В этой книге упоминаются вещества под современными названиями, так как звучание древних имен химических элементов и физических причуд утеряно конечно.
Собрано из моих дневников, писем других и рассказов третьих
Рейкки был родом с Запада и спустился в Земли с одного из островных горных поселений, где добывали разнообразные руды и строительный камень. По некоторым сведениям, семья Рейкки занималась изготовлением специальных красок, предназначенных для нанесения на сталь. Краски высоко ценились в Империи, где турнирные копья и доспехи раскрашивали всеми цветами радуги.
Молодой Рейкки не очень интересовался рецептурами пигментных покрытий. Дождавшись удобного случая, он устремился на просторы континентального Запада, где сперва попал к охотникам, а затем уже и в город Хаун, воевавший тогда с Имперскими армиями.
Таких храбрецов, как защитники Хауна еще и поискать… Спорить с имперцами, находясь в самом сердце Западных земель, да еще и не имея на тот момент каких бы то ни было союзников – настоящее безрассудство ! Надо ли говорить, что защитники крепости виртуозно владели всеми видами известного оружия.
Как ни удивительно, но, находясь среди воинов свободного города, молодой Рейкки более всего интересовался не пользой оружия. Конечно же, он, как и все был вовлечен в дело защиты, наверняка стрелял со стен, заряжал катапульты. Ведь он был в Хауне, внутри. Он воевал с имперцами так же, как и другие защитники. Я знаю, как это страшно. Наверняка у него замирало дыхание, когда во время бомбардировок рушился участок стены или загоралась деревянная галерея. Нет сомнений, юный Рейкки пережил такое, но настоящим его увлечением были внутренние павильоны замка – цеха Инженеров. Потому что у Рейкки была склонность к смешиванию и нагреванию кристаллов, вязких и жидких веществ, перегонке смесей и страсть к изменениям условий опытов, основанным на странных догадках …
Знаю о чем пишу. Любовь к веществам Химии владеет и мной, я готов не есть и спать среди тиглей и бюксов, и для меня самое ценное сокровище - щепотка неизвестного мне соединения, прикосновение, изучение и удивление повадками «незнакомки».
За последние двадцать лет Город Хаун, где тогда, по рассказам лейстеров, жил Рейкки, имперцы брали несколько раз. Однако после каждой сдачи города вольные охотники тех мест собирались и снова отбивали цитадель у наместника. Удивительный и упрямый народ – эти охотники.
После очередной сдачи замка, не дожидаясь, когда утихнут пожары и обыски, молодой Рейкки незаметно удалился из города, затерявшись среди лесистых холмов.
И еще некоторое время он путешествовал в землях перед тем, как начать собирать свой собственный отряд.
Ли (Вадим), Байрон, Ретта, Бирута и Мастер покидают свои города.
Они движутся на Восток и попадают к Рейкки
Здесь я пишу о своих друзьях.
Мы с моими товарищами впервые оказались в бесконечных просторах Запада, когда Рейкки был еще всего лишь бегущим от имперского конвоя дезертиром. Это произошло прошлым летом, тогда дух больших перемен еще только-только начинал бродить в Землях.
Мы – это присоединившиеся к роверам: Маргарита, Бирута, Байрон, Вадим и я.
Мы нашли друг друга в отряде Рейкки, когда почти одновременно примкнули к роверскому воинству. Однажды встретившись, мы сразу подружились и уже не расставались.
Кто такие мы ?
Нашего сильного, непревзойденного в использовании мечей и луков друга зовут Байроном, он - веселый малый, «душа» компании.
Почти всегда поглощенная своими мыслями, повелительница фейри – Маргарита.
Рассудительный, самый спокойный из нас, и, наверное, самый умный – Вадим.
И веселая наша Бирута, «помешанная» на любви к животным, особенно к лошадям. Своей отчаянной отвагой она настолько сильно воодушевляла окружающих, что даже осторожные воины вставали за ней в атаку как завороженные.
И еще я, химик. Уже тогда, прошлым летом меня стали называть Мастером.
С того момента, как мы примкнули к лейстерам, я уже и представить себя не мог вне нашего братства.
И что произошло с нами дальше ? С нашей дружбой ? Что случится, случилось с нашими врагами ? Где они сейчас ? Я спрашиваю себя: что мы приобрели, путешествуя с роверами по полям и лесам, долинам и горам, заходя в города и сплавляясь по рекам ?
Кем мы станем ? И кто те, что придут после нас ?
Земли
Земли наши велики и разнообразны.
Крышей Мира мы называем протянувшийся с Севера на Юг горный хребет, разделяющий континент на Западные земли и Восточные земли.
Столица империи Ма находится далеко к Западу от Крыши Мира – ближе к островным городам.
На Юге к Северу от Империи – города и селения мастеров. Если же зайти еще дальше на Север – попадешь в земли колдунов Где-то на пути в земли колдунов лежит «Радиоактивная Страна» - говорят, что там прямо среди холмов - открытые месторождения «неспокойных металлов».
У самой Крыши Мира и в ее предгорьях – веселый вольный край, там живут свободные торговцы и ремесленники
На Востоке от хребта расположены еще города, и крайние форпосты Империи, а еще восточнее – земли так называемых «голлемов».
Что делают люди в Землях
Повсеместно на благодатных рудниках добрые люди и гномы добывают всевозможные металлы, используемые затем для общего блага. Прежде всего это - Золото, Медь и Железо. Много где делают и хорошее стальное оружие – мечи, сабли, палаши, топоры и другое наступательное и оборонительное вооружение, помогающее самым лучшим воинам прославиться в землях.
И на Юге и на Севере копают не только металлические руды, но также поднимают на свет множество других полезных веществ и драгоценных камней – Сапфиров, Топазов, Бериллов, Аметистов и Алмазов.
В некоторых странах инженеры балуются с электрическими токами, взрывными смесями и даже запускают в небо свои машины.
И имперцы, и независимые лорды постоянно возводят новые замки и собирают гарнизоны, чтобы защитить свои ценности.
Много творится у нас в Землях интересного.
Давно, еще с детства мне хотелось пуститься в путешествие по неизведанным для меня далям континента. И приключения и клады влекли меня с одинаковой силой.
Особенно интересен Восток. Так много там возможностей для молодых, что все мои приятели, заканчивающие обучение, сразу же уезжали и терялись где-то среди земель за Крышей Мира. Распространенной идеей был легкий поиск спрятанного в кладах Золота. И, конечно, это магическое – «Лештас». Не все тогда представляли подлинное значение этого слова, но мысль о счастье примкнуть к братству буквально носилась в воздухе. Ребята уходили на Восток порой безо всякого плана, буквально убегали, никого не предупредив.
Кроме того, доходившие до границ западных земель свободные охотники нередко забирали к себе в работники романтичных юношей, пришедших из городов и не понимающих, как можно перейти протяженные леса без встречи с быстро бегающими хищниками.
Жить в угодьях с охотниками было уже не так скучно, как в Империи. Однако и такая жизнь не шла ни в какое сравнение с приключениями настоящих роверов, начинающих всерьез хозяйничать на обширных пространствах вокруг Крыши мира. Множество больших и малых роверских отрядов, экспедиций и почти армий ходило тогда по Землям совершенно свободно. Они с самого начала не подчинялись Империи, напротив считали лордов столицы Запада Ма своими врагами. С Роверами, или как еще их называли на Севере – Лейстерами можно было встретиться где угодно - на дорогах, около рек, в лесах, холмах, на полях и пустошах. То есть везде, где повезет.
Написание имен Мастера Ивеа
полное: Master Ivea или Master Eavea
и восточное написание: Eevvea
Мне никто не советовал идти. Не говорил доброго слова в дорогу. Все наоборот отговаривали, так как понимали, насколько опасно это предприятие – пускаться в путешествие по Восточным Землям. Тем более тогда, когда многие страны уже вовсю воевали между собой. Даже западнее Крыши Мира шло ожесточенное противоборство Лордов с Империей, Лордов с охотниками и, конечно, противостояние Империи и лейстеров. Что уж и говорить о более диких Восточных Землях… Знакомые и родные смотрели на меня молча и печально.
Все ненужное, все лишние вещи я оставил дома. Взял только самое ценное и необходимое.
Покинув имперский город Роман, я пешком направился на Восток, постепенно удаляясь от западных трактов. Я рассчитывал пройти севернее реки Ауум и прибыть к поселениям ремесленников до наступления зимы. Но так уж вышло, что мне повезло, и «своих» роверов я встретил гораздо раньше.
Моя история началась с весны 51565* года эпохи Империи, когда я, упрямо блуждая по пустынным редколесьям, присоединился к небольшому отряду под предводительством ровера Рейкки. Обоз у Рейкки был в тот момент необыкновенно богат и следовал с добычей в западном направлении. Золото в монетах, булатные слитки и мешки с пшеном тряслись в перегруженных телегах. Телеги были тоже трофейными: на кованых ободах колес красовались выпуклые гербы Империи, колеса давили на дорогу, и гербы отпечатывались на грунте.
Но не все было так уж прекрасно, как могло показаться при первом взгляде на эту экспедицию.
Незадолго до встречи со мной отряд с поражением вышел из битвы за одну из крепостей лордов. Рейкки уходил с большими потерями, его молодцы так и не смогли взять цитадель. Более того, их единственный инженер отряда был захвачен врагами.
В те времена без инженера не стоило даже и подступаться к крепостям, башням и охраняемым мостам.
Лишь неожиданное счастье от захвата случайного подвернувшегося каравана с Золотом обеспечивало роверам приподнятое настроение. Надо сказать, что у лейстеров вообще многое происходило случайно, позднее я хорошо это уяснил.
Рейкки с отрядом проделал однодневный переход на Запад и снова развернул свои обозы на Восток. Таким маневром он путал следы – рейнджеры Ма могли преследовать роверов. Из-за данного обстоятельства выходило, что Рейкки прошел несколько тысяч шагов на Запад, чтобы «меня встретить». Счастливое для меня совпадение…
Собственно мое знакомство с Рейкки и его роверами состоялось следующим образом. Я в одиночестве шел по лесной дороге и выбирал место для ночного привала. Неожиданно из-за поворота вышло несколько десятков молодцов, похожих на вольных охотников, однако необычно тяжело вооруженных. Рядом с воинами шло несколько детей, одетых в яркие платья. Я испугался и не знал, убежать мне или нет, потом решил все же свернуть на маленькую тропинку и уйти от знакомства. Молчаливые роверы, а я теперь был уверен, что это были они, догнали и изловили меня довольно ловко. Повели к своим офицерам чтобы допросить и, как они сказали, «в случае надобности обобрать или судить».
Когда в отряде узнали, что я знаю химию и механику, то настойчиво, даже грозно стали предлагать мне занять место их инженера, плененного имперцами. Выбора у меня не было, и я согласился. Да что там говорить ! Именно такой участи я и желал более всего на свете !
Сам предводитель захотел поговорить со мной.
- Мое имя – Мастер, я химик, и хочу помогать Вам справляться со стенами и башнями замков, с тяжелой охраной караванов, я мечтаю быть Вашим инженером, – с такими добрыми словами обратился я к бородатому Рейкки, в задумчивости перебиравшему содержимое моего рюкзака с реактивами.
- Каков рецепт серного Пороха, знаешь ? – спросил он
- Ну, здесь как говорится «три в одном», потрем уголь в пыль, подсыплем серной пудры и перетрем с Селитрой…
- Хорошо, а что делает сталь ломкой ? – продолжал спрашивать Рейкки
- Сера может…
- Ну, а какой газ легче Водорода ?
- Ну… думаю, Водород горячий ? – предположил я.
- Что ж, ход мыслей интересный …, - с улыбочкой сказал он.
Такой получилась моя первая беседа с Генералом.
Я был принят.
Вскоре от юных лазутчиков Бес Жермена мы узнали о крупном экспедиционном корпусе Лорда Пуа, ходившем где-то в этих местах в поисках не кого-нибудь, а именно нашего отряда. И все это из-за нашего трофейного Золота. Империя все еще считала это Золото своим.
Мы теперь понятия не имели, откуда могут появиться рейнджеры Ма. Опасно было и в поле и в лесу, не говоря уже о дорогах, берегах рек и озер.
Однако удача сопутствовала Рейкки. Ни патрулей, ни застав наш маленький отряд на своем пути пока не встречал.
Пять бочонков с Золотом и сорок слитков желтоватого булата единогласно было решено оставить в пустошах в виде кладов. Зарыть. По роверским правилам неразделенное имущество могло быть закопано только в присутствии всего отряда.
Стали спорить о том, зарывать ли все в одном единственном тайнике или же для надежности разделить нашу казну на части и спрятать по отдельности. Противники идеи разделения говорили, что, устроив сразу несколько тайников в одном месте, мы больше шансов дадим мародерам, которые, найдя сначала один клад, начнут обязательно кругами перерывать все вокруг пока не найдут остальное добро. «В то время как один единственный клад и труднее найти и замаскировать легче» – говорили они. В конце концов, отошли в хвойную чащу подальше, срубили сосну, выкопали пень, под его корни поместили бочонки с золотыми монетами и мешки с булатными слитками. Пень поставили обратно.
До самого вечера приглядывались к месту и осторожно убирали следы свежей земли. Ствол сосны отнесли подальше, распилили и устроили незатейливые столы. Стали жечь костер, жарить молодого кабанчика и зайцев, подстреленных нашими охотниками.
Еще до наступления темноты Рейкки закончил рисовать план расположения клада, свернул пергамент в трубочку, обвязал шелковой лентой и запечатал сургучом.
Утром наш небольшой отряд двинулся еще дальше на Восток, где, как предполагали роверы, было богатое селение скотоводов – мясоводов.
Когда мы пришли на фермы мясоводов, то увидели, что поселенцы там успешно совмещают охоту с разведением свиней, коров и коз. Фермы стояли в глухом месте, вдали от имперских трактов и других деревень. Настоящего оружия в деревне не было, только легкие охотничьи арбалеты, охотничьи же копья и мечи, а также кинжалы для обвалки туш.
Эти простые люди летом пасли скот на пастбищах, а питались дичью, которую давал лес. Осенью забивали скот, солили мясо, мыли и сушили шкуры. Среди местных оказалось несколько мужчин, недавно вернувшихся из Романа, куда они ездили по делам. Они рассказали, что имперцы про существование Рейкки знают и очень интересуются маршрутом его экспедиции.
У фермеров оказались запасы солонины, приготовленной к отправке в город Хаун на продажу.
Рейкки вскоре покинул это селение, позаимствовав у фермеров пятнадцать мешков с мясом, два бочонка жира, и десять ящиков кож. Мы вышли на небольшую дорогу и привычно повернули на Восток. Рейкки надеялся поскорее отойти от имперских центров подальше и найти северо-восточную дорогу, ведущую к Крыше Мира.
Однако спустя всего неделю после остановки у скотоводов на нас неожиданно вышел имперский патруль, который оказался вдвое многочисленнее нашего отряда и вооружен был гораздо лучше. Мы позорно вынуждены были убегать по узкой лесной тропе, оставив две наши телеги с крупами и сушеным мясом. Сам Рейкки к его чести не терял присутствия духа, шутил и ободрял своих людей. Я был всего лишь новичком и не знал, что мне делать, просто бежал вместе со всеми по берегу лесного озера. Мне тогда очень захотелось помочь моим новым товарищам.
У меня в сумке было несколько реактивов, бессовестно украденных еще в университете. Среди прочего было около килограмма Тиосульфата и раствор перекиси Водорода. Я бежал вместе со всеми, размышляя, как в этой ситуации можно было бы использовать мой Тиосульфат. По крайней мере ничего более серьезного, способного загореться или взорваться у меня не было. На тропинке впереди я приметил трухлявый пень и, наконец, решился действовать. Я остановился, одним движением высыпая в углубление на пне весь имевшийся у меня тиосульфат, залил сверху перекисью и побежал дальше. Из импровизированного реактора повалил густой белый дым, который за несколько секунд образовал приличного размера облако. Мы бежали дальше и видели, как имперцы замешкались перед пнем, исторгающим дым. Они конечно вряд ли боялись самого дыма, но опасались, что здесь может действовать какое-то колдовство. Потом кто-то из их солдат аккуратно обошел пень, с хрустом продираясь через кусты, и молча продолжил погоню. Вероятно также поступили и остальные. Но роверы уже выиграли драгоценные секунды. Мы уже были далеко и вскоре смогли свернуть с тропы и оторваться от преследователей окончательно.
Так я впервые выполнил свою работу у Рейкки и помог спастись лейстерам. А отряд смог спокойно продолжить свой ход на Восток.
Уйдя от погони, роверы долго шли через обширные луга. Время от времени меняли направление, путали следы.
Небо было ясным. Наконец наш отряд остановился на опушке леса недалеко от небольшого озера. Некоторые роверы сразу пошли охотиться, другие занялись рыбной ловлей. Вечером собрались у костров и стали поджаривать мясо, печь рыбу в углях. Во время ужина мы неожиданно увидели высокого, худого парня одиноко идущего по дороге мимо наших костров. Роверы хранили молчание. Поравнявшись, однако, парень свернул к нашему лагерю. Волосы у него были светлыми и длинными. Из оружия у незнакомца была с собой только толстая кожаная плетка и короткий металлический прут.
Пришедший вел себя необыкновенно для новичка уверенно. Он назвался Байроном и сказал, что хочет присоединиться к Рейкки.
Было назначено испытание. Роверы нарубили-напилили чурок, каждая длиной с лейстерский сапог и толщиной с лодыжку. Чурки подвесили в ряд на ветке дуба так, чтобы они находились на уровне не выше человеческого роста. Рейкки приказал эти чурки прилично раскачать. Байрону дали в руки палаш и приказали разрубить чурки пополам. Причем разрешили ударить клинком столько раз, сколько висело самих деревяшек. То есть не больше восьми раз. Когда Байрон начал бить палашом по качающимся чурбанчикам, то брови Рейкки удивленно поползли вверх. Байрон ни разу не промахнулся, более того, он за раз разрубил пополам две чурки, надрубая еще и соседнюю вдобавок. На остальных чурках палаш оставил глубокие рубленые следы. Мы все видели, что лезвие у Байрона не застряло ни в одной из деревяшек. Это был настоящий талант. Неудивительно, что Рейкки без долгих колебаний принял в отряд этого человека.
С Байроном я лично познакомился в тот же день. Мы рассказали друг другу свои истории. Оба мы тогда были новичками и нуждались в поддержке друг друга. Более того, мы еще оказались вдобавок и ровесниками, мы много стали общаться и проводить время вместе.
Рейкки все еще продолжал упрямо удаляться от сердца Империи на Восток. Шли по пустошам или небольшим дорогам. К имперским заставам близко не подходили.
В последующие несколько дней к Рейкки примкнуло еще 5 одиночек, бегущих с Запада.
Наконец, через неделю, когда к нам присоединились два долговязых близнеца с двуручными мечами, нас стало практически столько же, сколько бывало солдат в обычном имперском патруле. То есть мы по силе сравнялись с патрулем !! Теперь в отряде насчитывалось целых двадцать семь воинов, к тому же неплохо вооруженных. У нас сразу же прибавилось уверенности в себе.
Рейкки продолжал вести отряд на Восток, к месту, где пересекаются имперские тракты. Караваны с Золотом, Серебром, драгоценными камнями и булатами неизменно манили роверов. Страх перед имперцами отступал на задний план.
Еще через несколько дней мы покинули зону пустынных лесов и углубились в страну рудокопов и торговцев.
Когда мы встретили очередной патруль, то не стали убегать и прятаться по оврагам. Наоборот, мы злорадно улыбались, ведь наш отряд теперь был ничуть не слабее имперского. Медленно, но уверенно двинулись мы на врагов, угрожающе выставив вперед мечи. И патруль побежал. Отступающие побросали свои шапки, что означало признание поражения.
- Наемники, не знающие вкуса битвы и наживы ! Ну что с них возьмешь ? – резюмировал легкую победу Капитан
Догонять патруль мы не стали, а без промедления продолжили нашу экспедицию, то есть снова пошли на Восток.
По пути стали нам встречаться замки империи, но мы их пока старательно обходили, охотясь на караваны, идущие с северо-востока или, наоборот, с юго-запада. Эти небольшие обозы по десять – пятнадцать телег в каждом везли разнообразные товары. За последующий месяц Рейкки захватил восемь караванов и каждый раз оставлял клады, прятал свое добро в укромных местах. За четыре недели было добыто шесть тысяч монет серебром. Деньги были имперской чеканки. На каждой такой монете был герб Империи и изображение устремленных в небо шпилей цитадели Ма. Чистый металл.
Золота добывалось меньше, но, попадалось и оно – в монетах или слитках соответственно.
В одном караване мы взяли целых три телеги с желтой серой отменного качества. Сера была расфасована в мешки из грубой кожи для предотвращения случайных возгораний. Я уже и раньше был знаком с этим чудесным веществом, а вот остальные роверы удивлялись диковинному запаху желтоватых камешков и приходили в большой восторг, когда при поджигании, сера плавилась подобно смоле и исторгала едкий газ.
Рейкки сразу же передал телеги с серой в мое ведение, так как именно мне как инженеру предстояло найти правильное применение этим запасам во время предстоящих штурмов крепостей. А замки штурмовать роверы хотели обязательно – в башнях были сконцентрированы запасы драгоценных камней. В караванах же алмазы, изумруды, рубины, сапфиры встречались не часто. Также в замках хранились и амулеты. Среди амулетов были все те же драгоценные камни, только «заряженные» магией и обладающие из-за этого специфическими свойствами. Так рассказывали пленные из сопровождения северных караванов. Но и это еще не все. В замках и только там можно было разжиться метательными боевыми машинами – баллистами, катапультами и требуше, а если повезет, то и пушками.
Однако пока что Рейкки на замки не нападал.
- Мы когда-нибудь заночуем в одном из таких красавцев ? Или все время будем шалаши строить ? – настойчиво спрашивали роверы Капитана и Рейкки, в то время, как мы проходили мимо очередной цитадели Империи.
- Мы готовимся и скоро будем штурмовать замки – спокойно отвечал Капитан. Говоря про подготовку он имел в виду меня конечно.
Готовился то я готовился, но мне все еще не хватало материалов и реактивов чтобы обеспечить роверам поддержку во время штурма. Необходим был порох и легковоспламеняющиеся смеси.
Понятно, что базальтовую кладку крепостей не растворить ни кислотой ни щелочью. А вообще, без пушек и подкопов даже и порох не принесет пользы. Вот мы с Рейкки и ломали голову, придумывая рецепт «идеального штурма».
В любом случае, нам совершенно необходима была Селитра, желательно калийная, более устойчивая к влаге.
Селитра оставалась дефицитным и дорогим товаром в землях. Более того, обозы с ней охранялись не меньше чем знаменитые «регулярные золотые караваны», которые были нам еще тоже по зубам.
Древесный уголь, необходимый для будущих зарядов мы готовили загодя. Это не составляло для нас большой проблемы. На привалах рубили и жгли ольху. Заполняли черной пылью герметичные бочки и везли с собой дальше.
Однако с селитрой было сложнее. Как я упоминал, любое ее перемещение происходило под строгим контролем Империи и лордов.
В свою очередь, для меня получение «гремучего снега» было просто необходимо. Что делать ?
Оставалась надежда на детей Бес Жермена, которых я просил найти нам слабое звено в цепи добычи, очистки и транспортировки необходимого нитрата.
И в один прекрасный день такое звено было найдено.
В то время, из-за постоянно продолжающихся столкновений лордов между собой, Порох требовался в больших количествах. Обычно Селитру высокого качества привозили с месторождений юга. Но не всегда. Лорд Пуа например не был столь богат чтобы покупать селитру у южных торговцев. Вместо этого он получал сырье, как говорил наш Капитан «у людей конченых и подлых, ползающих по грязи как мухи» - так он называл собирателей селитры. Эти самые собиратели держали свои селитряницы – такие своеобразные «грязевые огороды», на которые выливали мочу скота или того хуже – содержимое выгребных ям. Нитрат выступал затем в виде белой корки на поверхности селитряниц.
Обо всем об этом нам рассказал мальчик Бес Жермена по имени Жу, который побывал в графстве лорда Пуа и теперь утверждал, что собственными глазами видел селитряные поля и грязных людей, соскребающих с этих полей селитряную пенку.
- Эти алчные люди и детей заставляют собирать нитраты, для этого они посылают их по окрестностям ковырять селитряный налет у свиноферм, скотобоен, да и вообще искать, где на стенах из старой штукатурки селитра выступает, - мальчик Жу закончил свой рассказ и поднял вверх свою раскрытую ладонь, на которой лежал маленький сверток пергамента. – Вот, проба! – объявил он
В свертке оказалось немного пудры белого цвета.
- Мастер, проверь калийная это селитра, аммонийная, а может натриевая? Да и вообще проверь, что это такое, – приказал Рейкки
- Да, да, прямо сейчас и займусь – ответил я, осторожно пересыпая пробу в пробирку
Первый тест – в бесцветном пламени рисового спирта. Крупинка вещества с треском вспыхнула, окрашивая огонь желтым.
- Натрий, - комментировал я, - Почти наверняка натрий, но точно не калий, жаль…
Добавленная к пробе капля раствора щелочи не наполнила пробирку запахом аммиака.
- Да, думаю, что это натрий нитрат, хорошо хоть не аммоний нитрат ! С этим можно работать, вполне.
Роверы стояли вокруг и с интересом за мной наблюдали. Рейкки в задумчивости курил трубку.
Я взял еще щепотку пробы, перетер в ступке с крупинками Серы и угольной пылью. Получившуюся мякоть я засыпал в маленький медный пузырек из-под эфирного масла. Завинтил крышечкой и обратился к зрителям.
- Господа, маленький костер покажет, на что способна бомбочка Мастера. Я положил медную штучку в пламя.
- Назад на десять шагов ! Все !– скомандовал Рейкки
Секунды томительного ожидания, образец купается в пламени огня и…
Звук маленького взрыва ударил по ушам, костер разметало в стороны, над землей повисло облако сладковатого дыма.
В воздухе отчетливо угадывался долгожданный дух пороха !
- Будет война ! – улыбнулся Рейкки
- Будет порох если – так ведь и пушки не помешают честным роверам, но они-то в замках стоят… - сказал Капитан
- Будут вам замки, - ответил Рейкки
Роверы были довольны.
Два дня мы шли по окраинам земли рудокопов, постепенно подбираясь к селитряницам. Рейкки вел себя осторожно, некоторое время караванов не брал и в города не заходил
К этому времени мой химический арсенал успел пополниться различными веществами, найденными среди груза взятых нами караванов. Добыто было несколько солей металлов в порошках. Самые ценные из них - нитрат кобальта, серебра и олова у меня были в количествах, уже пригодных для проведения анализов. Были две бутыли, наполненные фиолетовым порошком перманганата и одна пузатая банка с хроматом калия цвета апельсина. Рейкки приказал роверам к моей телеге не подходить вообще и, тем более, ничего не брать. Предметом особого беспокойства у меня была щелочь, так как эта жгучая крупа могла быть принята роверами за сахар. Чтобы наверняка отпугнуть любопытных, я изобразил на медной банке со щелочью человеческий скелет с отломанными костями рук и ног, подвешенный за ребра. Лейстеры суеверны и это их отвратит от нарушения правил, - думал я. Рейкки от души смеялся над моей выдумкой.
Так что же насчет селитры ? В чем же был план Рейкки ?
А план этот нехитрый заключался в следующем. Селитру решено было взять у мелких собирателей. Еще не до конца просушенное сырье не стоило дорого и не охранялось имперцами. Марш на селитряницы должен был пройти молниеносно.
Кампания началась рано утром. Все воины Рейкки в полном боевом вооружении вышли в долину. Предводитель с Капитаном лично вел наш отряд по схеме предписанной лазутчиками Бес Жермена. Мы лихо прошли через золотистые пшеничные поля, пастбища коров и коз, хутор мельника, вброд пересекли реку и прибыли к «грязным» селитряным фермерам.
На селитряной ферме стоял тяжелый запах. Этот дух не выветривался даже ветерком, дующим со стороны полей.
Среди вонючих селитряниц не было ни души.
В центре фермы располагалась сушильня и добротное каменное хранилище, у которого мы натолкнулись наконец на толпу работников. Всего человек сто. Вооружены они были только лопатами, да и то деревянными. Мы этим людям показали наши мечи. Те оказались понятливыми и нам мешать не стали. Кроме работников было еще человек десять-пятнадцать охранников. Эти наверняка больше охраняли работников, чтоб те не сбежали, а не саму ферму от внешнего вторжения. Охранников быстро похватали и связали. Их клинки были плохонькими, к тому же оказались в весьма плачевном состоянии. Мы барахло это попросту утопили в болоте. Внимание наших лучников привлекли арбалеты охранников, а точнее наконечники болтов, которые оказались фигурными и имели мелкие зубчики для затруднения извлечения болта из раны и умножения страданий жертвы.
- Этого нельзя так оставлять, - заявил Рейкки
- Нужно наказать за ношение жестокого боеприпаса, - согласился Капитан
Роверы дружно поддержали Рейкки а Капитана.
- Ладно, пусть наконечники были бы фигурными, но зубчики – это уж слишком, - сказал кто-то из наших арбалетчиков.
Наказание Рейкки назначил жестокое.
Связанных охранников вывели и примотали за руки к коновязи. Как несчастные ни ругались, ни просили пощады, ни угрожали, ни умоляли, всех их раздели до пояса. Затем начали экзекуцию, под всеобщее ликование работников селитряницы, которые были, судя по всему, рабами. Наши мечники брали арбалетные болты охранников и зубчиками царапали несчастным их спины, не обращая внимания на визг и вой осужденных.
Процедура возымела настолько сильное действие, что сразу несколько работников селитряницы захотели присоединиться к Рейкки.
Наконец на место подоспели наши телеги, а мы перешли к исполнению основной цели рейда - вошли в хранилище и начали рассматривать содержимое.
Увиденная картина превзошла даже самые смелые наши ожидания. Насчитали мы аж пятьдесят мешков с полностью высушенным нитратом, кажется даже лучшего качества, чем был в пробе мальчика Жу. Эта селитра действительно напоминала самый настоящий снег. Мешки перегрузили на телеги и, не мешкая, удалились с фермы прочь.
На обратном пути к Рейкки неожиданно прибежал еще один мальчик Бес Жермена и сообщил, что навстречу нам идет какая-то процессия. Новобранцы из числа бывших работников селитряниц предположили, что это имперский караван идущий за грузом, который мы только что перехватили. Рейкки приказал продолжать движение вперед и приготовиться к бою. В отряде у нас было сорок пять воинов, включая самого Рейкки, оруженосцев и меня. Наверняка это было меньше чем в охране селитряных караванов. Но это не имело значения. Мы должны были победить этих баранов, этих наемников, во что бы то ни стало. Сидя в телеге, я прямо на ходу достал необходимые ингредиенты и растер пороха сколько смог. Получившуюся мякоть пересыпал в деревянные коробочки из-под специй. Проблема была в фитилях. Их у меня попросту не было. Задачу изготовления фитилей я решил нестандартным и рискованным образом. Взял перманганат, насыпал на кусок ткани, свернул в трубочку и рассовал такие трубочки по бомбам так, чтобы часть импровизированного фитиля торчала снаружи. Приготовил и глицерин.
Бомбы с такими запалами я тогда не решился никому передавать и готовился метать самостоятельно.
Смешные получились у меня гранаты, выходило, что не успевал я никак испытать их, так сказать, в тренировочных условиях.
Тем временем все воинство Рейкки продолжало идти по дороге, постепенно готовясь к бою.
Тракт вскоре распрямился и открылся вид на неприятеля. Военный караван, с усиленной охраной. Роверы потянулись за своими шлемами, принялись натягивать арбалетные дуги. Никто не спрашивал, почему мы идем на врага лоб в лоб, почему не использовали возможность для того, чтобы незаметно скрыться от тяжеловооруженных имперцев. Всем надоело бегать от этих баранов.
И тут произошло совсем уж необыкновенное событие, вызвавшее у нас искреннее волнение.
Неизвестно откуда и непонятно как, но очень ловко Рейкки выхватил и поднял высоко над головой флаг. Никогда раньше мы не поднимали никаких флагов. Теперь же над шедшим в боевом построении отрядом реяло знамя. Это было серебристое знамя роверов Запада.
Сорок пять лейстеров дали арбалетный залп по военному каравану да так метко, что с той стороны не обошлось без ранений и увечий. А я в тот момент ехал, не слезая с телеги, и продолжал готовить свои заряды. Одел перчатки из стальных пластин и приступил к метанию гранат. По очереди смачивал в глицерине импровизированные фитили с перманганатом и с помощью рогатки метал заряды в приближающихся со зверским видом имперцев.
О ужас: первая, вторая и третья граната не взорвались. Они позорно упали и дымились под ногами у идущего на нас врага. Рейкки многозначительно на меня посмотрел и приказал роверам обнажить палаши. Несколько секунд оставалось до клинча.
И тут моя уже четвертая граната таки разорвалась да с таким треском и грохотом, что пятерых имперцев разом подняло в воздух вместе с их доспехами и откинуло на обочину тракта. Это была детонация поистине достойная доброго инженера лейстеров !
Быки и у нас и у имперцев испуганно задергались, но их еще как-то удавалось успокоить. Не пострадавшие имперские мечники быстро отступили назад, они видимо были смущены и хотели как-то перегруппироваться.
Пятая граната разорвалась прямо в воздухе, не долетев несколько шагов до имперского обоза. Наверное, я неравномерно перемолол порох, и в этот заряд попало слишком много серы, потому что взрыв произвел просто невероятное количество дыма повисшего сизым непрозрачным облаком. Когда дым рассеялся, то мы увидели, как еще четверых контуженных имперцев товарищи оттаскивают в арьергард своего обоза.
В тот миг краем глаза я заметил какое-то движение сбоку. Недалеко от тракта стояли двое. Две незнакомые девушки наблюдали за происходящим совершенно бесстрашно. У одной из них были золотистые волосы. Она оживленно жестикулировала, что-то показывая своей спутнице, и улыбалась.
Я продолжал свою работу и метнул шестой снаряд, который попал прямиком в одну из имперских телег. В мгновение ока телега вместе с четырьмя своими колесами, двумя оглоблями и двумя запряженными быками исчезла в огромном белом облаке то ли дыма, то ли пыли. Облако это продолжало расширяться и вскоре скрыло из виду всего неприятеля целиком. То есть завеса была еще посильней, чем после пятой гранаты.
- Мастер, что это ты за дымовые шашки такие производишь, мы никак прицелиться не можем ! – усмехнулся Капитан
- Не понимаю, - озадаченно ответил я. На этот раз я действительно ничего не понимал
- Ты что ? Что-то знаешь чего я не знаю ? – ехидно хихикнул Рейкки
- Чего это ты туда подмешал ? – спрашивали меня лейстеры
- Да ничего я не добавлял, - отмахнулся я и тут услышал звонкий смех – это хохотала светловолосая незнакомка, стоящая по-прежнему со своей спутницей у дороги.
- Да не виноват наш мальчик, - вступил в разговор старый арбалетчик по имени Вера, - Эти сукины дети муку везли, вот ее и разметало по ветру !
- Так, теперь Мастер нас еще и лепешек на ужин лишает, - Рейкки веселился от души
- Теперь бы горящей стрелой, да по этой мучной пыли… Жахнуть может не хуже пороха, - сказал Вера
Но ветер уже сместил облако пыли в сторону, и передышка, вызванная мучной завесой закончилась. Опомнившиеся семьдесят вооруженных до зубов наемников бросились на нас как стая волков. Их арбалетчики стреляли по готовности, метко и болезненно поражая наши ряды. У меня больше не было пороха, и я вложил в ложе арбалета тяжелый бронебойный болт…
Какая-то непонятная сила заставила меня посмотреть в сторону, туда, где стояли две незнакомки. Они больше не смеялись, а молча смотрели на бегущих имперцев. Неожиданно спутница блондинки сделала шаг в сторону дороги и подняла правую руку. Капюшон ее зеленого плаща упал ей на плечи, открыв копну вьющихся черных волос. Девушка почему-то указывала на дорогу между нами и приближающимися имперцами. Туда, где лежали мои неразорвавшиеся снаряды.
«Да она, никак, к магии обращается…» - пронеслось в моей голове.
Авангард имперцев плотным строем миновал мои беспомощные гранаты. Незнакомка в плаще еще мгновение продолжала указывать на дорогу, затем плавно перевернула кисть руки ладонью вверх.
И в следующий же миг три взрыва один за другим очередью разметали бегущих. Наступление смешалось и прекратилось. Гранаты детонировали прямо в гуще наступавших. Контуженных было так много, что имперские офицеры никак не могли сообразить, командовать ли им отступление или все же продолжать атаку. Они замешкались.
Девушка в зеленом плаще опустила руку и спокойно села на траву, поправляя волосы.
«Да это же она магическим путем вызвала детонацию моего пороха, но почему ? Зачем это ей ? Колдунья – лейстер ? Да это же неслыханно ! », - проносилось в моей голове.
- Вперед ! Хватать и вязать офицеров в первую очередь !!! – скомандовал Капитан.
Сам он уже бежал вперед, размахивая здоровенным палашом в правой руке и связкой стальных наручников в левой.
Началась схватка. На каждых наших двух воинов приходилось по трое имперцев, но боевой дух последних был уже необратимо сломлен. То, что не доделали мои бомбы, быстро довершали двуручные топоры лейстеров.
Наша братия была просто в ударе. Роверы били, рубили, оглушали имперских пехотинцев, неумолимо вязали пленных попарно друг с другом за ноги и за руки.
Как бы мы раньше ни боялись имперских военных, но теперь, когда дошло дело до драки, наше оружие брало верх !
Несколько наемников из каравана то ли по недомыслию, то ли отступая выбежали с тракта прямиком к тому месту, где стояли наши девушки-незнакомки. В тот же миг в руках блондинки сверкнули длинные прямые сабли. Удивительно, но наемники никак не могли поразить девушку своими мечами. Она фехтовала как бешеная. Нападавшие замешкались. Сзади к ним тут же подбежали наши и скрутили имперцев в мгновение ока.
В это время Байрон, вооруженный двумя шашками со всех ног бежал вперед по обочине тракта, минуя телеги имперцев, беспомощно стоящие позади всеобщей свалки. Я сначала не понимал, чего же он хочет. Затем увидел, как он миновал вражеский арьергард и пустился в погоню за парой имперских арбалетчиков, трусливо улепетывающих с места сражения. Все правильно, никто из врагов не должен был превратиться в курьера, спешащего за помощью. Байрон догнал наконец беглецов и остановил трусов, перерезав им путь к отступлению. Один из арбалетчиков тут же выстрелил молодому лейстеру в живот практически в упор. Кираса спасла нашего героя, но теперь Байрон был взбешен до невозможности, уколол наглеца в плечо, вырвал арбалет у него из рук и треснул прикладом по лбу. Второй пленный уже не сопротивлялся.
Еще через десять минут семьдесят пехотинцев имперской охраны были взяты в плен и разоружены.
Добыча в деньгах составила шестьсот семьдесят имперских монет серебром. Взято было пятьдесят тяжелых шпаг в отличном состоянии, десять копий, пять топоров. Защитные доспехи имперцев были великолепны с виду, однако настолько тяжелы, что нам подходили плохо.
Роверы ходили довольными, пересчитывали добычу, похлопывали по трофейным мешкам с рисом и постукивали по бочкам с вином и пивом.
Как только закончилась схватка, я сразу подошел к девушкам, которые все еще были здесь.
- Меня зовут Линн, а это моя подруга Альба ! – представила себя и свою подругу златовласка. Она улыбалась.
- Я – Мастер. Спасибо за своевременную детонацию, а то я даже и испытать не успел заряды до боя…
- На здоровье, рада, что смогла помочь, - ответила молодая колдунья.
К нам подошел Рейкки:
- Девушки, надеюсь, наши люди покажут вам, что значит настоящее гостеприимство Лештас, - объявил он
Линн и Альба переглянулись.
- Короче, знаете, как роверы готовят ягнятину ?
- Нет, но уже звучит вкусно ! – ответила Линн.
- В честь победы над имперцами и в честь серебряного флага роверов приглашаю вас на ужин, - раздобрился Рейкки
- Да и нам интересно, какие обстоятельства занесли вас в это вонючее место… – добавил Капитан
- Ничего особенного… - ответила Альба
Чуть позже я смог познакомиться и с Бирутой Линн и с Маргаритой Реттой Альбой получше, так как они также присоединились к Рейкки. Я сразу был поражен тем насколько обе девушки разные и как обе они были хороши !
Как потом оказалось, Бирута была совершенно бесстрашна в бою. Маргарита же обладала задатками мага. Рейкки принял девушек в отряд, не подвергая их дополнительным испытаниям, так как после захвата каравана роверам уже были очевидны их преимущества.
Рейкки не хотел останавливаться на привал поблизости от селитряниц, поэтому мы отошли по дороге подальше и расположились на живописном лугу, неподалеку от фермерского хутора и маслобойни.
Как я уже упоминал, захваченный нами военный караван кроме муки вез еще и шестьсот монет серебром. Кроме того, (О, удача!) – нам досталась совершенно свежая карта местности. Неплохой приз за пережитые страхи ! Оружие имперцев оказалось довольно интересным. Не булаты конечно, но все же добротные тяжелые шпаги из темно-серой стали роверам очень понравились. Это было настоящее штатное оружие регулярных войск Империи, лейстеры впервые держали в руках такое. В нашу добычу из каравана также перешли пятнадцать баранов, которых мы с удовольствием прихватили с собой.
В тот же день нарубили дров, запалили костры, приготовили баранье жаркое, в золе напекли овощей. С хутора принесли лепешек, соли и сыра. Разливали вино и пиво. Пир удавался на славу.
- Не были ли вы в Центральной Империи, что там слышно ? – спросил Капитан Маргариту и Бируту.
- Мы не были ни Романе ни в Ма, а ходили севернее, там зашевелились имперские гарнизоны, начинается настоящая охота на Лештас – задумчиво отвечала Бирута, не отрывая глаз от пламени костра.
- Интересно, вот мы захватили двадцать мешков с селитрой, их же будут искать ? Наверное… – спросил предводителя один из роверов
- Думаю что да, возможно, что уже сейчас кто-то где-нибудь едет, вглядываясь в каждый след, способный навести на нас, ответил Рейкки
- То есть ? – не понял ровер
Рейкки указал трубкой в сторону заката.
- Наверное, смотрит сейчас на это самое солнце, которое сейчас садится и размышляет: продолжить ли поиски в сумерках или уже остановиться на ночь ?
Все молча посмотрели в сторону солнца, падающего за лес
- Я понимаю, - сказала Маргарита
- Как ты думаешь, сколько мечей Империя может послать в расчете на каждый мешок потерянной селитры ? – спросила Бирута
- Десять, пятнадцать ? – предположил один из арбалетчиков
- А я думаю, что даже не меньше ста солдат на один мешок украденного снега – добавил другой
- Не украденного, а добытого ! – строго поправил его Рейкки
- Прошу прощения, Генерал, - ответил солдат смущенно.
- Я вам вот что скажу, - Рейкки закурил трубку и встал, внимательно оглядывая своих людей – Скажу я вам, что нет никакой разницы, пошлет ли Империя за нами сто головорезов или же наберет целый миллион. Ясно же, что у них с собой не будет всех тех богатств, которых всем нам так хочется, а значит, и встречаться с ними я никак не считаю делом важным и неизбежным.
Роверы молчали.
Рейкки продолжил:
- Мы заканчиваем подготовку и переходим к штурмам средних и больших крепостей. К осени мы должны набрать столько оружия и амулетов, что никто нам уже не будет помехой. Не успеет выпасть и первый снег, как мы возьмем наш первый золотой караван
- А вот это правильно ! – выкрикнул кто то из копейщиков, находясь в изрядном подпитии.
Но на эту реплику никто не отреагировал, все сидели неподвижно, внезапно пораженные будоражащей перспективой, обрушивающейся нам на головы.
Имея столько селитры, я не мог не задуматься над тем, как же можно использовать «гремучий снег» помимо производства пороха. Я знал, что если нагревать эту соль, то, в конце концов будут выделяться газы, в том числе кислород или как его еще называют на Юге «живительный газ». Эта возможность представлялась мне чрезвычайно занятной. Ведь если дунуть этим самым газом на горящую лучину, то пламя вспыхивает как маленькое солнце. То же самое происходило и со всеми другими материалами – они горели охотнее, ярче, а главное, куда жарче обычного.
Следовало подумать каким образом это можно будет использовать во время боя.
Уже начиная с тех времен, наше положение сильно изменилось. Конечно, с одной стороны, за нами гонялись рейнджеры, желая нам участи, самой что ни на есть наихудшей. Но зато у нас в распоряжении оказалось десять лишних телег, быки и избыток оружия. Рейкки безо всякого промедления принялся активно собирать в отряд все новых и новых добровольцев. Силы наши росли с каждым днем.
Но главное, у нас теперь была высококачественная селитра, много селитры.
Во время привалов я не переставая возился с гремучим снегом, исследуя его всеми известными мне способами.
Я так много времени проводил в своей передвижной лаборатории, что мечники да копейщики посмеивались надо мной, называя меня селитряной крысой.
Я не обижался. Да и думать ни о чем другом как о селитре я просто в то время не был способен.
Сам Рейкки как раз надо мной и не думал смеяться, а, наоборот отрядил мне еще двоих помощников для того чтобы ускорить приготовление боеприпасов.
Лично мне нравилось работать с этим капризным веществом. Сладковатая на вкус, селитра легко впитывала воду и сразу же теряла при этом свои воспламеняющие свойства. Высушить этот порошок было делом сложным – чуть пережжешь, и она легко могла и вовсе разложиться, испустив газы.
Тем не менее мы стали ее разводить водой чтобы пропитать фитили для пороховых зарядов. Селитра в воде растворялась очень охотно. Пропитанные уже селитрой и высушенные фитили с треском горели и даже сильный ветер погасить их был не в состоянии.
Еще несколько дней наша маленькая армия преспокойно переходила от одной деревни к другой, отдыхая и собирая новобранцев. Попадавшиеся на пути торговые караваны также не были обделены нашим вниманием – мы вовсю запасались мукой, солью и мясом
Во время привалов я молол порох. Теперь у меня было двое помощников – мастеров – южан. Воинами они были, прямо скажем, средненькими, зато оказались довольно аккуратными в случаях, когда нужно было возиться с селитрой и отважными в моменты поджигания коротких фитилей. Так что дело наше пороховое продвигалось быстро.
В какой-то момент Рейкки решился на рискованный шаг. Он вывел наш отряд с переплетения торговых трактов и направился к имперской военной дороге, напрямую соединяющей два самых крупных замка тех мест. Это было неслыханной дерзостью. Встречающиеся нам местные поселяне останавливались, и обалдело таращились на незнакомых воинов, невозмутимо шагающих под серебристыми флагами. Однако мы набрались наглости и не обращали внимание на риск встречи с регулярными силами рейнджеров. Вообще, мы чувствовали себя в два раза сильнее, так как у нас имелись пороховые заряды полностью к применению готовые.
Может показаться удивительным, но, не встречая на своем пути ни патрулей ни застав, мы, наконец, вышли к самому настоящему опорному замку Империи.
Замок был обозначен на карте и назывался так: «Виста, Замок Союза Свободных Народов». То есть был этот замок самой настоящей имперской военной базой.
Рейкки почти вплотную подошел к цитадели и остановился.
Вообще говоря, мы играли с огнем, так как окажись в замке или рядом с ним полк-другой Империи, так из нас с легкостью наделали бы хороших отбивных. Однако удача была на нашей стороне, никаких армий и легионов видно не было.
Гарнизон Виста, задраил в башнях все ставни наглухо и закрыл ворота. Горожане сразу же отправили голубей-курьеров за помощью. Этим самым они конечно и нам сообщили, что гарнизон слабоват и не в состоянии просто так вот выйти и перебить сотню жадных лейстеров. Однако время стремительно утекало прямо из наших рук. Ждать было нельзя.
Но не таков был Рейки, чтобы заставлять своих людей тотчас бежать и зубами грызть ворота цитадели из-за угрозы скорого прибытия имперских карателей. Несмотря на недостаток времени, предводитель приказал готовиться к штурму по всем правилам.
- Что ж пришел час когда ты докажешь на что способен – сказал мне Рейкки очень серьезно
- Работаю с удовольствием, Генерал ! – ответил я
- Что ты готовишь ?
- Грохот. Множественные поджоги. Разрушение всего, что стоит на стенах и во дворах. Дым заполнит все внутри. Ворота будут сожжены.
- Только пошустрее, господин гром, помни, если не успеем «собрать урожай» до прихода легионов, то роверов наших как ветром сдует. И мы тогда вдвоем здесь с тобой и останемся.
- Понимаю и стараюсь как можно скорее. Я кстати готовлю особый сюрприз защитникам. Думаю, они оценят должным образом мои старания. Мне нужен только один день. Завтра вечером я готов начать бомбардировку.
В лагере нашем кипела работа.
Из селитры я лично «гнал» кислород, наполнял специально сшитые для этого дела бурдюки. Технология прямо скажем неопробованная и капризная. Кроме того, процесс требовал много времени. Тем не менее, сорок два герметичных бурдюка были в конце-концов под небольшим давлением наполнены живительным газом и сложены на телеге.
Роверы хотели помогать мне как можно больше, но я был бы рад, если бы они мешали мне поменьше. Отправлял их точить свои топоры. Однако несколько работников мне все же потребовалось, так как я строил метательные машины.
Незатейливые легкие требуше сколачивались на скорую руку. В ход шли стволы молодых сосен. Железных скоб и гвоздей не хватало, поэтому мы применили вместо металлической фурнитуры часть упряжного снаряжения быков, многократно связывая элементы машин кожаными ремнями.
Все приготовления велись под покровом глубокой тайны и собственно и ночи, так как работы мы начинали уже вечером и при свете факелов. К утру восемь требуше были готовы.
С восходом солнца со стороны крепости все было без перемен. На стенах и галереях важно расхаживали арбалетчики. Наши стрелы их не доставали. Над башнями скучно реяли имперские флаги и адмиральские штандарты. На одной из нижних галерей вот уже целый час как все расчехляли катапульту. Бойницы в галереях закрывали металлическими люками. Готовились к обороне. Но все как-то без суеты, даже я бы сказал с ленцой.
По моему приказу приготовили специальные фугасы – особенное наше изобретение. Пороха там не было ни грамма, только селитра, которой были пропитаны тряпки, упрятанные в старинные медные баллоны из-под масла. Концы таких тряпок торчали снаружи и должны были поджигаться перед запуском. Самих сосудов прихваченных еще с маслобойни было всего-то сорок шесть штук, так что мы вовсю старались, начиняя каждый баллон максимальным количеством заряда.
Фугасы эти были размером с говяжий окорок. Довольно тяжелые, толстостенные. Я надеялся, что оружие мое принесет защитникам максимальное количество неприятностей. Дело в том, что горлышки мы у сосудов наглухо запаяли и проделали новые узкие отверстия для запалов сбоку. Так что газы, вырывающиеся из них, должны были по расчетам заставлять снаряды перед разрывом раскручиваться и метаться с бешеной скоростью.
Обед мы устроили прямо в центре лагеря, с видом на цитадель. Еда была превосходна, хлеб, молоко, свежайший сыр. А все потому, что Байрон, еще утром будучи в патруле перехватил фермерский фургон, наивно направлявшийся к воротам Виста.
Когда кастеллане на стенах увидели как мы вяжем и ведем их фермера- молочника, то принялись стрелять по нам сверху из всего только что у них было. Интересно, это они обиделись, что мы забрали их завтрак или расстраивались что пленный расскажет нам об их жалких секретах ?
К слову фермер этот был для Рейкки как нельзя кстати. Капитан допрашивал молочника довольно подробно о внутренней планировке и вооружении Виста. Фермеру поначалу никак не удавалось воспринимать допрос серьезно. Он и поверить не мог, что в военном секторе, куда не всякого-то лорда пускали, какая-то свободная армия нагло гуляет и творит что хочет. Допрашиваемый хихикал и позволил себе неточные ответы, дополненные пустыми философствованиями.
После этого помощник Капитана сразу же пригрозил доброму человеку, что роверы отломают ему кости, выжгут волосы и отрежут все, что у него выступает. Если же что-нибудь из доложенного до нашего сведения станет не совпадать с действительностью, то, как сказал Капитан, «у честных лейстеров всегда найдется жердь, на которую мы будем рады лгуна насадить». Роверы увидев, что даже после увещеваний фермер не демонстрирует собранность и живость ответов, сразу повели несчастного к столбу, где привязали его настолько туго, насколько смогли.
Поведение пленного сразу пошло на поправку, и мы узнали, что в гарнизоне Виста стоит триста пятьдесят человек и что на вооружении находится пятнадцать баллист и (о, удача !) четыре чугунные пушки. Также он рассказал, что в замке восемь внутренних дворов, две кузницы, пороховая мельница и подвал химиков. Что находится в башнях пленный не сказал, закричав, что его туда не пускали никогда.
После обеда мы в приподнятом настроении продолжали свои приготовления к штурму.
Из замка наверняка видели, как роверы мастерили легкие штурмовые лестницы и раскладывали их на лугу.
Я был полностью поглощен работой, подгонял помощников, сам следил за точностью сборки и настройки требуше.
Неожиданно ко мне подошел незнакомый мне солдат и предложил подарок – серебристую кольчугу, как раз моего размера и очень красивую. Я был несколько удивлен, поблагодарил этого человека и вернулся к работе. Мне поначалу и в голову не пришло подумать, зачем простому роверу делать такой дорогой подарок инженеру.
Однако за меня уже подумали. Через несколько минут ко мне подошел мальчик Бес Жермена и шепнул: «это измена, подарок не надевать»
Каково же было мое недоумение, когда я узнал, что даритель был самым настоящим шпионом, желавшим тайно указать кастелланам с помощью яркой кольчуги на инженера, чтобы лучники из крепости могли издалека меня отличить и натыкать мне в грудь побольше стрел.
Капитан тотчас же схватил негодяя и приказал ему эту самую кольчугу надеть на самого себя. Шпион сразу сник, закричал, что доспех де сделан из ломкого оловянного сплава и что сам он хочет жить. Во время его допроса мы узнали еще много интересного и про крепость и про расположение других частей Ма в нашем районе. Шпион рассказал, что в двух днях пути отсюда в небольшом городке под названием Дишта может находиться трехтысячный резервный батальон Северной армии. Негодяй утверждал, что не знает где точно находится это подразделение в данный момент. Он не стал отрицать, что «геройства» Рейкки последних недель изрядно впечатлили губернатора Романа, и он выслал специальных карателей за нами. Уже две недели нас выслеживали два отряда рейнджеров по четыреста мечей каждый.
Таким образом получалось, что нас могла «накрыть» как трехтысячная армия Ма, так и какой-либо из полков Романа, так сказать, на выбор. К тому же мы не знали ни расположения, ни направления движения врагов.
У меня оставался открытым еще один вопрос – а что делать если сорока шести имевшихся у нас фугасов не хватит ? Однозначного ответа не было, и, так как у нас еще селитры было довольно много, мы перемешали часть ее с тростниковым сахаром, растертым в пудру. Эту смесь мы закладывали в кожаные мешки и приделывали фитили. Недостатком этого припаса было то, что подобные смеси я не успел испытать в тестовых условиях. Да и вообще, сахар мог отсыреть, причем у нас не было достоверного метода определения его влажности.
К сожалению, зажигательных бомб Рейкки делать не разрешил, чтобы «не уничтожить все имущество крепости подчистую».
Перед самым штурмом, когда требуше, окруженные расчетами уже расставили на позиции, замок наконец «проснулся». Защитники принялись стрелять в нас из баллист, тяжелых арбалетов, несколько раз выстрелили из пушек. Снаряды, однако, толком не долетали до нас. К тому же между батареей моих требуше и замком была узенькая полоска молодого леса, это обстоятельство лишало врага возможности бить по нашим орудиям прямой наводкой. Артиллеристы из крепости попросту нас не видели.
Рейкки все таки не хотел мясобойни и выкинул желтый флаг, что означало «перемирие».
Наступила тишина.
От наших рядов отделилась небольшая фигурка в бронзовой кольчуге и зашагала к цитадели. Это была Бирута. Она подошла к башне на расстояние арбалетного выстрела.
- Эй вы там, наверху ! Может так сдадитесь ? – окликнула она кастеллан
- Нееет ! - выкрикнули из башни
- А мы тогда бы оставили вам часть вашего добра !
- Разве только ты нам себя оставишь !!! – на галерее захохотали
- Я серьезно – продолжала переговоры Линн
- О какой доле ты говоришь ? – вопросом ответили из цитадели
Повисла пауза, девушка немного подумала и ответила
- Треть ваша, две трети наши, возьмем только золотом и оружием, пленных не возьмем
- Это много, но мы можем вам вынести десятую часть, если ваши отойдут на тысячу пятьсот шагов от стен. Забрав плату, вы уйдете прочь от Виста – ответил скрипучий старческий голос.
- Это не разговор, – отрезала Бирута. Она продолжала стоять на месте. Вид у нее был скучающим, она смотрела по сторонам
- Ладно, дадим пятую часть оружием и серебром, только без штурма. Получите пятьдесят мечей и сто пятьдесят штампов серебра. И рабов, которые вынесут откуп, можете себе тоже взять.
Бирута промолчала.
- Только рабов-шпионов нам не хватало ! – недовольно прокомментировал предложение осажденных стоявший рядом со мной Капитан.
Тем временем невидимые нам кастеллане продолжали переговоры с Линн, оставаясь при этом за стенами:
- Кстати, а как тебя зовут, и что это за армия такая бравая у тебя ? Не Рейкки ли это сам собственной персоной ? – донеслось из бойницы. В голосе переговорщика чувствовалось лукавое любопытство
- Познакомимся позже, когда будем обедать у вас на галерее, но впрочем… - Линн помедлила и хихикнула - Я это и есть Рейкки !
В тот же миг несколько стрел разом метнулись из бойниц башни, ударили по кирасе, шлему девушки и отскочили. Она покачнулась, припала на одно колено, но тут же встала, поправляя рукой забрало.
В башне послышалась ругань, возня и истерические приказы «Не стреляаать ! Не стреляаать!» «В карцер захотели !?»
- Некрасиво получается ! Командор, или как тебя там ? Адмирал ! А я еще с выгодным предложением к вам под стрелы шла… - Бирута продолжала стоять на месте
- Прошу прощения тут просто у некоторых молодых стрелков слишком бошки горячие ! – крикнули из башни
- Наверное хотят вечно молодыми остаться, – предположила Линн
Рейкки не выдержал и закричал Бируте:
- Да уходи ты оттуда уже ! Могут из катапульты накрыть !
- Все-таки идиотская эта затея с переговорами ! – проворчал мой химик
- Эта мразь гарнизонная точно под плеть у меня теперь пойдет ! Не надо с ними договариваться - сквозь зубы проговорил наш Капитан
Стоящая под стенами Виста, Линн подняла правую руку.
- Я сейчас, - сказала она, обращаясь к засевшим в крепости - Надо посоветоваться, брать ли вашу «пятую часть», - она развернулась и спокойно пошла к своим.
Отойдя немного от башен, Бирута неожиданно обернулась и крикнула:
- А вообще-то пошли ка вы со своим выкупом ! Мы все возьмем !!! – и быстро зашагала к нам
В нее сразу же стали стрелять, но ни стрелы, ни болты уже не долетали до цели.
Прогремело два пушечных выстрела – ядра нырнули под дёрн недалеко от ног Бируты, впрочем девушка уже не стала искушать судьбу и со всех ног побежала прочь. Стало ясно, что война началась.
Тем же вечером я приступил к бомбардировке.
Заработали мои требуше. Медные снаряды с зажженными запалами взмывали в небо, с оглушительным воем перелетали через стены Виста и приземлялись где-то на внутреннем дворе. Шуму было много.
Быки и лошади у нас от страха заметались у привязи. Собаки разбежались и попрятались под телегами.
Медные фугасы продолжали глухо выть в замке как стая волков. Истеричный вой переходил в визг и свист, затем до наших ушей долетали тупые удары тяжелых взрывов. Земля у нас под ногами слегка вздрагивала. Такая вот жуть. Роверы одаривали меня странноватыми, почти укоризненными взглядами.
- Я что, пересек границу допустимого ? – спросил я у Рейкки
- Да нет, что ты ! Ты у нас молодец … - сказал Генерал
Со стен теперь не то, что не стреляли, там вообще никого не было видно. Может быть, лежали, закрыв руками головы.
В это время Капитан начал построение штурмового отряда. В первых рядах я заметил Байрона. Наши глаза встретились, мы улыбнулись и кивнули друг другу. Вообще-то роверы были уже давно готовы к наступлению.
Но моя работа еще не была закончена. Настал черед ворот. Я уже хотел было отдать приказ о разрушении стального портала крепости, но Рейкки меня опередил. Он приказал подогнать вплотную к воротам какой-то крытый фургон. Я не понимал, что это за фургон и зачем предводитель делает то, о чем меня еще не предупреждал.
- Сейчас, минуту, подожди – негромко сказал он мне, - Смотри, что сейчас будет
Как только фургон встал у ворот, на него сверху упало бревно, резко спущенное сверху на цепях. Это был такой противотаран. Теперь я понял зачем Рейкки не дал мне возможности сходу заняться разрушением ворот. Сперва нужно было дать врагу повод использовать свое защитное приспособление. Антитаран проломил крышу фургона, однако там и остался, зацепившись за специально предусмотренные железные крючья, торчащие в фургоне. В телегу ко всему прочему был видимо подложен балласт и защитники никак не могли поднять ее вместе со своим бревном. Как это назвать даже не знаю. Анти- противо - таран что ли ?
Несколько роверов в тяжелейших, полностью железных доспехах работали рядом с этой телегой и управляли шестнадцатью запряженными в нее быками, тоже защищенными сталью. В смельчаков не стреляли, видимо арбалетчикам на башнях была понятна невыполнимость задачи поразить защищенные цели из из имеющихся у них арбалетов..
В это время наши шустро кинулись к цепям, на которых был спущен антитаран и здоровенными кусачками переломили звенья, освободив бревно. Телега с трудом тронулась и поехала обратно, увозя прочь и бревно и надежду защитников на избавление от алчных роверов. Как я уже успел упомянуть, спины быков были надежно защищены стальными панцирями, собранными из щитов. Неприятель не мог их никак остановить.
Подготовка к штурму получалась красивой и изощренной.
Теперь уже по моему приказу к несчастным воротам направился другой фургон, нагруженный кожаными баллонами с Кислородом. Крыша моего фургона также была закрыта железными щитами, сочлененными внахлест, причем в два слоя. Фургон этот самым наглым образом, мы приткнули к двустворчатому порталу крепости. Теперь там было относительно безопасно. Через трубки пустили потоки живительного газа прямо на ворота и, особенно, в места, где были зазоры. А химик направил на сталь обшивки струйки масла. Подожгли запалы. Началась работа огня.
Дело в том, что на воздухе масло-то горит себе, в общем, лениво, но стоит начать дуть на это дело кислородом, как пламя становится ослепительно желтым и нестерпимо жарким.
Ворота горели так ярко, что напоминали топку сталеплавильной печи. Правда, недолго. Конструкция, наверняка, считавшаяся среди имперцев образцом оборонительной техники, рухнула.
Не то, чтобы ворота совсем расплавились, но, я думаю, деревянный каркас их выгорел, железная часть сильно деформировалась и не могла уже держаться в проеме.
Можно было идти в гости.
Капитан начал штурм. Наступая на замок, некоторые лейстеры все еще оглядывались на наши требуше чтобы удостовериться, что мы их не заряжаем и метать «воющие» снаряды больше не собираемся. Мои люди при этом успокаивающе махали роверам руками и улыбались.
Виста была взята за пол часа. Внутри многие защитники еще боялись, что мы продолжим применение «пороховых волчков», так они называли наши фугасы. Так или иначе, но дух кастеллан был необратимо сломлен. Весь гарнизон, насчитывающий, триста сорок человек, был взят в плен и посажен под замок.
Спустя уже много лет я вспоминаю минувшее и понимаю, что при общей неорганизованности и даже анархии роверов, основой наших побед было умелое использование привычек веществ, попадавших к нам в руки.
В замке первым делом я пошел в подвалы инженеров. Как выяснилось, инженеров Виста не держал уже давно и мастерские использовались как склад. Может оно и к лучшему – я просто взял там те вещества и реактивы, которые меня интересовали. Удалось пополнить запасы Серы и прихватить пятнадцать бочек трофейного пороха.
Взял я и некоторое количество других интересных веществ. Это были по большей части соли. Бромид калия, сульфат меди – купорос голубого цвета. Был даже эфир – бутыль бесцветной пахучей жидкости, летучей до невозможности.
В одной из башен цитадели было обнаружено хранилище, в котором оказалось некоторое количество драгоценных камней. Были там и розовые Андезины и желтые Канкриниты, а также несколько крупных Сапфиров хорошей огранки.
В казне насчитали сто восемьдесят золотых имперских стандартов и тысячу двести монет серебром.
Как и следовало ожидать, в арсенале хранилось в основном оружие, предназначенное для крепостной обороны.
Это были длинные биллы, копья и глейвы.
Среди более привычного роверам оружия было изъято восемьдесят палашей, причем все – в прекрасном состоянии.
Многие клинки были еще в масле и совсем новые.
Некоторое время буквально вся армия Рейкки столпилась в тесных арсеналах, выбирая себе трофеи.
Байрон оказался очень обстоятелным в вопросе выбора оружия, снаряжения. Некоторое время он колебался, выбирал, какое оружие заполучить в дополнение к уже имевшемуся у него набору клинков. В конце концов на его поясе появилась пара новеньких дентайров, стилет и тесак. На лице приятеля засветилась довольная улыбка.
Я же взял пару легких шпаг с полностью закрытыми гардами в виде до блеска отполированных чашечек, и своему трофею был рад необыкновенно.
Имперский Виста был первым замком, который мы взяли в западных землях, и это стоило отметить. На свет из подвалов оруженосцы понесли пузатые бутыли с винами. Капитан недоверчиво оглядывал слуг, которые, пошатываясь, несли глиняные сосуды на площадь. Что делать, слуги частенько успевают выпить раньше, чем господа произнесут свой первый тост.
Бирута ходила в приподнятом настроении. В качестве трофея ей достались великолепные бронзовые стилеты с посеребренными рукоятками. Я смотрел на девушку и думал, что она совершенно незлопамятна. Ведь Линн даже не пыталась выяснить, кто из гарнизонных арбалетчиков так дерзко стрелял в нее, в то время, как она стояла перед башней без оружия. Теперь все веселились. В погребах замка был прекрасный запас сыровяленых окороков и твердого сыра, вино разливали прямо на улице. Однако ж не слишком помногу, так как Рейкки опасался оставаться в Виста на ночь.
Повсюду шла работа по разбору о сортировке ценностей. Серебро складывалось к серебру, мешки с пшеном и мукой стаскивались также в определенное место, где их дружно грузили на телеги.
Лысая голова Рейкки мелькала на площади замка, заполненной роверами. Он стремился оказаться везде одновременно, контролировал счет монет, и тут же сам считал мешки с крупой. Улаживал вспыхивающие споры между роверами, не поделившими трофейное оружие или другое снаряжение, которое не подлежало стандартному ритуалу справедливого раздела между всеми участниками экспедиции.
Я стоял в непосредственной близости от особо охраняемого места, где считали золотую добычу. Здесь уже упоминались сто восемьдесят золотых монет империи, оказавшихся теперь в нашем распоряжении. Монеты отчеканенные из ярко желтого металла, были совсем новыми. Сделаны эти небольшие, но тяжелые монетки были очень качественно. На реверсе каждого такого стандарта можно было разглядеть стилизованную карту Империи, границы которой простирались далеко на Север, частично захватывая даже земли колдунов. Забавно. Значит если верить этой карте, то мы находились еще довольно далеко от воображаемых границ, которыми страна Ма определяла все то, что она считала своим. Из золота кроме монет почти ничего не было – все-таки гарнизон замка, это – не двор императора. Украшений здесь не носили. Однако Адмирала заставили говорить, и он открыл расположение своего личного тайника. В тайнике тоже были деньги – в основном серебро, также несколько золотых десятин юга и пять золотых колец с кабошонами изумруда и берилла.
Позднее одно из колец с бериллом почему-то досталось именно мне. Его металл отличался от золота стандартов. Кольцо было рыжим, почти как красное золото орков.
Надо мной друзья посмеивались, видя мою особенную страсть к очищенному имперскому золоту. На это я им отвечал примерно так: «Можете конечно измазать меня глиной и сделать из вашего верного товарища осла, но ведь сами знаете – нет другого такого товара как чистое золото, чтобы везде на него можно было обменять и клинки, и кожи, и лошадей, которые кстати очень скоро понадобятся в нашей кочевой жизни !»
Друзья соглашались, но продолжали «ржать» над моими «ритуалами» по завертыванию каждой новой монеты в свой, отдельный замшевый мешочек. Однако ж и сами они были не прочь набить свои сумки и драгоценными камнями, и золотом и серебром.
Мне многое казалось странным в укладе жизни роверов. Их буйный нрав, склонность спорить между собой по любому поводу утомляла меня. Я не понимал, зачем рисковать жизнью, добывая золото, чтобы потом все быстро спустить в кабаке и на базаре, покупая всякую дребедень. Но теперь, когда все мы были окрылены победой и полученной добычей, я чувствовал необыкновенное единство со всей этой братией и воодушевленно присоединялся к истошному песнопению и питию во славу Лештас.
В Виста было взято тридцать мешков муки, восемнадцать мешков с рисом, пять мешков соли. Одну из телег мы полностью нагрузили новым кожаным снаряжением для быков и лошадей.
Забрали также пять бочек вина, бочку меда, две бочки с маринованной сельдью и четыре – с острыми перцами, также маринованными.
Как только было собрано и погружено все ценное, Рейкки покинул вместе с армией поверженный замок и быстро отправился дальше на восток, стремясь поскорее запутать следы.
Уже целых пятнадцать телег было в лично моем распоряжении они везли мои материалы и реактивы.
Теперь Рейкки пошел на Север, так как он задумал сделать крюк, чтобы безопасно обогнуть Дишта с его трехтысячным имперским легионом. К тому времени в нашем отряде было 184 ровера из них 20 всадников, остальные пешие. 4 пушки взятые в замке на нашу удачу оказались легкими короткими мортирами, так что мы их везли на обычных телегах.
Рейкки движется на Восток, захватывает крепости и караваны
После разграбления замка Виста произошло следующее.
Рейкки позволил своим роверам серию успешных, но коротких экспедиций по соседнему, относительно безопасному для нас району и несколько продолжительных пьяных привалов, а уже в начале Осени решено было продолжить наш основной поход на Восток.
Хоть и не хотелось нам покидать уютного Запада с его привычной кухней и природой, но ведь клады, которых нам так хотелось, были именно на востоке. Здесь, в наших родных землях мы уже научились умело уходить от патрулей и выслеживать добычу. На востоке же нам понадобится более сильная армия и более тяжелое вооружение. Сам Рейкки с его веселостью и чувством юмора относился к грядущим трудностям легко и спокойно. Он решил идти к перевалу Крыши Мира и объявил о своих планах капитанам, которые сразу поддержали его - всем хотелось большей добычи.
Мне в такой ситуации остро не хватало веществ, чтобы разнообразить состав боевых зарядов. Я с помощниками не переставал искать, где бы в этой местности раздобыть еще что-нибудь интересное.
Рейкки проходил в холмистых местах, но ни скал, ни камней видно поблизости не было.
Местные вокруг разрабатывали серую глину, в одном из раскопов мы нашли россыпи минерала с горько-соленым вкусом, наверное Сильвин, впрочем он мне был бесполезен. Находили и еще один вид полупрозрачных камней, которые «вскипали», когда я заливал их кислотой. Это был по-видимому, был обычный Кальцит.
Когда Рейкки проходил через одно неприметное селение, то от крестьян мы узнали, что в дне пути на Север имеются рудники самородного Серебра. И, якобы, крестьяне после завершения сенокосов осенью отправляются это самое серебро ковырять. Это все было интересно, однако слишком далеко, чтобы менять направление всей нашей экспедиции.
Примерно через неделю Рейкки захватил караван, который вез муку, сушеную рыбу и целых восемь баллонов с маслом для ламп. Разглядывая сапоги торговцев из каравана, я обнаружил, что они пахнут Серой. Так же пахли и колеса телег. Немало удивившись, я пошел и расспросил пленных об их предыдущем маршруте. Оказалось, что караван шел из местечка у отрогов Крыши Мира, недалеко от так называемой «Медной страны», где издавна добывали и обрабатывали медь и бронзу в больших количествах. Так вот, по словам опрашиваемых, недалеко от «Медной страны» была целая область, где месторождение Серы выходило прямо к поверхности. Это было интересно. Россыпи самородной серы располагались приблизительно в месяце пути от того района, где были мы. Слишком далеко, чтобы целенаправленно туда направиться. А серы по рассказам пленных было очень много, этот минерал попросту валялся там на дорогах.
«Нехорошая эта сера, нечистая, в ней очень много Мышьяка, даже для пороха она не подходит – слишком вредно для легких ее молоть» - говорили пленные.
У торговцев, сопровождающих захваченный караван, были найдено некоторое количество драгоценностей.
Один из арестованных, желая выкупить себя, отдал Рейкки один, но довольно крупный алмаз, темно красный, практически непрозрачный.
Мы продолжали двигаться, дальше попеременно пересекая то леса то луга. Согласно карте совсем скоро должны были достигнуть большой реки, которая у имперцев значилась как Эй.
Еще один караван, шедший с Юга мы остановили через день после предыдущего. Обоз, состоящий из пятнадцати телег, готовился к переправе через реку Ле, впадающую в Эй. Караван, был окружен сильной охраной, вооруженной тяжелыми колишемардами. Так как в тот момент этот караван уже стоял у берега, то никакой погони не получилось.
Как только загнанные в угол торговцы увидели мачты наших катапульт, то сразу закричали, что сдаются. Вместе с тем, охрана, а это были, несомненно, наемники, решили с нами сразиться и предложили для этого отойти от каравана, стоящего у реки на ровное поле.
«Мы будем биться и если одержим верх, то вы отдадите нам все золото и ценности, которые у вас имеются !!!» - кричали нам наемники
Рейкки рассмеялся и приказал этим боевикам немедленно разоружиться.
Тут надо пояснить, что армия Рейкки, уже насчитывала тогда более двухсот воинов и двигалась по дороге, сильно при этом растягиваясь. Поэтому, когда передовое отделение роверов начало выходить из леса к реке, то арьергард был еще далеко позади и даже не успел в этот лес войти. При этом, пока мы продолжали стоять и препираться с охраной зажатого между рекой и лесом каравана, все больше наших роверов подходило сзади и окружало полукругом добычу.
Только когда охранники поняли, что отряд под серебристыми флагами не такой уж маленький, как показалось им вначале, они выполнили приказ Рейкки и отдали нам свои колишемарды вместе с деревянными ножнами впридачу.
После такой быстрой победы лейстеры принялись бодро вязать и обирать странников как говорят «вне зависимости от их чина и состояния». А я стал искать реактивы, масла и прочие материалы, способные помочь в наших сражениях.
Горючих и взрывных веществ среди товаров добродушных торговцев не оказалось. Только семь пузырьков с синеватой пылью, которую я определил как соль кобальта пополнили мой арсенал аналитика. Довольно ценный и редкий реактив. Вот собственно и вся была моя добыча.
Мы двинулись дальше, но не стали переходить реку, там, где это намеревался сделать караван, а направились выше по течению, туда, где был нормальный мост. Когда же мы спросили людей из каравана, почему они строили плоты, а не пошли по мосту, то нам сказали о «слишком высокой плате за переход», которую, брали имперцы на заставе моста.
Нас-то это не пугало нисколько – никакой платы тем более имперцам мы не собирались вносить ни в коем случае.
После приятного момента раздела добычи из каравана, Рейкки выстроил свои части в компактном боевом порядке и двинулся к мосту. К тому моменту у меня было готово целых сто сорок пороховых заряда, уже с прилаженными фитилями, пропитанными селитрой. Однако предводитель приказал мне бомбы сохранять и в ход не пускать.
По пути к мосту Рейкки остановил еще один караван. В том небольшом обозе ничего не было, кроме мешков с белым крупным порошком, который не горел, не взрывался и пламя почти совсем не окрашивал. Вещество это мы с Рейкки после недолгой дискуссии признали за Сульфат Алюминия. Порошок негорючий не едкий не взрывающийся, зачем он был нужен, мы не имели понятия. Впрочем, и те купцы, которые эту соль везли не знали технологического назначения груза. Более того, эти южане вообще по их словам были здесь впервые. На нашем языке они почти не разговаривали, и беседа получилась короткой. Караван с таким безобидным веществом почти не охранялся и рассказывать о его взятии нечего.
Задержавшись на полчаса, Рейкки продолжил марш на мост.
Еще издали мы заметили, как охрана заставы у моста суетилась и занималась какими-то приготовлениями.
Но Рейкки не обратил на это внимание и вплотную подвел пехоту к редутам имперцев. Предложил стражникам сдаться. Возражений не последовало. Часть стражи вынесла и отдала роверам свое оружие. Остальных, что называется, «и след простыл».
Продолжение похода
После переправы через речку Ле я во все глаза принялся смотреть по сторонам, желая обнаружить минералы, хоть как-нибудь для нас полезные. Пока попадались лишь скучные серые глины, иногда россыпи кварца и больше ничего.
Вокруг были сосны, множество сосен. По моему распоряжению стали добывать смолу, которую я собирал у себя на телеге в бочках. Точного плана насчет этой смолы у меня еще не было, но, как говорил мой помощник «то, что может гореть и дымить – нам никогда не помешает».
Вскоре Рейкки приказал встать на двухдневную стоянку, так как нам требовалась замена кожаного снаряжения и ремонт телег.
В одном из коротких рейдов по окрестностям я обнаружил факторию, разрабатывающую Галит, или, как еще называли этот минерал – каменную соль. Там мы без труда взяли десять мешков кристаллов этой соли. Однако ушли не сразу, а задержались, осматривая сие добывающее хозяйство. Соли было так много, что она буквально валялась под ногами. Мы были немало удивлены, наблюдая, как рабочие эту самую соль мешают с глиной и засыпают на дно только что вырытых каналов для орошения полей. Нам же местные объяснили, что это для них обычное дело, так как соль, смешанная с почвой не дает воде просачиваться в землю.
Беспрепятственно продвигаясь дальше на восток, армия Рейкки вступила в мало заселенный и пустынный край. За исключением охотников и редких хуторян нам долгое время никто не встречался.
Надо сказать, что вода из наскоро вырытых колодцев была там почти непригодна ни для питья, ни для мытья. Какие-то примеси, по-видимому, Кальций, делали ее жесткой и невкусной. Поэтому нам пришлось потерпеть и обходиться запасами, которые у нас имелись. В любом случае мы пересекали эту местность без всякого удовольствия. Останавливались только на ночь, а утром шли дальше. Воды стало не хватать.
Тем не менее, местные селяне-хуторяне изредка нам попадавшиеся, выглядели людьми вполне здоровыми и счастливыми. Понятное дело, я сразу задался вопросом – а как же это они не мучаются от жажды или от колик коли у них из колодцев и родников идет такая дрянная горькая вода. Правда кто-то из пойманных охотников говорил, что мол «привык и любит местную воду, а уж уху на такой воде и вовсе подсаливать не требуется», другие же утверждали, что пьют из небольших лесных родников в которых вода «еще лучше, чем на Западе».
Рейкки по-прежнему проверял колодцы и ручьи, но каждый раз результат был одним и тем же: вода горькая и расстройство желудка вызывающая. Мучающиеся от жажды наши животные все же пытались начинать пить, однако, распробовав, сразу же бросали эти попытки. Лошади недовольно били копытами и мотали головами. Еще недавно блистательная, наша кавалерия выглядела теперь не лучшим образом.
Еще через день мы, наконец, вошли в городок средних размеров. Тут, как и везде в землях пекли хлеб, ковали железо, шили из кож седла и торговали всякими полезными мелочами. И… разводили скот.
Мы с помощниками сразу же кинулись к коровникам смотреть, как местные поют своих бычков. Скотоводы украдкой ухмылялись, наблюдая, как вооруженные, богато одетые, увешанные драгоценными амулетами роверы кидались к поилкам для скота и пробовали воду на вкус. Вода была прохладной, чуть сладковатой и металлической на вкус. Но она не была горькой !
Вскоре все выяснилось. Здесь практически в каждом доме стояли большие бочки или чаны, в которых местные свою воду очищали от кальция. Но как ? Каково же было наше удивление, когда мы удостоверились, что белое вещество – Сульфат Алюминия, было здесь повсеместно накоплено в количествах неимоверных. Вот нам раньше с Рейкки неясно было где и как оно применяется. А применение было очень простым. Сульфат этот сыпали в воду, взятую из озера, чтобы избавить ее от кальция. Кальций этот взаимодействовал с сульфатом и хлопьями падал на дно. Воду затем просто сливали, варили еду и поили скот. Соответственно такая очищенная вода годилась и нам.
Удовлетворенный счастливым разрешением проблемы с питьевой водой, Рейкки встал со своей армией на отдых в этом городке. Даже не помню, как назывался этот населенный пункт, удаленный от имперских военных и торговых трактов.
Роверы стали готовиться к ночевке, расходились по домам.
Я был занят исследованием местной плавильной мастерской и лаборатории химиков. Собирал реактивы и препараты, припои и смеси для легирования сталей. Как часто бывало в таких случаях, документы, описывающие технологии и методы анализа местные химики умудрились уничтожить еще до нашего прихода.
На второй день стоянки стояла теплая безветренная погода.
Бирута нашла меня, она принесла свежий, каравай, еще теплый.
Я тогда осматривал кузницу местных, на руках у меня была ржавчина. Ли поднесла к моим губам хлеб, чтобы я мог откусить, не беря его в руки.
Она показала мне свою добычу – продолговатый красный кристалл, светящийся изнутри.
«Рубин ?» - спросил я
«Думаю уж точно не стекло», - ответила подошедшая Рита. В руке у нее была серебряная бутыль с имперской гравировкой. Мы по очереди отпили вина.
«За Рейкки !» - был первый тост
«И за нас – честных роверов» - был второй.
Нам так хорошо было просто быть вместе. Наше будущее казалось безоблачным. Дел больших для меня как-то не находилось, а одни лишь мелкие заботы. Будто я мои друзья стали на время простыми мирными людьми.
У меня в то время была пара старых бочек, сильно рассохшихся. И из этих бочек постоянно просыпался бромид. Хоть и бесило меня это сверх всякой меры, но поделать мы с такой напастью в дороге ничего не могли. Зато теперь я с большим удовольствием позаимствовал в местной винокурне медные сосуды, в которые мои помощники сразу же и пересыпали как весь мой Бромид, так и другие гигроскопичные соли на всякий случай.
А вот лаборатория здешняя была одновременно и интересна, но и скушна, так как, не смотря на разнообразие запасенных веществ, ни нитратов, ни кислот тут не было. Были разнообразные реактивы для определения примесей в воде. Среди них – йодид – для осаждения из раствора сложных металлов, таких как свинец. Был и цианистый реактив - это для обнаружения железа и соляная кислота для распознавания растворенного серебра. Специального реактива для Кальция - главного виновника загрязнений местной воды не было. Пленные объяснили, что Кальций определяли прежде всего по горечи вкуса и цвету пламени, которое в присутствии этого металла становилось кирпично-красным.
Ни селитры ни серы ни самого пороха здесь не было. Но ведь и без того в арсенале у нас уже была и отличная сера, и селитра, и собственно сам порох имперского производства, так что Рейкки в отличие от меня не был расстроен столь «мирным» набором реактивов, найденных здесь.
В то время особой заботой моей было запечатывание бочек с угольной пылью. Они обязательно должны были быть герметичными. Здесь же я наконец смог позаимствовать для хранения порохового угля объемные стеклянные сосуды, оплетенные телячьей кожей. Проблема хранения Углерода в сухости разрешилась.
Еще при взятии Виста несколько моих мешков с купоросом было прорвано шальными стрелами, и теперь я с глубоким удовлетворением пересыпал свое добро в отличные кожаные мешки, взятые у селян.
Так разрешались, одна за другой все мои хозяйственные проблемы.
Немного постояв в этом тихом городке, Рейкки со своей армией продолжил путь.
И снова установилась сухая и безветренная погода. Целый день мы шагали по безлюдным местам.
Совершенно неожиданно нам на дороге встретились беглые рабы, да такие грязные и болезненные, что ни у кого из нас не возникло желания их задержать. Однако незнакомцы принесли нам странную весть:
«Скоро, скоро империя падет, «темные» колдуны станут сильнее и тьма на запад повернет ! Империя - это опасность, которая вскоре отхлынет от всех свободных людей земли, но ее заменит власть орков и голлемов ! Беги прочь, не стой и не жди !»
Мы молча пропустили этих нервных и больше их никогда не видели.
Рейкки во всем продолжал доверяться имперской карте, которую заполучил еще в Виста и продолжал идти на Восток. Согласно этой карте на нашем пути должен был оказаться еще один имперский пост в виде крепости небольших размеров. Так оно и оказалось. Уже на следующий день я лично заметил вдалеке фортификационное сооружение. Всего восемь круглых башен, галереи и заставы на подступах к замку. Все как положено согласно современным архитектурным достижениям. Цитадель наверняка была возведена как опорный пункт для укрытия от банд вольных охотников и для охраны взятых под стражу преступников. Я подумал, что было бы хорошо если крепость не будет готова к обороне от таких отрядов как наш.
Наверное, так оно и было, во всяком случае, вскоре выяснилось, что защитников храбрецами никак назвать было нельзя. Еще издали мы заметили, как в крепости спустили имперские красно-синие флаги. Но было поздно – мы уже уже успели распознать юрисдикцию сооружения и теперь не собирались вести с кастелланами никаких переговоров.
Рейкки вывел вперед свою гвардию и повел ее на штурм. Около получаса длилась ожесточенная перестрелка. Защитники нещадно портили полировку наших шлемов и кирас своими стрелами и картечью, пока гвардия Рейкки, вооруженная алебардами не взошла на стены. Вид зловещих шипов на наших алебардах повергал имперских военных в благоговейный ужас. Уже через час Рейкки вьехал на главную площадь крепости верхом на белом быке. Я и не подозревал, что Генералу свойственна подобная театральность.
Гарнизон в количестве двухсот девяноста солдат и офицеров был связан и заперт в овощехранилище. Пошли осматривать помещения крепости, взяв с собой нескольких имперских лейтенантов в качестве своеобразных «экскурсоводов», которым приказали «беспрепятственно открывать перед победителями все тайники и предупреждать о возможных ловушках и сюрпризах во избежание ненужного конфуза». Под страхом нечеловеческих пыток имперские пленные оказывали нам всяческую помощь и уважение. Каково же было удивление роверов, когда вошедшего в зал Рейкки имперцы поприветствовали, назвав его по имени. Наш генерал определенно становился знаменит в Землях.
Начался обыск замка.
Роверы перерыли весь замок вверх дном в поисках ценностей. Найдено и конфисковано было несколько десятков стандартных войсковых комплектов вооружения, применявшихся в империи. Но у нас такие клинки уже и так были.
Больше ничего. Не было никаких драгоценных камней, не было амулетов и золота. Только медь и единичные серебряные монеты падали на железный пол из вывернутых карманов и сумок пленных. Капитан и роверские десятники ходили с постными выражениями на лицах.
Не унывал только наш предводитель. Идея о том, что этот провинциальный замок, пусть исключительно военный и небольшой должен иметь свою казну, была подана Рейкки все той же имперской картой. Дело в том, что на ней эта цитадель была помечена знаком Y, что в расшифровке означало не что иное, как «башня, крупицу золотой казны Ма надежно хранящая».
Но если казна и была, то хранилась она действительно надежно. Рейкки стоял в крепости уже целую неделю, не смотря на риск получить имперских рейнджеров себе на хвост. Таков был азарт настоящего предводителя лейстеров, каждым до последнего воина поддерживаемый. Мы перерыли все полы, вспороли все мыслимые обшивки, кололи мебель, а о дверях и подземных ходах даже и говорить нечего. Лазили там, где и собака не пролезет. Под конец стали даже ломать древки копий, нырять в колодцы и разбирать колонны в зале. Ничего.
В парадном фехтовальном холле нашли двести семьдесят крупных медных фигурок пикинеров, кавалеристов и арбалетчиков. Хозяева замка, по-видимому, использовали эти игрушки в каких-то своих играх или ритуалах. Но это была всего лишь Медь – обычный загрязненный оловом и мышьяком сплав. Одного всадника мы даже распилили вдоль от головы лошади до хвоста. Медь, только медь.
Больше Золото искать было негде. Мой помощник предложил распилить всех игрушечных всадников и пехотинцев одного за другим, ведь, предположил он «может не все медные здесь, а золотые тоже попадутся». Я был удивлен столь наивному предположению, однако благое сомнение пронзило мой мозг, когда я увидел побелевшее лицо одного из пленных, слышавших наш разговор. Я улыбнулся и начал готовиться к своеобразной «казни» медной гвардии цитадели.
Зная о свойствах Меди и желая теперь насолить имперцам, я приказал принести в зал несколько кусков Серы и кипятить ее на огне камина. Теперь я собирался сжечь в парах серы столь ценные для кастеллан фигурки одну за другой. Пленные пришли в неистовый ужас и их пришлось связать покрепче по рукам и ногам, чтобы избежать неожиданностей.
Каминными щипцами я взял медного воина с массивным бердышем, как бы занесенным для удара. Настоящее произведение искусства ! Нагрел фигурку в пламени камина и резко перенес в пары серы. Медь начала гореть беспомощно осыпаясь пеплом.
Вдруг что-то блеснуло в щипцах. Фигурки больше не было, но бердыш фигурки пехотинца и не думал сгорать. Он был… золотым !
- Что за вонь ? Я вас спрашиваю ? – спросил Рейкки, он только что зашел в зал и теперь стоял в дверях, принюхиваясь и посматривая по сторонам. Видимо, Генерал поднялся к нам из подземелий, он был весь в пыли, даже кристаллы на полях его шляпы не блестели, так как были покрыты слоем старинной штукатурки.
- Тут опыт, знаете ли, проводится химический, - ответил Капитан
- Вы что темного духа вызываете ?
- Это мастер Золото нашел, – роверы довольно захохотали
Медные фигурки одна за другой сгорали в парах Серы, оставляя нетронутыми свое игрушечное оружие – золотые мечи, золотые булавы, золотые алебарды и арбалеты сияли в отблесках пламени ! Великолепное чистое Золото ! Желтое Золото Ма. Всего восемь килограммов драгоценного лома отделил я от Меди, и это была самая крупная добыча с начала похода !
На радостях роверы не обошли своим вниманием и подворье замка. Взяли пятьдесят телят, десять бочек с вином, сорок мешков риса и двадцать баулов с сушеными фруктами. Да и Серебра, в конце концов, набралось порядочно – триста шестьдесят одних только монет, также серебряная посуда, серебряные гребни, пряжки, пуговицы, даже несколько серебряных шпор роверы конфисковали у офицеров Империи.
Кроме того, дотошные и внимательные роверы смогли отыскать и отнять у местных несколько драгоценных камней - среди добычи блестели розовые Бериллы и чистые как лед алмазы.
Больше искать в городе было, в общем, и нечего, и негде, поэтому Рейкки сразу же двинулся со своей армией дальше в дорогу.
Армия наша теперь пошла по направлению к землям Рудокопов. То есть, если раньше Рейкки уходил от центра Империи Ма на Восток, то теперь осмелел и повернул немного на Северо-восток. Шли в промышленный регион.
За последующую неделю роверам встретилось семь караванов, из которых два двигалось по рекам, но и речные были взяты благодаря хитрости лейстеров, которые переодевались купцами и заманивали лодки к берегу, потряхивая набитыми монетами кошельками.
После захвата этих семи торговых караванов общая добыча нашей экспедиции возросла еще на тысячу двести монет Серебра, двадцать слитков розового булата, восемь мотков золотой нити и еще множество товаров. Теперь в обозах наших ехало ни много ни мало - 83 телеги.
Среди долин и озер Рейкки направлялся на Северо-восток, мы шли в сырых лесистых местах. Нередки были и утренние туманы и роса, и я очень беспокоился за нитраты, любящие впитывать воду без меры. Временно моя передвижная пороховая мельница была зачехлена.
Порох стали экономить. Из-за дождей оснастка арбалетов также была под угрозой отсыревания.
Однако ж каждый раз шли во влажные заросли утреннего леса, чтобы принести сонных глухарей, добыть зайчатины и оленины. Попадались и дикие свиньи, которые были в тех местах весьма упитанны.
Очередной взятый караван преподнес сюрприз – тяжеленные телеги везли наконечники копий и болты для арбалетов и самострелов, слитки булата, кольчужные кольца, пластины-заготовки для нательной брони. Кроме железа была кожа и вата, назначение последней, по правде говоря, было туманным, так как она одинаково использовалась на Западе как для ватников под доспехи, так и для набивания одеял. Увидев такой редкий товар, я задумался, так как вспомнил, что кто-то из учителей изготавливал из этой самой ваты сверхсильные взрывчатые смеси.
Взяв добычу из каравана, Рейкки затем зашел в город Эо для обновления снаряжения и запасов. В Эо лейстеров боялись как огня и сразу выкатили телеги с мукой, крупами, сушеной рыбой, и сушеными же фруктами.
Вечером произошла тщательная сверка нашего местоположения с имперской картой и определение дальнейшего направления. Оказалось, что до земель рудокопов оставались считанные недели пути.
Еще один караван, не очень большой, но окруженный мощным батальоном стражи, неожиданно встретили уже на равнине и пустились за ним в погоню. Преследование оказалось делом утомительным. Но как говорят: «только ноги помогают разглядеть золото вблизи». Улепетывавшие от нас торговцы были настолько напуганы, что бежали, казалось, быстрее кавалерии своей же охраны.
В таком веселом темпе мы довольно быстро миновали равнину и подбежали к молодому леску, в котором торговцы попытались попрятаться как могли. Они загоняли одиночные телеги в овраги, старались сворачивать в чащу леса, но им ничего не помогало, роверы повсюду находили несчастных и забирали их добро.
Наконец, видимо мы приблизились к самым ценным телегам из обоза. Стражники на серых конях и пехотинцы с алебардами перестали убегать и развернулись, наконец, к нам, грозя нашему брату всевозможными неприятностями. Теперь фаланга наемников стояла на дороге между нами и удаляющимися от нас нетронутыми телегами каравана.
Мне показалось, что телеги эти едут не очень то и быстро, не торопятся. Это заставило меня злорадно ухмыльнуться: «значит гражданские чувствуют себя в безопасности».
Фаланга охранников зашагала к нам.
Я посмотрел на Байрона на его лице не было ни тени страха, а только улыбка от предвкушения скорой победы.
Его руки как-то спокойно, даже буднично тянули оба клинка из ножен. Длинные тонкие шпаги ! Идеальное оружие в подобной ситуации.
Но и у меня был сюрприз для наемных рубак.
- Давайте сначала я ! – крикнул я и размахнувшись метнул в фалангу свой фугас, изготовленный из запаянной старинной бутыли для вина. Бутыль эта тем особенна, что была целиком отлита из серого чугуна и имела толстые стенки. Внутри же была пороховая мякоть, столько, сколько поместилось.
Фугас прилетел к ногам стражников и со звоном ударился о металлический щит. Один из охранников нагло наступил на чугунную бутыль и нагнулся к адской штуке, схватил рукой за привязанную к фугасу веревку и отсек ее мечом
- Фитиль – тю-тю ? – радуясь крикнул он нам. Простак и не предполагал что коротенький фитиль, прогорая, уже успел уйти внутрь фугаса. А веревка – она только для того чтобы размахнуться и метнуть бомбу подальше.
Роверы как по команде хихикнули, Принц со злорадством смотрел на этого идиота, печально склонив голову набок.
Но долго эта клоунада не могла продолжаться, я спрятался за щитом, закрыв уши руками.
Ддонг !!! Не щадя барабанных перепонок, долбанул фугас и метнул дерн во все стороны. Один из пехотных щитов наемников кинуло прямо в небо и роверы с тревогой посматривали наверх, опасаясь возвращения тяжелого предмета себе на голову.
Сверху подобно снегу сыпалась трава вперемешку с какой то трухой и другим мусором.
- Мастер, сказала Бирута, надеюсь у тебя только один был ? – А то у меня на палаше плесень прорастет!
Но у в самом деле меня был еще один фугас. Я стал размахивать им над головой и пошел на уцелевших пехотинцев. Я на них, а они от меня. Правда говорят – жизнь дороже денег. Второй фугас произвел, казалось еще больше болезненного шуму. В фаланге уцелевшие, но оглушенные стражники запоздало терли уши руками и беспомощно трясли головой.
После такого моего выступления роверам Рейкки оставалось не так уж и много работы. Требовала внимания разве что кавалерия охраны, но и она оказалась достаточно осмотрительной, чтобы махнув пару раз саблями, покинуть поле боя и умчаться прочь.
А наши молодцы стали наскоро расправляться, с успевшей уже надоесть стражей, догонять и разворачивать назад пытавшихся улепетнуть торговцев.
К обеду, набегавшись, вспотев не один раз, мы, наконец окончательно разбили батальон охраны этого прыткого каравана.
Как оказалось, торговцы везли соль и крупу, всего шестнадцать телег.
После этого Рейкки продолжил движение в точном соответствии с картой. Несколько часов спустя стали подходить к долине, где согласно карте должен был располагаться замок Эли.
Замок этот Рейкки решил взять хитростью.
Сам Генерал переоделся в одежды и доспехи, похожие на те, что носили лорды Империи.
А роверы меж тем облачились кто в панцири рейнджеров, кто в кирасы регулярных войск Романа. Выглядели мы великолепно. Издали сходство с имперским войском было потрясающим.
Был уже поздний вечер и штурм решили отложить на завтра.
Уже утром весь наш маскарад подошел к главным воротам Эли. Ворота эти к слову были совершенно непробиваемыми и имели металлокерамические накладки, которые не умели ни гореть, ни раскалываться.
Роверы нисколько не смущаясь, хором обратились к охране главной башни Эли с просьбой впустить их в замок..
После серии, громогласных приветствий, которые мы заучили у пленных наемников, на башне подняли красные ленты, что в символике имперцев означало приблизительно: «свои пришли – открывай ворота!». Таким образом, нас приняли за своих и теперь я с трудом сдерживался чтобы не засмеяться.
И тогда створка тяжеленного портала начала отходить в сторону. Она двигалась и двигалась, пока не образовала щель толщиной с человека, но еще недостаточную, чтобы пропустить колесницу обоза.
Внезапно дверь остановилась. В замке раздались вопли тревожных команд, звон собираемого оружия. Красные ленты с башен исчезли, взамен появились синие, что означало «Война».
Переодетые имперцы-роверы остолбенело стояли и стояли на месте и ничего не понимали. Но вот на нас из машикулей башен посыпались стрелы, мы сомкнули щиты и отступили на безопасное расстояние.
От задних наших рядов послышались ругательства роверов, посылающих проклятия в сторону кого-то, кого я еще не мог видеть. В это время кто-то сзади нас запел лейстерскую балладу, фальшивя и путая слова одновременно. Оборачиваясь, я разглядывал наш арьергард, лес, и холмы вокруг. И тут внимание мое привлек холм, на котором стояли три воина. Эти были из наших.
Та еще картинка ! Два мечника - в темно красных рейнджерских плащах, а третий… в кожаных доспехах вольного охотника !
Все три были пьяны и в разнобой орали протяжную лейстерскую песню. Один из пьяниц при этом еще и размахивал из стороны в сторону серебристым флагом лейстеров.
Где ночевали эти трое непонятно, но они явно не были готовы к маскараду и выдали нас кастелланам с головой.
Лицо Рейкки стало красным, как только что вырванное сердце быка.
Все ждали что будет.
Но не таким был наш Генерал, чтобы спасовать перед нагрянувшим позором и стыдом.
По команде все быстренько переоблачились в обычные наши одежды и лейстерские доспехи. Имперские плащи бросили в кучу и подожгли.
Не успел огонь разгореться, как Рейкки построил штурмовое подразделение и сразу повел его на приступ цитадели.
Я начал бомбардировку, без пристрелки катапульты демонстрировали невысокую точность. По-видимому, я одинаково уничтожал и мортиры на куртинах, так и цветочные клумбы во внутренних дворах замка.
Через час крепость была взята силой булата наших пехотинцев. Но, конечно, и без моего «веселого» пороха не обошлось.
Из башен забрали Золото и целую библиотеку карт с указанием «еще не отрытых кладов». Интереснейшая надо сказать находка. По словам пленных кастеллан, карты эти были куплены у «пиратов прошлого». Обычно скупались подобные лейстерские карты как сувениры - за небольшие деньги. Да и «кто будет ценить то, что лежит ничем не охраняемое кроме как жарой днем, тьмой ночью и ветром по утрам». Так сказали нам лукавые хранители башен.
Но Рейкки не был бы лейстером, оставь он эти ветхие пергаменты лежать там, где они были.
На некоторых фолиантах были более поздние надписи о том, что тот или иной тайник вскрыт. Некоторые же планы были сургучными штампами запечатаны в матерчатые конверты.
Карты эти следовало бы сортировать и разобраться что там к чему, чему верить, а чему не надо. Ко всеобщему удивлению, вместо этого по приказу Рейкки, мы снялись с места и оставив крепость, пошли прямиком на юго-запад через пустынные холмистые луга. Стремительный бросок продолжался четыре дня пока наши обозы не уперлись в дубовый лес, росший там, по-видимому, с начала времен – такими величественными и массивными казались нам эти вековые деревья.
Но что же стало причиной такого странного приказа генерала ?
Как я узнал потом, кроме основной добычи, Рейкки прихватил из Эли и еще одну действительно, по его мнению, ценную карту под названием «Клады среди дубов» и оставил ее у себя.
Следуя этой самой карте предводитель как бы невзначай подвел нас к месту расположения тайников и преподнес всем приятный сюрприз.
Отчего Рейкки был настолько уверен в подлинности и действительности захоронений кладов, отмеченных среди дубравы ? Этого я так и не узнал.
Позднее я смог подробно разглядеть этот любопытный документ. На обратной стороне карты были изображены два старинных дуба. Коричневой тушью было сделано множество пометок на самой карте: стрелки и пунктирные линии чередовались здесь с пояснениями, написанными на наиправильнейшем литературном языке Ма.
До поры- до времени изъяв из общей добычи и прятав карту от лейстеров, Рейкки, надо сказать, сильно рисковал. Ведь согласно правилам, утаившего что-либо из общей добычи следовало подвешивать на дереве на ремне, стягивающим грудь подмышками. В этом случае плуту грозила неминуемая гибель от остановки кровотока.
Однако наш генерал по-другому поступить и не мог, так как не спрячь он карту, кто знает, кому попалась бы она еще на глаза и нашли бы мы клады прежде мародеров? Однако Рейкки и здесь вышел из положения, и, когда мы подошли к столетним дубравам, незаметно подложил карту «Кладов среди дубов» к остальным фолиантам. Об этом мне рассказал непосредственно оруженосец генерала. Оруженосец этот страдал тогда от чесотки на ногах и был мне весьма признателен за купорос, эта соль облегчала его страдания. Смешно, но, видимо, у малого чесались не только ступни, но и язык.
Итак, армия наша вышла к опушке леса и остановилась. Рейкки как ни в чем не бывало приказал принести ему захваченные карты. Он извлек нужный документ и сверил наше положение на местности. Даже гвардия и та стояла в недоумении рты раскрыв. В следующую минуту генерал был уже на коне. Он объезжал окрестности по одному ему известной траектории, в некоторых местах ставил часовых, на стволы некоторых деревьев наносил углем отметины в виде двух линий, перечеркивающих одна другую.
Наконец Рейкки остановился, спешился и с улыбкой приказал:
«Берите мотыги и за работу, ваши деньги уже ждут вас !»
Уговаривать роверов в такие минуты не приходится. Еще до наступления сумерек среди долин и дубрав мы накопали целых семь кладов и тайников !
Роверы Рейкки вытащили пятьсот девяноста пять золотых монет, старых стандартов Романа, еще республиканских. Кроме того, триста восемьдесят разнообразных монет серебром. Были среди них и прямоугольные рубленые деньги и тяжелая круглая чеканка с отверстием посередине. Последние напоминали маленькие колеса и весили более тридцати граммов каждая.
Когда взвесили всю добычу, то получилось 17 килограммов серебра и чуть более 11-ти килограммов золота !
В кладах не было ничего, кроме монет. Ни камней, ни амулетов, ни каких либо других артефактов. Подобные тайники роверы между собой называли купеческими.
Радости людей наших казалось предела не было – ни боя ни схватки и с нас взятки гладки ! А денежки уже в сумках !
Постепенно и мои наивные химики начинали понимать насколько приятна подобная головоломка – клады искать.
Приходилось отпускать их поутру с лопатами. Но ходили то они не одни, а с опытными роверами. Случалось это неспроста. Таковы были правила лештас.
Дело в том, что мы не получали такую же долю общей добычи на которую имели право свободные роверы.
Все новички по традиции были рабами, и каждый до своего освобождения должен был служить у Рейкки шесть месяцев, отрабатывая оружие и снаряжение. Я, как и все новобранцы, всем сердцем жаждал свободы.
Рейкки задержался у дубравы на несколько дней.
Во время стоянки обязанности среди лейстеров были разделены.
Одни тщательно разбирали извлеченные клады и сортировали найденное.
Другие же продолжали искать новые тайники. Клады, уже не отмеченные на карте, но лишь в их алчных мыслях. И остановить эти безумные раскопки было невозможно.
Работы лично у меня было немного. Иногда я просто стоял и смотрел на груды земли, растущие возле ям копателей.
Бывало, что усердие их вознаграждалось. И тогда лучи солнца ласкали россыпи серебра и золота.
Кладокопатели по традиции сразу же открывали сундуки и высыпали сокровища на разложенные на траве имперские синие плащи. Все найденное тщательно подсчитывалось. Иногда подсчет занимал часы.
За последующие дни роверам посчастливилось вытащить на свет еще четыре полноценных клада. И это были старинные тайники не отмеченные в плане !
Невольно я обращал внимание на грунт, отброшенный из ям. По большей части это была глина и камни, реже - желтый песок. Мой металлург, весьма умный и наблюдательный человек, вдобавок был еще и сыном геолога- старателя. Так вот он мне сказал, что «по многим признакам» видно, что здешняя земля может хранить Олово и Медь. «Все дело в форме скал, которые мы видим на востоке» - говорил он. А я ему верил. Но еще больше мне хотелось, чтобы мы нашли здесь Платину и золотце. И еще лучше, если Золото это будет в самородных слитках.
Роверы продолжали копать и выносить тайники. Земля отбрасывалась целыми курганами. В одном месте я обратил внимание на небольшие камешки, на сколах своих, они открывали белый кварцевый блеск. Мои химики и другие помощники многозначительно на меня смотрели под смешки ничего не понимающих роверов.
Мой химик неожиданно спросил:
- Кстати, а до месторождений неспокойных металлов далеко ?
- Нет, это не то, - вступил в разговор сам Рейкки, он в задумчивости взял молоток и на обухе топора колол найденные кристаллы.
- Здесь кварц !
- Ну что же вы хотите, - горы то уже близко
- Пока что чистый кварцит, но, Мастер, ничего не пропусти, – Генерал пристально на меня смотрел
Я кивнул.
В конце-концов, через неделю стоянки, серебра было добыто четыре тысячи девятьсот монет разнообразного происхождения: от древнейшей чеканки до имперской штамповки пятнадцатилетней давности. Золота взвесили всего восемнадцать килограммов в виде монет и проволоки.
Все клады, отмеченные в имевшихся у нас схемах были извлечены. Но отдельные роверы все еще продолжали копать, ковыряя беззащитную землю вокруг свежих раскопов, и остервенело отбрасывали в стороны попадавшиеся на пути незадачливые кустики и кочки. Это было уже смешно.
Все эти дни стояла жаркая безветренная погода.
Аппетит у без устали работающих роверов был немыслимым. Одного за другим резали баранов, телят, тут же наскоро мариновали мясо в вине и бросали на раскаленный гриль вместе с луком и овощами. Местное терпкое вино пили, или смешивая с соком цитрусовых или просто так.
Однажды утром, одиноко гуляя среди брошенных ям и отвалов, я неожиданно наткнулся на двоих вольных охотников из наших. Эта парочка зачем-то старательно присыпала и утрамбовывала свежую землю. На вопрос, чем же это они заняты, захваченные врасплох выхватили стилеты и молча зашагали в сторону меня безоружного. Даже не знаю, что бы они со мной сотворили, но у меня за спиной раздались голоса, это был капитан со своими людьми. Капитан оказался в этом месте по своей надобности и никак не ожидал увидеть ни меня, ни странно ведущих себя охотников. А те сразу поняли, что попали в переделку, оба преступника упали на колени и взмолились о пощаде.
- Что здесь происходит ? – спросил ошарашенный Капитан.
- Пусть эти двое сами расскажут, пока у них еще головы на плечах – ответил я
Охотники были настолько напуганы, что сначала даже не могли внятно рассказать, что же они наделали.
Но вскоре из их бессвязных рассказов стало ясно, что они закопали здесь в яме несколько золотых монет.
Яму разрыли и вытащили две «малые имперки» - так среди своих роверы называли прямоугольной формы монеты, отчеканенные в одном из западных городов. Монеты лежали прямо в грунте, вперемешку с кварцевыми осколками, такими которые мы уже ранее находили.
- Это все ? – спросил офицер у провинившихся
- Все, все, поверьте нам ! Мы не для себя, мы для всех ! – стали бормотать охотники
Проступок был ясен – воровство и попытка спрятать добро из казны. Но зачем ? Почему только две монетки ? Мне стало интересно.
Такое преступление требовало роверского отмщения, наглецы приуныли, и по всему было видно, что они уже ни на что не надеются. Я пошел к Рейкки и рассказал о странности поведения нарушителей кодекса лештас. Рейкки ничего мне точно не ответил, лишь предположил, что «либо эти двое - ненормальные, либо вообще магия какая…».
Спустя пол-часа я вернулся к арестованным, которые уже к тому времени немного успокоились и могли теперь хотя бы нормально со мной поговорить. Оба просили пощадить и не мучить их, так как золото они брали «не насовсем». Такие фантазии я слышал признаться впервые и приказал спокойно рассказать что и как.
Выяснилось что эти двое, если конечно не врали, собирались «вырастить золото» в земле а «имперки» им понадобились «для затравки».
- С чего вы взяли, что Золото можно «вырастить» - спросил я их
- Да оно уже растет, растет на белых камнях, что в земле ! Нужна только затравка и все, все мы будем богаче лорда !
- Покажите-ка мне эти «белые камни», на которых золото как вы утверждаете, растет
- У меня, Мастер, в арбалетном чехле, возьми все только не мучайте нас ! - взмолился вор
Я в присутствии моих помощников достал эти камни и стал рассматривать.
Все эти поверья о том, что Золото можно вырастить, и нужна только затравка, конечно не новы, однако меня разбирало любопытство, что это за минерал, что вдохновил незадачливых роверов на преступление.
С виду это был все тот же белый кварц, какой мы находили и раньше, но … не совсем. Если неторопливо и внимательно разглядеть эти кристаллы, то можно было заметить золотистые крупинки, облепившие камень на сколе или даже целые прожилки с металлическим блеском.
- Теперь вы нам верите ? – спросил один из преступников
- Это самородное Золото ? Ведь так ? – спросил другой
- Нет, это не золото, конечно… Вот понюхайте, чем пахнет ? – я протянул образец своему химику.
- Да это же Медь ! – воскликнул он
- Самая настоящая, медный колчедан, весьма бедный. Но я надеюсь, что раз Медь пошла, то дальше будут еще интереснее находки попадаться, - пообещал я обступившим меня помощникам
Я нанес на карту место, где были образцы колчедана. Если при этом учесть выбранное Рейкки направление движения отряда и положение гор на востоке, то мы шли прямо в рудный район !
Кто знает ? Может мы еще увидим и Золотые самородки ?
В конце месяца наш полк насчитывал уже пятьсот семьдесят бойцов. Рейкки теперь уже официально сам себя произвел в Генералы Лештас. У нас на вооружении были дальнобойные катапульты, тяжелые самострелы и целых восемь медных пушек. Пушками заведовал лично я.
Роверское соединение наше постоянно повышало боеспособность, Рейкки пополнял вооружение и тренировал новобранцев ежедневно. Не забывал Генерал и меня, следил, чтобы поступало достаточно смол, кислот, солей и других веществ, которые оседали в нашей передвижной лаборатории.
Мы продолжали уверенно идти на Восток.
Во время передвижения по просторам Запада обозы у нас растягивались. Бывало, что авангард наш уходил далеко вперед и уже устраивался на ночлег, в то время, как арьергард только-только снимался с предыдущей стоянки.
Тем не менее, роверы нигде не останавливались дольше, чем на несколько дней.
Рейкки проходит через мирный город Бя
Каждый ровер от капитана и до последнего солдата начинал чувствовать, каким сильным становилось наше воинство.
Возможно, тогда уже многие у нас подумывали о противостоянии с военными рейнджерскими крепостями и батальонами. В конце осени наш передовой отряд, гвардия Рейкки вошла в город Бя. Сопротивления никто не оказывал.
Напротив, таверны и харчевни были открыты и оказывали уставшим «солдатам свободы» самый теплый прием.
В Бя стадо Рейкки пополнилось еще ста шестьюдесятью овцами и сорока телятами.
Молодые роверы берут в плен городских учителей
Все было так удивительно той осенью… Не думаю, что кто-то, читая эти строки, будет принимать все на веру. Но что же делать, если наши приключения оказывались такими необыкновенными и легкими ?
Шесть дней после ухода из Бя мы уже подходили к городку на реке, который наши пленники называли «Город Вокруг Школы», поскольку там был университет и несколько школ.
Также этот город носил и другое название - Твиллс
Не доходя до полиса, Рейкки приказал устроить привал, жечь костры и готовить мясо, которое у нас было.
Мы с друзьями старались держаться все время вместе. Развели большой костер, чтобы было достаточно тепла для всех. Мы с Бирутой начали жарить на углях мясо добытых рабами птиц. Местные принесли нам вино в желтых глиняных бутылях. Байрон достал свежие лепешки, которые он обменял на маленькую жемчужину тоже у местных. Принц достал перец и крупно молотую соль.
Рита куталась в плед. К нам присоединилось еще несколько рабов и два молодых воина, которые принесли кожаный мешок со специями и твердый сыр в небольшом деревянном бочонке, а уж таким добавкам к столу все были очень рады.
Вместе сидели и грелись у пламени, отдыхали. Бросали друг другу отдельные фразы, но стройного разговора не получалось. Думали каждый о своем. Слова произносились негромко и неспешно. Потом начала говорить Бирута, она рассказала об имперской школе инженеров, которая была в городе Твиллс, что было совсем недалеко от нашей стоянки. Многие из нас сожалели, что не могли продолжать учиться разнообразным наукам в землях, так как участвовали в походе. Все устали от дороги и теперь отдыхали, разговор лился неторопливо, кто-то из нас произносил фразу, она одиноко повисала в воздухе, потом кто-то подхватывал тему, шутил или лениво спорил. Таков отдых хороших людей.
- Было бы здорово уговорить Рейкки зайти в Твиллс и захватить учителей, мы могли бы заставить профессоров учить нас самих, не прерывая поход ! – неожиданно предложила Бирута
- «Захватить учителей»!! - все вокруг рассмеялись, но Бирута не унималась:
- Мы бы заставили этих профессоров учить нас гораздо лучше, чем они это делают в своих университетах ! Быстрее, практичнее, не растягивая курс так, как обычно это принято, словно имеют дело с одними идиотами !
- Да, да, например совершенно незачем полгода изучать химию неметаллов, нужно уместить все это ровно в одну неделю, и все обучение будет состоять только из практических занятий ! – вступил в монолог Байрон
- Этим любителям поважничать пришлось бы напрячься и объяснять металлургию и электрику доступным языком да побыстрее, - согласился Вадим
- Они бы у нас попотели !! - смеялись молодые воины
- Да ладно вам, знание само по себе – не сила, - попытался иронизировать Ли
- Ну, это уже философия какая-то пошла, - парировала Рита
- Слушайте, а ведь для взятия города мы можем подрядить и местных, вы как считаете ? – спросила Бирута
- Бред ! - ответил один из гвардейцев
- Ну пусть даже и бред, но можно попробовать !
- Давайте только местных не будем даже пробовать облагодетельствовать, а то нас повесят как желудей на елке, наши роверы ведь хотят их грабить, и горожане это знают, - предложила Рита
- Да, точно, сегодня уже приходили эмиссары, принесли продуктов, какие-то дары, тоже мне дипломаты !
- Это они пытаются показать, мол, денег нет у нас, смотрите: уж чем богаты, примите милые борцы против Империи !!
Мы смеялись от души.
- Однако предлагаю завтра же пойти и уговорить здешних охотников присоединиться к такому делу ! – сам неожиданно для себя вступил в разговор я
- Вот и славненько, наконец, Мастер что-то сказал, – прокомментировала Линн
- Возможно… Сам генерал даст кое-каких добровольцев … - Принц посмотрел на меня и улыбнулся
- Давайте выпьем за Рейкки ! – подняла кружку Рита
Утром мы собрали лейстеров и рассказали всем о нашем плане.
Рейкки воспринял наше предложение с улыбочкой и без особого энтузиазма, так как более важной целью похода оставалось взятие богатых крепостей и караванов торговцев. Роверы Рейкки также в большинстве своем не выразили желания участвовать в экспедиции.
Однако, в конце концов, к нам присоединилось несколько гвардейцев, и Рейкки все же отрядил нам двадцать мечников во главе с капитаном. К слову, мы были вполне довольны таким экспедиционным корпусом, были уверены в себе. В дополнение к мечам за спиной у каждого висело по топору весьма устрашающего вида.
Всего в нашем отряде насчитывалось сорок два воина. Твиллс мы собирались брать путем внезапного штурма, не давая опомниться гарнизону, который без сомнения превышал наши силы в разы.
Рейкки предписал нам не задерживаться более одного дня. Всю добычу и рабов мы должны были привести в общий лагерь как можно скорее. Все это было для того, чтобы лейстерская армия могла продолжить движение на Восток уже на следующее утро.
В полдень того же дня мы с нашим маленьким отрядом перешли через холмы и направились к городку, жители которого еще ничего не подозревали.
- Нет сомнения, что возьмем мы это научное гнездо безо всякой пыли – произнес уверенно Капитан и отдал команду к наступлению.
Войдя в поселение, мы натолкнулись на довольно неприятный гарнизон и стражу на башнях. Однако каждый из нас дрался настолько яростно, что мы быстро подавили сопротивление, и ловко связав врагов попарно, повели и заперли в их амбаре. Всего взяли около сотни пленников империи, которые были неплохо, но все же легко вооружены. Нашим тяжелым доспехам им нечего было противопоставить.
В этом городе мы взяли двадцать молодых телят в качестве выкупа и изловили десять лучших учителей из городского университета. Удалось заполучить ботаника, зоолога, учителя географии, физика, четырех преподавателей по металлургии, а также двух преподавателей истории и права, последние, впрочем, были нам бесполезны, но могли пригодиться как переводчики.
Однако и профессор по архитектуре, и преподаватель химической технологии сбежали, и никто не мог их отыскать.
Не задерживаясь ни минуты более в Городе Школ, мы вернулись обратно к Рейкки.
Уже в нашем лагере учителей построили и стали с ними разговаривать.
Лейстеры были очень удивлены, узнав, что никто из арестованных преподавателей не сопротивляется и не возмущается. Тонкость заключалась в том, что эти самые учителя сами ненавидели городских предводителей Твиллс и хотели присоединиться к роверам. Только вот учить нас никто из учителей не торопился. Таким образом, Рейкки получил неплохое пополнение, но обучение наше пришлось отложить.
Поэтому мы решили отыскать двух пропавших профессоров. Наши досадовали и злились, что упустили такую добычу. Сначала совещались, как нам допрашивать и пытать наших пленных учителей чтобы те указали на место где укрывались архитектор с химиком. Стали готовиться к экзекуции следующим образом. Была создана комиссия из нас самих. Мы как могли выяснили, кто из пленных профессоров в прошлом более остальных бывал строг и ставил студентам неудовлетворительные оценки. Таких мы решили сажать напротив и задавать задачи, да такие сложные, чтобы проверить, насколько же сам препод хорошо знает предмет. И уж если он не сможет ответить хотя бы на один из нормальных вопросов программы справочника, то тогда, предполагали мы, он почувствует такой стыд, который станет для него просто невыносимым. Роверы были в восторге от собственной изобретательности. Ну и совсем уж на всякий случай, приготовили виселицу.
Один из преподавателей – математик, узнав о предстоящих мучениях, сразу указал местонахождение хижин, где могли скрываться наши беглецы. Оказалось, что профессора не так далеко и ушли. Оба прятались в угольном сарае небольшой фактории на краю поселения. И химика и математика буквально вытащили из кучи угля, под которым они прятались. Обоих под конвоем привели к Рейкки, который после приличной взбучки спросил у несчастных, готовы ли они «присоединиться к победоносной армии справедливых лейстеров».
К разочарованию наших несостоявшихся «студентов», и химик и архитектор также захотели дать присягу Рейкки полную и незамедлительно.
И вот тут повезло, но уже лично мне, так как обоих ученых распределили в мое пороховое подразделение. Естесственно в качестве рабов – стажеров, так как по общеизвестному лейстерскому правилу каждый новобранец отрабатывает свое «свободное гражданство», а главное – стоимость оружия и весьма дорогой защиты, включая шлем. Обычно срок такой отработки составлял полгода. Да и у меня самого еще длились эти проклятые пол года, впрочем, я - инженер армии, а это все же несколько особый случай.
Я сразу же отвел новобранцев к своим телегам, накормил солониной с хлебом и переодел в камзолы лейстеров пехоты. Математик носил имя Про а химик назвался именем Стри. Я обоим налил вина, мы сели и стали разговаривать. От одного из новеньких я узнал точное расположение «медной страны» и теперешних границ области, которую многие на севере называли «Землями Колдунов».
Разглядев слегка отошедших от испуга и повеселевших Стри и Про я заметил, что руки у них выпачканы в смоле.
Да, сомнений не было – их пальцы были в смоле. Тогда я пристально посмотрел на обоих и спросил, «откуда же у вас, господа новобранцы смола на руках». А любая смола тогда ценилась очень высоко. Стри стал было медлить с ответом, но я потянул из ножен палаш, и быстро получил внятное объяснение.
Оказалось, что горожане в самом деле успели спрятать от роверов бочки со смолой как раз в угольном сарае. Когда рабочие еще засыпали бочки углем, Стри и Про пришли на мануфактуру и попросили убежища от наступавших роверов. Сочувствующие работники специально для беглецов в сарае соорудили небольшую пирамиду из бочек таким образом, что Стри с Про могли залезть внутрь а сверху рабочие завалили сооружение углем. Все на фактории были уверены: что-что а уголь-то роверов никак не заинтересует – ведь у них нет ни печей, ни паровых двигателей в обозах. И оказались правы. Конспираторы не учли лишь того, что ученым под углем приходилось туговато. Им нестерпимо хотелось пить, и, в конце концов, измученные, они умудрились раздвинуть бочонки. Химик с архитектором разрыли уголь и выползли наружу. А уж здесь их роверы и похватали. Горожане, правда, продолжали надеяться, что и теперь никто не заподозрит присутствие двадцати пяти бочек с качественной смолой под горой угля.
Узнав о таком деле, Рейкки привел всю свою армию прямо в Твиллс и заставил самих же работников фактории раскапывать и вытаскивать злополучные бочки под шуточки и смех роверов. Унижение необыкновенное. Местные были в отчаянии. Их отчаяние еще более усугубилось, когда они увидели, что роверы забрали смолу, но и не думают уходить из города. Мечники Рейкки обыскивали каждый дом, в результате, Твиллс лишился не только своих учителей, телят, смолы и чести, но также заодно потерял тысячу восемьсот стандартов серебром. А лейстеры соответственно это самое серебро пересыпали в четыре бронзовых кувшина, которые теперь охранялись и днем и ночью.
Серебро Рейкки взял под свой личный контроль и убедил роверов в том, что добычу необходимо поделить, но поделить не сейчас, а несколько позднее. На то у Генерала была причина вполне веская. О которой я обязательно расскажу, но сделаю это чуть позже. В тот же день Рейкки навсегда покинул униженный и разграбленный Твиллс - «Город вокруг школы».
Маргарита совершенствует свои способности мага
Как раз в те времена наша Рита часто тренировала свои магические способности. Не думаю, что в этом отношении у нее все проходило гладко. Однажды, во время стоянки в одной из деревень я увидел, что Байрон бежит и зовет меня, указывая на дом мельника:
- Осторожно, я не понимаю, посмотри пожалуйста ты ! - он говорил загадками и был взволнован
- Что ?
- Маргарита. Что-то там не так… Пойдем к ней ! – попросил он
Теперь уже не только я, но и Бирута, и Вадим побежали за Байроном, который привел нас к мельнице. Прислонившись к стене сидела Альба. Глаза совсем стеклянные, руки вытянуты вперед, пальцы растопырены.
- Да она вся вспотела, чего это с ней ! – удивилась Линн
В этот миг почти бесшумно над нашими головами метнулась огромная фигура, похожая на парус. Хлопнула в воздухе и унеслась прочь. Рита резко выбросила в сторону существа руку, посылая заклятие. Раздалось громкое шипение.
- Кого это ты создала ? – спросил Байрон
- Дуни, сильный, не смогла удержать, простите, - поршептала Маргарита
Далекое шипение смолкло. Маргарита прикусила от досады губу, было видно, что она ничего не может поделать.
- Слушай Рита не кажется тебе, что на сегодня хватит ? Пойдем ужинать ? – предложила Линн
- Пойдем. Кстати вы не хотите спросить почему фейри вас не убил ? – спросила Ретта
- ???
- Железо, она не может терпеть присутствие ваших ножей… - заявила она.
- Вот тебе, подруга, как самой-то кажется, это нормально звучит: «вам не интересно узнать почему вас, моих друзей, сейчас не убило»… - спросила Риту Бирута.
Маргарита внимательно на нее посмотрела, но ничего не сказала.
- Там у нас пиво разливают, мясо готово, – сообщил Вадим, желая видимо сменить тему разговора на менее щекотливую.
Никто не возражал. Ведь нас действительно только что не убила непослушная боевая фейри. Чего же тут еще желать ? Остаток вечера мы провели вместе, спокойно и хорошо. Фейри не возвратился к хозяйке, впрочем, мне всегда казалось, что Дуни вообще никогда и ни к кому не возвращаются. Да и потом: что ж это за боевая фейри, которая Железа боится ? И где она будет искать, например рейнджера, который ходит без Железа ?
Друзья понимают, как они любят друг друга
Итак, Рейкки уверенно вел роверское воинство дальше на Юго-Восток. Через день мы вступили в пустынный регион, леса там свободны были как от патрулей, так и от охотников. Хуторов попадалось мало. Не смотря на отсутствие добычи, и я, и мои друзья рады были такой передышке. Вокруг нас природа создала красоты, поражающие воображение. Начиналась осень. Принц много времени проводил с Байроном, компанию им в охоте на диких свиней и лис часто составляли мы с Линн.
Думаю, каждый из нашей дружной компании чувствовал, что мы – родственные души. По стечению обстоятельств, может потому, что пришли к Рейкки почти одновременно. Роверская же братия вокруг нас, часто беспокойная и разнузданная, конечно же не могла быть нашим домом и семьей навсегда.
Во время продолжительных привалов мы собирались вместе и поджаривали сухари, используя для этого хлеб, который не был уже свеж. Делали это прямо на открытом огне. В качестве сковородок применяли старые плоские железные щиты орков. На одном таком щите за один раз можно было приготовить сухариков для всей нашей компании, включая оруженосцев, слуг и других рабов. Нарезали хлеб мелко и жарили, не спеша помешивая. Добавляли заячье сало для вкуса, когда оно у нас было, а иногда и куриный жир или даже вытапливали на сковороду жир рыбий или черепаший. Одно время эти самые сухари здорово нас выручали в отсутствии возможности приготовить нормальную еду. Даже сам Рейкки приходил к нам за этим лакомством.
В то время у меня появилась возможность часто бывать с Бирутой наедине. Мы вместе загоняли кабанов, разделывали шкуры. Бирута каждый день просила меня помочь ей потренироваться в фехтовании на рапирах. Я делал все что мог, но против такого «урагана» держаться было непросто. Линн бесконечно импровизировала во время боя, безошибочно используя мои промахи в свою пользу. Энергия Бируты буквально «била» через край, казалось, она не устает никогда.
Только после дня полного событий, тренировок, охоты, постоянно вспыхивающих конфликтов с другими роверами, включая капитана, Бирута наконец успокаивалась и с девушкой можно было поговорить спокойно. Однажды она рассказала мне про свое прошлое. Родители Бируты были совсем не рады ее выбору уйти из дома. Они сердились на нее за то, что она не желала заниматься мирным делом у себя на родине. Вся ее семья традиционно работала над дизайном внутреннего убранства домов и мебели в городе Луи. Я смотрел на Линн, думал о мебели, и это было просто смешно. Насколько я понял, Бирута очень давно стремилась примкнуть к лейстерам.
Засыпая, я снова думал о Линн. Какая она бывает разная. Немногие это видят, но в Линн скрываются два непохожих друг на друга характера. В бою она экстремальна, нечувствительна к боли, страху и быстра как тень. Со мной же Линн другая – она просто девушка.
Хотя… никакая Линн не «просто». Ведь она очаровательная, самая-самая.
***
Братство Лештас
Наше братство называется Лештас. Таково самоназвание роверов Юга, роверов Севера и Востока. Также возможно, что лейстеры, бродящие по ту сторону Крыши Мира – тоже Лештас.
Братство Лештас – единство лейстеров – людей свободных и самостоятельных.
Рейкки сплотил вокруг себя крепких духом и руками людей, чтобы захватывать богатую добычу, пересиливать охрану замков и обороняться от патрулей Империи, отчаянно пытавшихся поддерживать в Западных Землях хоть какой-нибудь порядок. Но отряд Рейкки не единственный такой сильный, есть и другие.
Кто знает, сколько еще подобных армий ходит по нашим Землям.
Теперь у нас уже почти тысяча роверов. В любом случае, наша армия - далеко не самая маленькая и продолжает расти.
Прошло уже почти пол-года как я с Рейкки, и все мои друзья еще в строю, мы живы и богаты Золотом и Серебром. Но еще более богаты мы нашими желаниями и мечтами, заставляющими Рейкки продолжать движение в поисках безопасной золотой добычи.
Наш Вадим более всех наверное проникся идеей необыкновенной крутости и особенности людей, собравшихся под вымпелами Лештас. Он придумал и согласовал с Рейкки специальные знаки различия: нагрудные значки и нарукавные повязки, обозначающие опыт и оружейную специализацию роверов. Красивые штучки, впрочем роверы носили их как попало, случалось, что повязку перемещали с руки на ногу или даже на голову, а нагрудный значок оказывался на поясе или сапоге. «Мы же не имперцы в самом деле, чтобы все по уставу…» - оправдывались анархичные по сути своей люди Рейкки. Однако в анархии своей всех превосходили наши копейщики конечно. Полученные от Вадима знаки различия эти лихие ребята если и надевали, то исключительно на боевых животных, в основном на своих псов. Рейкки и не думал добиваться большей формальной дисциплины от роверов. Надеюсь, Вадим понимал почему и принимал все так как есть.
С момента выхода из Твиллс Рейкки упрямо вел своих людей на Восток, постоянно удаляясь от имперских центров. Благо было куда идти, ведь просторы Востока протяженны - тысячи тысяч шагов.
Что нового в Землях
Новости из различных земель, о том, что вообще происходит в странах в последние годы приходили к нам весьма отрывочно. Было много слухов.
На Севере в то время многие говорили о продвинутых школах ученых, школ было несколько, но их частенько называли общим собирательным: Школы Гасмарда. Эти самые школы были невероятно популярны у последователей немагической концепции. Мне было удивительно, что эти ученые изучали самые загадочные вещи, такие, как например природу сна человека. Подумать только, «природа сна» !.. Я понимаю – природа смерти ! А что сон ? Чего там особенного ? Просто спишь и видишь интерпретации того, что с тобой было и будет, а также многочисленное невоплощаемое… В отличие от меня Бирута интересовалась этой самой природой сна практически. Ночью она тихо вставала и шла к лошадям посмотреть, как у них дрожат веки, как они дышат, как по разному они спят. Очень она любит коней.
Лично я впервые услышал что-то конкретное о школах Гасмарда от одного ровера-новичка, его звали Глюм. Этот парень подробно рассказывал мне про необыкновенно богатые и сильные кафедры химического синтеза в Гасмарде. Как раз в то время я начал мечтать о том, чтобы подтянуть свои знания каталитических технологий. Неудивительно, что мы с Глюмом сошлись легко. Гасмард манил меня. Удастся ли мне поучиться там когда-нибудь ?
Вскоре после того, как Глюм примкнул к нам, он зашел поглядеть на мою передвижную лабораторию.
В тот момент я перебирал сыпучие реактивы, переводя их в жестяную посуду, более пригодную для транспортировки по здешним каменистым тряским дорогам. Глюм поздоровался, и мы заговорили о разном. А я продолжал перебирать и пересыпать свои реактивы. Очередь дошла до красивых ярко оранжевых кристаллов Хромата Калия, который я предполагал использовать как источник Кислорода и окислитель для разрушения деревянных частей ворот замков при осадах.
Глюм оглядел мой хромат и произнес:
- Мастер, а ты знаешь, что эта рыжь и плюс немного кислоты – получается отличное средство для сведения имперского военного клейма
- В смысле… с сапог там или седел ?
- Точно, а ты разве не пробовал ? Кстати отсутствие имперского знака поднимает цену при продаже, горожане уж не так боятся брать товар. За клейменые-то можно и на принудительные работы угодить
- Слушай, надо будет попробовать, - улыбнулся я
- Пробуй, кожа размягчается, ее аккуратно затираешь и все…
- Хорошо..
- Ну, соответственно, на руки чтоб не попадало… а то еще затрется клеймо создавшего нас, - улыбнулся он.
- Ну, естественно… - рассмеялся я.
К нам пришла Бирута и еще один гвардеец. Складывалась компания. Открыли вино и нарезали терпкий сыр. Разговор продолжался. Поговорили о том, где можно было бы доставать горючее земляное масло. Понятно, что из под земли, но у нас не было никаких технологий для его добычи. В действительности оно попадалось нам в караванах и замках, но в относительно небольших количествах. Дело в том, что Рейкки уже давно просил меня подумать о постройке большого огнемета, однако для него потребовалось бы много больше горючей смеси чем то, чем мы располагали.
Бирута неожиданно спросила: «А откуда вообще берется это земляное масло, как оно получается ?»
Это был сложный вопрос, не то что для нас, молодых лейстеров, а, наверное, и для продвинутых ученых Гасмарда тоже.
Некоторые считали, что далеко внизу под землей, где скалы мучают все сущее нечеловеческим давлением, там, в этих жарких сумерках Водород настолько сильно притирается к природному углю, что соединяется с ним крепко-накрепко, образуя это самое масло.
Другие же спорили, утверждая что «лесная гниль» миллионалетиями оседающая все ниже и ниже идет на корм кропотливым микробам, которые де и потеют горючим маслом и газами, тоже горючими.
Впрочем, единого мнения на этот счет ни у кого из ученых Гасмарда по словам Глюма не имелось.
Жара мешает всем, но имперцам более всего
Вскоре армия наша вышла к широкой и полноводной реке, названия ее мы не знали и местных жителей не встретилось, чтобы мы могли их расспросить. Рейкки никак не мог определиться с нашим расположением, имперская карта его, по-видимому, была не точна. Не имея точных координат, решили двинуться вдоль реки, то есть прямо на Восток.
Вода в реке, кажется, оказалась вполне пригодной для питья. Однако некоторые ее все же кипятили, а другие добавляли кислое вино, чтобы уничтожить заразу, если она там и имелась. Я наблюдал, как наш Капитан вообще не беспокоился о возможной заразе в реке, а вино он добавлял исключительно в самого себя вместо воды. Тоже неплохое решение.
Места те – сплошь пустынные, и никто там не живет постоянно. Но, двигаясь вдоль реки, мы неожиданно встретили роту пешей имперской охраны, а вот никакого каравана рядом не увидели. Охранники были немало шокированы, они, видимо, не могли и допустить, что им кто-нибудь встретится здесь. Всего имперцев было менее сотни, и роверы сразу их окружили полукругом, прижав к берегу реки. Рейкки не был уверен, что окруженные сдадутся без фокусов и не используют свои стилеты против наших рабов, которые попытаются их связать. С другой стороны, стояла настолько чудовищная жара, что никому из нас отчаянно не хотелось суеты с фехтованием и рубкой конечностей для устрашения. Лишь один Байрон как всегда был готов на все и жаждал скорее пустить в ход свои палаши. Но кто ж ему разрешит ? Мы молча смотрели на загнанных в угол пехотинцев Ма, а они молча разглядывали нас. Их колишемарды были обнажены. Кое-кто из имперцев опирался на клинок, используя его как трость. Жарко. Всем жарко.
Один из роверских капитанов изловил небольшого пса, принадлежавшего видимо имперцам и поднял его за загривок над головой.
- Ну и что будем делать ? – спросил он, обращаясь к стоящим напротив имперцам.
Тишина была ему ответом. Регуляры молчали. Да, это были именно регуляры, конечно. Совсем не крутые и уж точно не рейнджеры.
Капитан погрузил собаку в реку, подержал под водой и снова поднял на свет.
Пес чихнул.
- Оружие – в песок, иначе сейчас утоплю его ! - пригрозил Капитан
И снова тишина.
- Чья собачка ? – спросила Бирута имперцев
- Моя, - раздался из имперского строя женский голос
- Ну так иди и возьми ее, а то правда он утопит живое существо. Не бойся, Капитан отдаст. Но колишемард сначала неси мне, вместе с ножнами, - приказала Бирута.
С обреченной покорностью от строя имперцев отделился один воин и пошел к Бируте выполнять указанное. Этот воин действительно был женщиной.
- Вы кого хоть охраняете, братцы ? – по-доброму спросил имперцев Рейкки
- Мы тебе не бра.. – хотел было ответить кто-то из регуляров, но наш Капитан его перебил:
- Маллчать, скотина ! – крикнул он - Сейчас вот копейщиков пущу до смерти шпиговать биллами ваши почки! Ффарш, понимаешь !
Капитан у нас молодец, он в таких случаях говорит эффектно, плюясь от злобы слюной, возможно, что даже ядовитой.
- Ладно… Сдавайтесь.. Все. – тихо произнес Рейкки.
Ответом ему стал металлический грохот – это упал в обморок один из имперцев. При падении с его головы слетел бацинет и закатился прямо в воду.
Регуляры стали сдаваться. Как же я их понимаю ! Под палящим солнцем снять глухую керамометаллическую кирасу – настоящее избавление…
При последующем допросе имперского офицера выяснилось, что кое-что захваченный конвой все таки конвоировал. Оказывается, что через час к этому месту должны были подтянуть баржу, идущую на бурлачной тяге.
- Кто такие бурлаки ? Рабы что ли ? – спросил Капитан
- Нет, не люди, конечно, там четверка подрощенных детенышей балантайнов с погонщиками, - арестованный улыбался, будто разговаривал с лучшим другом.
«Эта улыбка у него от страха» - негромко пояснила мне Маргарита.
- Что ж это ты, братец, так радуешься ? – спросил Рейкки у офицера
- Разреши искупаться мне и моим людям, мы же все рассказали уже ! – попросил он
- Купаться ? Здесь купаться запрещено ! – крикнул Капитан ему в лицо.
- Ну пожалуйста !? – не отступался офицер.
- Даже не пытайтесь ! Не то утоплю ! – Капитан был непреклонен. Он отошел к берегу реки где с нескрываемым удовольствием вылил шлем прохладной воды себе на голову.
- Что в барже ? Или кто ? – спросил я имперца
- Что…? Нефть там. Только нефть, шестьсот тонн, наверное…
- А вот это, милый друг, очень – преочень хорошо ! – обрадовался Рейкки и тут же отошел, потеряв к офицеру уже всякий интерес.
Мокрый и довольный, Капитан уже вернулся к нам и сунул кулак к самым глазам офицера
- Ну что, сволочь ?! Понял, сволочь !? – сказал он
- Пощади, дай в воду зайти ! Тело от жары чешется, не могу ! Я же связан !
- Рассматривай это как часть пытки, - предложил я ему
- Ну ты и сволочь ! - сказала мне Бирута
- Сама такая, - ответил ей я
Через некоторое время мы действительно увидели баржу, тянущих ее щенков воркунов и их погонщиков. И ведь совсем недавно мы между собой обсуждали что-то про нефть, а теперь вот она сама попалась к нам в руки безо всякого бурения. Вот это я и называю удачей ровера !
Теперь у нас была нефть, так много, как мы не мечтали. И Бирута была счастлива: наконец у нее появились четыре годовалых воркуна, впрочем эти беспокойные бестии уже достигали размера взрослого носорога. Такого не обнимешь нежно. Впрочем, нет, наша Бирута кого угодно обнимет.
Не знаю насчет природы сна, но в последующие ночи мои видения были исключительно про испытания нефтяных огнеметов. Дрожите, имперцы !
У меня появляется первый драгоценный камень
Как я уже говорил, рабам не давали драгоценных камней. Так это было обидно ! Ведь раб или нет, а каждый ровер любит эти сияющие штуки. Я тоже. Мне хотелось бы обладать камнями, взял бы набрал разных кабошонов, особенно меня манили гранаты цвета заячьей крови и еще топазы звездчатой имперской огранки. Наши «любимые» Гномы, во всем остальном действительно любимые, однако они хорошо понимали мое нетерпение и дразнили, показывая мне свои сияющие ледяные Алмазы, Сапфиры и проводили перед моими рабскими глазами светящимися изнутри рубиновыми кабошонами.
Рейкки смотрел на это, смотрел, и, наконец сделал для меня исключение. После взятия небольшой, но особенно трудной крепости он подошел и положил руку мне на плечо.
- Ну ты даешь ! Куртину бомбой обвалил ! – сказал он, улыбаясь и одобрительно качая головой
Я улыбнулся в ответ
Неожиданно Генерал протянул мне кожаный футляр. Когда я его открыл, то брови мои от удивления сами поползли вверх.
Это был даже не амулет, а просто красивый крупный Сапфир. Почему-то на нем была серная пыль, отчего и пальцы мои потом пахли серой. Какой красивый фиолетовый камень… Красиво… Красиво ! Это как ничего не сказать. От искрящейся капли кабошона было не оторвать взгляд.
- Считай это заслуженным трофеем, – объявил мне Рейкки
Это была настоящая награда…
Мой язвительный товарищ гном любил пошутить, делая вид, что хочет отобрать, выхватить из моих рук мой первый бесценный трофей. Бегал за мной, поговаривая:
- Дай посмотреть, может, отдам ! Мастер, не балуй, дай камешек повертеть-то !
- Пусть все твои камни, гном, превратятся в угли, гад ! – обычно отвечал я, увертываясь от гномьей руки пытающейся меня схватить.
- Я тебе превращу сейчас ! – кричал гном. Но дело сделано, он уже обижен, и настроение его потемнело.
- Ты, клоун с косичками, - добавляю я межвидовой розни и в качестве финального удара добавляю – Ты совсем не понимаешь в Сапфирах, ничего не понимаешь.
Но он, конечно, не смеет ни ударить меня, ни разрубить и просто резюмирует.
- Ах, ты… человеческий, понимаешь, детеныш. Ты собака. Злая грязная, пороховая собака !
Но на этом все заканчивается и мы уже идем обедать вместе. Как ни ругаться, но оба мы принадлежим нашему Лештас.
*
Была середина лета, когда Рейкки приблизился к городку который называется Тру.
Еще накануне наши разъезды остановили караван, везший пять наглухо запаянных кувшинов с надписью: «Гидро-Хинон».
Мне было совершенно невдомек, почему в этих диких пустошах кому-то понадобилось такое сложное вещество, к тому же ядовитое. И уж совсем не мог я представить здесь те цеха, что способны это соединение произвести в таких больших количествах. Тогда я дал мальчику Бес Жермена по имени По задание проследить предыдущий путь каравана и выяснить, где спрятаны склады назначения и кто вообще отправлял такой груз.
Через некоторое время мальчик отыскал меня рассказал, что Гидрохинон везли именно в город Тру, который был тогда всего в нескольких тысячах шагов от нас.
Вечером того же дня Рейкки вступил в этот весьма занятный городок.
Занятный он потому, что люди там были просто помешаны на спортивных состязаниях. Повсюду были поля для игр и даже два стадиона, закрытых сверху крышей. Ничего подобного никто из нас не видел даже в имперских мегаполисах.
Кроме того, в самом центре городка высилась пирамида, совсем новенькая каменная постройка.
На арке входа в пирамиду блестела надпись, сделанная из врезанных в камень бронзовых букв.
«Здесь покоятся убитые в боях чемпионы состязаний земель»
Не надо даже и сомневаться, что Байрон, Принц ну, конечно, и я сразу кинулись внутрь пирамиды, ожидая найти всевозможные сокровища и открыть величайшие тайны. Так торопились, что даже факелы разжигали уже внутри, в полумраке.
Вслед за нами повалили все роверы, которые по той либо иной причине оказались поблизости и увидели, как мы прошли через арку.
Внутри в сухой гробнице все оставалось нетронутым, местные ничего не успели эвакуировать. Нам, наконец, по-настоящему повезло.
В усыпальнице было много золотой и серебряной посуды, даже кастрюли были из драгоценных металлов. Мы насчитали девятнадцать больших предметов и девяносто семь мелких. По всей видимости, здесь еще никогда никого не хоронили, только тщательно готовились к этому делу.
В зале были собраны реактивы, наверное, их как-то собирались использовать для мумификации тел. В белом фарфоровом чане с крышкой в виде головы кабана покоился мелкий порошок, тоже белый. Мне захотелось узнать, что это такое. Первое, что пришло на ум – использовать пламя. Ведь пламя у нас своеобразный «горячий исследователь» Я внес на кончике стилета немного неизвестного порошка в пламя факела. На мгновение огонь стал фиолетовым, очень красивым.
«Так», - подумал я, - «Что это ? Может Калий ?» «Ну а если его сейчас кислотой ? Например соляной ?» Я открыл свой тестер и вылил капельку кислого раствора на поверхность золотой тарелочки, бросил туда же щепотку загадочного порошка, который тут же «пшикнул», будто его на сковородке поджаривают. Вещество мгновенно исчезло, вспенив капельку кислоты. Может карбонат ? Таким образом Карбонат Калия ? Для мумификации ? Посоветоваться мне было вовсе не с кем, вокруг стояли одни лейстеры, прекрасные головорезы, жадные до Золота и приключений, но ничего не смыслящие в превращениях молекул.
На полу, в огромной бронзовой бутыли величиной с добрую свинью была сладковатая по запаху жидкость, что-то вроде Формалина.
Еще в одной пузатой емкости, похожей на тыкву я обнаружил прозрачную жидкость без какого-либо запаха, чуть вязковатую. Я всегда носил с собой пробник с Перекисью Водорода и почему-то предположил, что это тоже перекись. Гипотеза моя подтвердилась энергичным шипением кристалла Перманганата, брошенного мной в чашку с этим раствором.
Наконец, в углу стояла круглая прозрачная колба, на которой серебрением было написано «Здесь хранится Гидрохинон – жидкость дорогая и ядовитая ».
«Ага!», - подумал я, - «Вот ты где нашел, оказывается, свой приют. Но зачем ты здесь?»
Один из лейстеров прервал мои размышления:
- Мастер, а духи чемпионов здесь остались? - он, по-видимому, не понимал, что эта постройка еще не использовалась для погребений. Я не стал его разочаровывать и поддержал разговор:
- Ну об этом лучше колдуна спрашивать, например Альбу, впрочем…, - тут я неожиданно для себя придумал, как можно подшутить над товарищами:
- Впрочем, и я сам могу вызвать духи погребенных, ведь они любили поесть, вот то, из чего они ели, - я показал на массивную серебряную супницу. Значит так. Дух связан с предметом и сейчас я отделю эту бестелесную субстанцию от металла посуды !
Принц, который был в тот момент рядом решил мне подыграть:
- Лейстеры, потушите все факелы, должна гореть лишь одна свеча
- Зачем ? - не понял молодой ровер с татуировкой на лбу
Но тут уже Байрон нашел что ответить:
- Она будет указывать духу путь !
Мы тотчас оказались почти в полной темноте.
Мне понадобилась всего пара минут, чтобы торжественно смешать в серебряной супнице Карбонат Калия с Перекисью, Гидрохиноном, и сверху влить жидкость, которую я продолжал считать формалином.
Роверы стояли вокруг, рты раскрыв.
Я поднял супницу над головой и, встряхнув, выплеснул смесь на массивный мраморный стол.
Пена, цвета свежей бычьей крови расплескалась на столе. Я задул единственную свечу. В полной темноте от разлившейся жидкости исходило оранжевое свечение. Все это выглядело красиво и даже наводило на неопределенные мистические мысли.
- Это дух ? – задал мне уточняющий вопрос все тот же молодой ровер.
Но его товарищи оказались не такими уж простаками и огласили своды пирамиды громогласным хохотом.
- Да нет, - фокус Мастера эффектен, но все же это немагический опыт, - окончательно разоблачил меня Байрон.
Воины продолжали довольно смеяться, любуясь светящейся лужей
- Так светится Гидрохинон. Да, и еще: пить его, конечно, нельзя – глотку сожжешь! – предупредил я товарищей
- Это – колдовство?
- Да нет, конечно! Хемилюминесценция просто !
В городе Тру, не смотря на присутствие Рейкки, намечался праздник. На уличных грилях поджаривали ягнятину. Готовили к раздаче и пиво. Хлеб был доступен всем и в неограниченных количествах. Прежде всего конечно же самим роверам.
Кроме того, в воздухе парил манящий голодные животы запах свежего бульона – хозяйки варили супы!
Такими уж неукротимыми оптимистами были эти горожане. Лейстеры Рейкки их несомненно обирали, но жажды жизни лишить никак не могли. Более того, на послеобеденное время было назначено даже состязание в метании топоров и стрельбах из лука. Роверы приняли приглашение принять участие в соревнованиях с нескрываемой радостью.
Стояли и стреляли на протяжении нескольких часов, и даже после заката соревнование продолжалось но уже при свете факелов.
Чем темнее становилось небо, тем громче звучали песни на улицах и тавернах. Весь город ходил ходуном. Чествовали победителей – самых быстрых и точных стрелков, которые теперь угощали всех желающих вином. Проигравшие затевали стычки и драки.
Роверы и местные горожане совершенно перемешались, вместе пили, ходили по площади и орали песни так громко, как только могли.
Надо сказать, что после всего этого, у головорезов Рейкки еще долго не сходило с лиц выражение довольных идиотов. Хороший это город. Жаль теперь уже я не могу точно вспомнить его точного расположения в землях.
Когда Рейкки уходил из Тру, то к армии нашей примкнуло рекордное число новобранцев- триста пятьдесят пять человек.
Теперь силы наши насчитывали одну тысячу восемьсот восемьдесят шесть воинов.
У нас было уже пятьдесят три катапульты и, конечно же, восемь моих пушек оставались с нами.
Продолжение похода армии Рейкки на Восток
Поход наш продолжался. Чем дальше Рейкки заходил на Восток, тем больше я замечал отличий в говоре местных. Люди использовали те же слова но произносили их немного не так, растягивали гласные. Иногда казалось, что двое местных на рынке негромко поют, хотя на самом деле они всего лишь торговались. Было забавно. Однако мы старались поселян не оскорблять и не скалить зубы понапрасну чтобы не пришлось преждевременно тащить клинки из ножен. Роверы порядком утомлялись от долгих переходов и, останавливаясь в селениях, желали лишь отдыха, но не сражений.
Также были у местных и другие диковины. Например, тогда я впервые увидел верховых балантайнов. Эти умные животные стоили в землях очень дорого, и их всегда не хватало. Балантайны или как еще их называли «сухопутные драконы» прекрасно поддавались дрессировке и всегда помнили своего хозяина, отличая его среди многих людей.
Свободные охотники севера изготавливали для драконов особые оголовья, мортингалы, трензеля и другие важные мелочи. Надо признать, что езда на балантайнах весьма опасна прежде всего из-за чрезмерно большой скорости их аллюра. Даже беспородный воркун может легко пробегать за час несколько сотен тысяч шагов
Рейкки непременно хотел заполучить побольше этих боевых животных и начал их покупать, как только появилась такая возможность. Генерал распределял их между роверами по своему усмотрению.
За снаряжение балантайнов: седла, бинты и оголовья роверам пришлось щедро платить серебром. Оголовья к этим великанам подходили только стальные, кованые, что, несомненно, повышало цену.
Помню, что тогда Рите достался молодой балантайн, которому она сразу же дала имя - «До». Бирута тоже была счастлива, она тоже получила балантайна, однако уже совсем взрослого, опытного и бывалого. Чешуя его была сплошь покрыта сколами от стрел. Девушка называла дракона Флюо. Кроме Флюо Бируте вдобавок подарили еще и лошадь – тяжелого имперского рысака, удивительно доброго.
А Байрон, Принц и я обзавелись только лошадьми. Но тоже остались не в накладе - нам достались великолепные животные, выведенные и заезженные на Западе. Они хоть и не могли развивать столь внушительную скорость как драконы, зато и ели гораздо меньше, не говоря уже о плавности аллюров, что немаловажно было в нашем долгом путешествии.
Поскольку у нас теперь появилась возможность ездить верхом, и сама жизнь наша стала веселее. Мы могли вдоволь носиться по лесам наперегонки и наслаждаться, купаясь в озерах вместе со своими любимцами.
Секретный план Рейкки – как сохранить отряд
То было веселое время, Рейкки становился силен как никогда.
Наша армия насчитывала уже почти тысячу пехотинцев и три сотни кавалерии.
Серебряная казна роверов, до сих пор не подвергавшаяся дележу, все еще находилась под охраной гвардии Рейкки.
Таким образом наша общая добыча еще не была разделена.
Хоть и были те, кто выражал недовольство утомительными маршами, но Генерал продолжал убеждать роверов пройти подальше от Твиллс, чтобы «войти в ненаселенный район и избежать преследования со стороны Лорда».
Я видел имперскую карту Рейкки и знал о направлении нашего движения. Все что оставалось мне делать, это молчать. Дело в том, что Рейкки свернул с Восточного направления и шел не куда нибудь, а прямо на Юг, на провинцию, по уши напичканную заставами, военными городками и налоговыми ведомствами. То есть в развитую фермерскую провинцию Империи.
Вы спросите почему Рейкки шел как раз на имперцев, а говорил обратное ?
Как это ни странно, именно поблизости от солдат врага армия роверов могла чувствовать себя наиболее безопасно. А все из за того, что в тех местах жадный ровер, получив свою долю богатств из серебряной казны еще побоится уходить и пропивать серебро в одиночку именно из-за риска быть пойманным и жестоко наказанным остервенелыми рейнджерскими патрулями. А если держаться вместе, то и бояться роверам было нечего, разве что регулярных дивизий Романа и Ма.
Другое дело совсем, если разделить добычу в месте далеком от рейнджеров и имперских батальонов. Тогда, получив свой куш многие роверы наверняка испытывали бы искушение дезертировать и «начать новую жизнь». И тогда вся армия будет нести большие потери. Разбежится.
Наверняка Генерал, желающий избежать массового дезертирства рассуждал именно так. Впрочем он был несомненно прав.
Ароматы земель
Следующее произошло два дня спустя. Теперь Рейкки вышел уже на большую торговую дорогу и продолжил поход на Юг. Настроение у всех оставалось приподнятым, чему способствовало и общее неведение истинного нашего направления, а также весеннее тепло и ясное небо над головой.
Следующий торговый караван нас немного удивил. Взяли его без труда – кто же будет сопротивляться целой армии ? Но не это главное. В обозе не было ни Золота, ни оружия, но было что-то, чего роверы не понимали.
- Мастер, наверное это по твоей части ! – крикнули мне мечники, копошившиеся у одной из телег.
- Ну так давайте рулите повозку сюда ! – ответил я не понимая еще, что они имели в виду
Подвода подъехала к моей лаборатории, и я осмотрел добычу.
В телеге, в тридцати пузатых бутылях булькало эфирное масло, разное, и среди этого изобилия было много масла Ели и другой хвои.
- Жжетсяяяя ! – закричал неожиданно один из роверов. Впрочем, понятно - этот парень зачем-то лизнул капельку масляной эссенции, фруктовой, по-видимому.
- Пройдет, иди теперь, щедро полощи водой, - приказал я ему.
Я принюхивался то к одному, то к другому сорту трофейной эссенции. Одно масло источало такой запах, что казалось, вокруг - сосновый лес, другой же эфир имел настолько яркий цветочный аромат, как будто ты сам находишься внутри огромного цветка.
- Масло дорогое ? – спросил меня Капитан.
- Если по весу, то что-то вроде Серебра, - ответил я
- Тогда возьмем, и еще пойдем по следу, нужно взять поставщика, все возьмем, - заключил офицер.
Лейстерам всего всегда мало, и Рейкки широким жестом пригласил авангард следовать туда, откуда шел масляно- эфирный караван. Где-то поблизости должен был быть городок маслогонщиков. Хоть такой народ и нельзя честно назвать настоящими химиками, однако все ж интересно было и мне, что у них там за приспособления применяются ?
Уже на подходе к городку почувствовался запах испекающегося мяса. Однако вокруг – еще лес, ельник. На просеке среди леса готовили барашков. Почему-то мясо пекли не в городе. Поодаль на полянах стояло еще десять или пятнадцать кухонь без крыш. Мы сперва даже подумали, что это какой-то незнакомый нам лейстерский гарнизон готовит для своих. Но нет, разделанные тушки подносили местные гражданские, они же и уносили готовые запеканки, завернутые в серебряную фольгу. Мы тут же поставили заслон на пути потока готовых блюд и пообедали.
Уже потом выяснилось: городские специально выносили свои мясные кухни из города, чтобы не испортить ароматов, сцеживаемых в их лабораториях. Вот это щепетильность !
До города масел было теперь совсем недалеко. Как только мы оказались на его красивых улицах, то сразу почувствовали нечто необычное. По теплому воздуху вокруг разливался веселый запах Мирры. Мне подумалось, что так могла бы пахнуть прекрасная пыль древних веков, или смоляные сосновые шишки под лучами весеннего Солнца, например.
Местные в городе говорили необычно мало даже между собой, как будто имели какие-то секреты и желали их сохранить. Мужчины и женщины во многих случаях предпочитали кивки и жесты вместо слов. Но нам это было все равно, ведь Рейкки назначал выкупы в письменном виде, а имперская письменность читаема как известно в землях повсеместно.
Пять тысяч имперских литров Скипидара как выкуп и восемьдесят литров аромамасел как выкуп соответственно. Весь выкуп местные в страшной спешке передавали Рейкки, торопясь опередить назначение пыток.
Концентрированные ароматы на производствах запечатывали герметично, в бутыли зеленые и розовые. Когда мы спросили кто же покупает это все, то нам ответили, что многие соседи и южане и речные города тоже.
«А имперцы ?» - спросил Принц. «Имперцы берут, но забирают так, оформляя как сбор налогов» - ответили ему.
Также выяснилось, что до нашего прибытия еще, здесь готовили караван с хвойными маслами к отправке в уже известный нам город Тру. Тут уж Капитан наш рассмеялся и показал курьерам на обойму серебняных монет у себя на грудной ленте. Он пояснил: «Вот деньги Тру, которые они теперь точно не заплатят вам ! Мы уже взяли все что было там» Однако, не давая растерявшимся маслогонам опомниться Капитан крикнул немедленно отправить хвойную эссенцию по назначению, в Тру. С особым цинизмом он выцарапал на одной из бутылей целое послание, чем немало удивил меня :
«нашим знакомым горожанам Тру от хорошего ровера армии Рейкки.
Как вы помните, мы недавно были у вас и любезно ограбили вас. Теперь же мы набросились на городок, который производил для вас эфирное масло, и теперь я отправляю вам груз елового эфира против насморка.
И еще: это - совершенно бесплатно…»
И подпись «Капитан Пар, Лештас».
Просто изумительное письмо.
Во время стояния в «ароматном городе» мы ходили по городским факториям, узнавая как и чем здесь люди живут. Это всегда интересно мне.
Разные ароматы значили разное здесь. Например, в помещении ткацкой мастерской во время работы зажигали ароматическую лампу с запахом Нероли, отчего и новые платья здесь имели соответствующий, стойкий, но еле различимый аромат.
Здесь днем молодые девушки пахли Пачули а вечером Илангом. Даже чехлы арбалетов и ножны и те пропитывались смесью масел Кипариса и Цитронеллы.
Вообще, в каждом здешнем доме мы находили до нескольких десятков разновидностей различных масел. Праздничные скатерти пропитывали эфиром Мандарина с добавлением Ветивера, так что даже самый бедный стол благоухал подобно королевскому.
Описание многочисленных ароматов и их происхождения я с интересом прочитал в книге Мастеров, найденной в одной из лабораторий здесь. С этой книгой Мастеров – и вовсе история получилась уморительная. Дело в том, что эта небольшая книжка – штучка странная-престранная, и написана она на неизвестном никому языке. Горожане также клялись, что годами не могут ее расшифровать. Мой Леро сразу же предположил, что это – просто шутка. Он рассказал, что так иногда делают дети, которые еще не умеют писать, они лишь имитируют текст. Не знаю, так ли это, но в книге было еще много картинок растений, ни одно из которых не поддалось идентификации, и Айт лишь с улыбочкой развел руками, мол «ерунда какая-то». Кроме растений присутствовало еще и изображение работающего перегонного аппарата, очень странного. На картинке перегонная колба стояла не на огне, а на льду, а принимающая ёмкость наоборот, подогревалась горелкой. При этом многочисленные стрелочки наглядно показывали, что вещество по змеевику как раз движется от охлаждаемой колбы к горячей. Странно было все это, и правда будто рисовал ребенок, не знающий никакой термодинамики.
- Ну вот это как раз очень даже понятно и объяснимо, - прокомментировал Али.
- В смысле ? – не понял я
Али молчал с загадочно–глупым выражением на лице, он видимо понял что зря ляпнул о том что ему «все понятно» и теперь на ходу раздумывал как бы выкрутиться без «потери лица».
- Парень, если не объяснишь уже сейчас, то я тебя ударю и, возможно, ногой, - пообещал ему Айт
Наши столпились вокруг, ожидая анекдота.
- Нууу… - протянул Али – Разве вы не видите ? Это же символ. Символ нарушения закона сохранения Энергии !
- Чего, чего !? – переспросил Леро.
- Ладно, не бейте. Не бейте его ребята, ибо он абсолютно прав, - попросил смеющийся Аптекарь – Эта книга – просто чудо глупости !
И тогда я не удержался и мысленно попросил Маргариту расшифровать это чудо. И, хотя Альбы не было рядом в тот момент, но она сразу же и выполнила мою просьбу, дистанционно.
Y Позовите маленькую девочку и дайте ей карандаш…эээ… лучше вообще подарить ей разные карандаши, так будет быстрее, – мысленно приказала ведьма
Мы все так и сделали. Под удивленными лейстерскими взглядами обычная пятилетняя местная девочка без тени сомнения на лице быстренько переписала загадочную Книгу Мастеров на чисто имперский язык. Более того, она еще и перерисовала все картинки, при этом каждое растение теперь приобрело облик вполне узнаваемой земной травы или сорта дерева. Лишь рисунок с «обратным перегоном» остался прежним. К чему бы это ?
Y Ну и как это ты сделала это ? – спросил я Ретту
Y Информация не в буквах, конечно… Понимаешь, лишь чуть больше измерений, взглянуть чуть сверху – и все понятно, не знаю Мастер, не могу словами этого объяснить… - объяснила она.
Книжка Мастеров, потеряв свою тайну, тем не менее оказалась довольно занятным пособием по смешиванию и использованию ароматов. Но к моей Химии эти премудрости не имели никакого отношения, поэтому я книгу эту переведенную отдал горожанам, уходя. Вот теперь уже горожане воспылали совершенно безмерной благодарностью и преподнесли мне целых пять «кирпичей» пресованного южного табака. Моему удивлению не было предела, ведь в городе не курили даже старики, все боялись повредить чистоте ароматов.
- Не удивляйся Ивеа, это – наверняка конфискат, - пошутил Айт.
На кухнях у здешних хозяек было свежо, пахло анисом и можжевельником. При приготовлении пищи яблочный уксус использовался необычайно часто.
Рейкки взял в городе шестьдесят мешков муки, великодушно избавив горожан от необходимости выворачивать карманы, собирая золотой или серебряный выкуп для роверов. Тут правда было лукавство, так как в городе и так не было много денег, настоящей валютой служили пузырьки из темного стекла, наполненные теми или иными маслами. К слову торговцами местные были виртуозными, так как должны были в момент сделки молниеносно определять эквиваленты стоимости товара, выраженные в том или ином ароматическом масле.
Из-за обилия масел, наши люди набирали их помногу и почти без разбору.
Моей личной добычей тогда стали пять стеклянных баллонов с уксусом высочайшего качества.
Постояв изрядно в этом цветущем и благоухающем местечке, Рейкки наконец покинул город, переместившись в соседний.
В этом соседнем городке также не было оказано нам никакого сопротивления. Лишь имперский инспектор по налогам пытался улизнуть от нас вместе со своей охраной. Его пришлось изловить. Капитан сделал его своим рабом зачем-то.
Этот городок назывался Пре и оказался еще больше предыдущего селения. В Пре также повсюду пахло растительными эфирами, особенно часто - Базиликом и Имбирем, который добавляли даже в обыкновенную кашу. Строения Пре – все каменные и очень старинные. Проступающая селитра тщательно соскабливалась со штукатурки со всех старых домов города. И это, надо сказать был наименее неприятный способ ее добычи. В отдалении располагались и селитряницы, правда небольшие, местные не применяли порох в боевых целях, только готовили фейерверки к праздникам, особенно к Встрече Будущего Года. И, когда случалась возможность, то селитрой просто-напросто приторговывали.
Мы целую неделю простояли в городе Пре, все давно было исследовано, никаких приключений с нами не происходило.
Когда всем надоели мои жалобы на однообразие и скуку, то Капитаны мне начали говорить:
- Ну, что-ж, походи-поброди вокруг, может быть, что-нибудь найдешь среди холмов-то.
Тогда я собрал небольшой разъезд и пустился во все тяжкие, исследуя как вокруг люди живут.
В этих местах питьевая вода оказалась какой-то особенно вкусной и мягкой. И кони и люди наши пили ее с особым удовольствем. Даже гномы на время отказались от своего чая и перешли на местную воду, заливали ее в свои фляги прямо в сыром, исходном виде, что было совершенно на гномьи привычки непохоже.
Очень скоро и самому Рейкки надоело стоять в Пре он поднял армию выдвинулся еще дальше на Восток. Я естесственно последовал за всеми и за своей лабораторией в том числе. Вечером Рейкки встал обширным лагерем между лесом и высоким холмом, поросшим кустами шиповника.
Роверы - охотники как всегда неутомимые, пустились в погоню за дикими свиньями. Наша же компания пребывала во флегматично-мечтательном настроении, мы расположились вокруг костра, поджаривали цыплят, пили терпкий сок местных ягод и заедали свежим еще хлебом. Никто не пел, все были уставшие и даже палатки ставить при такой ясной погоде желания никто не выказывал.
Неожиданно стали обсуждать, какие запахи и для каких мест самые характерные.
Молодой гвардеец, уроженец Ма, как истинный эксперт утверждал, что настоящим, отличительным запахом Запада можно смело считать запах кедра. Ему кивали, ведь запах кедра нравился и правда западным роверам.
Запах Востока – это Сосна.
Запах Севера – это ель.
А вот запах юга – это что-то пряное, цветочное – так пахнут ткани из караванов юга.
На том и остановились. Я закрыл глаза.
Я так сильно хотел спать, что даже не помню сам ли дошел тогда до шатра или же меня донес раб мой.
Вечером – дрема, крепкий сон. Без сновидений.
На следующее утро – снова марш, снова – в путь. В середине дня остановились, наконец, на хуторе, где жили ученые, премного преуспевшие в сохранении и улучшении здоровья людей и своего скота. Для этого они готовили различные приправы из трав и других материалов, отмерявшихся в строгом порядке и последовательности. Здесь ароматы не использовались направо и налево, а шли в ход каким-то особым, известным только местным жителям порядком.
По принадлежности своей хуторяне были самыми настоящими вольными охотниками, и Рейкки не брал с них никакого выкупа. К тому же он надеялся, что кто-то из местных примкнет к нашей экпедиции. Нашему отряду очень важно было быстро расти, чтобы продолжать без проблем справляться с имперскими патрулями и заставами.
Но неожиданно вечером случился у нас небольшой конфликт с хозяевами. Казалось бы на пустом месте. Мы всего лишь варили на углях костра наши разнообразные чаи. Но только мы дошли до отваров мяты и ромашки, как к нам подскочило сразу несколько местных и стали кричать и даже умолять, чтобы мы немедленно прекратили свои приготовления и вылили прочь содержимое заварного котла. Мы, сначала ничего не понимая, но, все же подчинились требованиям, между тем предупредив, что стоимость мяты и ромашки в таком случае хозяину хутора придется нам заплатить. Уже позже выяснилось, что местные ненавидели запах мяты и ромашки, считая, что он «мешает действовать их собственным снадобьям». Какой же все это бред !
Первые опыты колдовства Маргариты
Маргарита насколько я помню, часто колдовала в обличье мужчины или молодого парня. Сначала это нас удивляло, но потом все привыкли к подобным превращениям.
Однажды, во время очередной стоянки мы как всегда на месте не сидели. Взяв наших коней и балантайнов мы принялись объезжать окрестности, желая посмотреть что там вообще и в надежде найти что-нибудь интересное. Как обычно, в рейд отправились и Рита и Бирута и Принц и Байрон, и я. Кроме того, несколько гвардейцев также составили нам компанию.
Утром стояла тихая безветренная погода. В лесах между стволов еще струился туман. Мы отъехали от ставки Рейкки около двух километров и не увидели ничего необычного. Ничего кроме столетних елей в лесах и цветов на полях.
Дороги здесь, однако были широкие и ровные, как будто пользовались ими не так уж и редко.
Мы ехали и ехали себе, не торопясь, не громко разговаривая и глазея по сторонам.
Внезапно впереди мы заметили пыль. Пригляделись и увидели новость для себя не очень приятную. Прямо на нас быстрым маршем несся отряд рейнджеров-разведчиков, человек пятьдесят а то и больше. В землях просто так вот встретить рейнджерских разведчиков было не так просто, это явление чрезвычайно редкое, но от этого не менее опасное. Но нам-то надо было что то делать. Вступить в бой с этими тяжеловооруженными всадниками было страшновато, да и превышали они нас числом почти в десять раз. Мы-то конечно роверы, воины умелые и храбрые, но всему ведь есть предел ! То есть та граница, где храбрость переходит в глупость. Вообще то говоря убежать обратно мы тоже не могли, так как тогда рейнджеров вывели бы к своим, нас бы потом за это остальные роверы сразу бы начисто перестали уважать. Была еще возможность встать где мы были и сражаться до изнеможения, после чего копейщики с удовольствием наделают в нас сквозных щелей. Этого тоже очень не хотелось. Оставался еще шанс уйти с дороги и попытаться попрятаться в лесах, запутать следы… У всех нас настолько не лежала к этому душа, что мы даже замешкались, невольно медля и взвешивая все «за» и «против».
И тут на помощь к нам пришла Маргарита.
Она попросила подождать и ничего не делать. А сама отошла от нашей колонны и преспокойно встала лицом к несущимся на нас тяжеловооруженным всадникам. К «огромным злобным» имперцам, как мы их называли. Она вытянула обе руки перед собой. Через секунду Рита обратила ладони к наступавшим и толкнула воздух. Вражеские всадники начали суетиться, потом что-то закричали, и их заволокло дымом. Дыма стало так много, что имперцев было совсем не видно, и затем ветер развеял этот дым, и мы глазам своим не поверили. Никого в поле уже не было.
- Я надеюсь эти придурки не перенеслись как есть в палатку Рейкки ? – пошутил Байрон.
- Да, ты можешь тягаться с фейри ! – сказала Бирута Рите.
Это была лесть.
Всем конечно было ясно, что любой фейри во много раз сильнее мага-человека, но эта маленькая победа была нам очень кстати. Мы все поздравляли Маргариту.
В тот раз мы веселые и довольные вернулись в лагерь к обеду.
Лейстеры вовсю разделывали мясо и тут же бросали его жариться на гриль. Благодаря специям запах стоял такой, что мы с легкостью могли бы закрыв глаза представить себя в южных экзотических краях.
Кто-то из молодых рабов рассказал, что слышал о колдунах, способных создавать Золото с помощью магии.
«Маргарита, можешь ли ты делать Золото ?» - спросили тогда мы ее.
«Не могу» - она помедлила – «пока не могу».
Потом добавила: «Я тоже читала, что есть те колдуны, которые способны делать серебро, золото, платину с помощью колдовства. Но самим магам эти металлы уже ни к чему. Раз они столь могущественны, то и без золота им доступно все, что угодно»
Частенько я незаметно наблюдал за Ритой. Во время наших совместных походов, особенно когда мы входили в очередную деревню вид у Маргариты был милым и миролюбивым. Порой это путало и смущало местных жителей, которые не чувствовали никакой строгости и начинали нагло разговаривать с колдуньей. Но так продолжалось лишь до первого одергивающего заклятия.
Вообще-то Ретта уже тогда умела очень многое, я не уверен, что знал обо всех ее техниках. Чего стоили одни лишь магические молнии – эти убийственные разряды тока, приводившие даже самых несговорчивых гражданских в крайнее смятение.
Как я уже упоминал, подобно многим магам нашего времени, Маргарита колдовала, принимая разные обличья. То она была кудрявой брюнеткой, то юношей, то светло-русой девочкой. Или даже пожилым троллем в имперской форме ! Только неизменный кожаный пояс с многочисленными кожаными же чехлами для амулетов на нем выдавали, что перед нами Альба, так сказать, собственной персоной.
Мы все очень любим Маргариту
Маргарита – необыкновенно изящная, хрупкая девушка. От понимания этой хрупкости мне было нехорошо, и меня периодически посещали приливы ледяного беспокойства, я понимал, что маги тоже гибнут на полях сражений, получают ранения и пропадают без вести. Мне не хотелось и думать, что подобное может случиться с Альбой.
Однако, в те времена, казалось, Рейкки с его армией ничего не угрожало. Мы беспрепятственно перемещались то на Запад, то на Юг, попутно захватывая караваны, заходя в села и города. Иногда Рейкки даже торговал в попадающихся на пути селениях. Это было тогда, когда роверам надо было сбыть добычу громоздкую или роверам по роду их деятельности ненужную. Тогда с местными затевался обмен, а мечи и сабли отдыхали в ножнах.
И, каждый раз, стоило армии остановиться, как мы с друзьями пускались в короткие рейды по окрестностям. Охотой мы не интересовались, рыбу тоже не ловили, из-за чего оруженосцы прозвали нашу неизменную компанию «спортсменами». Мы действительно были не прочь покататься наперегонки. В остальном мы все же оставались просто романтиками, шумные и пьяные утехи матерых лейстеров оставались нам неприятны. Хорошо было себя почувствовать хоть и недолго вне военных будней. Просто поговорить друг с другом, в конце концов, просто помолчать.
И Бирута, и Рита неизменно участвовали в наших приключениях. Немудрено, что ребята об обеих девушках с рвением заботились, старались помочь или защитить.
Лесные фейри разрисовывают балантайна Маргариты
Однажды мы выехали в подобный рейд и попали в местность пустынную и нехорошую. Были сумерки. Попадались брошенные хутора, кое-где пасся хилый скот, но пастухов не было. У нас на душе стало неспокойно – Маргарита что-то ощущала и опасалась присутствия враждебных колдунов. Проехали через лес. Впрочем, за лесом ничего интересного не было.
Потом мы выехали к берегу большого озера. Стали совещаться, собираясь уже возвратиться, но тут Бирута заметила на другом берегу озера среди деревьев какое то непонятное свечение. Рита от любопытства даже заулыбалась. Мы все захотели пойти и посмотреть что это там за свечение.
Но для этого озеро надо было обязательно переплыть. И мы могли сделать это очень легко с лошадьми. Но у Риты был балантайн. Балантайны могли конечно заходить в воду, но не плавали. Поэтому его отправили рысцой одного обежать вокруг озера. Прощаясь со своим любимцем, Маргарита нервничала, долго стояла перед его мордой и что-то ему шептала, то распуская свои вьющиеся волосы, то собирая их в хвост вновь. Все видели, что ей было неприятно даже на несколько минут расстаться со своим другом. Она даже не удержалась и вызвала пару медведей-фейри для защиты своего любимого дракончика. В конце-концов дракон с медведями зарысили вдоль берега огибая озеро.
А мы напрямую переплыли на другой берег.
На другом берегу стоял лес. Там оказалось множество девочек-фейри, собирающих цветы, ягоды, какие-то грибы и еще что-то, чего мы не могли никак разглядеть. А вокруг буквально на каждом дереве мы видели довольно забавную и я бы сказал остроумную магию. На каждом стволе были отпечатки детских ладошек, оставляемые фейри. И от этих то следов и исходил ровный розовый свет. Весь лес светился розовым. Рита сказала, что раньше уже видела подобное, и что светятся это микроскопические грибы и водоросли, которых наложенное колдуном заклятие заставляет вырабатывать особое светящееся вещество.
Фейри почти не были способны были с нами разговаривать, но, тем не менее, указали нам обратную дорогу к своим, такую, чтобы нам не пришлось опять переплывать озеро. Как предположил Байрон, скорее всего, с помощью этих фейри какие-то колдуны подготавливают для себя плацдарм. Маргарита беспокоилась о своем балантайне, который никак не появлялся. Наконец, весь покрытый светящимися полосками дракон вышел к нам из чащи.
- Ах фейри-проказницы как над моим Флюо поработали ! - рассмеялась Рита
Впрочем, ни одна из лесных фей не сделала нам ничего дурного.
Y Это потому, что у них не было такого приказа, - мысленно объяснила мне Маргарита
Путешествуя вместе, мы старались то и дело делать друг-другу сюрпризы и подарки. Не знаю с помощью какого чуда, но Байрон однажды достал и преподнес Маргарите целую охапку нежно розовых орхидей. Все были рады кроме Вадима, для которого также было важно внимание Риты. Но затмить такой подарок казалось уже невозможным. Тогда я пожалел товарища и помог ему выпутаться. Правда, без обмана не обошлось. Я дал Принцу банку с подогретой смесью спирта и аммиака в равной пропорции, велел проникнуть в палатку Альбы, где стояли подаренные Байроном цветы и подержать их в парах реактива. Он так и сделал. Лепестки послушно стали сине-фиолетовыми. Избавившись от банки, Принц направился к Рите и сказал что де также преподносит ей цветы, только другого цвета и просит посмотреть, он, мол поставил их в ее палатке. Возмутившись сперва, что Принц наведывался в ее шатер, Рита уже не могла сердиться, а улыбалась так как почувствовала какой-то розыгрыш. Все пошли смотреть на букеты, которых теперь вроде бы должно было быть два. Когда же все увидели, что букет по-прежнему один, но другого цвета, то расхохотались. Цветы поменяли окраску - это было видно и понятно всем.
«Так вот, Вадим, это - твой букет ?» - спросила Маргаретта, надевая кольцо с бриллиантом на указательный палец своей левой руки. Этот бриллиант у Риты служил своеобразным детектором заклятий.
«Да, это…Рита, в знак дружбы ! Между прочим, никакого колдовства, проверяй своим кристаллом сколько хочешь» - ответил самодовольный Принц
«Да что ты ! Как интересно !», - с циничным и веселым недоверием парировала Рита и протянула бриллиант к цветам. Камень оставался таким же сверкающим и прозрачным, как и прежде, ничто не затуманило его граней. Я понял, что самое время мне ненадолго скрыться от глаз Риты чтобы не попасть под горячую руку мага, а то еще приделает мне какой-нибудь крысиный хвост тоже ради прикола. Уже отбегая от палатки, я услышал голос Риты, она кричала и хохотала:
«Никакой магии. Девственная чистота ! Мастер, ты где ? Я тебя убью!!!»
В те дни Рита тренировалась в применении заклятий все чаще а ее магия становилась все изощренней.
Но не все и не всегда получалось у волшебницы гладко.
Иногда субстанция объекта приложения магии вообще не отвечала, хранила полное молчание в ответ на посылаемые колдуньей заклятия.
Тогда Маргарита впадала в приступы отчаяния.
«Я не колдунья ?» - голос Альбы дрожал а на глазах блестели слезы. Мы как могли успокаивали ее.
Но в другие дни все было в порядке, и Рита была на высоте. Ее фейри появлялись в нужном количестве и точно слушались указаний мага, волшебные сверх-нити управляющие чудесами были прочны и стабильны.
В Маргарите была какая-то загадка, может быть и не одна. Иногда волшебница говорила так, что было непонятно, что она имеет в виду.
Как-то мы два дня стояли на небольшом хуторе, перековывая лошадей после долгого перехода по каменистой дороге. Единственный местный коваль вконец извелся, поправляя по очереди подковы всей нашей кавалерии. На второй день он даже перестал шутить и только ругался.
Был вечер. За окном ливень не прекращался вот уже несколько часов. Я пошел посмотреть на лошадей.
На крыльце я нашел Альбу. Она стояла склонив голову на бок, уставившись в одну точку
- Там дождь… Он занимается своим делом, - задумчиво произнесла Маргарита
- У-у, бред, какой говоришь, – ответил я и пошел в конюшню через темный двор, почти на ощупь выбирая дорогу
Она не ответила, даже не посмотрела в мою сторону. Тогда я понял, что наверное у моей Риты неудачный день.
На следующий вечер я и Бирута ужинали во дворе, мы поджарили телятину, запивали ее вином и наблюдали за щенками, которые никак не хотели уступать друг другу подошву от сапога. Это было смешно.
- Алле ! – внезапно раздался сзади незнакомый голос
Мы обернулись. Перед нами стоял улыбающийся полупрозрачный фейри с рогами, копытами и хвостом с кисточкой. Фейри держал свой хвост в руке и кисточкой смахивал со своего плаща капельки росы
- Я от этой вашей… Альбы – он говорил с каким-то странным акцентом – Она, правда, не слишком проворна, но учится, – выдал он словно профессор, разговаривающий с родителями ученицы.
Мы сразу же пошли к Рите и рассказали ей о нашей находке, при этом фейри составил нам компанию, а мы хотели обязательно показать его Рите. Удивительно, но Рита смотрела на рогатого в упор и не видела фейри, для нее он был невидимкой.
Бирута только руками развела:
- Как это фейри мог сделать ? Какой он ловкий что успел применить заклятие невидимости против своего же мага ?
Альба стояла пораженная и не знала верить нам или нет.
- Рита, я конечно не колдун, но мне кажется, что отклонения магических результатов у тебя случаются в дождливые дни, - предположил я
- Да точно, Рита, ты же сама говорила, что вода всегда мешает, не поддается волшебству ! – сказала Бирута
- В любом случае, не переживай ! – попросил ее Вадим
- Возможно, - коротко ответила Рита.
В раздражении она выплеснула из своей кружки воду в ближайшую лужу и молча пошла от нас прочь.
Мы молча стояли и смотрели ей вслед, на ее затылок, над которым часто-часто вспыхивали магические проблески, маленькими молниями разряжаясь в воздух. Бесшумно.
Ее же магия шла за ней, не оставляя ни на секунду.
«Какая же она сильная ! Сколько же у нее энергии !» - подумалось мне
Z Заткнись ! – вставила Маргарита ответную мысль напрямую в мои мозги.
Как бы трудно ни приходилось Рите с заклятиями, но Байрон неизменно ее поддерживал, и тогда она шутила: «Только ты один веришь в мое колдовство».
И это было вранье. Мы все одинаково поддерживали ее.
Про смерть
Наконец, армия Рейкки достигла региона настолько пустынного, что некоторое время нам не встречались даже хутора охотников.
Армия остановилась на долгий отдых.
Красивые каменистые пустоши. В тех местах природа повсеместно разбросала серые валуны, каждый размером с лошадь и больше.
Маргарите почему-то очень захотелось что-нибудь нарисовать на камнях.
Девушки знали что у меня водился прекрасный инструмент для письма и не колеблясь позаимствовали мои разноцветные грифели. Я даже уверен, что они выкрали мои грифели с применением каких –то легких заклинаний, так что я ничего не заметил и в следующий раз увидел их уже в размазанном по поверхности камней виде.
Уже днем все заметили, как преобразилось все вокруг, камни были покрыты разноцветными защищающими знаками. Так утверждала Ретта, при этом не поясняя от кого именно мы здесь «защищаемся».
А грифели в самом оказались исписаны почти полностью.
Но все же как я мог сердиться на Риту и Бируту ? Ведь они свои, родные можно сказать товарищи мои. И не колеблясь стали бы рисковать собой, защищая меня или, например Вадима…
Но я все же не удержался, спросив Риту:
- Ну и как мне теперь прикажешь планировать и рассчитывать компоненты смесей ? В уме держать таблицы результатов опытов что ли?
Ответа не было. Я даже растерялся от такой наглости.
Однако очень скоро Рейкки выручил меня, снабдив заключенными для прочности в стальную оправу новыми карандашами, и негорючими пергаментными альбомами.
Что и говорить, мои друзья сразу же позаимствовали у меня и эти пишущие принадлежности тоже. И снова пошли рисовать в скалы. Разве я мог им отказать ?
И снова новые рисунки на скалах. Везде где хватает взгляда. Все сплошь пестрая геометрическая абстракция. И как только они залазят на эти камни ?
Пригревает солнце. Вся наша компания лежит на лужайке. У нас вино и сыр. Настоящий пикник…
- А вот скажи, что бывает с людьми, когда они умирают ? – иногда Маргарита затевала с Вадимом настоящие философские разговоры.
- Наверное, честнее всего сказать, что люди просто перестают все делать, хотя, конечно, так и подмывает надеяться, что только помрешь, как тебя встретят светлые духи в особой, другой стране, - подумав, ответил Вадим.
- Так вот, друзья мои, - начала объяснять Маргарита, - Смерть вообще не является ни концом пути, ни точкой назначения жизни… Потому что смерть индивида, как и его рождение – это уже данность, это все существует и так…
- В смысле ? – переспросил Вадим
- В том смысле, и это видно уже из пятимерной перспективы, что, двигаясь от рождения к смерти, вы на самом деле никуда не передвигаетесь, так как обе эти вехи и так существуют, с самого начала, это - данность, - сказала Рита
- Ну и … ? -
- На самом деле двигаться – это сделать что-то необычное в пространстве жизни. Что-то чего не было, чего не предопределено. Что-то новое. Вот это и есть настоящее движение в реальных пространствах. По крайней мере в пяти измерениях это очевидно как день, - подытожила Маргарита
Байрон в задумчивости произнес:
- А знаете что… Я вот недавно научился стрелять из лука с закрытыми глазами. Это значит … ? Я двигаюсь ?
- Зачет тебе, Байрон, - хихикнула Бирута, - Считай, что ты сдвинулся на расстояние острия стрелы ! Аха-ха ! В пятом измерении !
- Знаете, дорогие мои, я вас так люблю, но иногда мне хочется, чтобы всех вас, наскальных художников «встретили в другой стране», - заявил я
- Быстро налейте Мастеру вина ! Видите какой он злой ! – воскликнула Бирута
- Да врешь ты все, Ивеа, куда ты без нас ? – сказал Вадим
- Черт с ними, с твоими грифелями – вон красота то какая ! Не обижайся, - ободрил меня Байрон
- А.. ну вам-то конечно виднее, - съязвил я
Вадим ухаживает за Ритой. И все остальные тоже.
Часто мы воображали себя в волшебной стране. Играли как дети.
Маленькие брусочки белого мрамора мы использовали в качестве символических даров друг другу. Рисовали на них имена и послания. Инициалы. Короткие слова «люблю».
Даже не вполне осознавая, что и зачем делаю, я приготовил подобный камень и написал на нем имя Альбы. Хоть убейте, не знаю, зачем я это сделал. Не отдал камень Рите, хотя, конечно, понимал, что маг не может не знать, что кто-то пишет его имя. Тем более с чувством.
Все приносят Рите всякие подарки зачем-то. Вадим подходил к Рите каждый раз, предлагая ей что-нибудь вкусное:
- Ретта, съешь манго, – говорил он
- Сам съешь, отстань, торговец фруктами ! – смеется она
- Ну какой же я торговец, я скорее кормилец ! – возмущается он
- Ну ладно, - отвечает Маргарита. Она берет манго и тут же в своей ладони превращает его в манговое мороженое. Крутая…
Я смотрю на нее и ловлю себя на мысли о том, что, не считая Химии, не могу ни о ком и ни о чем думать, кроме как о Маргарите.
И продолжаю на нее смотреть. Обнаженные руки и плечи Маргариты, тронутые загаром, очень красивы. И я люблю видеть ее глаза. Движение света и теней на радужной оболочке ока – настоящее колдовство.
Байрон подарил Маргарите монету красного Золота:
«Вот возьми, Рита, дарю». Волшебница принимает золотой жетон в свою ладонь и начинает его разглядывать. Мы стоим вокруг.
«Ты ее переверни», - советует Байрон. Она переворачивает подарок, и на обратной стороне оказывается отчеканенный силуэт неизвестного мне молодого человека.
«На кого похож ? На меня ?», - спрашивает Байрон.
«Нуу…», - колеблется с ответом Рита, видимо не желая разочаровывать дарителя.
«Да нет, нет, это же один из наместников лорда», - смеемся мы.
Вот точно знаю, что мне ни одна сволочь никогда не подарит Золото и не будет стоять вот так и ржать. Ну и хорошо. А Маргарита пусть терпит.
Делали подарки Маргарите и Бируте также и местные. Среди их даров часто попадались стеклянные сосуды с южными ягодами, залитыми темным медом. Вот сейчас я пишу совершенно серьезно: эти ягоды - безумно вкусная закуска к самогону.
Зная о нашей избыточной энергии и прыти, Рейкки частенько отправлял нас всей компанией то на реквизиции продовольствия, то на разведку.
Однажды наша армия в очередной раз остановилась перед скалами, и роверы начали строить на ночь зоозащитный форт. А нам было приказано взять с собой пол-сотни добровольцев и раздобыть в округе мяса и воды. Предполагая пройти через пустынные степи, Рейкки постоянно приказывал заготавливать воду, причем брать не в кристально чистых озерах, а в болоте, в лесу. Дело в том, что такая вода сохранялась гораздо дольше.
- Вернитесь до лун. Слишком много хищников на деревьях здесь. В темноте еще сожрут ваших животных. И вас, - пошутил на прощанье Капитан
Не медля ни вздоха, мы отправились седлать наших лошадей.
- Давайте найдем сначала воду и устроим привал на одной из полян, - предложила Маргарита.
- Привал для своих ? – спросил Байрон
- Только, - ответила Маргарита
- Ты имеешь в виду - остаться на ночь ? В лесу !? – уточнил Вадим
- Там же хищные суки на каждом суку … - прошептал мой раб
- Мне параллельно, пусть они обосрутся, - рассудительно заметила Маргарита
Я знал, что ей действительно все равно, и что все будет именно так, как она сказала.
- Ребята, вы же не боитесь ? – с улыбочкой спросила Бирута
- Нет, остаемся в лесу на ночь. Нет проблем, - развел руками Байрон
Так мы и поступили. Выехали на просторы в поисках пастушьих хуторов, ведь никому из нас не хотелось охотиться на диких кабанчиков. Тем более с риском добыть мясо сомнительной горечи. А тем более охотиться наперегонки с саблезубыми тиграми…
Лето почему-то было голодным для зверей, и, по виду скелетов, лежащих то здесь, то там, мы поняли, что хищники среднетяжелого веса уже давно грызут друг друга. Видимо кабанчики окончательно закончились…
Наконец, впереди показался первый за много тысяч шагов хутор, а за ним и еще один. К слову сказать, эти хутора прекрасно защищены от нападений зверей. Но не от роверов, конечно.
Хорошо отдохнув душой на природе, в том числе и от беспокойного нрава наших товарищей-лейстеров, мы теперь с воодушевлением принялись ездить по хуторским хозяйствам, собирать продукты у удивленно-растерянных поселян. В конце концов, еще до вечера мы купили или отобрали все, что было положено. Кроме мяса. Возможно, что местные как-то прятали солонину, но и живых бычков у них мы тоже не находили.
Вечером остановились у одного мельника. Рядом речка, а чуть дальше – древний сосновый лес. И какое счастье, что у нас есть маг – иначе уже к темноте комары танцевали бы на наших костях.
Вот уже много дней, как Альба не тренировала свои колдовские техники нападения, и мы ожидали неизбежной развязки – колдунья возобновит тренировки конечно. Мы надеялись, что если что-то пойдет у нее не так, она не будет очень уж сильно расстраиваться.
Мне показалось, что именно сегодня Маргарита выпустит свою магию. Ее что-то беспокоило, и она была рассеяна. «Да, наверное сегодня» - подумал я.
Наконец, уже в ночь и под нарастающий вой диких зверей Рита исчезла из дома мельника. Ее нигде не было. Не появилась она и после полуночи. Несколько раз мы слышали гром со стороны леса, но никто не видел ни молний ни туч.
Грозы в тех местах – настольно частое явление, что местные рыбаки шутят, говоря, что «если уж не довелось с вечера костра развести, то ночью за тебя это сделает молния». Но как раз в ту ночь грозы не было, и лишь зарницы сверкали, не переставая, где-то далеко на востоке. «Значит гром – это не гром, а шум от раскрывающихся заклятий Маргариты. Надеюсь, она не успеет тотально разрушить местную экологию», - подумал я с усмешкой.
Наши смельчаки-рабы, ходившие к реке на ночной лов, рассказали, что наблюдали множество вековых деревьев, вырванных с корнями, и деревья эти, якобы, плыли по реке со стороны все того же леса.
Ранним утром мы встречали Риту, она вышла из сосновой чащи и устало шагала через поле напрямик к нашему хутору. Девушка была в мрачном расположении духа. За ночь ее лицо и руки покрылись прыщами и свежими ожогами от колдовства. Мы понимали, что миссия по поднятию нашей ведьме настроения невыполнима.
Я не знал, что еще тут можно сделать, просто подошел к Рите и отдал ей свой маленький мраморный брусок, тот самый, где на одной грани было написано – Мастер, а на другой – Маргаретта.
Она приняла подарок, ничего не сказав, впрочем, и не убив.
- Там в лесу я прибила.. кого-то большого, случайно. Не знаю кого, я же не ботаник в самом деле. Может слона ? – она улыбнулась
- Или кита еще скажи…ботаник.. - я обнял ее за плечи. Она вздрогнула, но не оттолкнула. И снова не убила.
- Вот ведь не хотели, а заготовили для роверов мясное хрючило! - улыбнулся Вадим
Мы шутим над Байроном
Выполнив задание Рейкки, мы все еще не спешили возвратиться к своей армии. После завтрака строго допросили мельника и его детей - выяснилось, что неподалеку имеется…настоящий городок. Участь дня была решена.
Попав в городок, мои рабы мгновенно проявили безудержную инициативу и направились на поиски сала. На городском рынке нам все время встречались два вида этого продукта: сало мягкое и сало потверже. То, что потверже, однако было и вкуснее, хотя, конечно, в качестве жира для жарки не было ничего лучше сала мягкого, как снег на сковороде тающего. Тогда мы спросили у саловых продавцов, почему сало бывает двух видов, и те объяснили, что: «если животное хлебами и мучными кашами кормить, так то мягкое сало нарастет, а если больше овощами и отрубями свина кормить, то сало вкусом понасыщенней, но и потверже получится».
В тот день в городе было празднично – игралось сразу несколько свадеб. Счастье читалось на лицах местных, не смотря на встречу с нами. Конечно же мы в городе постарались вести себя тихо и никого не убивать. Разве только кур.
Наш разъезд уже собирался покинуть полис, но мы не успели – совершенно неожиданно в городские ворота вошел сам Рейкки со всей нашей армией. Вот так встреча !
Когда Рейкки узнал, что на хуторе празднуют свадьбу да еще не одну, то повел себя неожиданным образом. Он не стал присваивать добро испуганных поселян, вместо этого, наоборот начал делать молодоженам подарки и даже высыпал на стоящий в саду праздничный свадебный стол целую гору серебряных монет из своей частной казны…
Как по волшебству полетели пробки из множества винных бочек, которые местные выкатывали прямо на улицы. И наша трезвая жизнь закончилась. Вся наша компания старательно стремилась держаться вместе. Я видел, что Маргарите хорошо и весело, а после остановки на дегустацию у четвертой по счету бочки, наша ведьма уже порывалась превращать вино в ром, орать песни и заклятиями поджигать крыши домов. Кто-то мне говорил, что, якобы, маги не пьянеют. Так вот: они очень даже пьянеют. В конце-концов чародейку окончательно развезло, и она сохраняла стоячее положение, лишь обвив меня рукой за шею.
- Смотрите, а Мастер то и рад ! Споил нашу Маргариту, - хохотал Вадим.
Он даже не представлял насколько я был рад.
Внезапно я почувствовал, что наступил на что-то мягкое. Оказалось – я стою на человеческой руке. Это был кто-то знакомый. Но кто ? И почему он лежит на улице ? Волна пьяного узнавания накрыла мою голову, и, хотя я уже понял кто это, но никак не мог вспомнить звучание имени друга.
Меня выручила Бирута:
- Вы только посмотрите – наш Байрон отключился… А ты, Мастер, зачем его топчешь ? – возмутилась она.
Маргарита направила свои могущественные пальцы на затылок Байрона, чтобы заклятием протрезвить его. Она несколько раз повторяла одно и то же движение, раскрывая ладонь. Но ничего не происходило.
Y Не могу ! Мастер аххааа, смешно, не могу даже по-ду-мать заклинание ! Аххааа мысли заклинило ! Как хорошооо ! – ее мысленный голос был тягучим, терпким, пьяным…
Тогда я понял, что продолжать пить нам скорее всего не следует уже.
С удивлением я обнаружил, что выпитое вино нашу Бируту нисколько не шатает, а, напротив, бодрит. Она со смехом выплеснула нам в лица кувшин ледяной воды, а когда увидела, что мы не можем ее догнать, то окончательно развеселилась и тут же предложила подшутить над нашим заснувшим товарищем. Не чувствуя никаких уколов совести, а лишь одно животное озорство, я живо согласился с планом Бируты.
Бесчувственного Байрона подняли на руки и перенесли в ближайший свинарник, посадили к поросятам и облили холодной водой.
Некоторое время он не понимал ничего и раздавал пинки по рылам направо и налево, а затем, видимо чуть протрезвев, протяжно и громко закричал:
- Мастееееееер ! Я тебя убъююююю !
«Ну конечно… ! Снова нашли кого убить и снова почему-то меня», - подумал я
Y Это он тебя так любит… - неуверенно прозвучало предположение Маргариты вежду моих ушей.
Y Вот, Рита, ты как всегда звучишь в самом центре моих мозгов ! Будто проткнула мне лоб трубочкой и говоришь прямо в эту трубочку … - я как мог старался объяснить ей свое пьяное ощущение от входящей телепатии.
Y Ну ? - спросила она
Y А стерео звук сделать можешь ? Чтобы я как будто слышал тебя извне ! Ушами ! Обоими ! Не можешь ? – спросил я
Y Могу, могу, только, опасаюсь, что голова у тебя закружится…!! - ответила она мысленно.
И в голос расхохоталась.
- Мастер Ивеа !!! С тобой будет говорить Генерал Рррейкки !!! – прозвучал громогласный призыв Капитана за моей спиной
Мы обернулись, и Маргарита от неожиданности села на мостовую.
Перед нами стоял Рейкки с Капитанами, все в полном парадном облачении, и каждый старательно изображал на лице трезвость, серьезность и строгость.
«Ну и что, что «будет говорить Рейкки…!!» ? Можно поговорить. Чего тут такого ? Зачем же так кричать-то?» - подумал я.
Еще мгновение я непонимающе смотрел на родное командование, а затем заметил, какой именно предмет находится в руках у Генерала.
И это был самый обыкновенный свежевыструганный деревянный меч.
И тогда я почти рефлекторно припал на одно колено, потому что неосознанно всегда ждал именно этого момента.
Y Правильно Мастер, очень красиво у тебя получается ! Так и стой, Рыцарь ты мой, - мысленно съязвила Маргарита
Дело в том, что деревянный меч у роверов означает свободу. Полтора года я должен был отслужить в Лештас в положении раба, чтобы окупить, в частности, стоимость моего оружия и керамометаллической защиты. Полтора года должно было пройти, прежде чем я мог получить свободу. Кроме того, свобода могла быть мне предоставлена при определенных условиях, в том числе, меня должны были положительно рекомендовать минимум три свободных легионера Рейкки или один Капитан. Так бы случилось если только я не был бы Инженером.
Я должен был по крупицам собирать их расположение и избегать проступков. Я знал, что как только стану свободен, то смогу получать часть добычи, носить при себе любые драгоценные камни и оставлять клады где и как мне вздумается и много еще чего…
И теперь, совершенно неожиданно пьяный Генерал заявляется ко мне с деревянным мечом ! Неудивительно, что я был на седьмом небе от счастья. Теперь мне позволено все, да хоть с золотым венком в туалет ходить, и носить любые другие «знаки равных» и даже предводители отрядов будут обращаться ко мне как к равному. Теперь все станет по другому, и меня никто не сможет отправить к примеру на сбор овощей или обвалку туш. И я был рад вдвойне: я сам был свободен теперь, а еще со мной были мои товарищи, и они тоже станут свободными, теперь очень скоро.
Исполняя ритуал, Генерал отдал мне «меч свободы», а я, подчиняясь неосознанному порыву тут же расколол деревянный клинок вдоль своим палашом. Получилось вроде как два меча, только потоньше. Я пошел и отдал одну из этих деревяшек нашему пьяному и облитому водой Байрону, все еще не оставлявшему попыток выбраться из поросячьего загона.
- Ему давно уже пора ! Рейкки, ты не против ? – спросил я, обернувшись.
Генерал одобрительно кивнул мол «черт с вами», развернулся, пьяно пошатнувшись, и зашагал прочь. Капитаны последовали за ним шагами уверенными, но нетвердыми.
Y Вот они ! Крсавцы ! Элита роверства ! - с ехидством подумала мне Маргарита
Y Пусть… Пьяных я их еще больше люблю ! Такие они мне еще роднее, - подумал я в ответ и отдал ей свою вторую половинку деревянного меча. Y Это тебе, Рита, расщепи его тоже … ну или… я не знаю… скажи что расщепила, я не могу уже, в общем, давай, отдай Бируте и Вадиму по щепочке. Все мы теперь… свободны !
Y Мастер, я тебе еще не думала, что ты удивительный ? – ответила она вопросом
- Вы только посмотрите на него ! – возмутился, глядя на меня, Вадим, - Да он же, сука, трезвый совсем ! Орудует палашом с ювелирной точностью, гад ! Деревянный меч с одного удара расклинил… вдоль !
- Неа…сам ты трезвый, - с улыбкой отмахнулся я от обвинений и добавил – А теперь спрашиваю тебя как свободный ровер свободного ровера: Ты меня уважаешь ?!
Горожане оказались людьми доброжелательными и веселыми. Во время позднего ужина на свежем воздухе местным ребятам с девушками надоело сидеть на одном месте, они повставали из за стола и принялись танцевать. Я, Байрон, Вадим, да и другие сытые и слегка протрезвевшие гвардейцы сидели на своих местах и смотрели на эти веселые пляски. Но Рите с Бирутой, видимо, было никак не усидеть, они оставили нам свои сабли и присоединились к местным под всеобщий возглас восторга. Флейты, арфы и барабаны играли для нас. Молодая светловолосая колдунья по имени Амели из числа помощниц Риты тоже встала в круг танца. Было видно, что наши девушки танцевали не так, как остальные. Они двигались смелее, а ладони их перемещались в постоянно сменяющих друг друга знаках, известных только самим танцовщицам. Маргарита и Амели, они танцевали, смотрели друг другу в глаза и улыбались. А мы смотрели на них. Все наши друзья, включая самого Рейкки и его гвардию, сидели вокруг.
Эмоции танцующих накалялись, я с улыбкой ждал, когда кураж волшебниц прорвет внутренний барьер, сдерживающий их магические излучения. И наверняка не только у меня мурашки поползли по спине, когда вокруг рук Риты и Амели неожиданно заискрились светящиеся нити заклятий ! И девушки уже не могли, казалось сдерживать накопленную энергию и вскоре обе колдуньи были окутаны сиянием с ног до головы. К удивлению всех, к музыке присоединились звуки новых инструментов, а звуки старых стали насыщенней и громче. Но никто не мог понять, кто же это играет, музыка лилась как бы из самого воздуха. Сами же музыканты растеряно оглядывались, а потом даже перестали играть. Но музыка продолжалась и без них.
Празднование длилось так долго, что можно было бы в ту ночь вообще не ложиться спать. Более того, когда все уже устали танцевать, то мы всей компанией пошли купаться в ближайшем озере. Только после окунания в ледяную воду с последующим отогреванием у огня с кружками горячего глинтвейна в ладонях, после того, как перепели все известные нам роверские и охотничьи песни и уже после того, как взошла утренняя звезда, мы почувствовали что на сегодня наверное достаточно. И тогда прекрасный сон опустился на наши глаза.
Наутро, выходя из города, армия Рейкки уводила с собой новобранцев, и новобранцев этих было как никогда много.
Байрон – лучший из нас в бою
Вадим - самый разумный из нас, вместе с тем, он человек довольно упитанный. Я скажу так – широкая кость здесь ни при чем. Вадим – веселый обаятельный толстяк. Говорят, что он прекрасно фехтует. Возможно. Но мы видели его со шпагами в руках столь редко, что не будет преувеличением сказать - Вадим никогда не достает своего оружия чтобы потренироваться. В пешем бою он, естественно, не был лучшим.
А лучшим фехтовальщиком был среди нас Байрон, без сомнения. В схватке он мог прикрывать и контролировать пространства втрое больше чем кто-либо из нас. Байрон лучше всех нас фехтовал на саблях и на прямых дагах и охотничьим мечом тоже. Я подозревал, что будь в его руках, к примеру, тяжелые штурмовые палаши, так и в этом случае он стал бы среди нас первым. Даже Бирута и та не могла устоять против его финтов и проваливалась в губительные для нее атаки. Поэтому тренировочные поединки с Байроном ее стабильно расстраивали. Байрон при этом был воином бережливым к своему оружию, и клинки у него ломались очень редко.
Обычно во время стычек с патрулями он сначала вел себя спокойно и ничем не выделялся. Он не проявлял ни безрассудной храбрости, но и не отступал без крайней необходимости. Только когда, по его мнению, наступал решающий момент, то Байрон мог вытворить что-нибудь эдакое, например прорвать вражеский фронт и фехтуя двумя клинками синхронно, углубиться в гущу врагов, беспощадно разрывая строй и плоть имперцев.
Рейкки еще слишком слаб, чтобы побеждать патрули имперцев, однако слишком заметен чтобы скрываться от них
Армия Рейкки не спеша шла по пустынной дороге, удаляясь от веселого города свадеб. Светило солнце. Я достал свой трофейный сапфир и любовался его сверканием в солнечных лучах, катал и поворачивал камень в ладони. Кристалл фокусировал на руке солнечные блики разных цветов. Приятный камень – этот сапфир. Хоть и не амулет.
Раздумья
За последние месяцы патрули имперцев стали гораздо сильнее, и теперь каждый такой патруль представлял собой небольшую армию.
В то время, как говорится, и сзади нас догоняла погибель, и впереди было тоже небезопасно.
Роверы наши – беспокойный народ. К тому же храбрый и наглый до невозможности. Поэтому соблюдение маскировки, и вообще незаметное передвижение по землям давалось даже роверским гвардейцам с явным усилием. А вот для простых копейщиков не только маскировка, но и простое соблюдение тишины было условием невыполнимым ни при каких обстоятельствах.
Копейщики часто покидали колонну во время дневных маршей, чтобы пограбить лесные сторожки, хутора пчеловодов, и вообще всех добрых людей или гномов, которые им попадались.
Наш отряд иногда встречает на пути другие роверские отряды
Не только копейщики, а, вообще, любые роверы обожали обмен, это касалось и оружия. Если кто-то с кем-то чем-то менялся, то потом каждый хвастал, что выставил дураком другого. Из-за такого чванства между роверами регулярно случались дуэли.
В те непростые времена роверы Рейкки менялись полезными вещами не только со своими, но и буквально со всеми отрядами, попадавшимися нам по пути. Дело в том, что иногда нам встречались и другие роверские армии, всегда небольшие, но всегда хорошо вооруженные. Рейкки был готов помочь братьям по Лештас. При всей дружелюбности, Генерал никогда не предлагал чужим роверским формированиям воссоединиться с нами.
Встречая незнакомых роверов, наши частенько менялись с ними всем тем, что при себе было. Менялись оружием, стараясь заполучить в придачу то гуся, то ягненка. Так и кормились.
Менялись и копейщики, известен по крайней мере один вопиющий случай такого обмена. Однажды встретившись с незнакомым нам отрядом роверов, наши копейщики стали менять свои сабли на их вино, получая взамен выпивку и в довесок оружие, которое оказывалось с каждым последующим актом обмена все хуже и хуже. Так они менялись и менялись много раз в течение одного дня. В конце-концов у копейщиков остались только палки. Это известная в среде Лештас история. Когда затем сотня этих роверов с одними лишь дубинками напала на деревню где была солонина и еще что-то ценное, имелся скот; то деревенским не помогло даже наличие у них настоящего клинкового оружия и арбалетов. Роверы одними палками вытрясли из местных все, что хотели. Потом меня Бирута несколько раз переспрашивала и все никак не верила в правдивость этого анекдота. Такие уж наши копейщики лютые.
Осмотрительный ровер Вадим
Часто, завидев издали незнакомое вооруженное подразделение, Рейкки вставал на боевую позицию, чтобы уже затем спокойно решать: атаковать ли добычу контактно, или сперва провести переговоры с помощью артилерии. Иногда мы сами получали в подарок от незнакомцев на головы чугунные снаряды. К счастью, нероверские бомбардиры никогда не стреляли по нам ни фугасами, и никакими бризантными снарядами вообще. Однако ж и простая падающая гиря, ведомая несчастливым случаем может пробить через темечко до копчика. Страшно было стоять на позиции во время дуэльных бомбардировок. В такие моменты даже облегчение испытываешь после приказа атаковать – ведь бежать придется, вроде уходишь из под прицела чужих пушек…. Такая вот иллюзия активной безопасности.
Наш добрый Вадим или, как его еще называли, Принц был на редкость запасливым воином. Более того, он всегда, даже когда не было уверенности, что понадобятся окопы, все равно рыл себе небольшое убежище – углубление на случай, если враг начнет обстрел. Окоп Вадима всегда круглый, узкий и глубокий словно колодец. Одноместный такой окоп. Мои рабы шутили, насмехаясь и говоря что, если в Вадимов окоп воткнется зажигательный снаряд, то «он (Вадим) сгорит, как джинн в горшке». Но, конечно же, все понимали, что никакой такой зажигательный шар в окоп Вадима не воткнется. Скорее уж просто каменное ядро.
Обычно Вадим держал при себе целый арсенал. Дротиков – вдвое больше чем у любого из нас. Арбалетных болтов – всегда избыток. Огневая позиция у Ли – всегда не только идеально организована, но и удобна. Правда Вадим уже успел однажды получить выговор от Рейкки за «еду на позиции» и за хранение «избыточных личных съестных запасов при проведении боевой операции». В остальном же наш товарищ был абсолютно безупречен.
Что и говорить, хозяйственный человек – наш Вадим. Обмундирование в прекрасном состоянии, всегда чисто и застегнуто, подогнано точно по размеру. Кто-то даже шутил, мол, если Вадим во время штурма и запачкается, то еще не добежав до врага, переоденется в чистое.
У Вадима ко всему самое аккуратное отношение. Даже маскировочные щиты из веток деревьев у него выходили такими аккуратными и одинаковыми, что выделялись среди обычной листвы.
Не могу сказать, что Вадим проявлял трусость во время боя. Не помню такого. Честно говоря, даже не помню, чтобы он когда-нибудь пользовался своими колодцеподобными окопами. Во время заварушек он постоянно находился среди роверов и помогал нашим капитанам командовать, создавалось даже впечатление, что не только простые роверы, а даже сами капитаны обращаются к нему с вопросами, и чуть ли не спрашивают что им делать дальше.
Получение огня
В один прекрасный день Рейкки взял небольшого размера караван без Золота. На лицах Роверов читалось легкое разочарование. А для меня в том караване оказалась как раз чрезвычайно приятная добыча. У торговцев изъяли тщательно запечатанные банки с Хлоратом – солью на вид обычной. Я знал, что по свойствам своим порошок Хлорат ядовит и агрессивен не меньше Селитры. В каких-то условиях можно выдавить из него Кислород, а то и едкий для глаз Хлор газ выйдет, если правильно нагреть. Я вежливо допросил торговца о том, для чего понадобилась эта недешевая соль покупателю, заказавшему доставку «ядовитого сахара» - так называли в тех местах Хлорат. Торговец неожиданно рассмеялся.
- Ну и что же мы смеемся ? – спросил я его.
- Лучинки они зажигают этой сладкой солью там… - ответил он
- То есть ?
- Ну, кончики палочек расплавом Серы мажут, ну и этой солью тоже. Потом в кислоту окунают – «чпок!» - лучинка загорелась и можно жарить кабанчика !
- Ну ты-то теперь кабанчика не скоро попробуешь ! – пригрозил я – Где кислота то ?
- Да ну, что ты ! Серная кислота только с военными конвоями ездит !
- Послушай, - спросил я пленного напоследок, - Вот ты ржёшь, а сам-то как огонь разжигаешь ?
Пленник глазами показал на стол, где были разложены его изъятые личные вещи. Среди всего прочего там лежал невзрачный продолговатый камень.
- Пирит ? – спросил я
- Точно, все дело в искрах, не так ли ? – с наглой улыбкой доложил он
- Слушай, хорош выступать, а то у тебя самого из глаз искры брызнут ! – предупредил я.
На том я завершил допрос и пошел к себе. Почему-то я был зол. Было поздно, почти уже ночь.
«Что за неудобный способ получения огня !? – держать наготове и Хлорат, и Серу, и жгучую кислоту и ничего не рассыпать, не разлить … А если собака рядом неудачно вильнет хвостом ?», - уже засыпая, размышлял я.
Бирута убеждает лесных охотников принять участие в походе
В то время наши роверы хозяйничали во всей округе и останавливали не только караваны, но даже отдельные телеги и тут же все добро принимали на роверский «баланс». В одной из таких одиночных телег лично я захватил пять новых дубовых бочек, и рабы сразу же наполнили их водой. Старые же наши бочки, в которых появились щели, мы пустили под хранение Свинца и Олова. Эпизод этот кажется сейчас незначительным, однако в дороге бесчисленные беспокойства причиняла нам именно рассыхающаяся деревянная тара, и все это из-за тряски. Так что получение новеньких бочек – приятное событие.
Не могу сейчас точно сказать, где именно мы проходили, но в какой-то момент армия Рейкки вступила в почти полностью мирный регион. В деревнях и хуторах не было ни патрулей, ни корпусов Ма. И тогда десятки конных разъездов оторвались от основного эшелона Рейкки и устремились исследовать окружающие просторы.
Мы с друзьями снова в разъезде. На пути армии стало встречаться много свободных охотников, а мы стремились уговорить каждого присоединиться к армии Рейкки. Особенно нам хотелось заполучить в свои ряды тех, кто обладал собственными транспортными животными – быками или лошадьми. Понятно, что балантайнов ни у кого из местных не было, ибо какой охотник станет кормить этих своенравных и прожорливых драконид ?
Местные поселяне не выказывали особой воинственности по отношению к появляющимся в их селениях роверам. Из-за этого роверские разъезды столь измельчали, что численность каждого не превышала теперь и десяти-пятнадцати драгун плюс оруженосцы. Как сказали бы на Западе: «при снижении уровня внешней угрозы вооруженные формирования склонны к расформированию». Впрочем, нам уже не куда было дальше расформировываться – разъезд состоял лишь из одной нашей компании: Маргариты, Бируты, Байрона, Моргана и меня. И, если бы не наши оранжевые металлокерамические кирасы, налобники и кованые штурмовые арбалеты, то нас вполне можно было принять за банду обычных мародеров.
Отдалившись от основной армии тысяч на тридцать конных шагов, мы остановились в небольшом живописном городке, заросшем акациями и шиповником. Там жили охотники и торговцы шкурами. Ни одного имперского служащего нам не встретилось.
Единственный трактир этого микрогородка был настолько уютен, что нам немедленно захотелось скинуть сапоги и вытянуть перед камином ноги. Гостевое помещение трактира было длинным и закрученным в спираль. Причем в одной части «спирали» было прохдадно, а в другой довольно жарко. Поэтому каждый гость мог выбирать себе место в соответствии с собственными представлениями о температурном комфорте.
Свободного времени было у нас предостаточно. Дело в том, что еще неделю назад основная армия Рейкки, наткнулась на возможно единственную в этих местах крепость с более-менее заметным гарнизоном. Рейкки затеял игру в осаду. Никому из нас, понятно, не хотелось участвовать в этом скучном деле. Как бы сказали на Западе, «наши эмоциональные метаболизмы не позволяли кружками пить скуку осадных будней». Впрочем, мы могли позволить себе пропадать в разъезде столько, сколько нам взбредет в голову. Во-первых: я успел намолоть для Рейкки так много пороховой мякоти, что Генерал не только обойдется без меня пару недель, но при желании даже сможет начать мировую войну. А во-вторых: если мы, возвращаясь в ставку, приведем с собой новобранцев, то ни один Капитан косо на нас не посмотрит.
Вольготно рассевшись в трактире, наша компания некоторое время пообсуждала о том, стоит ли в этом милом месте расплачиваться монетами или будет правильнее на правах нормальных бандитов ничего не платить. В конце-концов решили платить.
Народ в трактире был разный. Покрытые шрамами, веселые охотники за тигрятиной и рептилиями; уже традиционно худосочные и долговязые ловцы птиц и грызунов; без устали курящие и бородатые южане – промысловики парнокопытных. Специализацию парней мы распознавали по их оружию. Многие здесь не расставались с арбалетами и охотничьими мечами даже во время ужина. Сразу видно – мирный регион. Во-первых: выпившему охотнику легче не потерять свое добро, когда оно остается рядом. А во-вторых, вполне возможно, что в этом забытом военными трибуналами месте люди опасаются воровства и держат все ценное при себе.
Интересно, что своеобразный контроль на входе в это уютное заведение осуществлялся двумя раскормленными псами, которые обнюхивали каждого входящего. Предполагалось, что собаки не будут пропускать мимо себя грязных или больных людей и гномов. Нормальные же с точки зрения собак промысловики свободно проходили вне зависимости от расы.
Совершенно естесствено, что среди охотничьего собрания мы разительно выделялись буквально каждой деталью одежды и снаряжения. Роверская одежда выглядит весьма специфично. И краги, и бриджи покрыты застежками и потертостями от ношения боевого доспеха, тут уж профессию не скроешь. Да и все остальное тоже узнаваемое: шпоры и тренчики черного цвета, черные же роверские перчатки, жилеты серой кожи исключительно дорогой выделки, будто сшитые для лордов, да еще с характерными затертыми местами на плечах и груди – там, откуда были сведены гербы Романа и Ма. А еще эти дырявые монетки торгового города Лу, которые наши девушки постоянно вплетают в свои волосы… В конце-концов, наш нескромный Байрон не постеснялся и повязал на шею серебристый роверский платок. Думаю, что у местных не оставалось вопросов по поводу нашей принадлежности к Лештас. Мы чувствовали себя уверенно – ведь охотники никогда не были открытыми врагами роверов. Конечно, формально мы были вне закона, но как говорили на Западе: «те, кто постоянно вне закона, начинают приносить свой закон с собой».
Местные промысловики разглядывали нас, прямо скажем: с вызывающим любопытством.
Маргарита и Бирута, не дожидаясь слуги, направились к трактирщику и заказали налить большое корыто браги для всех присутствующих. Мы приглашали пить всех присутствующих. Таков был наш метод. Повод для разговора.
Тут нужно пояснить, что брагой в тех местах именовался голубовато-прозрачный как аметист самогон, не очень крепкий и исключительно чистый. Такая брага была для местных очень дорогим питьем. Но нас цена не останавливала, да что там… мы же хотели купить весь трактир … В смысле купить, всех, пока еще законопослушных гостей, к своему счастью встретивших здесь нас.
Выпили все. Затем еще. И… снова пьем. Кто-то из тигрятников спросил о том, «кто мы и что мы…». Мы не отвечали конечно. Вместо этого Бирута отстегнула сабли и как есть в сапогах взошла на стол посреди зала. Было заметно, что она разволновалась, ее щеки раскраснелись, когда она начала говорить, обращаясь к охотникам:
- Вы должны помочь нам. Вместе мы возьмем много добычи – кристаллов, Золото и другие металлы ! Не надо трусить ! Присоединяйтесь к нам ! Мы все отважные люди и вы тоже смельчаки ! Будем вместе оставлять клады в землях ! Для себя, для тех кого любим ! Будем брать города и замки !
Охотники ничего не отвечали, однако многие слушали с большим вниманием, видимо стараясь не выказывать лишних эмоций. Хладнокровие прямо как на охоте, в самом деле. Охотничье самообладание.
Y Ничего, мы их сейчас растормошим, - усмехнулась в мыслях Маргарита
- Вы будете настоящими воинами, - продолжала Бирута и улыбнулась.
- А рейнджеры? Если окружат…? Виселица… – перебил ее чей-то пьяный голос. Впрочем эта реплика прозвучала как-то неуверенно. Бирута мгновенно перебила говорящего:
- Империя – отстой ! – с уверенностью знатока выдала она. И кивнула, поглядев в нашу сторону. Мы подтверждающее кивнули в ответ.
Теперь я с удовольствием замечал, что многие улыбаются Бируте, и никто больше не разговаривает между собой, все напряженно слушают нашу пиратку. Еще бы они не слушали… говорящую с ними их собственную судьбу!
Маргарита захотела нашу Бируту поддержать. Легким кавалеристским движением она занесла ногу, вскочила на арку камина и встала там наверху во весь рост, придерживаясь рукой за голову саблезубого тигра, висящую под самым потолком. Камин под ней вспыхнул серебристым пламенем, и это уже было конечно прямое колдовство. Под рукой Риты саблезубая голова тигра закрыла пасть и расплылась в улыбке. Это была мимика, свойственная более человеческому ребенку чем кошке, тем более неживой. Остроумная иллюзия…
- Здесь вы живете без проблем и суеты, навязываемой имперцами, эти, знаете, все законы Ма… Они идиотские. Это все не «ваше», не ценно… Братья Лештас тоже абсолютно свободны и, кстати, мы не платим никаких налогов, - с чугунным спокойствием выдала свою тираду Рита. Она говорила не очень громко, но так, чтобы услышали все.
- Мы уйдем отсюда завтра, наверное. С собой забираем всех смелых, нечувствительных к боли и.. особенно конных, самых крутых, - объяснила Бирута
- Кто ваш Лейстер ? Кто вас ведет ? – спросил кто-то из охотников
- Генерал-инженер Рейкки ! - хором ответили мы с Вадимом.
- А можно еще пива теперь? Запить… Ведь мы друзья ? – неожиданно спросил какой-то толстяк в необъятной кольчужной рубашке.
Обращаясь ко мне, Вадим вполголоса и не без иронии заметил:
- Вот и первый кандидат в копейщики…
- Это почему ? – спросил я его
- Да ты только посмотри какая наглая рожа, точно - копейщик, - со смешком объяснил за него Байрон
Поскольку красноречие у роверов не означает многословность, мы скоро закончили наше вербовочное выступление и действительно заказали всем пива. Трактир все таки… И сколько к нам после всего этого безобразия присоединится людей ? Я не мог заранее знать, конечно. В любом случае, утром посчитаем наших новобранцев. А пока мы посвятили себя отдыху, теплу и ребрам баранов. Местные, впрочем, так и не дали никому из нас расслабиться в тишине: нам допоздна пришлось подробно отвечать на вопросы о законах Лештас, об оружии армии Рейкки, роверском Золоте и боях с регулярами. Потом, уже совсем поздним вечером мы всей компанией сидели на крыльце трактира. Красота звезд, лун и падающих метеоров беспощадно обрушивалась на наши хмельные головы. Все еще действовало пиво. Было хорошо. Что-то тогда нашло на Байрона, ему захотелось петь. Неожиданно его опередила, перебила наглая компания копейщиков, они шли пьяной толпой, полностью перегородив улицу. Там был один очень высокий и худой ровер с черной бородой. Он протяжно, надрывно, громко пел островную балладу:
Облака летят стремительно и низко
Над еще зеленым лесом и полями
А зима и холод очень близко
Будни, снегопады вечерами
Не найти мне счастья среди моря
Моря тех людей, кто ходит мимо
Но, зато неведом яд их горя -
Радость от беды неотделима
- О Дуни ! Это же наши ! Как это они здесь ? – удивилась Бирута
- Это ж получается еще один разъезд нашей армии ? Ну и тесно же в Землях становится … - сказал Байрон
- Ну их пусть их… сами пусть ходят, - рассудил Вадим
- Пусть, - согласилась Маргарита
Когда ты лейстер, то никогда не можешь быть уверен в том, как именно закончится твой вечер. Неожиданности не обошли нас и на этот раз. К нам подошла совсем маленькая девочка Бес Жермена, лет шести не больше. Она отдала нам красивый сине-зеленый вымпел, который она вынесла из соседнего городка. Девочка рассказала, что соседний микрогород называется Иу, и он знаменит своими химиками, лабораторией, аппаратами… Подумать только: эта маленькая девочка, видите ли, знает такие слова, как Химия, лаборатория, аппараты…
«Как не повезло, Мастер, правда ? Вы тут сидите, в таком вот виде…, а могли бы сейчас перебирать настоящие химические сокровища…», - выдало это саркастичное юное создание, обращаясь без сомнения лично ко мне.
Я уже не сидел конечно, и мои товарищи тоже. Роверы – люди немедленного действия… Мы быстро шли, почти бежали к нашим лошадям, пристёгивая на ходу наплечники, нагрудные щитки, фиксировали шлемы и закрепляли на поясах и в петлях наше оружие. Едем в соседний город !
Приключение нашего разъезда.
В соседнем, абсолютно мирном городке Иу (в котором не было даже предусмотрено казармы для гарнизона) была поистине одна из самых больших лабораторий тех мест. Я уже упоминал, что об этой лаборатории мне рассказал ребенок Бе Жер, побывавший на месте еще до нас. Я старался не расстраиваться заранее, тем не менее ожидал, что к приходу лейстеров все самое ценное химики или запрячут или испортят. Химические реактивы, к примеру, испортить легче легкого: достаточно их просто между собой перемешать.
Так и произошло. К нашему появлению из огромных лабораторных цехов бесследно пропало все, кроме банок с бесполезнейшей Борной кислотой и еще одного приспособления, такого громоздкого и крепкого, что у местных химиков просто не оказалось достаточно времени, чтобы его демонтировать. Я долго смеялся когда понял, что это такое. Огромный, размером с быка аппарат оказался не чем иным, как большой зажигалкой, к которой местные приходили со своими погасшими лампами. В обычные дни лабораторию посещала чуть ли не треть городского населения и все лишь для того, чтобы получить пламя и отнести его к своим очагам. За огнем ходили как за овощами на рынок, вот нелепость ! Но это еще не все. В этой зажигалке, которая размером была не просто с быка, а с огромного быка вставшего на дыбы, так вот там, в сердце этого аппарата засела главная деталь – добротный кусок губчатой Платины, во избежание случайной кражи намертво закованный среди стальных прутьев. Также в этом причудливом агрегате присутствовал бак с кислотой. В бак исключительно медленно подавалась металлическая проволока, заставляющая кислоту пузыриться водородом. Когда этот самый Водород по патрубку дотекал до Платины, то он вспыхивал сам собой безо всякого запала и горел, покуда проволока погружалась в кислоту.
Мой наивный Вадим поначалу всерьез полагал, что все это никакая не каталитическая химия, а огонь поджигает обычная приложенная магия.
На вентиле агрегата висела записка, написанная довольно путаным стилем, но вполне понятного содержания:
«Вы читаете послание исключительно для роверского Инженера ! Вас лично просим, ибо инженер всегда способен понять инженера, нижайше кланяясь, молим во время пребывания здесь не ломать, а наоборот защитить сей аппарат, который гордостию нашей является»
Заранее благодарим,
Инженеры города Иу»
p.s. «Для зажигания одной лучины достаточно повернуть кран на половину оборота по ходу движения планеты. Задержка воспламенения горелки – двадцать секунд после включения, нужно ждать, а не продолжать крутить кран !»
Все работало точно как и было написано, газовый факел послушно загорался через четыре моих вдоха после поворота крана. Для меня это было открытием. С такой легкостью Платина помогает Водороду спутаться с Кислородом и гореть ! Невероятно ! Насколько мне объяснили мои химики, Платина немного подготавливает этот самый Кислород, «распутывает его клубки так, что ему уже ничего не стоит спутаться с Водородом даже без нагрева».
Я не смог удержаться и оставил свое послание химикам Иу, приказав местному кузнецу высечь текст непосредственно на железном основании зажигалки. Пусть читают все:
«Вы страшные свиньи, что увели от меня вашу лабораторию, за что при случае я буду титровать щелочью ваш головной мозг через спинной столб как через трубочку. (дальше следовало стилизованное изображение колесованного скелета, наскоро отчеканенное кузнецом по эскизу Леро – обычная лейстерская эстетика) Под рисунком текст письма продолжался:
…Впрочем, зажигалка технически красива… браво ! Лишь отсутствие пошагового переключения скоростей подачи проволоки не позволяет назвать ее совершенством. В знак признательности вашим учителям окрашиваю пламя цветами городского герба Иу
Мастер».
И я поместил щепотку Хлорида Калия на одну часть платинового брусочка, а на другую часть насыпал Медного Купороса. Синее и зеленое пламя соответствовало стилю местного флага и герба. Не знаю, зачем я это сделал, просто воплотил свое импульсивное желание. Совершенное тогда казалось мне исключительно остроумным шагом.
В городке Иу наш разъезд остался ночевать в полном составе, то есть впятером. Сколько мы ни старались, но не смогли заставить себя бояться местных. Спали спокойно.
Ранним, но уже светлым утром к нам пришли дети Бес Жермена и рассказали о страшном. Происшествие случилось в соседнем городе, где мы только вчера были, вербовали добровольцев для Лештас, и где мы так хорошо отдохнули в трактире. Оказывается, ночью в этот город неожиданно вошел драгунский батальон Империи. Но это еще не все ! Несколько десятков добровольцев, которых мы накануне уговорили присоединиться к Лештас оставались в городе, ожидая нашего возвращения. Они были почти безоружны. Что такое охотничий самострел против романского среднего арбалета !? А еще эти охотничьи доспехи, сделанные, чтобы останавливать смыкающиеся резцы саблезубых тигриц, но что такое могут эти доспехи против углеродисто-твердого шипа алебарды ? Так вот, имперские жандармы каким-то образом наших новобранцев «вычислили» и задержали. Увели в городскую тюрьму. Узнав такое, мы от шока некоторое время сидели с открытыми ртами. Все, кого мы недавно сами уговаривали присоединиться, кто нам доверился, теперь все они попали в настоящую переделку. Что же делать ?
Имперский батальон… Ничего себе ! Хорошо, что еще не имперский полк… А нас тут всего несколько человек.. Точнее пятеро. Мы хороши конечно, не спорю. В бою Бирута стоит многих. Действительно многих. Но, все же, нас пятеро. Пятеро против батальона.
И Рейкки не мог нам помочь. Он был занят с осадой своего замка в дне пути от нас. То еще развлечение, но что делать, если там затевается осада ? Гарнизон осажденного замка в четыреста копий заперся и не сдается. Кастеллане видимо ожидают скорой подмоги. Нет, Рейкки нам не помощник, ему некогда. Роверская армия наверняка борется там как может, побивая атакующих по внешнему периметру патрулей и местных предателей-ополченцев. Таким образом, наш маленький разъезд – это вся сила, которая у нас есть здесь. Только Вадим, Байрон, Бирута, Рита и я. Еще где-то поблизости должны бы находиться наши оруженосцы и рабы, если только их удастся найти… Но никакие рабы не в счет, когда речь идет о боевом контакте с имперцами. Еще, в принципе, ходит где-то компания пьяных копейщиков, что вчера орали песню… Но, ведь тоже непонятно, где их теперь найдешь ?
Пока же только два моих личных оруженосца присоединились к нашей компании в Иу. Эти напуганные рабы слово в слово подтверждали рассказанное детьми Бес Жермена: имперский офицер арестовал наших будущих новобранцев всего лишь за намерение стать под флаги Лештас. Ну и разведка у этих драгун… в самом деле.
Y Может это у самих новобранцев болтливые языки ? - поделилась своей мыслью Маргарита
Y Может… - не мог сдержать улыбки я.
- Что такое батальон имперцев ? Сколько их там может быть ? – спросил Байрон, он ни к кому не обратился конкретно, просто «поставил» вопрос.
- Думаю немного, это ведь экспедиционные силы, наверное не более 400 мечей, - отозвался Вадим.
- О демоны… - прошептал раб мой
- Мы с ними справимся ? В смысле вы… – тут же уточнил свой вопрос второй оруженосец.
Честно говоря, я и не мог придумать другого выхода, нежели действительно справиться с превосходящей нас толпой имперцев.
- А давайте попробуем !? – Рита улыбнулась и оглядела нас вопросительно – Нам главное войти в город, дальше попробуем действовать по обстановке.
- В самом деле, их 400… Но нам же не обязательно здороваться с каждым ? Ведь так ?– предположила Бирута
- Страшновато, но другого плана у меня нет… Кто-нибудь возражает ? – поинтересовался Вадим
- Ладно, пошли, - резюмировал Байрон.
Времени у нас было в обрез, ибо мы точно не знали, что там в имперском уголовном кодексе предусматривается для новобранцев Лештас, но вряд ли что-то хорошее. Может им что-то отрежут…
Таким образом, мы быстро и в тревожном настроении покинули Иу и вернулись к стенам предыдущего городка навстречу своей неопределенной судьбе.
Ворота городка были на этот раз закрыты, а на башнях трепетали военные вымпелы Ма. Какое разительное изменение по сравнением с нашим предыдущим визитом ! «Вот уж приключение…» - думал я. «Рейкки с двумя тысячами лейстеров осаждает крепость с четырехстами гарнизонными дядьками… А нас тут пятеро перед воротами другого, но тоже насквозь имперского теперь города… То есть пятеро против четырехсот» Тоже против четырехсот – хоть какое-то совпадение.
Итак, мы у ворот. Стоим. Видимо нашу компанию стража города не воспринимала серьезно, нам даже не открыли. В тот момент мы могли бы просто уйти прочь. Но как раз чего мы никак не могли себе позволить, так это уйти просто так. Вот так взять и уйти ни с чем было бы совсем немыслимо.
Через минуту имперский эскадрон на серых романских лошадях выехал из соседних ворот и окружил нас тройным кольцом. Пришлось спешиться. Возможно, что окружившие нас драгуны это те же самые, что пленили наших рекрутов. Конных имперцев было около сотни. А нас - только пятеро. Эта разница в числе и спасла нашу группу. Нас не боялись. В окружении многочисленного конвоя нас впустили в город.
Мы, будучи без тяжелого оружия, без балантайнов, не представляли, казалось, никакой опасности для нынче имперски настроенных горожан. Над нами смеялись и оскорбляли, называя глупыми и смешными висельниками.
Всю дорогу к тюрьме нас подталкивали пиками. Непосредственно перед тюрьмой были в разобранном состоянии сложены деревянные помосты, детали виселиц и еще каких то неприятных приспособлений. Почерневшее мрачное дерево навевало смертную тоску.
- Собирать для нас будете ? – спросил Принц конвоиров, указывая на разобранные конструкции.
- У нас самообслуживание, – хохотнул драгун
Рита внезапно обернулась к ближайшему из конвоировавших нас всадников и взмолилась:
- Пожалуйста отпустите, не мучайте наших друзей ! – попросила она
Тот только смеялся в ответ. Ретта сложила ладони вместе и продолжала просить.
- Пожалуйста, ну пожалуйста, я маг, я, если хочешь дам тебе надежду прожить дольше, чем позволяет тебе твоя прожженная голубой брагой печень.
- Не сработает, - вполголоса прокомментировал Вадим
- Ну, если ты такая вся волшебная, то давай, открой вон ту дверь ! – гарнизонный капитан указал на панно нарисованное на стене тюрьмы.
На стене не было, впрочем, ни окон, ни дверей. Вместо этого там красовались натуралистичные изображения скелетов, безголовых трупов, палачей, ожидающих мучений плачущих людей и прочие ужасы. Посередине был подробно прорисован городской герб. А под гербом было изображение закрытой двери. Простая белая дверь нарисованная в натуральную величину. Я знал, что подобные двери на стенах согласно суевериям должны были «вводить злых сущностей в заблуждение» и «отводить фейри прочь от настоящего входа в здание». Белая дверь нарисованная на каменной стене и ни одной трещинки.
- Да пожалуйста, сосчитайте до ста и проклятая дверь откроется ! – выкрикнул Вадим
Имперские солдаты засмеялись, предвкушая издевательства над юными пленниками - над нами.
- Вадим, ты хоть сам-то понял что сказал ? - удивился Байрон
- Все правильно, - сказала Рита, - Все или ничего, все правильно. Я сделаю ! Сделаю.
Она шагнула вперед, к стене, сбросила кирасу, шлем. Черные кудри упали ей на плечи.
- Ведьма ! Женщина ! Не жалеть ее, не вешать, не жалеть, жжеччь, живьем жечь на углях ! - визжали из толпы
Просто удивительно, каким недоброжелательным бывает народ, когда роверы приходят слишком малым числом.
Бирута недовольно прошептала:
- Ничего себе идея: жечь живую девушку, да еще в горящем угле ! Да они больные на голову что ли ?
- Лечить буду, - коротко откликнулась Ретта
Она, казалось, не была шокирована выкриками ни в малейшей степени. Колдунья встала на колени прямо перед стеной и положила ладонь на нарисованную дверь.
Она плакала и шептала, одно за другим произносила заклинания Севера.
Мы были в доспехах и встали вокруг Риты, заслоняя от возможных случайных стрел.
Чуть ощутимо дрогнула под ногами земля. Маргарита замолчала, отдернула ладонь от стены и тут же указательным пальцем снова нажала на рисунок.
И тут я заметил, что на стене появляется нечто, чего раньше не было.
Сначала тонкая, едва различимая, но все шире - черная полоска. На наших глазах дверь, нарисованная на камне, медленно открывалась вовнутрь. И за ней была черная тьма.
В следующий же миг раздался оглушительный скрежет. Он исходил от тьмы и все время становился громче.
На площади заверещали, скотина разбегалась кто куда наперегонки с хозяевами. Даже нам было не по себе.
Шум стал таким громким, что некоторые не выдерживали и теряли сознание. Казалось, на секунду лишился разума и я. И шум прекратился. Тишина звенела в ушах, площадь за нами была пуста, ее очистили колдовство и страх. До какой же степени нужно бояться заклятий... Имперских всадников тоже не было. Скорее всего, напуганные лошади продолжают их уносить куда-то вдаль.
Байрон с улыбочкой теребил свои уши.
- Мал-ла-дец ! – крикнул он Рите
Она указала нам на зияющий темнотой проем двери.
- Заберите наших новичков оттуда, это ведь тюрьма ? - сказала она, - Я жду здесь, проход временный, он потом зарастет, и снова останется нарисованная на камнях дверь.
Так мы и поступили. На площади каждый из нас взял брошенное разбежавшимися имперцами оружие. В основном это были небольшие алебарды, довольно тяжелые, но с удобным хватом. Вошли в жуткую дверь, попав прямиком в один из коридоров тюрьмы. Стали искать своих людей. Замки сбивали на ходу. Ни один тюремщик нам не встретился. Через некоторое время мы снова вышли все через ту же дверь, ведя за собой 40 незадачливых новобранцев. На площади по-прежнему никого не было, лишь Альба одиноко сидела на земле перед входом. Она ждала нас.
Эскадрон пропал куда то бесследно, честно говоря так и осталось неведомо, насколько далеко ускакали еще недавно так уверенные в себе высокомерные конвоиры.
Я оглянулся на стену. Дверь была снова на месте. Лишь черепа с костями, мертвецы и палачи бесследно пропали с изображения.
- Сюрприз горожанам – хватит с них «чернухи», – сказала Рита, перехватив мою мысль, мой взгляд.
Я обнял ее и поцеловал в висок, в пропахшие дорогой и порохом кудри. Она остановила мой порыв, взяв меня за плечи. Ее ладони были холодными как лед.
- Вы только подумайте ! Наша Рита еще и учит местных художественному вкусу ! – саркастически объявил Байрон.
- А что ? Разве плохо ? – спросила Бирута
- Да просто отлично ! – сказал Вадим
Прощальный привет имперцам: с помощью моего Хлората и Серной кислоты Байрон поджег сложенные у тюрьмы орудия повешений. Он выпросил у меня этой соли, высыпал на деревяшку и сверху капнул серкой, вызывая пламя. Находчивый какой…
Мы возвращались
Нас никто не задерживал и не преследовал. По дороге мы позвали с собой всех, «кому не безразлично Золото с Серебром», и кто «хочет мечами сгрести Золото с просторов Земель». Некоторые горожане догоняли и на ходу присоединялись к нашей колонне. Всего через пол часа из города выходила уже небольшая армия: пятеро нас, сорок освобожденных новобранцев и еще столько же добрых людей, у которых хватило силы и страсти выбрать Свободу. Хороший подарок для Рейкки.
Армия Рейкки растет. Как пополнялся наш отряд.
Мы вернулись в ставку. К этому моменту Рейкки уже взял свою осажденную крепость, уже обыскал, уже получил выкуп. Как же так быстро ? Мы отсутствовали не дольше недели ! Как это он успел ? Генерал лишь рассказал, что он «напугал осажденных Хлором» и, как бы сказали на Западе «в короткие сроки принудил гарнизон к сдаче».
Подробности получения Хлора мне пришлось додумывать самому: Генерал и не подумал объяснить мне своей технологии. Скорее всего, обошлось без чудес: наверняка к Хлориду чего-нибудь они приливали серку – и взлетал Хлор. Просто, как четыре на два.
Но дальше ? Что произошло ? Как галоген вдували к носам имперцев, засевших в башнях ?
- Во-первых, это произошло ночью, - признался Генерал, не выдерживая напора моего любопытства.
- Аа… ? – начал было я, но Рейкки и без моих вопросов продолжал выдавать свои секреты:
- У имперцев, что родом с Запада часто бывает аллергия и на Хлор в том числе, - сказал он
- Аллергия на галоге… ? – начал было уточнять я, но Генерал и не думал отвлекаться от нити своего рассказа:
- Мы собрали двадцать девять пастухов из числа наших рабов, знаешь, они прекрасно играют на длинных рожках и деревенских флейтах, - процедил очередную порцию секретов Рейкки
- Но… зачем !? – удивился я
- У них есть такие длинные изогнутые горны, длиной как пехотные билли. Так вот: ночью музыканты наши пошли и погрузили раструбы глубоко в нижние бойницы башен. Они заиграли, все вместе, ансамблем, там нашлись бойницы для всех. Ты бы слышал, какой у них получился звук ! Очень красивый…
- Имперцы не стреляли, они оказались невероятно сентиментальны, - со смешком пояснил Капитан
- И… вы им влили Хлора ?
- Ну естественно ! И как ! Ты послушай: кастеллане собрались, видимо в башнях поближе к нашим флейтистам. Меж тем музыканты один за другим уходили, оставляя свои горны нашим химикам. Все происходило в черной ночной темени. Через погруженные в бойницы музыкальные инструменты химики вливали мой Хлор внутрь башен. Спустя пол часа играли лишь два-три рожка, через остальные же трубки мои люди продолжали старательно цедить холодный Хлор.
- Ну и как эффект ? – поинтересовался я
- Мастер, я никогда не слышал, чтобы люди кашляли настолько громко… – признался Генерал.
- Они сами начали выходить из замка, шли на наш блокпост пешей толпой, в темноте не было различимо их вооружение. Нам пришлось несколько раз выстрелить по ним, чтобы остановить и поставить каждого на колени, нужно было их рассортировать, - объяснил Капитан
- Почему же они не ушли от Хлора во внутренний город, а пошли сдаваться ?
- Да не знали они, про Хлор, предполагали, что это такое колдовство. Еще эта музыка… Знаете, их логика была такой: если уж получили в нос заклятием, то лучше сразу идти хоть к вражескому, но к колдуну, только он и поможет… - объяснил Капитан
- Ммда, это наверное ясно, - согласился я
** **
В последующие дни к нам приходили все новые и новые добровольцы. Нечасто, но попадались и бывалые артиллеристы. Их кожаные плащи пропахли порохом. Кожа на лице и ушах настоящих бомбардиров всегда покрыта темными точками от многочисленных ожогов пороховой мякотью. Такое уж ни с чем не спутаешь.
Многие простые люди мечтали к нам присоединиться, однако слишком большая армия нуждалась бы в большом количестве еды и воды, и никто, включая Рейкки, не знал, откуда все это брать, да еще и регулярно.
У нас в то время было всего мало, всего не доставало. И, если уж у кого был балантайн, то ровер ценил его как зеницу ока и не съел бы животное даже в случае, если бы сам жестоко голодал. Многие вообще к балантайнам относились как к почти разумным сверх-животным, способным, если нужно, спасти своего хозяина. Наверное, из-за этого суеверия и терпелась выходящая за все рамки, просто неприличная прожорливость воркунов.
Возвратившись из разъезда в лагерь, мы как всегда приветствовали своих знакомых, присоединялись к ним, садились у костров, обменивались новостями. Каждый постарался найти для отдыха удобное место. А в большом лагере Рейкки находилось место для всех - от рабов до Капитанов. Было много и новых, незнакомых нам воинов. Некоторые из новичков выделялись своим ростом – это были необыкновенно физически крепкие и крупные южане. Этих ребят мы коротко поприветствовали и обещали пообщаться позднее, познакомиться поближе во время утренних тренировок.
Внутри вытравленного Хлором замка неожиданно оказался самый настоящий город цехов, который назывался Уйдууну. А внутри города мы отыскали одноименную таверну. Это таверна была, как бы сказали на Западе, - классическим городским заведением.
В уютном зале Уйдууну - уютно и тепло. Ни дождь, ни порывы осеннего ветра не тревожили нас здесь. Вокруг решетки камина собралось человек пятнадцать. Каждый здесь спокойно сидел, ел, разговаривал, неторопливо крутил головой в сторону входящих с улицы. В основном тут были местные. Вообще, здешний народ небогат, но и нищими их никак нельзя назвать. Обычно у каждого имелось собственное подворье со скотом. Правда, теперь все фермерские животные были реквизированы в пользу Лештас. Но помимо скота многие местные содержали и что-то еще: или маслобойню, или пивоварню, или коптильню, или шорную мастерскую. Химиков не было.
Трактир Уйдууну был старым, а еда приятно свежей. Даже банальная жареная курятина готовилась вкусной необыкновенно. Деревянные полы, столы и стулья все еще распространяли свежий запах сосны. Мне тогда запомнилось, что стеклянные бокалы для ядреных настоек имели на своих боках странные надписи типа «Хош не хош, а выпить надо»
Подавалось крепкое питье в изящных бутылочках, запечатанных красным имперским сургучом. Что и говорить, а по качеству горячительного в землях не было равных винным факториям Ма.
Мы здесь пили, но ничего не платили.
Маргарита, как обычно, весела и жизнерадостна. Да она и почти всегда такова. Лишь перед боем, когда предвидится неизбежность приложения магии, колдунья становится замкнутой, «погруженной в себя». Такое происходило с ней каждый раз за несколько дней до очередного столкновения. Рита говорила, что таким образом концентрирует свою волю, готовясь к освобождению заклятий.
**
После трактира каждый из нас отдыхал как хотел. Рейкки стоял в Уйдууну еще три дня, лейстеры расслаблялись. К слову сказать, за нами с Вадимом словно хвосты таскались новобранцы, недавно освобожденные нашим разъездом. Те самые, которых мы выводили на свободу через дверь, нарисованную на стене тюрьмы.
Мы частенько развлекались, издеваясь над бывшими охотниками. Беззлобно, только для смеха. Например, пугали их следующим образом. Известно, что многие простые побаивались колдунов. Вот мы и страшили новичков, устраивая им «знак присутствия Северного мага». Маргарита говорила охотникам, что при приближении носителя северной магии воздух холодеет, звуки становятся приглушенными, а зажженные огни гаснут. Мы раньше всех, тайком приходили в залы трактира и портили свечи, капая на них клей. Когда же собирались очередные новички, то зажженные с наступлением темноты свечи горели не больше минуты, а затем неожиданно и одновременно гасли, что вызывало у наших юных товарищей нервную дрожь, а нам поднимало настроение. Затем обычно раздавался хохот, а у ребят наступало облегчение, ибо они понимали, что все эти погасшие свечи – наш дружеский розыгрыш.
В ту осень Рейкки сознательно решил не призывать новобранцев из числа окрестных деревенских поселян, но те все равно шли к нам и шли, записываясь в копейщики и серьезно угрожая тающим запасам роверской солонины.
Тогда наши Капитаны поступили следующим образом. Они приговорили городским женщинам создать специальное объявление. Объявление это напечатали на больших листах и расклеили на дверях каждого дома Уйдууну, запретив жильцам под страхом наказания наклеенное снимать.
Объявление гласило, что те добровольцы, которые придут на проверочный экзамен Лештас с месячным запасом солонины, будут зачислены в «стальную» гвардию – наиболее боеспособную и лучше всего вооруженную часть армии Рейкки. А те, что придут с недельным запасом солонины, будут зачислены тоже в гвардию, но в простую. Любая гвардия - привлекательное для службы подразделение, так как роверские гвардейцы гарантированно добывают трофеев больше остальных.
Чтобы быть зачисленным в одну из гвардий, надо было еще и пройти экзамен: подтянуться на турнике столько раз, сколько пальцев на руках и ногах, отжаться семьдесят раз и пробежать четыре тысячи шагов без замедления. За испытанием кандидатов с пристрастием наблюдали и Капитаны и сам Рейкки.
Если же новобранец, зачисляясь к Рейкки, не приносил с собой ничего, кроме воды, то его прямиком отправляли служить к копейщикам – в наше «низовое» подразделение.
Помню случай, как один увечный поселянин без двух пальцев на руке тем не менее подтянулся двадцать два раза и был принят в армию Рейкки. Причем этот парень тут же попросил «засчитать» его лишние пять подтягиваних на счет своего младшего брата, также хотевшего пройти испытание. Это условие роверы тут же и с восхищением приняли, так как высоко ценили проявления настоящего братства.
По ночам роверский лагерь «гудел» из-за бесконечной питейной гульбы, дуэлей, а также просто по причине безудержного веселья молодых энергичных роверов, «умирающих» от скуки во время стоянки. То они дом подожгут, то мельницу, ну, в самом деле, очень беспокойный народ эти братья Лештас.
Лично меня шум не беспокоил. По ночам я почти не спал, работал с веществами. Экспериментируя с зажигательными смесями, мы все чаще и чаще использовали Хромпик и все реже – Хлорат. Хотя мой помощник и утверждал, что в хлорате больше кислорода, но на практике получалось: хромат щедрее этим самым кислородом делился с серой и смолами, не говоря уже о фосфоре. Фосфор – любимый мой элемент ! Фосфор - вообще такой капризный предмет, что предоставляет неумелому исследователю богатый выбор: можно или загореться, или отравиться, а то и просто упустить ценный реактив в атмосферу. Мой любимый практический экзамен для тех, кто хотел стать у меня помощником – возгонкой превратить белый Фосфор в красный и наоборот. Тут уж точно становится видно откуда у мастера руки растут !
Взятие замка Карт
Окончив десятидневную остановку в Уйдууну, Рейкки со всей своей армией пошел на Восток и после шестидневного марша хотел напасть на соседнюю цитадель лордов, которая неофициально именовалась замком «Карт Западных Земель». Интересной изюминкой расположения этого замка была его удаленность от трактов. Крепость стояла в глубине еловой чащи. И, все равно, наши разъезды в два счета ее нашли. Как гласит поговорка: «от ровера спрячешься лишь под землей, без Золота, не дыша и холодея».
Мы вышли к цитадели ранним утром. Туман окутывал шпили башен замка. Все вокруг было погружено в дымку. Мы даже не сразу поняли тот ли это замок который нам нужен.
Я был весел и пребывал в своем любимом состоянии духа – меня переполняла дерзость удивлять роверов еще более изощренными военно-химическими фокусами. Руки у меня «чесались» реактивы брать концентрированнее и теплотворнее обычного, для скоростной сушки нагревать вещества сильнее чем позволял Рейкки, пороховую мякоть молоть тоньше и, вообще, вступить в бой как можно раньше и громче.
Каким-то чудом армия Рейкки смогла незамеченной подойти к лесной цитадели. Охранники стоявшие на стенах замка Карт даже не прятались и были нам хорошо видны. Они явно скучали, от безделья пританцовывали на месте и задирались между собой, время от времени один пытался треснуть другого ножнами по шлему. Будни кастеллан, жалкое зрелище…
После полуночи Капитаны отправили к стенам Карт разведывательную группу. В качестве разведчиков выступили наиболее юркие лейстеры, почти мальчики. Роверам необходимо было прознать, есть ли в замке или где-то поблизости Золото. Чисто военный замок без Золота был Рейкки не интересен. Кроме того, нам требовалась мука, и другие продукты тоже бы не помешали. В принципе, бюрократизм имперцев позволял догадаться о присутствии золотого запаса, так как к каждому килограмму казенного Золота приставлялось не менее пяти мечей тяжелой охраны. То есть, найдя в Карт пехотинцев, одетых в доспех высшей степени защиты, можно было предположить, что казна замка не обделена Золотом. Честно говоря, я не представлял, как это можно сосчитать тяжеловооруженных имперцев, ведь вся эта братия находилась внутри замка…
Из ночной разведки шпионы наши возвратились довольно быстро и вид имели сильно запыхавшийся. А мы над ними еще и потешались, так как разведчики наши были похожи на дикобразов из-за наспинных щитов, густо утыканных арбалетными болтами и стрелами. Оказалось, что их на обратном пути заприметил гарнизон и открыл огонь на поражение. Произошло это как раз в момент, когда наши герои перелезали через редуты. Щиты, привязанные на спине у каждого, закрывали, и спину, и то, что пониже. Множество стрел попадало в эти самые щиты, не доставая тел самих смельчаков, которые остались невредимыми и смогли благополучно сбежать. Действительно, такое приспособление на спине, совершенно бесполезное в наступательном бою, оказывается, очень помогает при бегстве.
Конечно же разведчики ничего в замке не сосчитали, так как за стенами они не побывали. Это для меня было также понятно и нормально, как то, что этой ночью зайдет одна луна и взойдет другая, а потом взойдет Солнце и начнется новый день.
Но еще до утренней зари Бирута привела из леса заложника-грибника. К костру ставки этот дядя подошел с необыкновенно прямой осанкой, вытягивая шею. Это было объяснимо – Бирута вела его зацепив шипом своей алебарды за воротник. Грибник, впрочем, сохранял спокойствие и лишь курил, не переставая обдавать нашу компанию дымом. Этот дым пах затхлостью и жженными волосами.
- Чего это он у тебя курит ? – спросил Бируту Капитан
- Лучше тебе не знать, Ваше «превосходительство», - отшутилась Бирута
Пленный был коренным имперцем по происхождению, он приехал непосредственно из области Ма. Его речь вполне соответствовала канонам в отличие от гигиенического состояния его тела. Мы на его свинство смотрели косо, но понимающе: все таки человек ползает по ельнику, курит какой-то гнилой прах… Я сейчас не вспомню, как звали этого мужчину, неважно. Впрочем, еще до пыток грибник вежливо ответил на некоторые вопросы Капитанов.
Он рассказал, например, что в замке действительно лежит 700 летнее собрание Карт земель.
Кроме того, курильщик рассказал, что в донжоне есть казна: Около 80 килограммов желтого Золота в виде кованой проволоки. Кроме того, этот полусумасшедший имперец сообщил, что в подземельях башен хранится 5400 литров огнеметного нефтяного дистиллята.
(килограмм как единица измерения здесь приводится вполне условно, ведь в Западной империи массу и объем считалили в других мерах: ангмрс и имптл. Приблизительно 1 килограмм равняется 2 ангмрс, а литр - это примерно 2 имптл.
Внутри замка Карт была устроена кожевенная фактория, склад кож, большой запас Соды. При фактории работал настоящий химик-технолог. Как интересно !
Все это нам выдал курящий грибник. Разговаривать с несчастным было легче легкого: чем сильнее роверы держали его, тем откровеннее он становился.
Теперь мы были убеждены, что в этом знаменитом замке западных предгорий хранится много-премного карт Земель. Кроме того, даже в наши дни в мастерской замка Карт изготавливались новые карты и планы рек, озер. Схемы городов, дорог и даже лесов. За время нашего пути местные и раньше многое говорили о картографической продукции Замка Карт. Упоминались и магические карты, приглядываясь к которым, можно было получить невиданное увеличение нужной местности. Даже деревья разглядеть, говорили, возможно на волшебных картах.
Лесная цитадель имела высокую степень защиты от непорохового оружия. А нам, в свою очередь, как раз нужно было попасть в самое сердце замка, в мастерскую карт. И пороховое оружие у нас было. Рейкки нужны были карты очень подробные. Ведь по имевшимся у капитанов поверхностным самодельным планам мы не всегда могли понять, ни расположения тайников, ни разглядеть, где, собственно, находится тот или иной ориентир.
Артиллерия Генерала выстрелила по внешним воротам, пробила и высадила их конечно. Там был еще и внутренний форт. Внутренний двор оказался пустым и был почему-то взрыхлен словно перепаханный огород. Под охраной гвардии наши бомбардиры стали втягивать орудия на этот «огород», чтобы выстрелить по внутренним башням и донжону.
Здесь я обязательно должен упомянуть, что химик у этого замка был просто «зверь». Во время штурма внутренней цитадели этот мастер нам устроил такое, что мы потом долго вспоминали, залечивая раны. Я до последнего момента не догадывался, зачем замок скупал огромное количество соды и свозил на свои склады. Сода и кожа – основные пристрастия мастера Цитадели Карт тем не менее не навели меня на мысль о готовящейся для нас ловушке.
Помню, как после нашего провала меня чуть не выгнал сам Рейкки (моя провинность заключалась в том, что я не догадался о приготовлениях мастера замка). С тех времен я и превратился в одного из хитроумнейших инженеров среди роверов, но до сих пор не могу вспоминать тот эпизод без красного стыда.
Все дело было в необычайной хитрости мастера, который устроил для нас ловушки во внутреннем дворе цитадели. Как скоро выяснилось, мешки из кожи этот химик заклеил, зашил наглухо и спрятал под тонким слоем земли, выложив этими мешками все пространство двора перед внутренней цитаделью. И мешки эти злосчастные не были пусты. В них была засыпана сухая белая сода. Наконец, в эту соду зловредный химик заложил закрытые бутыли с уксусом.
Когда же мы ворвались в этот самый двор, то сперва не обнаружили ровным счетом ничего необычного. По нам даже никто не выстрелил. И все было бы хорошо, но когда мы стали катить к внутренним стенам тяжелые баллисты, катапульты и мортиры, то колеса лафетов раздавили бутылки с уксусом в присыпанных землей мешках. Мы же обо всем этом даже не догадывались. Уксусная кислота мгновенно разлучила соду с углекислым газом, который принялся надувать эти самые мешки. Земля вспучивалась буграми под колесами наших орудий. Роверские баллисты переворачивались как игрушечные. Как говорил впоследствии мой Капитан: «вспученные бурдюки нас разоружили». И он был прав, потому что без метательной артиллерии против мощнейших внутренних ворот мы были беспомощны как младенцы.
После неожиданной потери трех десятков перевернувшихся баллист и пушек роверам ничего не оставалось, как штурмовать внутреннюю цитадель в обычном пехотном строю. Ужасное совмещение стенолазания с фехтованием, ненавижу это. Счет раненых и обожженных роверов шел на десятки. Штурм продолжался целый день и закончился поздним вечером при свете лун.
Во внутренних галереях остервеневшие защитники сознательно гасили все огни. Случалось, что имперцы неожиданно выскакивали навстречу роверам, заливали из ведер роверские факелы и тут же в темноте убегали.
Я настойчиво искал лабораторию среди цеховых помещений внутренней цитадели, у меня это заняло некоторое время. Когда же я нашел предполагаемый вход в залы химика, то обнаружил два обстоятельства. Во-первых: я не мог вскрыть запертые двери с помощью имевшегося у меня инструмента. И во-вторых: видимо, я бежал слишком быстро и слишком часто менял направление – мои люди потеряли меня. Я оказался один. Перебежав через несколько залов и получив в щит пару арбалетных болтов, я снова присоединился к своему взводу, чтобы уже всей компанией вернуться и выбивать двери портала в лабораторию. Вот так суета ! Но мы выбили эти чертовы двери, конечно. Просто сбили петли боевыми молотами.
В кладовых лаборатории было интересно. Мы обнаружили множество бочек, закупоренных и готовых к отправке, по всей видимости, каким-то покупателям. А в бочках лежали порошки разного цвета и свойств. Здесь были оксиды Меди, Железа, Никеля, Кобальта, Хрома, а также Сульфид Кадмия, желтый как цыпленок. Сперва мы не понимали, зачем эти реагенты собраны вместе, но потом пленники нам признались, что добро предназначалось к отправке на продажу стеклодувам. Дело в том, что в соседних городах стеклодувы варили цветные стекла, добавляя различные пигменты в шихту.
Кстати, я знал одного лейстера, который рассказывал, что для окраски стекла иногда добавляют само Золото в виде до невозможности измельченной пудры. При этом бутыли из стекла с добавлением золотой пыли получаются рубиново-красного цвета. Так вот этот самый лейстер собирался всю попадающуюся ему красную стеклянную посуду бить и плавить осколки содной целью: чтобы отделить свое золотишко. Тогда этому простому лейстеру пришлось объяснить, что золота в «рубиновом» стекле до крайности мало и выделить хотя бы добрую щепотку из горы осколков в общем невозможно.
Теперь же у меня снова появился повод вспомнить того охотника за красной посудой. Расскажу почему. Я вообще с искренним удивлением обнаруживаю все новые ухищрения, к которым прибегают обитатели замков, чтобы припрятать свои ценности подальше от роверских взоров. Так вот, обыскивая и разбирая замковую утварь я подметил, что пленные кастеллане особенно нервно реагируют на переворачивание роверами шкафов со стеклянной посудой. Пленные широко раскрытыми глазами разглядывали превращенную в мелкую крошку утварь. Почему ? Тогда мне вспомнился один старый трюк. Кто-то мне рассказывал историю о том, как в одном замке еще до роверского появления местные приносили в свои мастерские соду, смешивали ее с песком и калили на огне. Получалось у них самое настоящее стекло, в которое аккуратно погружали бриллианты из городской казны, а потом быстренько охлаждали массу и делали из нее посуду и всякую прочую неприметную мелочь для кухни. Неприметная-то она неприметная, но, когда благополучие ровера целиком зависит от его наблюдательности, то и не такой фокус разгадаешь. Ровер все приметит. И меня пронзила догадка, что как раз сейчас мы имеем дело с чем-то подобным ! Ни секунды не медля, я рассказал своим людям все, о чем подозревал.
И мы взялись за работу. Нами управляло наше любопытство. Мои люди как молочные дети раскрывали рты, когда обнаруживали еле различимые бриллианты среди пузырьков воздуха в «теле» стеклянных осколков. Какое удовольствие ! Могу сказать, что бриллиантовый кабошон в стенке прозрачного стакана почти не различим. Лишь под определенным углом едва заметная цветная блестка подсказывает о присутствии алмаза внутри. Всего через час я уже был уверен: мы действительно обнаружили бриллиантовый клад, замурованный в стекле тарелок и чашек. Воистину, все повторяется в Землях !
Всего из осколков разбитых сервизов роверы Рейкки извлекли 48 спрятанных там бриллиантов, вполне крупных . Однако о величине добычи я узнал позднее, так как ко мне еще раньше пришла Бирута и позвала с собой, она захотела показать мне здешнюю библиотеку. Ну конечно, карты ! Книгохранилище оказалось обширным и помпезным. Правда бумажных книг так не было, в основном там были пергаментные свитки с текстами на самые разнообразные темы. Карт было и в самом деле много. Столько, что, в самом деле, не менее двух, а то и трех телег понадобится, чтобы увезти это картографический запасник с собой. Было также очевидно, что хранители пытались карты уничтожить еще до нашего появления. Вообще пергаменты прочны – их как лепестки лотоса не разорвешь. Поэтому собрание пытались сжечь. НО не смогли – пергаменты постояли сами за себя – они горели плохо, видимо были пропитаны либо фосфатом либо чем-то еще пирорезистивным. Но и это еще не все. Дрение пергаменты в самом деле оборонялись – при попытке поджигания они курились ядовитыми испарениями, пахнущими миндалем. Не знаю, какой такой цианид был использован для пропитки, и желания заниматься этим ядовитым материалом ни у меня, ни моих людей не появилось. Все любовались лежащими на полу хранителемями. Их лица имели неуместно розованый оттенок, что как раз говорило о серьезности отравления.
В библиотеке было шумно, в читальном зале наши Капитаны строго допрашивали пленных. Вид у последних был вялый и, я бы сказал, полузадушенный. Они почти не говорили и только торопливо кивали в перерывах между криками.
Говорила лишь одна связанная женщина, на ней все еще был синий имперский камзол с сорванными нашивками. Мы не могли различить ее звания. Она не кричала. Хотя нет, все таки кричала, но на нас самих, будто на детей. Более того, она самим роверам задавала вопросы !
На ее расспрашивания типа «Почему вы не примкнете к государственным частям лордов ?» наш юный Капитан отвечал примерно так:
«Леди, Вы не можете понять, вы никогда не были ровером, знаете что такое свобода ?»
«А вы знаете, что такое Закон Империи ? Понимаете, насколько неотвратимо вы будете судимы, наказаны !? Вы будете клеймеными каторжниками !», - кричала она в лицо Капитану.
«Леди, понимаете какое дело: каждый Лейстер свой Закон приносит с собой повсюду, куда бы он ни шел», - вежливо парировал Капитан
«Вы нарушаете Закон Ма», - кричала она «Преступники ! Вы знаете что с вами будет?», - она обвела презрительным взглядом обступивших ее роверов, неодобрительно покачивая головой. Ее вытаращенные глаза казались безумными. Я подумал, что, возможно, роверы влили ей какое-то развязывающее язык снадобье, – настолько она была нервная и возбужденная.
«А вот Вы знаете, что будет с Вами ?», - спокойным тоном спросил ее Капитан, который казался мне весьма обаятельным и веселым малым. Впрочем возможно, что он просто был в хорошем настроении.
Женщина секунду молчала, и эту тишину Капитан видимо принял за знак сомнения. Он резюмировал:
«Вот видите ! Никто не знает! Так что не надо нас пугать, Леди», - посоветовал он.
«Ну убейте ее, ради Лештас ! Убейте ! Она разлагает наших, убейте скорее ! Дайте я проколю ей голову!» - попросил Вадим.
Капитан развел руками и расплылся в улыбке:
«Вадим, ну погоди ты ! Мы никого не убиваем ! Мы же приличные люди… !»
«И правда. Пусть идет. Вон в лес к мародерам что ли … Пусть им говорит бредни свои», - приказал Рейкки. Генерал только что к нам подошел, но, видимо, уже успел перехватить суть дискуссии между членами самообразованного роверского суда.
Я взглянул в узкое окно, за которым стояла ночь. Было поздно, давно пора спать.
Наутро мы были разбужены звуками флейт, барабанов, гитары. Когда же я выбежал на крыльцо, то увидел, что наши девушки устроили во дворе настоящие танцы. Их охраняли двое улыбавшихся во весь рот лейстеров, а Бирута с Маргаритой, оставив оружие у стены, распустили свои волосы и танцевали прямо на глазах у местных жителей. Мы с удивлением наблюдали, как к ним присоединяются местные девочки, дети Бес Жермена и прочая малышня. Такая вот развлекуха… Когда к танцующим присоединилось двое взрослых горожан , мне захотелось усилить охрану моей Риты и Бируты. Я пошел и досмотрел этих двоих танцоров. На их ладонях были видны следы красной краски. Ребята назвались работниками текстильной мануфактуры, красильного цеха. Сказанное не вызвало у меня ощущение присутствия лжи.
Однако во мне сработал природный рефлекс ровера и я спросил:
- Вы меня очень обяжете, если покажете, где тут спрятано Золото. Понимаете, его зарывали еще до моего прихода, поэтому я не знаю где оно и поэтому спрашиваю вас… - выдал я эту весьма часто звучащую на допросах вопросительную фразу. Услышав и узнав знакомый стиль, один из роверов подошел к нам, освобождая из ножен охотничьи даги. Это такие кинжалы, что-то среднее между стилетами и ножницами… Впрочем, наверняка я не очень точно объясняю… Если другими словами, то у такого дага на лезвии есть небольшие стальные «усики», при необходимости открывающиеся в стороны. Проткнув зверю, к примеру, брюшину можно этот даг обратно тянуть уже с требуемым количеством внутренностей. Работники текстильной фактории нас очень хорошо поняли и без лишних объяснений предложили следовать за собой.
Мы почему то доверились красильщикам и покорно пошли за ними туда, куда они нас вели.
Перед арсенальной башней прямо из черной земли эти добрые люди вынули несколько монет, протерли их тканью своих рукавов. Золото ярко засияло. Уже через пол часа все вокруг было перекопано в поисках новых кладов. Общая добыча была небольшой но приятной: восемнадцать золотых стандартов в прекрасном состоянии, почти не потертых.
А усики роверских дагов обошлись без внутренностей…
- Мастер, ну какая же ты сука ! Испортил нам танцы, испортил праздник ! – сказала мне Бирута
- Да он просто ревнует, - улыбнулась Маргарита и добавила мысленно:
Y Это так, Ивеа ?
- Ну конечно ! - ответил вслух я
Солнце уже поднялось достаточно высоко, заслонив собой одну из лун. Генерал Рейкки колоннами выводил воинов Лештас из окрестностей замка Карт. Мы ехали в конном разъезде, постепенно опережая основные колонны Рейкки. Удаляясь на Восток, мы вскоре покинули леса и выехали в степь.
Рейкки. Часть первая. Повесть необычных лет
© Copyright: Кириллов Станислав Кириллович, 2015
Свидетельство о публикации №215042600702
Свидетельство о публикации №215042600702
Рецензии