирующем зуде палубы и в приливно–отливных скачках кровяного давления, перед крейсером появилась внешняя корона звезды, на которую как бы случайно наехала видеокамера, транслирующая изображения на голографический экран. 
Холод и темнота космоса, простиравшегося по носу «Нимфы «испарился в плазме бесчисленных протуберанцев, срывавшихся с плоскости экрана. Разнокалиберные протуберанцы от ослепляющих своей белизной карликовых фонтанчиков, до малиновых гигантов, щупальцами гигантского головонога тянулись ко второй–Ленали, по счастливой случайности обходя лавирующий между крейсер.
- Великие звезды! Этого не может быть! – еще не поняв суть происходящего, вскрикнул Мишельг. – Это не реально...
- Нас тянет к этому...! К экрану! К звезде!
- Нужно уходить! Мой адмирал, нужно уходить! – поверх капитана обращаясь к адмиралу, взмолился старший штурман, поспешивший не дожидаясь ответа отдать соответствующий приказ. – Двигатели на форсаж! Экстренный разворот на угол девяносто, девяносто (62)!
Внешний источник мощных гравитационных полей тугим арканом захватил все еще идущую на него «Нимфу». Незакрепленные и слабозакрепленные предметы вопреки положению по боевой работе находившиеся в боевом посту, сдвинулись со своих мест и не смотря на собственное гравитационное поле крейсера, поползли в направлении носа. Остатки воды, в некогда наполненном  до краев силовом графине, тончайшей пленкой размазало по одной из сторон его невидимых стенок, на которой она и вскипела. Температура внутри корабля быстро поднималась, до нестерпимой боли раскаляя конструкции. Воздух гоняемый не справлявшейся с ростом температуры вентиляцией горячими потоками, обжигал глаза, ноздри, губы и кожу. Металлическая корда в башлагах рукавов, поясном корсете и стоячем воротнике, были близки к тому чтобы прикипеть к коже.
- К кораблю приближается сгусток плазмы!
- Протуберанец справа по борту!
- Протуберанец слева по борту!
- Штурман! Отменить поворот! Реверс тяги!
- ...?! – все кто находился в боевом посте с более чем понятном вопросе воззрели на казалось спятившего адмирала.
- Отменить разворот! Реверс тяги!
Мишельг, отменив спасительное решение старшего штурмана, вернул начавший поворачивать крейсер на прежний курс. Двигатели крейсера развернулись на сто восемьдесят градусов. Но, несмотря на это, затормозившая свое движение «Нимфа» продолжала приближаться к звезде, увлекаемая ее гравитацией. До порога, когда растущая температура обшивки должна была вывести из строя систему терморегуляции корпуса, со всеми вытекавшими из этого трагическими последствиями, оставалось несколько тысяч километров и секунд десять лёта. Мишельг безусловно знал это, но медлил. Терпя боль ожогов, и выворачивающую нутро перегрузку, восседая в горячем кресле он заворожено, в гипнотическом дурмане, смотрел на транслируемую картину приближающейся огненной смерти. При всем этом отрешенная поза и непроницаемое лицо адмирала, пугали окружающих его офицеров, сковывая их инициативу и взвинчивая напряжение.

- Чего ты медлишь?!– не менее испуганное чем старшие офицеры крейсера «Я–2» не желая копаться в «мозгах», потеряв на это драгоценные секунды, ограничившись вопросом в лоб.
- Жду.
- Чего?!
- Должна начаться ужасная вибрация.
- И что?!
- Мне кажется это со мной уже было. Только тогда еще было вибрации. Я помню это на уровне чувств! И я жду их подтверждения!
- Брось! Уводи корабль!
- Нет!
- Я прошу тебя, уводи корабль! Мы сейчас сгорим!
- Нет! Мне нужно знать правда ли то, что я не тот - кем себя сейчас знаю! Нужно вытерпеть! – если бы не многолетние доверительное «общение» со своим вторым сознанием, Мишельгу пришлось бы просто кричать вслух, чтобы убедить его в своей правоте.
- В таком случае, вспомничто произошло с кораблем, попавшим под удар звезды?! Кораблем которым командовал ты!
- Что? Я командовал кораблем?
- Нет, ты сразу родился с адмиральскими погонами!
- И что же с ним стало?
- Его карьера прервалась, а экипаж понес большие потери...

- Двигатели в рабочее положение! Поворот на угол сорок, девяносто! Осторожно, протуберанцы!

«Нимфа», ведомая высоким профессионализмом, лично взявшихся за «рычаги» управления, адмирала и капитана крейсера, с огромным трудом вышла из опасной зоны. Лавируя между протуберанцами, демонстрируя несвойственный столь тяжелому кораблю высший пилотаж, крейсер смог избежать смертельно опасного столкновения с летящей на встречу раскаленной плазмой.

- Мой адмирал, посмотрите. – застыв от ужаса, произнес кто–то из заворожено глядящих на обзорные экраны офицеров.
- На что?
- На Леналь.
Планета, находящаяся в нескольких тысячах километрах от эпицентра разворачивающейся трагедии и лежала на пути движения пламени, сорвавшегося с кипящей короны звезды, непонятно каким образом появившейся из разверзшихся врат подпространства. И несмотря на то, что гигантские протуберанцы, едва прошедшие и половину лежащей перед ними дистанции, еще не достигли планеты она уже пылала. Тепловой и световой потоки, обогнав пламенных посланцев смерти, запалили поверхность планеты, точнее-то что ее покрывало и могло гореть. Превратившись в свинцовый фронт тяжелых туч пара, вскипела лазурь океана. Сквозь разрывы сплошного фронта, в самые верхние слои ленальской атмосферы рванули языки гигантского пламени. Даже с этой огромной дистанции видеокамеры внешнего обзора флагманского крейсера разглядели как вокруг гигантских пляшущих языков всепланетного пожарища прорисовались концентрические белые линии мощнейших тайфунов в которых, сгорая словно в газовой горелке, закружился воздух гибнущей планеты.
- Там же миллионы людей.
- Увы нет, капитан... Уже не миллионы...
Как ни страшны были события, которые охарактеризовывались этими скупыми фразами, но они все же оставляли шансы на спасения тем немногим, кому сейчас посчастливилось находиться глубоко под землей в прочных и герметичных укрытиях. Но и им было не суждено пережить космическую драму. Протуберанцы довершили то, что не смогли сделать потоки тепла, света и появившийся в непосредственной близости центр мощнейшей гравитации. Подобно рукам огромного гиганта, столбы огненных гейзеров мертвой хваткой вцепились в обреченную планету. Не прошло и нескольких мгновений как Леналь–два перестала существовать. Взрыв, затмивший своими красками и яркостью и сами протуберанцы и их не менее ослепительные следы, обозначил собой конец второй–Ленали, со скоростью детонационной волны превращающейся в плотный рой мелких астероидов.
- Все! – обречено обронил адмирал, так и не смогший более поднять глаза на транслируемую экранами картину трагедии. – Со второй Леналью покончено.
- А как же Транон? Столица оппозиции, ее оплот и единственная база? Адмирал?!
- Участь Транона и печальна и страшна... – глубокомысленно произнес адмирал, не договаривая фразы, которую тут же поспешил договорить за него капитан крейсера.
- Как и участь самой оппозиции, ее флота и нашего крейсера.
В ответ Мишельг не произнес ни слова. Но его выразительный, откровенный взгляд, брошенный на излишне разговорившегося в присутствии подчиненных капитана, в мгновение ока заставил последнего замолкнуть.

СЛОВАРЬ ТЕРМИНОВ РОМАНОВ «ИЛЛЮЗИИ МЕЖЗВЕЗДНОЙ ЖИЗНИ» и «ЦИВИЛИЗАЦИЯ СИНТЕЗА».


длиннофокусные полиспектральные визиры (61) – обзорное устройство работающее в многоиапазонном режиме, обладающее большим увеличением и огромной чувствительностью.

угол поворота космического корабля (62) – команда отдаваемая для изменения курса корабля, идущего в космическом пространстве, состоит из перечисления двух величин. Первая угол плоскости в которой производится поворот, относительно поперечной оси, отложенный на «поперечной «окружности проведенной через  ось и центром которой является сам корабль. Второй угол – угол поворота корабля отложенный в плоскости поворота проекции относительно продольной оси корабля на эту плоскость.