Тест на выживание

                Твори добро во имя зла, верно?
                Ониф из «Обмана»

- Это лес самоубийц,- говорю я. - И правит здесь Дишетрод.
Я не ждал, что меня услышат. Не ждал, что поймут. Эти ребята, парни и девушки, молодые, красивые, полные воли и стремлений, в одночасье оказались здесь. Успели познакомиться те, кто не сделал этого на старте. Разбили лагерь и провели ночь – кому-то даже перепало. А утром они обнаружили, что из девятнадцати человек их осталось семь. Нет, другие никуда не делись, вот они, снаружи моего круга, ходят и сверкают красными глазами. Просто они больше не люди. Наглядное доказательство – парень в камуфляжке, который вышел за мой круг и которого тут же разорвали на части.
- Ты что за хрен?!- кричит блондин-здоровяк и хватает меня за ворот рубашки, которая когда-то давно была белой.- Что за нахрен тут творится?
Я выставляю руки, но не прикасаюсь к здоровяку. Дети. Задвадцатилетние дети, они решили, что это игра.
- Это лес самоубийц,- повторяю я, а сам закрываю глаза, готовясь принять правый боковой,- и правит здесь Дишетрод. Не выходите за круг.
Так и есть. Удар. Слабый, но я всё равно падаю на колени и хватаюсь за подбородок. Девушки что-то кричат, юноши ходят туда-сюда, а снаружи – одержимые. А я выжидаю время, стоя на коленях и приложив ладонь к челюсти. Я столько раз всё это проходил, и каждый раз новая группа повторяла действия предшественников с абсолютной точностью.
Кто-то хватается за голову, кто-то пинает деревья и воздух, кто-то предлагает хитрый план, кто-то уверяет, что вот-вот их спасут. А я – жду.
Иногда я появляюсь в начале, а иногда – в середине. Конец всегда неизменен. Каждый раз, в начале, находится здоровяк, который с ходу пытается взять контроль над ситуацией силой. Когда я появляюсь в середине, тупые здоровяки обычно мертвы. Точнее, одержимы. Но свято место пусто не бывает, и кто-то посредственный, иногда даже девушка, берёт на себя полномочия лидера. Я не удивляюсь ничему. Так или иначе кто-то из этих жертв непременно пытается накормить меня кулаками или чем потяжелее. Просто так. И я их понимаю: ни с того, ни с сего, появляется кто-то в грязной одежде и начинает что-то говорить про лес или про одержимых. Не иначе спятил, думаю они, либо говорит правду, но первая реакция при любом раскладе – защита.
Я всё ещё жду, даже не шевелюсь. Просто застыл на фоне криков и причитаний.
Иногда она красивая. Иногда – очень. Из тех девушек, которые не понимают своей красоты. Она так или иначе смотрела фильмы и читала книги. Она не обязательно верит мне, но она готова рассмотреть все версии.
Я терпеливо жду. Мне столько всего надо им рассказать, этой несчастной оставшейся восьмёрке. Рассказать про тест, про предназначение. Но не объяснять, нет, я перестал это делать, наверно, сто групп назад – толку всё равно никакого.
- Аня!- крикнул кто-то. Что ж, значит, её зовут Аня. Красивое имя. Как и любое другое.
Интересно, кто на этот раз? Хотя, впрочем, совершенно не важно – Дишетрод достаточно банален и однообразен. Взял десять парней и одиннадцать девушке – возможно, это бывшие одноклассники. Или студенческая группа. Сомневаюсь, что коллеги – такие случаи достаточно редки. Один класс или поток, по мнению Дишетрода, сплотить проще.
- Аня, стой!
Крики. Вот досада – она вышла из круга. Минус один. И о чём она думала, того в камуфляжке ей мало?
- Боже мой!
Ну, возможно и твой. Я встаю на ноги – никто не подошёл. Глубоко вдохнув и выдохнув, я поправляю ворот и сплёвываю кровь. Смотрю. Три мальчика, четыре девочки. Бывшие одноклассники. Вон та стройная брюнетка – модель, рыжая работает в салоне продаж чего бы то ни было, а эта крашеная зачем-то коротко подстриглась.
Они кричат, успокаивают друг друга, ходят.
- Не выходите за круг,- говорю я, но никто не обращает внимания.
Судя по мимолётному взгляду рыжей, с ней мне и предстоит работать. Определённость радует. Теперь нужен юноша. Или не нужен. Нет, не нужен – как это и бывало ранее, он перетянет внимание девушки на себя, затем у них будет связь, дальше произойдёт отдаление, а после – разрыв и убийство, в котором будет виноват не Дишетрод, а ревность. Потому – прочь, прочь, пробуем сценарий с девушкой. А если удастся провести всё по укороченному варианту к кульминации, будет здорово.
- Что здесь происходит?- здоровяк снова подходит ко мне. Нет, нет и ещё раз нет, приятель, отойди, я ведь только что зарёкся.
- Одержимые,- произношу я на усталом выдохе.
- Ты издеваешься?- здоровяка, похоже, задела моя обыденность. Но применения силы больше не будет – в паренька закрался страх, а эта штука будет посильнее любого кулака.
Блондин отходит. Брюнетка называет его Савой. Савелий, значит. Немудрено, что он набрал такие габариты – очевидно, комплексует по поводу имени. Но здесь-то какой смысл?
Сава отстраняет брюнетку. Называет Таней. Татьяна. Уже хорошо, с тремя, значит, мы познакомились.
Я продолжаю стоять и смотреть на детей. Детей, да, как их ещё обозвать-то? Наверно, каждый мнил себя важной фигурой, пока сюда не попал.
Привалившись спиной к дереву, которое внутри защитного круга, я сажусь так, чтобы видеть всех. Что ж, бывает и такое, когда в самом начале никто себя не обозначивает. Вполне закономерно, остаётся ждать.
Так, толстяк с залысиной – Андрей. А крашеная – Юля. Теперь все семеро вспоминают, что вчера было. Кто что ел, кто что пил. Эх, молодёжь! Не туда смотрите! Вас внезапно собрали вместе, наговорили, а может и наобещали чего-то и отправили в лес. Вот так. Не знаю, как Дишетрод это делает, но у него получается.
Ещё один средней комплекции – Паша. А рыжую никак не обзовут. Ничего, у нас куча времени. Забавно, что они вот так меня игнорируют. Наоборот, подошли бы, расспросили. Странная реакция. Даже если они приняли меня за безумца, то я вроде как нормально говорю, членораздельно, логично и правильно. Ну да, появился внезапно, но не внезапней, чем одержимые. Вообще эта группа странная, сдаётся мне, дальше третьего дня они не протянут. А жаль – рыженькая довольно-таки симпатична. Впрочем, как и остальные девушки.
Они, похоже, никак наговориться не могут. Так и хочется подскочить к ним и сказать: «Эй! Слушайте меня! Вы должны говорить только со мной! Я знаю всё! Я помогу вам!», но зачем? Память никогда мне не изменяла, хотя пробелы и возникли, однако я помню самую первую группу. Дишетрод давал две ночи, так что, одержимых ещё не было. Я помню, как ворвался в мир жертв и начал нести про предназначения, про испытания, про спасение. А что в итоге? Кто-то треснул меня сзади по голове, а когда я очнулся, Дишетрод стоял рядом и потирал руки с довольной ухмылкой. Рядом стояла вся группа. Одержимые, разумеется. Со второй группой я сначала начертил круг – в первый раз забыл. И тоже ворвался, стал говорить про тест, про испытания. Итог почти предсказуем – они все повыходили из круга, а кто-то шутки ради оглушил меня. И так далее. Тактичные подходы стали помогать, когда я более-менее научился ими пользоваться.
А рыженьку зовут Ира. Чудесно. Вот и познакомились.
- Эй, что тебе надо?- здоровяк Сава встретил меня своей богатырской грудью, когда увидел, что я подхожу. Интересно, как ему ответить: поставить метку или врезать? Но лучше вот так:
- Буду краток,- я сделал паузу, чтобы убедиться: все меня слушают. Рыжая Ира упорно избегает контакта глазами. Милая девочка! Тебе не меня надо бояться!
- Буду краток,- повторил я.- Под различными предлогами вас заманили сюда. Это – лес Дишетрода. Тут бывает всякое. Многие из вас заметили белый круг – не переступайте через него. Снаружи – одержимые. Ваша душа уже почти не ваша. Я – праведник-поводырь. Если вы будете меня слушать, то, возможно, дойдёте хотя бы до середины теста.
Едва закончив говорить, я делаю шаг назад и перехватываю кулак здоровяка. Доли секунды, и Савелий лежит, уткнувшись мордой в землю, а я заламываю ему руку.
- Прекрати! Не надо! Стой!- слышатся голоса, но подойти никто не решается.
- Персонально для тебя,- я наклоняюсь к самому уху Савы, но говорю достаточно громко, чтобы остальные тоже слышали: - я не буду спасать твою душу. Можешь прямо сейчас выйти за круг.
Рывком, чтоб причинить немного боли, я откидываю руку Савы и отхожу на два шага. Да, я так раньше не делал. И теперь, применив силу, я стал на шаг ближе к Дишетроду, на шаг ближе к пропасти, в которую мне суждено прыгнуть.
Они смотрят на меня. Жертвы. Не совсем удачное слово для описания, но иначе их не назовёшь. Они все – жертвы своих пороков, которые и привели их в этот лес. И теперь они смотрят на меня. И боятся. Зря.
Я вижу, как рыжая Ира хочет что-то сказать, но не решается. Мне так хочется её подтолкнуть, схватить за руку и подвести к завязке, но нет, я вижу, как Ира потеряла искру. Зато её подобрал толстяк Андрей.
- Кто ты?
Я устало выдыхаю. Да какая разница, кто я, намного важней, кто вы! Да и потом, я ведь только что себя назвал, ну, чем ты слушал, ботинками?
Однако говорю я совсем другое:
- Это тест на выживание. Разумеется, выживание души. Я пройду с вами по всем этапам до середины...
Я прерываю фразу на восходящей интонации и жду. Если это не подтолкнёт Иру, то придётся брать инициативу в свои руки. А значит, ещё шаг к Дишетроду.
- Почему до середины? До середины чего? Дальше мы сами?- Таня спрашивает. Досадно.
- Нет,- говорю я, - дальше вы все обычно умираете, - я улыбаюсь. Вижу, как холодок страха и ужаса пробегает по лицам, но меня забавляет другое – Ира упорно сопротивляется.
- Ободряюще,- недовольно говорит Юля, на что я пожимаю плечами.
- Мы справимся,- бурчит Сава. Я и забыл про него совсем.
- Ну-ну,- с улыбкой киваю головой.- Тысяча двадцать три группы примерно то же самое говорили.
И снова нарушение – мне нельзя навязываться. Ещё один шаг. Чувствую, эта группа станет для меня последней.
- Но почему, зачем? И как?- Таня спрашивает сама себя – смотрит в землю. В любом случае, я уже почти поверил в том, что сценарий пойдёт по укороченному варианту, а там не ответов на эти глупые вопросы.
- Зачем ты помогаешь нам?
Неожиданно. Нет, не то, что заговорила Ира, а сам вопрос. И правда, откуда у меня такое рвение? Пару минут назад я готов был их слить, а тут уже три нарушения.
- Возможно, я хочу быстрее это закончить,- и в этом есть правда, потому что либо это закончится для них, либо для меня.- Я рад, что ты заговорила, Ира, теперь держись ближе ко мне.
Вижу возмущения в рядах. Да, они думают, я нашёл себе любимчика, а остальных можно при случае и в расход. Хоть это и правда, но зря они так, теперь как минимум трое потеряют души в предательстве. А я снова проштрафился за инициативу и прямое сообщение.
- Первое: откажитесь от пороков. Второе: откажитесь...
Я не успеваю договорить – что-то тяжёлое обрушивается на мою голову. В темнеющем сознании я вижу Саву.
Когда я прихожу в себя, то вижу перед собой новую группу. Они там, за стеклом реальности. Значит, предыдущая досталась Дишетроду. Но мне ни разу их не жалко, потому что я не знаю жалости – я избавился почти от всех эмоций, которые ставят под угрозу выживание. Я действую по схеме, которую определил давно, время от времени её нарушая и позволяя себе разного рода мысли. О свободе выбора, например, или о спасении. Самое приятное - думать, что можешь что-то изменить. Но то, что я сейчас смотрю через стекло реальности, что вижу новую группу, доказывает лишь одно: это – лес самоубийц, и правит здесь Дишетрод. А я не могу провалить теста на выживание. Моё выживание.