Прятки

По ночам я возвращаюсь в моменты своего прошлого. В моменты, в которых был критический накал эмоций, крыша уезжала и можно было всю ночь смотреть на звёзды, а они могли смотреть на меня. Никогда не думала, что эти моменты станут для меня спасением.

Самое интересное в этих воспоминаниях - в них почти нет тебя. Вот есть гирлянда, мигающая светофором днём и ночью, есть ковёр, закрывающая часть стены тоскливо-противного голубого цвета соплей, как твоё декадентское настроение, есть грязный подоконник и вечно открытая форточка, в которую так нахально врывается мягкий запах осени. Он как молодой любовник с безудержной страстью входит в горячий никотиновый яд - постоянный гость орчьих логов. Получается сладкая вкусная композиция. Всю картину дополняет братская могила книг на шкафу, источающая трупный терпко-сладкий аромат мёртвых писателей, психологов, философов, поэтов.

Почему-то очень важную роль в моей памяти играют запахи. Бывает нарываешься случайно на какой-то запах, а в мозге нейроны уже устраивают очередной армагеддон. И вот я уже стою под цветущим абрикосом, под которым любит заседать рыжий соседский кот. Открываю обшарпанные двери подъезда и я уже почти дома. Пока поднимаюсь по ступенькам, в память опять врезается запах. Запах влаги, пропитавшего все стены дома, запах, закрадывающийся в каждую щель сознания и приятно щекочет изнутри. На удивление здесь нет нигде плесени, хотя уровень влажности зашкаливает. А ещё здесь нет лжи, хотя уровень влажности иногда тоже зашкаливает. Она тебя всегда бесила, поэтому правда била плетью ещё сильнее. Твоя правда. Твоя личная субъективная правда. И за это тебе спасибо. Наверно поэтому я была с тобой настоящей. Ты подарил мне меня. Показал, ткнул носиком, как паршивого котёнка. Но принять так и не смог.

Иногда приходит мужик лет 50, который здесь когда-то жил. Описанные рунами стены не спасают. Он называет тебя и меня ****ями, суками и ужасно матерится. Ты его не видишь. Он меня ужасно пугает, потому что может влиять на тебя. Ты тоже становишься злым, ненавидящим всё вокруг и меня в том числе. Он ненавидит меня ещё больше остальных, потому что я его вижу. Последний факт его дико бесит. Когда он приходит, я прячусь в спальне. Он туда почему-то не заходит.

Я люблю пить чай! Вот мой носик, вот моя ручка, а вот моя кружечка! Я провожу рукой по грязному затёртому почти чёрному письменному столу, который неплох в роли кухонной мебели, тонкими пальчиками беру коробок спичек и решаю, которая сегодня умрёт в пламени ради моей прихоти. Чувствую себя вершителем судеб. Спичечный палач. Эдакий инквизитор.

И опять запах: газа и горелой серы. Кстати, у стола тоже свой запах, но его я определить не могу. Дальше я беру чайник и набираю воду. Ставлю на конфорку и он как всегда начинает шипеть в такт капели. Чайник слегка дырявый как моя голова.
Почему-то здесь пить чай это любимое дело. Не знаешь, что делать, - пей чай. Не знаешь, как поступить, - пей чай. Не знаешь, что есть, - пей чай. Можно часами сидеть у окна, смотреть на реку и пить чай.

Кстати, кофе был тоже неплох.