Российские приключения Американского внука часть 2

               
ЧАСТЬ 2
               
       Дядя Коля остановил машину.
- Аж до «Спутника» довёз. Вылезайте. Мне в Среднюю Ахтубу надо, родителей проведать.
- Спасибо, дядя Коля, большое - поблагодарила Фира.
Даня повернулся к водителю всем корпусом.
- Большое спасибо. – Он протянул мужчине крупную ладонь. Тот взял её правой рукой, сжал, слегка тряхнул. – До свиданья.
- До свиданья, Даниил - ответил Николай. И уехал.
У дяди Коли и тёти Нюры было двое детей. Люба, ровесница Фиры, и Шура, мальчик, на год младше. Любка была ничего, нормальная.Шурка получился мелкий и злобный. А когда был маленьким, то ноги имел кривые, как колесо, и живот свисал как у старухи. Все говорили «Рахит, рахит». Мальчик с годами выправился, распрямились ноги. Но в сравнении с ясноликим широкоплечим Данькой вечно хмурый маленький Шурка, практически Данькин ровесник, выглядел уродцем. Фира вздохнула. Дядя Коля и тётя Нюра были красивой парой. Голубоглазые, высокие, статные, очень добрые. Жалко их было. Но не отдавать же своего внука из - за этого, верно?

- Ты меня не слышишь что ли? – Фира очнулась.- У вас в «Спутнике» есть боулинг. Я там был,с Никитой. Сходим? – предложил Даня.
Спорить не хотелось. Фира не знала,что такое боулинг, но в кинотеатре показывали кино, и больше ничего.
-Данька,давай в кино сходим? Ты смотрел ЧП? Я уже два раза смотрела. Классный фильм. Там, знаешь, один китайский мальчик передал важные сведения. Ночью,в дождь! И дедушка ему говорит:«Молодец, Ли..."

   -Я дам тебе рисовую лепёшку, - продолжил Даня.
- Смотрел, что ли?
- Бабушка рассказывала. Раз сто, не меньше. Она всё по сто раз повторяет.
- А ты бабушку не лю-у-бишь – протянула Фира. – Будь у меня такой внук, я б его знаешь как... в ежовых рукавицах.
- Размечталась. Дорасти сначала, - насмешливо заметил Даня и стал разглядывать рекламные плакаты.
- Вот этот фильм бабушка очень любит!
- Где, где?
- Вот. Завтра, вечерний сеанс «Римские каникулы». В главных ролях Одри Хенберн и Грегори Пек.
- А ты этот фильм любишь, тебе нравится?
- Старый. Мне нравится «Матрица», «Терминатор». Там знаешь какие спецэффекты... Сегодня дедушкин любимый фильм идёт «Серенада солнечной долины». Гленн Миллер – любимый дедушкин музыкант. Пойдём, сходим.
- Начало в 21:30. Нет, Даня, нас туда не пустят. Детей до 16 лет на вечерние сеансы только с родителями пускают.
- Меня пустят! Мне все говорят, что я выгляжу на 16.
- Контролёры – это не все. Знаешь, какие строгие! Возраст всегда угадывают. И потом - как же я? Мне 16 никто не даст,на моего папу ты не похож. – Они посмотрели друг на друга и расхохотались.
«А она ничего, - подумал Даник, - когда не ворчит. С ней даже весело.»

- Вот так встреча! – раздался за спиной насмешливый голос и крепкая рука хлопнула Даню по левому плечу.
Даня резко повернулся направо (бабушкино воспитание!) и увидел перед собой довольную Витькину физиономию.
- Гуляете? – веселился Витя Масленников. – Мы тоже в кино решили сходить, - он кивнул в сторону дружков.
- Здравствуйте, - растерянно сказал Даня. Фира хмуро кивнула.
- Вроде виделись уже! – Витька ласково улыбался.
«А глаза добрые-добрые!» - вспомнил Данюша одну из бабушкиных шуток. Он никогда не понимал сути этой шутки,сейчас начал догадываться.
«...всегда убегай, - всплыли в памяти бабушкины слова, - но в двух случаях нужно драться обязательно: когда защищаешь Родину и когда защищаешь женщину. Выхода другого нет, Данюша, - надо драться.»
«Вот оно как бывает», - мелькнуло в голове Даника.Он решительно шагнул вперёд, заслоняя собой Фиру.
- Чего вы хотите?
- Вот это правильно, - Витька стёр с лица улыбку. – Поговорить хотим. Только пусть эта твоя...
- Подруга, - твёрдо сказал Даник.
Витька согласно кивнул:
- Подруга. Пусть твоя подруга едет домой и кипишь не поднимает. Ничего с ним не случится, обещаю. Вали отсюда, дай мужикам поговорить, - продолжил он, обращаясь к Фире.
- Ты уже обещал что-то, - выкрикнула Фира, выглядывая из-за Даниной спины.
- Потому и не трогаю тебя, - начиная злиться проговорил Витька.
- А что такое «кипишь»? Чего не поднимать-то? – спросил Данюша.
Парни переглянулись.
- Ты откуда взялся? Нормальных слов не знаешь. Кипишь – это шум, скандал. Ты поняла? – Масло дёрнул подбородком в сторону Фиры. Всё это время он благоразумно держал руки в карманах - не хотел провоцировать не понятного ему Даника.
- Она не будет ничего поднимать. Фира! – он повернулся к девочке. – Послушай меня! Иди домой и жди меня. Я приду - Даня посмотрел на Витьку, - приду через сорок минут.
     Витька согласно кивнул.
- Всё верно. Пойдём, парни, прогуляемся. И поговорим спокойно.

    Дождавшись, пока группа из четырёх мальчишек не торопясь повернула за угол, Фира мысленно медленно досчитала до пятидесяти трёх (дольше не смогла), подбежала к углу здания. Задержав дыхание тихонько выглянула... В это время Витька (как чувствовал, гад!) оглянулся. Конечно увидел торчащую из-за стены Фирину голову и показал кулак. Фира нырнула назад.
     Отдышавшись, успокоилась и понуро побрела назад к киноафишам. Данила, живой и здоровый, вполне мирно смотрелся в компании трёх хулиганов. Не ехать же домой, в самом деле? Её деятельная натура требовала немедленных действий.


    Женя был счастлив. Тёплый летний вечер, свеже-выглаженые мамой брюки и белая рубашка, до блеска начищенные туфли, десятка в кармане... А главное – Люба рядом, Любонька... Ниже его ростом, очень стройная, тёмно-каштановые слегка волнистые волосы до плеч, тонкие брови, тёмно карие влажные глаза... Женя любит её всем сердцем, и взаимно. Она такая добрая. Вот сегодня он предложил ей в четвёртый раз посмотреть «Серенаду Солнечной долины» - и девушка сразу с радостью согласилась. Потому что у них вкусы одинаковые.
- Я же говорил. Сегодня последний день. Идём? – Он взял Любу за руку, заглянул ей в глаза.
- Женя! Это же на последний сеанс, начало в 21:30. Мне родители так поздно не разрешают.
- Да что же это такое! Люба, тебе уже почти 18 лет, ты уже взрослая! Ну... уговори их!
    У киноафиши, буквально упершись в неё носом, стояла, опустив голову, щуплая девочка лет десяти. Дёргала себя за ухо,скребла правой ногой левую. Не уходила. Даже поговорить негде.
- Давай, Люба, отойдём, на скамейке посидим. Что-нибудь придумаем.
- Может, не надо? Через неделю этот фильм в «Энергетике» будет идти. Тогда и сходим.
    Ну как откажешь, когда на тебя так смотрят?
- Хорошо. Ты же знаешь, это из-за Гленна Миллера. Это такой потрясающий...
- Женя! – Девочка у афиши повернулась и оказалась Фирой из первого подъезда.  – Женя, как хорошо, что ты здесь! Помоги, пожалуйста!
Что-то важное пыталась эта девчонка днём под балконом рассказать. Но не сейчас же!
- Не сейчас же! – воскликнул Женя. – Ты видишь, я не один!
-Женя, они могут его убить! Он Витьку повалил, и Толяна тоже... Витька даже пощады просил, при всех... Он этого никогда не простит. Главное – у него есть нож, выкидной, он мне подержать давал! – Выпалив это, Фира потрясённо замолчала – ведь взаправду могут убить.
- Нож? Нож это серьёзно. Скажи мне кто такие,я завтра же их разыщу и поговорю с ними.
- Нет! Нельзя до завтра... Они здесь, за углом. И потом... Этот мальчишка говорит, что он твой родственник. Он тебя разыскивал. Я хотела сказать там, под балконом, но ты спешил...
- Родственник? Какой... – а вдруг... а вдруг его отец не утонул тогда, в 44-ом, в Карском море? Вдруг этот мальчик...
- Люба! – Он умоляюще посмотрел на девушку. - Я должен разобраться. Я очень извиняюсь...
- Конечно, конечно. Ты должен помочь девочке. Встретимся завтра. – Люба ласково погладила юношу по плечу и пошла в сторону улицы Ленина.

     Выслушав сбивчивые объяснения, Женя принял решение – они обойдут дворами два, лучше три дома и выйдут навстречу ребятам.
- Выйду я один, поняла? – Твёрдо произнёс Женя своими красивыми губами. – И только после сигнала, если я свистну – тогда уже зови милицию.
- Но почему ты один, а я? – расстраивалась Фира.
- Ты девочка. Помешаешь только.
Фира понимала это. Её угнетала собственная ненужность.
- А ты справишься?
Женя усмехнулся.
- Что же я, трёх мальчишек не раскидаю?
   Ну всё, надо идти. Фира огляделась вокруг. На кинотеатре «Спутник» город заканчивался. Слева, через дорогу, начали строить роддом. (Именно там через семь лет родится у Фиры старшая дочь Юлия. Кстати – Евгеньевна.) Вдалеке видны были домики Рабочего посёлка. Дальше, отсюда не видно, была Средняя Ахтуба.

  Они обошли здание кинотеатра, вошли во двор. Во дворах, как повсюду в городе, шла стройка. Женя быстро шагал, легко перепрыгивая штабеля досок, труб,кипичей и прочие строительные материалы. «Ловкий какой» - думала Фира, любуясь «своим» Женей и задышливо обегая препятствия. Через два дома парень осторожно выглянул на улицу. Знаками показал девочке, что мол, всё в порядке, нужно дальше, дальше.
    Наконец, остановились. Фира тяжело дышала, а «Женя даже не задохнулся, сильный какой», - с восхищением подумала она.
- Ты вот что, - проговорил Женя. – Стой здесь,не лезь туда. Я пойду, поговорю и приведу мальчишку сюда. Поняла? Ждать. Пять минут как минимум.
- Женя! Ты не понимаешь. У Вити – нож. Он опасный. И часов у меня нет.
Женя улыбнулся, сверкнув ямочками на щеках.
- Да перестань. Подумаешь – нож! Дурак он что ли, твой Витя, человека убивать. Пугнёт разве... А с чего ты взяла, что этот мальчишка мой родственник?
- Он сам сказал. Он знал, где ты живешь... подъезд напротив... Ой,у тебя стёклышко в глазу, синенькое – она ткнула пальцем в Женин правый глаз.
Женя вздохнул. Куда он ввязался! Детский сад какой-то...
- У моей мамы глаза голубые, у отца карие... были. У меня до пяти лет правый глаз был голубой, левый карий. Вот, осталось немного.
- Глаза у тебя не карие, а зелёные, - почти прошептала Фира.
- Ну хватит, - очень стеснительный, даже робкий Женя таких разговоров не любил. – Считай до трёхсот, медленно. – Решительно сунул руки в карманы брюк и пошёл выручать своего внука.


    Женя шёл и насвистывал "Лунную серенаду" своего любимого Гленна Миллера. Шагах в тридцати от угла стояла группа из четырёх мальчишек. Данька, Женя его сразу узнал, был прижат к стене. Беседа явно не была дружеской. Очень не  хотелось Жене связываться с подростками, не понравились они ему. С другой стороны... «А вдруг... вдруг родственник» - крутилось в голове. Подошёл ближе.
- Эй, пацаны, вы чего тут делаете?
Обороняющийя, но не сломленный Данька осторожно ответил:
- Да так, разговариваем...
Витька, обнаглевший от близкой победы, обернулся и запальчиво произнёс:
- Тебе какое дело? Вали отсюда...
- Чего? Ты как разговариваешь, сопляк? – Женя с легкой душой шагнул вперёд, схватил Витьку за плечо, - да кто же такое стерпит, в самом-то деле!
 Тот ответил любимым приёмом – резко правым локтем в бок, поднырнуть под руку противника, подножка, толчок в грудь – и бежать. Но у этого парня оказался железный пресс. Да, не везло сегодня Вите Масленникову. Незнакомец крепко держал его за плечо, резко развернул – и вот уже Витя на земле, а этот сидит сверху, разъяренный, и ещё спрашивает: «Ну что, доволен?»
     Толик, всё это время мечтавший добраться до волосатика, сразу на него бросился. Тот как-то незаметно ускользнул, но убегать не стал. Толик прошипел:
- Что, бздишь? Видал я таких, с приёмчиками!
  Рванулся вперёд, ухватил наконец-то ненавистного стилягу левой рукой за ворот, во всю ширь плеча отвёл другую руку назад и нанёс своим огромным правым кулаком мощный удар в сытую физиономию. Но в последний момент его рука почему-то скользнула вниз, - блок называется, ага! – правую ногу подцепили за щиколотку каким-то крючком и дернули вперёд, - называется подсечка, да! В довершении невезухи Толик, уже падая, получил сильный удар Данькиным кулаком в грудь. Про Саньку и говорить не приходится. Даня, конечно, положил его на землю, но осторожно, как на тренировке. Он, Даник, не зверь всё-таки, у него сила цивилизованная (это бабушка так говорит всегда).

   Дальше, как говорят в Одессе, картина маслом: Витька лежит на земле (хорошо что не на асфальте!) носом вниз и Женя заводит ему за спину вторую руку. Сашка дрожащими руками пытается склеить разорванную на груди рубашку «Мамка же убьёт...» Данька любуется своим молодым безбородым дедушкой. Толик, действительно очень сильный, поднимается, отплёвываясь и рыча проклятья.
В это время из-за угла дома с какой-то веткой в руке вылетает Фира. Рот разинут в крике:
- А-а-а... Бьют... Я вот покажу...
    Стукает по спине Толяна, тот отмахивается – естественно! – Фира уворачивается, опять наскакивает со своим прутиком...
     Тут чья-то крепкая рука перехватывает её за локоть, она летит головой вперёд, но её удерживают от падения. Фира совсем близко видит сверкающие носки милицейских сапог и чувствует сочный запах сапожной ваксы.


-А-а-а... Убьёт, мамка убьёт! – Саша рыдал в голос и размазывал по лицу слёзы.
- Да не реви ты, Сашок. У нас такие девчата дежурят сегодня – зашьют, будет как новая, - добродушно успокаивал Сашу сержант Генералов.
- Всё равно... А-а-а... Она заметит и выпорет, обязательно выпорет, - Саша споткнулся и, падая, сделал резкий рывок в сторону.
Ничего не вышло у Саши. Милиционер лишь крепче сжал руку.

Впереди шёл сержант Генералов и крепко держал Сашу за плечо. Это он так сам представился: Генералов.
- Сержант Генералов Николай Петрович, - и вскинул правую руку к виску. Уже у самого виска он резко разжал кулак.Освобождённые пальцы красиво застыли на мгновенье у обода фуражки.
«Как в кино» - любуясь ладным милиционером подумала Фира.
Следом за сержантом шёл весёлый светловолосый парень с красной повязкой на правой руке. На повязке было написано большими жёлтыми буквами: «ДРУЖИННИК». Парень держал за локти Витю Масленникова и Толика. За ними шла Фира.За ней шли Женя и Даня. Их троих никто не держал. Сержант сказал:
- Пройдёмте в опорный пункт милиции, следуйте за мной. – Даже не оглянулся на них ни разу.
Фира старалась внимательно смотреть под ноги. Весь двор был завален строительным материалом.Женя был мрачен. Шёл и сам себе удивлялся – как он мог послушать какую-то девчонку? Драка с мальчишками, ещё с милицией разбираться... С другой стороны у этого Витьки действительно был нож в кармане. Женя увидел выпавший нож и нарочно наступил на него, спрятав от милиционера – почему-то остро пожалел юного дурака Витю. Женя прерывисто вздохнул и глубже сунул руки в карманы брюк.

 Данька размашисто шагал рядом с Женей. Он был доволен. Правильно он сюда прибыл. Вот вернётся в Сан - Франциско и напомнит своей любимой вредной бабушке как не струсил с тремя реальными пацанами разговаривать. Бабушка тоже молодец - как она этого Толяна здорового прутиком лупила по спине. Даня подумал немного, затем шагнул к Фире и положил руку ей на плечо:
- Ты не бойся, я с тобой.
 Фира отпрянула от неожиданности, затем доверчиво прислонилась на мгновенье к мускулистому Данькиному боку:
- Спасибо, Дань...

День вовсю скатывался к вечеру. Птицы, активно налаживая семейную жизнь после длинной холодной зимы, говорливыми стайками метались по небу. Посреди двора стоял подъёмный кран. Стрела была задрана вверх,сторопы с крючьями слегка покачивались на лёгком ветерке. Рядом с краном стоял чумазый бульдозер, опирался на ковш экскаватор. Дверцы в кабинах бульдозера и экскаватора были доверчиво распахнуты.
Фира дёрнула Даника за рукав рубашки:
- Смотри, Данька, какой экскаватор – на колёсном ходу, с обратной лопатой. Вот бы покататься на таком!
Бабушка у Даника знала много всего про железки и механизмы. А дедушка интересовался музыкой и растениями.

 Саша в очередной раз красиво споткнулся, упал и рванул в сторону – сбежать хотел. Куда там... Милиционер рассердился. Он крепко сжал хрупкие Сашины плечи.
-Александр, сейчас решается твоя судьба. – Саша стоял свесив голову. Слёзы беззвучными светлыми струйками текли по худому лицу. - В глаза мне смотри, в глаза... – неожиданно вскипел мужчина. – Плачешь, а у меня братишка такой был, светленький... – он вздохнул, почти застонал. – Держать я тебя больше не буду. Ещё раз побежишь - укажу в протоколе попытку к бегству. Хочешь в тюрьму?
 Мальчик бурно разрыдался:
- За что в тюрьму? Я не сделал ничего! Стоял просто... А эта... – Саша ткнул пальцем в сторону Фиры – она подскочила и рубашку мне порвала. Лучшую! Мамка убьёт теперь...
- Вот и я говорю, Александр. Разобраться надо. Если не виноват – отпустим. Это тебе не Америка... У нас ни за что не сажают. – Сержант опять вздохнул, вынул из кармана кителя измятый клетчатый носовой платок,протянул его Сашке. – На,утрись.Не реви, мужчина плакать не должен. С рубашкой поможем – к нам такие девчата в дружину пришли... Всё зашьют, будет как новая твоя рубашка. Если убежишь – на тебе подозрение. Невиновные не убегают. Договорились? - Сержант отпустил плечи мальчика.
Саша постоял, потом решительно кивнул:
- Не побегу, дяденька милиционер.
Генералов снял фуражку, крепко протёр её изнутри, сунул платок в карман и процессия двинулась дальше.

 Над дверью подъезда висела табличка «Опорный пункт охраны порядка». Это оказалась обыкновенная однокомнатная квартира на первом этаже трёхэтажного дома. Из ванной комнаты вытащили ванну, повесили полки, и написали «Архив». На двери комнаты висела аккуратная табличка под стеклом: «Участковый Генералов Н.П."
В комнате стояли буквой Т два стола, у окна в углу высокий металлический шкаф-сейф покрашеный светло-серой краской. На сейфе стоял в горшке цветок с толстым стеблем и вялыми листьями бледно-зелёного цвета. Справа от окна, в простенке, портрет Дзержинского. На стенах висели плакаты. На одном из них милиционер, очень похожий на сержанта Генералова, крепко перехватил руку молодого злого мужчины, который замахнулся на женщину, и была надпись: «Боритесь с хулиганством!»
 Двое парней склонились над шашками. Их окружили, азартно «болея», несколько человек. Все нещадно дымили папиросами. Стояли две консервные банки с окурками. Нежный Даник стал сильно кашлять и громко говорить:
-Как вы можете здесь дышать!Это же опасно!
Говор и смех смолкли, все с удивлением смотрели на пришедших.
- Чего уставились? – ворчливо произнёс сержант. – Правильно парень говорит – дышать совсем нечем.
Он прошёл к столу, стоявшему у окна, вынул из кармана кителя портсигар, достал папиросу и, разминая, постучал мундштуком о ноготь большого пальца левой руки. Кто-то хихикнул.
- Что? Ах да... – Николай Петрович спохватился, аккуратно вернул папиросу на место. – Стулья освободите. Я беседовать с хулиганами буду. Что это вас так много сегодня?
- Так мы только пришли. Николай Петрович, можно мы доиграем? Всего несколько минут осталось. Я уже в дамки прошёл... – рыжеватый парень просительно смотрел на сержанта.
- Ага, размечтался! В дамки он прошёл! В  "сортире" сидеть будешь, раз думать не умеешь, - ответил ему совсем юный голос.
- Тихо только чтобы. Петро! Проводи Александра к девчатам, - он подтолкнул Сашу в плечо. – Попроси, пусть рубашку ему зашьют. И чайку, если можно. Таня здесь?
- Здесь Татьяна, здесь. Пойдём, парень. – Один из болельщиков вывел Сашу из комнаты.
- Ну что же, нарушители порядка, будем разбираться с вами. Проходите, рассаживайтесь. – Милиционер оглядел шестерых «хулиганов». – Начнём с тебя, - он кивнул Толяну. – Бери стул, садись. Рассказывай.
- Чего рассказывать? Я не знаю ничего, - набычился тот.
- А ты сначала начинай. Как зовут, где живёшь, кто родители, - Милиционер достал из сейфа лист бумаги, авторучку. Мальчик молчал, на скулах играли желваки.
- Что, имя забыл? – добродушно спросил сержант, заполняя «шапку» протокола.
- Это Толян, - не выдержала Фира, - он Витькин дружок. А Витька Масленников со мной в одном классе учится. Это он на Даньку напал. А я Сашке рубашку не рвала. Он врёт всё. Ну, может, случайно. Я Даньку защищала. – Фира торопилась поскорей всё рассказать.
- Вы кто? – вежливо спросил милиционер, дождавшись секундной паузы.
- Я? Фира... Кардонская Эсфирь Рафаиловна. Я всё расскажу, потому что Витька утром пощады просил, а сам опять...
- Стоп! Объясняю. Эсфирь Рафаиловна, здесь я задаю вопросы, а все отвечают. Это первое. Второе – вы все должны друг к другу обращаться уважительно. Витька, Сашка, Данька – здесь таких нет. Здесь находятся Виктор, Александр, Даниил. Я понятно объяснил?
Фира молча кивнула. Очень даже понятно - точно как папа всё говорит. Теми же словами.
- Можно спросить? – Фира, как на уроке, тянула вверх правую руку.
- Спрашивай...
- Можно выйти? Мне правда надо, срочно... – милиционер молча кивнул.

 Выйдя из туалета, Фира заглянула на кухню. На подоконнике сидел Сашка. Умытый, с тщательно зачёсанным слева направо мокрым чубчиком. (Зачёсывать волосы именно слева направо было очень важно – справа налево зачёсывал волосы Гитлер, фашист и сволочь. Фира однажды видела, как группа мальчишек «воспитывала» парнишку с зачёсом «как у Гитлера». Тот плакал: «...я случайно, ошибся просто, я правда за наших...» - «Скажи лучше, сколько партизан расстрелял?» - «Да вы что, ребята, какие партизаны... Ой, больно! Я никогда больше...» Все ещё жили недавней войной, славной но тяжёлой, кровавой победой.Кстати, в те далёкие и суровые годы драки среди детворы и подростков были нередки. Но - до первой крови.Никогда не били ногами.Высоко ценилась справедливость.)
 Мальчик был без рубашки, худющий. В правой руке он держал чай в стакане с подстаканником, в левой толстый кусок чёрного хлеба с густым прошлогодним грушевым вареньем. На столе лежала Сашина рубашка и три девушки обсуждали, как лучше её зашить, чтобы незаметно было. По другую сторону окна на двух кирпичах стояла электрическая плитка,на ней пыхтел огромный тёмно-синий чайник. На стене висел плакат – симпатичный милиционер стоял на вечерней улице под дождём в плаще с капюшоном и уверенно, с лёгкой улыбкой на лице, смотрел вперёд. Внизу плаката было написано: «Будь бдителен!»
 Фира ткнула пальцем в плакат:
- Ого! Смотрите, он на дяденьку милиционера похож, на Николая Петровича!
Девушки засмеялись. Одна сказала:
- Да уж! Вылитый наш Коленька!
Другая одёрнула:
- Хватит уже! Ничего не похож. Ну немножко разве... – и тоже заливисто засмеялась.
 Саша, заметив Фиру, перестал жевать и насупился. Фира показала ему язык, попросила разрешения помыть руки. В кабинет участкового она вернулась вовремя – как раз начали опрашивать Даньку.
- Имя, фамилия?
- Даниил Дмитриевич Коровицин.
- Живёшь где? Ты, Даниил, кепку сними, в помещении находишься. Адрес называй.
Мальчик сдёрнул с головы фуражку.
- Извиняюсь. Адрес... Прогонная 56 дробь 2, у бабушки Елизаветы Игнатьевны...
- Я могу подтвердить его личность. - Женя решительно шагнул к столу.
 – Он мой родственник. А это мой комсомольский билет, - и Женя положил перед сержантом милиции маленькую тёмно-вишнёвую книжечку.
 «Дмитриевич – значит не брат, не папин сын. Знает Краснодарский ещё бабушкин адрес, его папа знал. А бабушка в Ростове давно живёт. Кто же он такой, этот мальчик Даниил?» - такие мысли проносились в Жениной голове с сильными толчками сердца.
 Данюша потрясённо смотрел на дедушкин комсомольский билет. Он держал его в руках, бабушка давала, там ещё профиль Ленина был как-бы выдавлен. Но там, в Сан- Франциско, это была потёртая старая ненужная вещь из непонятной дедушко - бабушкиной жизни. А здесь настоящий живой милиционер в форме с погонами внимательно всё рассматривал.
- Так... Коровицин Евгений Васильевич... 1941 год... Уплачено, - он поднял глаза на Женю. – Молодец, Евгений. Я, знаешь, тоже свой партбилет всегда с собой ношу – похлопал себя по кителю в области сердца. – Работаешь, учишься?
- Работаю. Осенью пойду по вечерам в автошколу учиться - военкомат направил.
- Работаешь где?
- Работаю на ГЭС. Перфораторщик-инъекционщик 4 разряда, уже год почти. – Женя говорил со сдержанной гордостью, работать на ГЭС было очень престижно.
- К армии готовишься, значит. А ты, Даниил, - сержант повернулся к Данику, - носишь с собой комсомольский билет?
- Я? – Даник растерянно моргнул - У меня нету...
- Ты что же, не комсомолец?
- Товарищ милиционер, ему рано ещё, - затараторила Фира,- ему через две недели 13 лет будет.
- Так тебе что, 12 лет только? Да ты выше меня! – сержант Генералов имел рост 168 сантиметров и с завистью смотрел на стиляг, носивших башмаки «на манной каше». Ещё полтора сантиметра роста ему бы не помешали. И Танечка была бы рада каблучки повыше надеть.
- Это потому что он спортом занимается всю жизнь - частила Фира, - он чемпион... будет.. известный может быть...
Витька Масленников засмеялся:
- А ты чемпионская жена, да? Фира Коровицина! Ха-ха-ха! Влюбилась, да? – Ах, как он был близок к правде, умный балбес Витя Масленников.
- Виктор, - одёрнул милиционер, - тебе слова не давали. Скажи, Даниил, а что это у тебя волосы такие длинные? Ты не стиляга случайно?
- Вот. – Витька подскочил к столу, - правильно, товарищ сержант. Я тоже сразу спросил: а чё это у тебя волосы как у бабы...
- Виктор! – сержант хлопнул ладонью по столу, – почему такое неуважение? У советской женщины равные права. Петро! Сходи к девчатам, попроси у них ножницы. Сейчас мы это дело поправим.
- Овечьи - пролепетал Даник.
- Чего овечьи?
- Ножницы... Овечьи?
- Да уж какие будут, такими и пострижём. Что же ты, Евгений, за родственником не следишь? Придётся мне...

 Резко хлопнула входная дверь, в комнату вбежал запыхавшийся дружинник.
- Товарищ сержант, дядя Коля! Там человека убили... грабители, двое...
- Как? Где?
- У соседнего дома... С ним Васька... То есть Василий остался, а я сюда.
- Так... Петро, Лёша!Вызывайте подмогу. Сами здесь оставайтесь, девчат не выпускайте и будьте на связи. – Сержант чётко отдавал приказы. Быстро достал из сейфа пистолет, проверил, сунул в кобуру. – Все за мной!
Высыпали на улицу. У соседнего дома махал рукой парнишка в белой рубашке. Все гурьбой побежали к нему.
- Мы к вам шли, крик услышали. Повернули за угол, а тут этот лежит - у ног Васи лежал тучный молодой мужчина с бледным лицом и побелевшими губами. Правая рука, крепко прижатая к боку, была красной от крови.
-Вооружены?
- Вроде ножи только. Коротко стриженые, чёрные брюки и белые рубашки. В первый подъезд забежали. Этот сказал, - Василий кивнул на тяжело дышащего мужчину.
- Молодец, Вася. Хвалю.

- Сделаем так, - Генералов быстро оглядел ребят, - шесть подъездов, по одному человеку на подъезд. Виктор и Анатолий, - на ту сторону, на ливнёвки смотрите. Ты, Даниил, и Вася с этой стороны за пожарными лестницами следите. Остальные со мной.Ты, комсомолец Евгений, со мной будешь всё время. Если что – за старшего останешься. Ты перфоратор год таскаешь, сильный... И вообще. И смотрите у меня – никаких контактов, только наблюдение. Они по чердаку через любой подъезд выйти могут. Дом не заселён, квартиры открыты. Только следить, поняли?
- Товарищ сержант, можно я с вами? – Данька вышел вперёд, - ну плиз, пожалуйста... Я приёмы знаю, сильный, я всю свою жизнь мечтал врага настоящего поймать, или из горящего дома спасти...
- Чего? Какой горящий дом? А ну брысь отсюда! Слава богу не война, чтобы мальчишки жизнью рисковали. Василий! Головой за пацана отвечаешь.
Все побежали по своим местам.
Сержант, Женя и ещё двое парней вошли в подъезд.
- Выходите! Это милиция. Дом окружён. Предлагаю добровольно сложить оружие и сдаться. – Прокричал сержант, запрокинув вверх голову.
Никто не ответил, было тихо. Они стали, прикрывая друг друга, обходить квартиры, тщательно их осматривая.

 Данька едва сдерживал слёзы. Он так хотел помочь, столько всего умел. Он вспомнил соревнования в Мичигане. Там соперник вообще на голову выше был, и тяжелее. Он же не испугался.На соревнованиях в Купертино ему в первой же схватке японец, Сузуки, палец на руке сломал. На правой! Он, Даник, стерпел,бой выиграл.Потом ещё три схватки провёл, первое место занял.
   А здесь бандиты какие-то, наверное и не тренировались никогда. А он, Даник, и паркур знает, и приёмы... Паркур! Вот что сейчас нужно! Он легко и бесшумно может за полминуты на третий этаж подняться. Дверь на чердак закрыть легко – просто палку в ручку вставить. Можно быстро и тихо все выходы на чердак закрыть. А потом что? Вот что – приходите, милиция и полиция, бандитов забирайте. Он сейчас всех спасёт, они ещё ему спасибо скажут...
Даня быстро пошёл к последнему подъезду.
- Эй, ты куда? Тебе за пожарной лестницей велели следить, я слышал. – Один из «болельщиков» положил Даньке руку на плечо.
- Здесь Василий смотрит, а я там. Я только на минуту зайду, срочно... В туалет нужно. Не на улице же! Люди ходят, неудобно...
- Вот тоже! Где ты раньше был? Ну давай, быстро только...

Данька вошёл в подъезд, потрогал лестничные перила. Хлипкие, не то что в Сан- Франциско. Сделал несколько глубоких вдохов-выдохов, и быстро полез вверх между лестничными  маршами. Подтянулся, поставил ногу, другую, опять подтянулся. Эх, если бы он был в любых, самых старых кроссовках...
Прошло меньше минуты, и Даник, сдерживая дыхание, оказался на верхнем, третьем этаже. Стараясь не шуметь, поставил ноги на лестничную площадку. Вошёл в квартиру, - на этаже было четыре квартиры. В первой же комнате подобрал с пола обрезки плинтуса. Быстро вышел,вставил палку в ручку чердачной двери. Почувствовал себя защищённым и счастливо перевёл дыхание. «Вот так... Русские не сдаются! И вообще... Пацан сказал – пацан сделал",  - мелькнуло в голове. Он сделал несколько «самурайских» выпадов с метровым куском плинтуса вместо меча.

- Он неожиданно как-то догнал сзади... Тяжёлый, рука и соскользнула.Я вот ещё хотел...Держи, Седой, это тебе.Лопатник, кожаный.
-Того фраера? Ну ты тундра... Правильную тебе,Шило,кликуху дали.Одни неприятности от тебя.Если засыпешься с этим...
     Даня замер, потом осторожно перегнулся через перила и посмотрел вниз. На площадке второго этажа стояли двое молодых мужчин. Один невысокий, худой, похожий на Винсента из клуба дзюдо в Сан-Бруно. Второй здоровый, как его соперник в Мичигане, только белокожий. «Белые рубашки, чёрные брюки, короткие стрижки. Они!» - мысленно ахнул Данюша. У здорового сзади за брючным ремнём торчала рукоять пистолета. Мужчины, тихо разговаривая, вошли в одну из квартир.
«Вниз, немедленно, предупредить про пистолет. Они же ребят пострелять могут!» Данька вдруг понял, что за какой-то час совсем незнакомые ему, из другого века, дружинники стали для него близкими и родными людьми. «Как братья – летели в голове мысли. – Как братья... Как на войне.» Он сбросил скользкие сандалии, и босиком, цепляясь пальцами ног за стойки перил, за несколько секунд спустился на первый этаж. На первом этаже было темно, он немного замешкался.

- Масло это, точно! Второй друган его! Мы сейчас с первого этажа из окна и выпрыгнем спокойно.
- Давай ты сначала. А то увидит двоих, испугается ещё, заорёт. – Послышался звук бегущих вниз по лестнице мужских ног. Даник метнулся в приоткрытую дверь квартиры. Подтянулся на дверном косяке и, упершись ступнями в стены неширокого квартирного коридора, распластался под потолком. Было очень страшно. «Боишься – не делай, делаешь – не бойся,» - мысленно твердил он бабушкины слова. «Я делаю – значит не боюсь, не боюсь... Только бы они в другую квартиру зашли!»
Но бандиты выбрали именно эту. Они остановились в дверях, прямо под Данюшей. Он видел в вырезе распахнутой рубашки курчавые седые волосы на груди здоровяка.
- Давай, Шило, не суетись только. Я пока в сортир зайду.
- Масло поможет, Седой. Он шустрый, и должен мне.
Шило, наконец, побежал вглубь квартиры и стал открывать окно. Данюша, всё это время сдерживавший дыхание, шумно выдохнул. Здоровяк застыл на мгновение, удивлённо поднял голову и тут же получил сильнейший удар Даниными пятками по глазам.

 Даник, как большинство спортсменов, всегда знал свой вес. Он весил сто двадцать три с половиной фунта, или пятьдесят шесть килограммов. Для своих тринадцати лет он был крупным парнишкой и выглядел года на три старше своего возраста. Бандит же был взрослым мужчиной и весил килограммов на пятнадцать,  а то и двадцать больше чем Данюша.
Получив неожиданный удар по голове, Седой, перебирая ногами, отлетел назад, ударился спиной о перила лестницы. Зацепился ногой за металлическую стойку, подскользнулся, и упал ничком на покрытый метлахской плиткой пол лестничной площадки, крепко ударившись лбом.
 Даник имел большой опыт спортивных соревнований. Поэтому он мысленно похвалил себя за удачный удар: «Good job, Daniel!”. Затем дождался полного «приземления» соперника и деловито уселся ему на спину. Аккуратно за уши приподнял голову бандита,лбом стукнул об пол ещё пару раз – для страховки. Достал из-за пояса поверженного врага пистолет, вынул обойму, высыпал патроны и положил их в карман.Руки мужчины стянул его же брючным ремнём.
Даник не убийца, верно? Заряженный пистолет – вещь опасная. Пистолет и без патронов штука грозная. Враги ведь не знают, есть там патроны или нет. Он сунул пистолет в другой карман и побежал в комнату. Шило сидел на подоконнике на корточках и собирался прыгнуть на улицу.
- Просто отлить зашёл, Витёк, а тут такое...
Данька вбежал в комнату, с сухим щелчком спустил предохранитель и, держа пистолет перед собой обеими руками, грозно выкрикнул:
- Всем стоять! Стрелять буду! Руки вверх!
У парня судорожно дёрнулась спина,он резво поднял вверх руки.
- Оружие брось! Медленно! – голос «дал петуха».
Шило осторожно опустил правую руку, достал из носка нож и бросил его на пол. Руку поднял вверх.
- Встать, быстро! – выкрикивал Даня, вспоминая русские команды. – Повернись ко мне, медленно.
Бандит боязливо повернулся лицом к Данюше,уставился на него обезумевшими от страха глазами. Руки у него дрожали, подбородок мелко трясся.
- Я медленно, дяденька, не стреляйте только... Я медленно.
Что делать дальше Данюша не знал.


Фира томилась на кухне с тремя девушками-дружинницами и Сашей. Тот, громко чавкая, жевал не останавливаясь. Из кухни не выпускали,к окну подходить не разрешали. Фира крутила пальцами хвостик косички.
«Что же это, – проносились в голове обрывки мыслей. – Если ранили друга, перевяжет подруга горячие раны... А сами?» Там у неё, может быть, внук спортивный и муж... будущий...
- Можно в туалет? – спросила она.
- Можно, - ответила одна из девушек, отвлекаясь от болтовни, и сняла с гвоздика ключ. – Только туда и обратно, поняла?
- Поняла. – Фира кивнула головой и очень честно посмотрела на девушку.
Та засмеялась:
- Ну беги.

 Через минуту Фира осторожно открыла дверь туалета и, пригнувшись, проскочила опасный коридорчик. Дальше было просто. Она забежала в кабинет, открыла окно, забралась на подоконник. Спрыгнув с подоконника, Фира благоразумно решила не бежать через двор, а обойти дом. Не хотелось, чтобы её увидели дружинники и вернули на кухню к жующему Сашке.
Фира шла и думала, конечно, о Жене. В рассказы о будущем не верилось. Но думать об этом было интересно. Тем более, что именно с Женей была связана одна история. Он об этом, конечно, ничего не знал.

Приехав в Волжский, Фира училась в начальной школе N10, на улице Чайковского. В пятый класс пошла в недавно построенную школу N2, на улице Карла Маркса. С одной из девочек, Лёлей Верхотурцевой, она очень подружилась. Когда Лёля узнала, что Фира живёт в одном доме с Женей, они стали просто неразлучны. Каждую перемену девочки, взявшись за руки, бежали на третий этаж к Жениному 10 «А» классу. И потом всю перемену неотступно следовали за ним. Десятиклассник Женя носил модные сильно зауженные внизу брюки до щиколоток и белые глубоко расстёгнутые на груди рубашки. Ещё у него был шикарный вишнёвого цвета пуловер. От Лёли Фира узнала, что Женя член комитета комсомола. Это именно благодаря его усилиям на переменах стала играть музыка. Обувь у него всегда была чистая. Теперь подруга требовала от Фиры, чтобы та рассказала о Жене всё.
- Всё-всё, понимаешь? Я всё должна про него знать.
А что рассказывать? Живёт он в пятом подъезде, квартира 28. Мама у Жени хорошая, зовут Антонина Ивановна. Ещё была сестра, Нина. Но чего про неё говорить, она только в первый класс пошла. Фира слышала, как Женя, разговаривая с мальчиками во дворе, говорил:
- Пойду, нужно мою молекулу из садика забрать, мать просила.
Бабушки, постоянно сидящие во дворе и всё обо всех знавшие, о Жене отзывались благосклонно:
- Вежливый, здоровается всегда. Мусор выбрасывает, картошку из погреба тащит, даже пол в подъезде мыл, матери помогал. Достанется кому-то.
Про мусор это правда, Фира видела. Ещё он сухое бельё с верёвки снимал, ковёр выбивал. Но пол в подъезде мыть – в это Фира в жизни не поверит. Хотя... Бабки эти про хорошее врать не будут.
Про то, что Женя дружит с девочкой из 10"Б" Лёля сама знала.
Теперь каждый раз, встречаясь, девочки говорили о Жене. Вернее, говорила Лёля, а Фира, развесив уши, слушала. Про необыкновенную походку, красивые глаза, волнистые волосы, и ещё, и ещё...

Честно говоря, Фире всё это было не интересно. Ей тоже нравились некоторые мальчики. Вот, к примеру, Володя Мирошниченко. Рослый, улыбчивый, очень спортивный. На коротко стриженом затылке лихо сидела школьная фуражка, из под козырька торчал соломенный чубчик, белёсые брови и под ними всегда смеющиеся глаза разного цвета – один голубой, другой светло-карий. Серая школьная гимнастёрка всегда была туго затянута широким ремнём с блестящей пряжкой. Он нравился всем девочкам их пятого класса и параллельного. И даже из шестого класса одной девочке нравился, Лиле Пантелеевой.
Но Женя был десятиклассник, почти взрослый. С ним даже играть ни во что нельзя было. Но она понимала, что у Лёльки – любовь, она в Женю влюбилась. Фира про это много читала. Например Ассоль в Алых Паруса. Или в Трёх Мушкетёрах про это интересно тоже. Ну и, конечно, Мартин Иден. Эта книга лежала у неё под подушкой. Но во всех этих книгах мужчины проявляли активность и пытались понравиться женщинам. Лёля на такое замечание обиделась:
- Ты хочешь сказать, что я за ним бегаю что ли? Ты не понимаешь ничего. Я просто хочу узнать его получше. И вообще это всё пока. А вот когда он поймёт, то узнает.
- А что он узнать должен?
- Это всё книжки. В них всё придумывают просто. А в жизни всё подругому.

Однажды, в начале осени, Лёлька прибежала к Фире домой и, едва та открыла дверь, выдохнула:
- Фирка! Давай скорей выходи, я тебя внизу жду...
- Да что случилось, Лёля? Куда ты?
- Скорей, Фира, скорей! Я Его видела, с ней. Они в парк пошли.
Фира сорвала с вешалки тёплую кофточку, крикнула маме, что ей нужно срочно купить тетрадку по арифметике, и, перепрыгивая через ступеньки лестницы, помчалась на улицу. Лёля, ничего не объясняя, схватила её за руку и потащила через двор.
- Подожди! Я не могу так быстро. И объясни наконец, что стряслось?
Лёля повернулась, и Фира поняла, что означает фраза «на ней лица не было». То есть лицо у Лёльки, конечно, было, но...
Они побежали. «Я и только я нужна своей лучшей подруге в самые тяжёлые минуты её жизни», - думала Фира. Душу затапливала жалость к Лёльке и гордость от понимания своей нужности. «Я тебя, Лёлечка, не подведу, я всё для тебя, всё-всё сделаю...» Но бежать рядом с подружкой не было сил. «Ей то хорошо, у неё ноги вон какие длинные, и гимнастикой занимается. Она самая высокая девочка в классе. А я на физкультуре предпоследняя в шеренге стою. Ещё спасибо надо Рите Шумовой сказать, что она ниже меня. А то вообще последней была бы."

Лёля, конечно, была классная. Не вредная, всем делилась. Очень ловкая, на уроке физкультуры всё у неё получалось. Могла сделать «колесо», «мостик», «шпагат». Фире нравилось приходить к ней в гости – родители на работе, никто не мешает. Не то что у неё - мама-то дома. Так и смотрит всё время, как бы чего не сломали или не испортили.
«Не понимаю я этого Женю – чего ему надо ещё? Такая девчонка в него влюблена, а он...»
- Лёля! Я не могу больше... Дай отдышаться.
- Терпи, Фирка. Потерпи ещё – у тебя должно второе дыхание открыться. Легче станет.

Всё таки решили передохнуть, и Лёля побежит в парк искать Женю. Есть в парке несколько глухих аллеек. Парни туда перетащили садовые скамейки, чтобы они стояли на расстоянии примерно 3-5 метров и напротив друг друга.
Встретиться решили у входа в парк. Когда Фира наконец-то дошла до парка, Лёля уже её ждала.
- Я нашла их. Там... – Лёля махнула рукой в глубину парка.
Да... Что любовь с человеком делает. Лицо осунувшееся, волосы растрёпаны, глаза блестят лихорадочным блеском.
Шли молча. У Фиры в голове была пустота. Не знала, чем помочь близкому человеку.
- Стой, Фира. Они там, я видела. Дальше надо идти так, чтобы не заметили.
Решили передвигаться, пригнувшись за кустами, высаженными вдоль асфальтовой дорожки.

Листва ещё не опала, хотя листья уже активно желтели и краснели. Было очень красиво. Уходящая вдаль аллея, кудрявые деревья легко шелестели золотистыми и бардово-зелёными листьями. «В багрец и золото одетые леса...» Вот Пушкин, сказал несколько слов, и всем дыхание перекрыл. Лучше не скажешь...
- Стоп. Дальше надо совсем тихо. Услышат ещё...
Опустившись на корточки, девочки, едва дыша, добрались до скамейки и спрятались за ней. Скамейка была большая, на трёх бетонных ножках. Тяжёлая наверно...
- Фир, слышишь, Фира, - Лёля, притянув голову подруги, горячо шептала ей прямо в ухо. – Давай, выгляни... Посмотри, что они там делают. Потом мне скажешь.
«Почему я?» - подумала Фира.
- Почему я? Ведь ты же...
Лёля зажала ей рот рукой.
- Тихо! Услышат ещё... Как ты не понимаешь? А вдруг он увидит меня? И всё раскроется.

Умом Фира понимала, что совершенно не имеет значения, кого увидят. Но что было делать? Вздохнув, она подвернула подол платья, стала на четвереньки и, сдерживая дыхание, поползла к краю скамейки. Земля была усыпана бетонной крошкой. Камешки были маленькие и очень острые. Они больно врезались в ладони и обтянутые чулками колени. Ладони хоть отряхнуть можно было, а что с коленями делать? Приходилось терпеть.
Фира доползла наконец до последней стойки и осторожно выглянула.
На стоящей напротив скамейке сидел Женя. Видно было его обтянутую тёмно-зелёным болоневым плащом спину, смуглый профиль с чёрной бровью. Рядом сидела девушка. Видны были ноги в капроновых чулках и тёмных туфельках на каблучках. Голова девушки была откинута на спинку скамейки, и Фира видела только часть щеки, тёмные волосы до плеч и кусочек густой чёлки. Женя о чём-то говорил  энергично помогая себе взмахами левой руки.
«Красивый... гад,- подумала Фира. – Какой он всё-таки гад. И она гадина, гадина.» Тут Фиру дёрнули за ногу, и она попятилась назад.
Лёлька сидела на земле прислонившись спиной к скамейке.
- Ну? Что там, говори скорей!
- Разговаривают, - Фира пожала плечами.
- И всё? Просто разговаривают? О чём?
- Да, просто говорят. Не слышно о чём. Он тихо говорит.
- Он – это кто?
- Женя, кто же ещё. Он боком сидит, не видно ничего. А у неё вообще только кусок щеки видно. Но вроде та самая, из школы.
- Точно та самая?
- Лёля, ну ты сама посмотри. Давай я пододвинусь.
- Нет! Нет, Фира, лучше ты. Я не могу. Давай, ещё смотри.
Фира опять полезла подглядывать. Наступила коленкой на косичку, дёрнула головой от неожиданности, больно ударилась. Да уж, сам погибай, но товарища выручай.

На противоположной скамейке ничего не изменилось. Женя всё так же энергично взмахивал рукой и вздёргивал головой.
Фира, потеряв бдительность, решила стряхнуть больно впившийся в колено камешек. Раздался шорох, и Женя, резко повернув голову, уставился прямо на неё. Фира зажмурилась,втянула голову в плечи. «Вот и всё, – подумала она. – Попались». Но ничего не произошло. Женя опять повернулся к своей подруге, и теперь видна была только его спина. Голова юноши совсем склонилась к соседке.
Осторожно переведя дыхание, Фира решительно двинулась назад.
- Знаешь, Лёля, я... – Фира осеклась. По щекам подруги текли слёзы. Прямо как в кино.
Надо же как бывает. Лёля плакала как-то очень по-взрослому. Она просто смотрела вперёд, из её широко открытых глаз вытекали слезинки.
- Ну что там? Всё ещё разговаривают?
- Не знаю. Ты, Лёля, не переживай так. Там не видно ничего.
- Ушли что ли?
- Нет. Я точно не знаю, но мне кажется, они это... Целуются, в общем.
Лёля прикусила нижнюю губу.
- Пойдём, Лёля. А то он, Женя то есть, и так уже в мою сторону смотрел. Подозревает что-то наверное.

(Через много лет Фира вспомнила эту историю и рассказала мужу. Он хохотал, откидывая голову, и вытирал выступающие от смеха слёзы.
- Не может быть! Да, плащ болоневый. А я ... ха-ха-ха... не заметил ничего! Ха-ха...
- Конечно не заметил, - ревниво ответила Фира – тетерев влюблённый. – И погладила мужа по щеке. Тот прижал плечом её ладонь и, преданно глядя на жену, поцеловал запястье.)

Девочки осторожно покинули укрытие и понуро пошли домой.
Через несколько месяцев родители Лёли Верхотурцевой получили квартиру в новом районе и она стала учиться в другой школе. Они встречались ещё немного по выходным дням, на каникулах. Потом начался новый учебный год, наступила зима.
Как-то всё забылось.

 Так думала Фира, изо всех сил стараясь идти спокойно и сдерживая желание побежать.
Так-так. Получается, этот самый смуглый чернобровый Женя будет её мужем. Здорово!
А как же Лёля? Ведь это её, Лёлин, Женя!
Фира даже остановилась от этой мысли. Это что же, она, Фира, предательница что ли?
А дружба как же?
А как же Данька? Что же теперь Лёле и внука отдать? А Сан-Франциско и золотая машина тойота? Ну уж это слишком. В конце концов она, Фира, не виновата, что Женя в неё влюбился. Вернее, влюбится. Хотя он, конечно, тоже хорош. То он с этой, с чёлкой на скамейке сидел, и может быть даже целовался, пока Лёля страдала и плакала. А женился в итоге на Фире. И внук, и ещё Данька говорил, что две дочери у них будут. Их тоже нужно Лёлечке отдать?
И вообще. За любовь надо бороться.
И Фира решительно зашагала дальше.

- Гражданин начальник, можно руки опустить?
Данюше послышалась усмешка в голосе Шило.
- Нет! – стараясь быть грозным, ответил мальчик. – Нельзя.
Что-то изменилось, что-то было не так.
«Бей первым, Даня! – звучал в голове бабушкин голос. - Если опасно, бей первым, не жди.»

 Американский школьник Даня считал свою бабушку очень агрессивной. «Дай сдачу! Ты должен за себя постоять. Одному дашь как следует - другие не полезут,» - это он слышал от бабушки всю жизнь. А учителя говорили другое. «Если у тебя конфликт, то нужно сказать об этом учителю или в полицию сообщить.» Бабушка только фыркала:
- Тоже мне! Детская ссора для них «конфликт». А жалуются только ябеды.
Гораздо более мирный дедушка в этих вопросах её поддерживал полностью.
Даня объяснял:
- Учитель мистер Кристо говорит, что если все будут давать сдачу, то будет война.А если поступать "око за око, глаз за глаз", то все будут слепыми.
Дедушка отвечал на это, что если не давать сдачи, то будешь рабом. Поэтому все государства имеют свои армии. Даник таких споров не любил. «Просто они из России, - думал он - Поэтому не понимают ничего.»
Он с семи лет занимался дзюдо три раза в неделю. Участвовал почти во всех соревнованиях. Проигрывал, чаще выигрывал. Но дрался всего один раз в жизни. Кстати, тогда он ударил первым. И победил.

Данюша резко, без замаха, ткнул бандита кулаком в живот. Сам прыгнул с кувырком влево, вскочил на ноги и прижался спиной к стене. Жалко, пистолет выронил. Хотя без патронов... С улицы доносился плачущий голос Шило: «Ой, мама, нога! Больно как!»
 У окна с пистолетом в руке стоял Седой. На лбу его красиво наливалась синевой огромная шишка.
- Ну что, обделался, гадёныш? Эх, времени нет, а то я бы...
Эта песенка была Дане знакома, аж на двух языках, - на русском и на английском. Фильмов про бандитов и полицию он пересмотрел множество. Одни и те же угрозы – пасть порву, порежу на куски, выколю глаза, выдерну ноги...

Для Дани сейчас было главное не допустить ближнего боя, держать соперника на расстоянии. Он был спокойным борцом и научился рассчитывать силы и планировать бой. Тот уверен в своей победе, ведь у него пистолет. Даже не заметил, что он легкий, обойма то пустая. Пусть порадуется, Данику это на пользу пойдёт.
Распалённый злобой мужик вытянул руку и со словами «Получай, гад!» нажал на курок.
Раздался щелчок.В то же мгновенье Даня, сильно оттолкнувшись от стены, в несколько прыжков пересёк комнату, с разбега взбежал на три шага вверх по противоположной стене и, сделав сальто, приземлился за спиной бандита.

Тот, ничего не понимая, смотрел то на пистолет, то на пустую стену. Парнишка же, не теряя времени, ударил его сзади ногой по левой голени.Правой рукой он зажал шею мужчины в треугольник между плечом и предплечьем.Кистью левой руки изо всех сил надавил на его затылок.Седой выронил пистолет и стал оседать.
Всё-таки Даня был намного легче.Бандюган устоял,удачно бросил его через правое плечо,уселся сверху и попытался ударить.
Размечтался! Даня почти два года занимался джиу джитсу и был весьма неплох в партере.Он обхватил ногами туловище противника и притянул его к себе.Тот явно не ожидал такого от мальчишки.Привык, видно, голой силой да кулаками побеждать. Данька удачно перекинул правую ногу на плечо соперника и, обхватив её руками,ещё крепче придавил того к своей груди лишив маневренности."Rubber guard это...получи,фашист,гранату!"Правой рукой он несколько раз ударил бандита по голове.
Это было ошибкой.Его удары были слабы для такого здоровяка.Тот только оскаблился,Даня же растратил силы.
Dammit!Он опять перешёл в guard,попытался сделать удушающий треугольник и переворот.
Shit, shit! У Седого треснула ткань рубашки, рука Даника сорвалась.А бандит просто тянулся к Данькиной шее.
- Задушу, - шипел он, - задушу падлу...
Мальчику удалось вытащить руки и он стал проводить болевой приём, переламывая левую руку потивника.
 И всё-таки даже очень спортивный подросток против взрослого мужчины не боец. Если бы это была схватка на ковре, по правилам, то, как говорится, «будем посмотреть». А тут серьёзная мужская драка, даже битва.

 Никакие приёмы не помогали. Даник устал,силы были на исходе. «Нет, - думал он, - не может быть. Это же просто игра, или сон. Я же в двадцать первом веке... Это что же, всё? Я не хочу, не надо...» Он отталкивал от себя лицо Седого, эту мерзкую харю, вонючее дыхание...
В это время раздался выстрел. Мужчина на Даньке всем телом вздрогнул и тяжёлым мешком обвалился на него. Мальчик, видимо, на какое-то мгновенье потерял сознание. Придя в себя, увидел размытую физиономию Фиры, которая беззвучно разевала рот. Он обессиленно прикрыл глаза.
- Да что же это... – Фира пыталась столкнуть тяжёлого дядьку с Дани. – Только не умирай, Даник! Ты ведь живой был только что, не умирай!
- Я живой, - прошептал тот, - устал только очень.
Тут хлопнула дверь, и в комнату влетел юный Женя, самый любимый Данин дедушка.

Фира дошла до торца дома и осторожно выглянула. Дружинник, это был Пётр, стоял строго напротив подъезда. «Надо же, - подумала Фира, - прямо как часовой на посту. Как же его отвлечь?» Она видела Витю и Толика, они что-то рассматривали сидя на корточках. Масло быстро придумал бы чего-нибудь. Но они теперь враги, его нельзя  попросить. Ей только одно пришло в голову – бросить камень в лежавшую неподалёку трубу. Может парень отвлечётся, а она в это время забежит в подъезд.
Фира подобрала небольшой обломок кирпича. Ещё добросить надо, она не очень-то далеко умеет камни бросать. Зарядку по утрам делать надо. Вздохнув, Фира высунула голову. Дружинника не было.  Вот это повезло! Она вышла из-за угла. Пётр стоял у следующего, пятого подъезда рядом с другим дружинником, и они увлечённо дымили папиросами.
Забежав в подъезд, Фира призадумалась. Как Даньку-то искать? Не будешь же кричать: «Даня, где ты?» Она поднялась на площадку первого этажа и сунула голову в приоткрытую дверь квартиры. Ей послышались звуки какой-то возни, тяжёлое дыхание.
- Своими руками задушу, - прошипел чей-то голос.
Девочка тихо прошла вперёд. В комнате на полу крепкий мужик в порваной рубашке пытался задушить её "американского внука". Данька, букально опутав здоровяка руками и ногами, покраснев от напряжения,сдерживал того из последних сил.
Как всегда в опасные моменты, Фира резко успокоилась. Данику нужно срочно помочь, причём так, чтобы этот дядька её не заметил. Девочка завертела головой и увидела под радиатором обрезок трубы. "Годится", - подумала она. А вот за трубой лежал... не может быть! Пистолет! Кажется, настоящий. Пистолет был тяжёлый. Держа его  двумя руками, Фира подошла к дерущимся, присела на корточки, поднесла оружие к ноге мужчины и нажала на курок. Раздался выстрел. Что-то сильно дёрнуло девочку за руку, она упала и выронила пистолет. Тут же вскочила и опять схватила его.
 Мужчина взвыл и отпустил парнишку.Из простреленной ноги вытекала настоящая кровь. Данюша не двигался.

Женя вместе с Николаем Петровичем и двумя дружинниками заканчивали обход четвёртого подъезда. Сержант вполголоса ругал строителей.
- Подъезды не заперты, двери в квартиры открыты, дежурных нет, - ворчал он.
В квартире на втором этаже был открыт балкон.
- Безобразие! А если ветер сильный подует, стекло разобьётся, ещё поранит кого-нибудь. Надо закрыть, - возмущаясь, мужчина пошёл закрывать балконную дверь.
Выйдя на балкон, увидел внизу мальчиков, Витю и Толика.
- Виктор, - крикнул он, - кто это там с вами, что случилось.
Женя тоже выглянул на улицу – было очень жарко.
Витя что-то крикнул и показал рукой в сторону окна. Раздался хлопок.
- Это выстрел, - произнёс Женя и тут же побежал из квартиры.
- Евгений, - крикнул милиционер, - стой!
 -Я побегу,товарищ сержант - твёрдо ответил юноша и помчался к последнему,шестому подъезду.Там стреляли.

   Данила не выходил у Жени из головы.Он чем-то напоминал ему Василия Владимировича,дедушку по отцовской линии и мужа своей любимой бабушки Елизаветы Игнатьевны.Дед погиб в сталинских лагерях оставив жене пятерых детей.Васенька,единственный сын и отец Жени, был третьим.Елизавета Игнатьевна мужа своего очень любила, называла даже в воспоминаниях на "Вы" и по имени отчеству.Большевиков - коммунистов бабушка ненавидела люто.

   Отца своего Женя видел один раз в жизни.В начале весны 1944 года он на несколько дней приезжал в Краснодар, где трёхлетний Жешуша жил с бабушкой, мамой и самой младшей сестрой отца красавицей Александрой.Отец, офицер военмор, приехал в чёрном кителе с блестящими пуговицами,чёрной фуражке с кокардой,чёрных расклешёных брюках.В нижнем выдвижном ящике шкафа лежал отцовский пистолет.
   Кушали они в зале,за круглым столом на гнутых ножках,под абажуром. Женя,конечно,сидел на руках у отца. Сыну,родившемуся в марте 1941 года, младший лейтенант пивёз первую в его жизни игрушку - маленький чёрный автомобиль.В эти же дни ребёнок впервые поел досыта.Через несколько месяцев из далёкого Мурманска пришло письмо с фотографией.На ней отец весело смотрел в объектив фотокамеры.На обратной стороне он написал "Милой мамочке и сыночку от папы. 1.07.1944г." Двенадцатого августа 1944 года лейтенант Коровицин В.В. на тральщике Т-118 в составе конвоя БД-5 при сопрвождении транспортного судна "Марина Раскова" погиб от торпеды, выпущеной немецкой подводной лодкой U-365. (Подводная лодка U-365 нашла свою гибель ровно через четыре месяца, тринадцатого декабря 1944 года, у острова Ян Майен, где её потопила британская авиация.)
   Семейное сходство, фамилия и что-то неуловимое в движениях парнишки, повроте головы...С другой стороны он удивительно напоминал дедушку Ивана в молодости,отца мамы, Антонины Ивановны. Женю не оставляло чувство тревоги. Он вбежал в подъезд,осторожно вошёл в окрытытую квартиру.

 На полу, красиво раскинув руки, лежал Даник. Рядом, в лужице крови, стонал какой-то тип в порванной рубашке. Тут же стояла девчонка из первого  подъезда с пистолетом в руках.
Женя упал на колени, отпихнул мужчину и стал быстро ощупывать мальчика.
- Больно? Куда ранило? Ответь...
- Дедушка, - прошептал Данька, - ты пришёл...
- «Бредит», - понял Женя.
- Лежи спокойно, серьёзного ранения нет. Слышишь? Всё будет хорошо.
- Дедушка, я люблю тебя. Мне уже хорошо.
В это время в комнату с пистолетом в руке вбежал сержант Генералов с дружинниками.
- Всем стоять, это милиция! - громко выкрикнул сержант.
- Что случилось? – кинулся он к лежащему Данику. – Ранен?
- Вроде нет, бредит только. Дедушку своего зовёт. Говорит, что любит его.
- Это хорошо, если дедушку любит, - облегчённо вздохнул милиционер. – А это у нас кто?
Он подошёл к стонущему бандиту. Двое парней перетягивали ему ногу ремнём.
- Да я случайно, мимо шёл, а она, - он ткнул пальцем в сторону Фиры, - выстрелила. Убить хотела.
- Так это ты стреляла? Оружие отдай. Где взяла пистолет? – он взял его в руки.
- Под батареей лежал. Он бандит какой-то, Даньку душил, внука.   
 Сержант с любопытством посмотрел на Даника. Тот уже пришёл в себя и сидел на полу, прислонившись к стене.
- Рассказывай, дедушкин внук, как этот дядька тебя душил. Ты, получается, не дал себя задушить.
- Он приёмы знает, русский захват! – выпалил стоящий тут же Витя Масленников.
Все смотрели на Даника. Тот немного смутился.
- Это другой приём был, раббер гард. Я ещё хотел Arm Triangle Choke, но у него рубашка порвалась...
- Это ты сейчас что сказал? – удивился Николай Петрович. – При чём тут арматура?
Даник умоляюще посмотрел на Женю.
- Это треугольник руками, по-английски, - растерянно перевёл  Женя.
-Да,удушающий треугольник.Это джиу-джитсу.Меня...отец учил...
-Как в кино "ЧП"? Там один китаец приёмы джиу джитсу делал - восхищённо воскликнула Фира.
-Только он - Даник кивнул в сторону стонущего  - тяжёлый очень,намного тяжелей меня.
-Николай Петрович, скорая помощь приехала и наряд милиции.
Сержант внимательно смотрел на Данюшу.
-Пойдёмте ко мне.Разбираться будем.

Все собрались в кабинете сержанта Генералова.
Данька,умытый, с влажными волосами,сидел скромно положив руки на колени.Рядом сидела тоже умытая Фира с приглажеными волосами и завязаными бантами на косичках.Сидели и девушки, а парни стояли.
-Начнём, пожалуй - сказал Николай Петрович. - Даниил! От себя лично за  мужество, проявленное при задержании вооружённых преступников, объявляю тебе благодарность.Буду ходатайствовать перед руководством о награждении тебя почётной грамотой и ценным подарком, - он выжидательно смотрел на Даника.
Тот кивнул головой.
- Спасибо, товарищ сержант.
Фира под столом толкнула его рукой.
«Встань, встать надо», - прошептала она.
Мальчик встал.
- Спасибо.
Сержант вздохнул.
- Сиди, ладно, - помолчал. – А расскажи нам, Даниил, тебе какой приказ дал старший по званию, то есть я?
- Я хотел как лучше! Я же их победил, обоих. Вы сами сказали про подарок, и хвалили.
- А если бы тебя убили? А дедушка твой как же? У него давление... И бабушка... О них подумал? Балбес... – загремел сержант.
- Сами всё время говорите, что нужно спасать... А сами ругаете? – Даник уже не мог сдерживаться.
- Дисциплина должна быть. Ты должен был наблюдать. А ты вместо этого...
Дверь распахнулась и в комнату вошёл, - Фира просто ахнула! – вошёл один из самых любимых её актёров Леонид Быков.
-Леонид Быков, – воскликнула Фира, - это вы? Живой?
Милиционер улыбнулся и красиво козырнул.
- Капитан Быков Леонид Иванович. А известный артист Быков – Леонид Фёдорович.
- Но вы так похожи...
- Здравия желаю, товарищ капитан. - Николай Петрович вытянулся и вскинул руку к виску. – Проходите, садитесь.
- Да ты сиди, сиди... Что, разбор полётов? Я читал твой рапорт. Вот, приехал лично посмотреть, что у вас тут.- Капитан снял фуражку, вытер платком шею. – Жара какая, как летом.
- Показывай своего чудо-богатыря.
- Вот он.
Даник встал. Как себя вести он не знал.
- Про приёмы я понял, - продолжал офицер, - это самбо с элементами джиу-джитсу. Непонятно как ты этому научился. Этому только в специальных школах обучают. А что такое, – он вытащил блокнот, - вот здесь. Паркур, это что? Я и слова такого не слышал.
- Это французское слово. Такой вид спорта – перемещение из одного места в другое в максимально короткое время. Например вы будете по лестнице на третий этаж подниматься, а я – между лестничными проёмами, используя свою силу и ловкость. Я за пол минуты поднимусь и не устану.
- Французы, говоришь? – Быков хмыкнул. – Я слышал о таком, во время войны были такие отряды небольшие. Молодец, хвалю. Подожди-ка, парень, а что у тебя волосы такие длинные? Стиляга, что ли?
- Да что вам всем мои волосы покоя не дают? – вспыхнул Даник. – Получается, если длинные волосы, значит плохой парень? Вон у тех бандитов волосы короткие, как вам нравится. По вашему бандиты эти – хорошие парни, а я плохой парень? Может, арестуете меня?
- Да нет, ты парень хороший, - капитан улыбнулся, - дерзкий только немного. Если пострижёшься – совсем нормальным человеком станешь. И ещё – запомни, Даниил, если обойму вынимаешь, обязательно нужно патрон из патронника выбить. Повезло тебе, что пистолет осечку дал.
Даник взвился.
- Это она всё, - он ткнул пальцем в Фиру. – Я знал это и сказал бабушке, что не мог оставить патрон в стволе.
- При чём тут я? – Фира изумлённо  уставилась на Даньку.
- Потому что ты не слушаешь никогда, а я говорил, и дедушка слышал. – Он повернулся к Жене, - я говорил ей, помнишь?
Женя осторожно кивнул. Подумал: «Опять бредит. Наверное, головой ударился.»
- А если бы на меня с пистолетом напали, я бы пистолет отобрал, я приём знаю. И не стал бы на стену бежать и сальто дурацкое делать.
- Пистолет отбирать рискованно. Нажать на курок быстрее, чем приём сделать.
Даник усмехнулся.
- Так я же знал, что там патронов нет.
- Зачем тогда пистолет отбирать? Нет, ты это напрасно. Сальто ты здорово придумал. Сможешь показать?
Все заволновались, заговорили.
- Покажи, Данила!
- Правда, Даня, покажи как ты...
Женя положил  Даньке на плечо руку и твёрдо сказал:
- Не сейчас.
- Да, - подхватил Данюша, - потренироваться надо, я потом.
- Кстати патроны где от пистолета? – вступил в разговор сержант. – Это же вещдок, к протоколу приложить надо.
- Вот они, патроны, - Даник выгреб их из кармана и положил на стол.
- Как говорится, пуля дура, а штык молодец. Знаешь кто сказал? – добавил капитан.
Данюша знал, что все его родственники называют два имени : Пушкин и Суворов. Если вопрос про оружие...
- Я знаю, - ответил он уверенно. – Суворов.
- Знаешь, молодец. – Быков опять улыбнулся знаменитой своей улыбкой. – Вот такое предложение, Даниил. Я тоже самбо изучаю, мне по службе положено. Не хочешь побороться со мной? Вес у нас почти одинаковый.
Действительно, милиционер был худощавый, одного роста с мальчиком. Все заволновались, вскочили.
- Давай, Данилка, покажи ему!
Витька Масленников тихонько шепнул в ухо «Чё, фраер, забздел?»
Данюша решительно вышел вперёд:
- Я согласен, товарищ капитан.
Парни сдвинули в сторону стол, убрали стулья, стали в круг. Все оживлённо спорили, сколько продержится этот «чудо богатырь» и стиляга.
Быков снял китель, планшет и кобуру с пистолетом передал сержанту. Николай Петрович сурово осмотрел борцов и рубанул рукой воздух.
- Начали!
«Тоже мне, судья, - заносчиво подумал Данька, - Хаджимэ надо говорить»
Соперники, став в стойку, стали осторожно обходить друг друга, делая обманные выпады. Мужчина сиял довольной улыбкой. Происходящее ему очень нравилось. Daniel проигрывать не собирался. Хотелось сделать какой-нибудь эффектный бросок. «Эх, жалко кимоно нет. Ухватиться не за что. Ладно, не буду рисковать. Сделаю русский захват. Никуда этот капитан от меня не денется» - самонадеянно подумал он. Действительно, большинство своих боёв Данюша выиграл именно этим приёмом.
Он сжал рукой воротник соперника, другой крепко ухватил рукав форменной рубашки. Мужчина тоже, конечно, пытался провести приёмы. Поднырнул под мальчика, хотел бросить через бедро, сделать подсечку. Парнишка как-то мягко и вроде не торопясь от этих атак уходил.
Слегка подёргал противника, как бы притягивая его к себе и отпуская. Затем молниеносно закинул правую руку за спину капитана, ухватился за ремень... И вот милиционер уже на полу, а мальчик, раскинув ноги для лучшего упора, лежит корпусом и головой у него на груди. Данька изо всех сил прижимал соперника к полу и считал. По правилам он должен был удерживать побеждённого 20 секунд, тогда будет долгожданная «ippon» - чистая победа.
В полной тишине Данюша услышал звуки рыдания. Капитан плакал, что ли? Данька поднял голову.
- Ты... Вы чего это? Я вам сломал что-то? Я не хотел...
Да, был в его спортивной жизни такой случай. На соревнованиях после его контр-броска соперник сломал руку. Кричал очень от боли. Ему прямо на ковре сделали  обезболивающий укол и унесли на носилках. Даник очень переживал, даже хотел бросить  дзюдо. Бабушка, конечно, объяснила, что в этом виноват сам мальчик и его тренер - нужно уметь падать. Это верно. Но всё-таки это он, Даник, сделал приём и покалечил человека.
Неужели опять?
- Нет, ха-ха-ха, не сломал, не сломал, ха-ха-ха, - рыдающим голосом проговорил мужчина. – Ну молодец, порадовал.
Публика аплодировала. Особенно старался Витя Масленников - если капитан под этого парня лёг, то и ему стыдиться нечего.
Данька вскочил и с подозрением уставился на офицера.
- Чему это вы радуетесь? Хотите сказать, что вы поддались? Я готов ещё раз...
Тот легко поднялся.
-Я просто не ожидал от тебя такой прыти. Приём на самом деле простой, но ты как-то ловко всё это проделал. Молодец, чистая победа, - он крепко пожал Данюше руку, а тот покровительственно похлопал побеждённого левой рукой по плечу. Такова была традиция на соревнованиях - соперники как-бы прилюдно примирялись.
- Оставь свой адрес, - обратился Леонид Иванович к мальчику. – Окончишь десятилетку - напиши. Дадим тебе направление в школу милиции. Только помни слова Николая Петровича. Дисциплина – это главное. Приказ командира – закон для подчинённого. От этого не только твоя жизнь зависит.
- Я понимаю. Но очень хотелось помочь. Дисциплина – главное, да. Я обещаю больше в школу не опаздывать.
- Вот вот, опаздывать в школу нельзя. А сейчас предлагаю подвезти тебя домой на мотоцикле. Ты в каком районе живёшь?
- Он у главного управления, Ленина 6, - выскочила вперёд Фира. – Мотоцикл милицейский?
- Прекрасно, нам по пути. Мотоцикл с коляской, можешь друга пригласить.
- Я, - шагнула к милиционеру Фира, - я его друг, подруга то есть.
- Нет, - остановил её вредный Данька и жестом позвал Женю, - поехали, на мотоцикле прокатимся.
Но Женя отказался:
- Вы уж сами на мотоцикле. Я на автобусе поеду.
Быков с любопытством наблюдал за молодёжью.
Фира умоляюще смотрела на капитана.Она так хотела поехать на милицейском  мотоцикле, можно сказать, всю жизнь мечтала. Тот пожал плечами и пошёл к выходу.
- Я  жду вас на улице. Разбирайтесь сами.
- Ладно уж, - милостиво разрешил мальчишка, - поехали.
- Спасибо Даник, - девочка чуть не прыгала от счастья.
- Женя, - рванулась она к молодому человеку, - мы должны встретиться вечером. Помнишь? Ты обещал.
- Так мы выяснили всё. Данила мой родственник. Хулиганы твои его больше не тронут. Остальное завтра расскажешь или потом когда-нибудь.
- Что ты, Женя. Ты самого главного не знаешь. Это долго рассказывать. Пожалуйста...
Женя вздохнул. Он рассчитывал встретиться с Любочкой. Они погуляли всего минут 30, он скучал по ней.
- Ладно, приду. - "Пропал вечер," - подумал он.
- Только ты, Женя, принеси поесть что-нибудь. А то этот - она кивнула в сторону "внука", - голодный всё время.
- Хорошо, - ответил Женя, - принесу.


    Продолжение следует.