Платон мне друг, но симулякром будет Жан

«Да сколько ж можно играться в цацки?» - ББГ

«Братья эякулировали, эякулировали, да не выэякулировали» - скороговорка по мотивам одной кинотрилогии.

«- Quel est cet homme?
- На c’est un bien grand talent, il fait de sa voix tout ce qu’il veut.
- Il devrait bien, madame, s’en faire une culotte»*.

Как-то раз бравые ирландцы из авиакомпании «Ryanair» начертили на снегу в аэропорту Дублина графическое изображение мужского полового органа. Недолго думая, пресс-секретарь «Ryanair» заявил следующее: «В то время, когда наш персонал на земле преуспевает в своих прямых обязанностях, очевидно, рисование не является их коньком. В этом примере ясно видно, что на снегу была попытка нарисовать самолет, но были совершенно упущены крылья».
«Матрицей» Энди и Ларри Вачовски метают перед зрителем все точки над i, визуально олицетворяя лакановскую регрессиию. Забыв, правда, о том, что их творение – тот самый самолёт с упущенными крыльями.
«Матрица». Симулякры и симуляция. Мастурбационные фантазии. Реальность под властью третьего порядка тех самых симулякров. Свобода или перезагрузка?..
«Матрица». Хор, поющий на санскрите. Корабль Морфеуса имени вавилонского царя. Тревожные, пророческие сны. «И сказал им царь: сон снился мне, и тревожится дух мой; желаю знать этот сон». Иллюзорное пространство желаний. Женщина в Красном…
После выхода «Матрицы» братьев Вачовски и зрители, и критики, и просто прохожие стали активно заниматься фаллометрией. Мол, давай проверим, чья «глубина глубин» понимания глубже? Мол, «не, ну ты понел», что имели ввиду братья-режиссёры?
Вот тут-то Лана и порылась! Дело в том, что Вачовски, будучи в период «Матрицы» действительными братьями, ничего такого «прямо сверх» ввиду-то и не имели. Они просто ввели свой личностный цирк в учебник философии. Без всяких там прецессий и имажинерии.
Взяв за основу жизненный путь Сократа вперемешку с романом Галуйе «Симулакрон 3», братья-акробаты добавили к этому декорации из фильма Алекса Пройаса «Тёмный город». А к кускам катарсиса и «Мира на проводе» Райнера Вернера Фассбиндера добавили юного воина Нео из «аццкого мегатрэша» Тима Кинкейда «Катастрофа роботов». Соединив всё это с мировоззрением одного Жана, Вачовски попытались выяснить - так, чисто для себя – насколько глубока кроличья нора.
Изначально своей «Матрицей» братья хотели ещё раз подтвердить известный всем факт, что уроборос начинается с хвоста. С хвоста, который есмь всего лишь электрический сигнал, интерпретируемый нашим мозгом.
Но в процессе исследования глубины норы белого кролика Вачовски свой фокус с уроборосом в формате эскапизма решили превратить в идейный манифест, которым они и стали по-иеговски, со словами «А вы верите в Матрицу?», вскрывать черепные коробки неподготовленных к мозгосексу и зрителей, и критиков, и просто прохожих. На руку братьев сыграл набирающий в то время обороты социальный хаос, который перетасовал и сословную социумную структуру, и незыблемость эстетических пристрастий внутри общества.
Впрочем, Вачовски до сих пор толком и не поняли, какого матричного уробороса они в итоге сотворили. Данный факт подтверждают последующие работы режиссёров, включая и Перезагрузку с Революцией.
Впрочем, это немудрено. Тому, кто занят процессом, очень сложно быть объективным, оценивая данный процесс.
Конечно, бразерс-режиссёры и гадать-не гадали, что их «Матрица» станет культом, что для анализа их детища будут собирать научные конференции и семинары, писать книги и просто интеллектуально мастурбировать. То есть, культивировать.
Спору нет, «Матрица» Вачовски – это действительно феномен. Феномен, как его толковали и Аристотель, и Жан-Поль Сартр, и даже Юм. Вот только фокус в том, что в профиль «Матрица» - это типичный ноумен в формате видео обоев для рабочего стола «Как Малыш Энди и Малыш Ларри начитались у Жана Бодрийяра про Цифрового Карлсона, но сами так и не научились летать».
Действительно, с одной стороны «Матрица» - это постмодернистская булавочная головка, которая горой возвышается на схеме превращения круговорота человеческой жизни в воронку в санитарно-техническом приспособлении для дефекации. С другой стороны, «Матрица» - это идея имитации мира с размышлениями о значении и назначении человека, некая фундаментальная Нео-библия о том, что есть в человеке живого.
Вот только, как ни крути, но по сути своей «Матрица» - это всего лишь рисунок братьев Вачовски самолёта без крыльев. Самолёта, силуэт которого напоминает мужской половой орган. Как говорится, вспомни, сестра, не восхождение Юпитер, а как братом была!..
- Как?! Как без крыльев?! – воскликнут матрицефилы. - Это ж богохульство, отца Нео через колено! Да «Матрица» для нас, матричных икаров, и есть те самые крылья! Крылья, которые несут нас от реального – к реальнейшему!
Нет, дорогие мои чёртики из табакерки профессора Коркорана! «Матрица» Вачовски – это просто свихнувшееся время. А крылья… А крылья к вачовскому «Навуходоносору» и зрители, и критики, и просто прохожие приделывают исключительно свои. Личные и неповторимые…
У одного городка на Кипре есть символ - фигурка некого Пафоса, сына ожившей статуи и человека. Она представляет из себя маленького человечка с большим МПДП**. Знатоки утверждают, что данный символ курирует потенцию – мол, чем меньше фигурка самого Пафоса, тем больше… Ну, вы меня поняли. Короче, фигурки малюсенького Пафоса в городке имени его имени раскупаются туристами, аки горячие пирожки. Или аки средства предохранения на форуме «Валдай». Какое это имеет отношение к «Матрице»? Всё просто: зритель эпично-кибер-фееричной «Матрицы» должен быть начеку, так как потенция у братьев-режиссёров ещё та, а средствами контрацепции они, видимо, предпочитают не пользоваться.
В Древнем Риме качество и красота ночной вазы считались одним из главных показателей благосостояния человека. Если «Матрицу» рассматривать в данной плоскости, то картина братьев Вачовски, эдаких философов как от кино, так и от поста с модернизмом, наглядно говорит об интеллектуальном благосостоянии кинематографа периода братьев Вачовски.
Да, «Матрица» - это совершенная, продуманная до мелочей, кино-«движуха», в которой правят бал идеи и манифесты братьев из одного стручка. Манифесты, В Которых Каждое Слово Написано С Большой Буквы. Да, «Матрица» - это загадочность и напряжение вачовского Пафоса, фантастическая зрелищность и фактурность кадра, звука, актёрской игры… И ещё немного Пафоса как в формате хай-тек иллюзий, так и в формате «Хай! Тач ми!». То есть, тач реализма… И это правильно, так как без пафоса зрителю будет глубоко до Матрицы, убили ли твоего Былинного Героя, или он превозмог.
Да, от «Матрицы» во всех зрительских местах бегают стайки взбудораженных братьями Вачовски мурашек, вошек и симулякров. Да, можно смело утверждать, что тот, кто не видел «Матрицу» – не видел кино. Кино о Подлинном Доме и Перевёрнутом Дереве, на котором сидит Тысяча Бодхисатв. Кино, в котором сюжет и технология едины. Кино, которое возвело спецэффекты в правила «хорошего тона». Кино, в котором стирается грань между объективно-аналитическим и субъективно-чувственным. Кино, в котором зрителю предлагается найти различия между солипсизмом и «потерей адекватности восприятия окружающего мира».
Но, несмотря на всё это, «Матрица» - как самостоятельная картина, так и как часть трилогии о Матрице - является всего лишь ночной вазой братьев Вачовски. Неповторимой, идеально скроенной. Но ночной вазой. И только. Впрочем, всё это не имеет никакого значения. Ведь, как поётся в одной песне, и сам ты Матрица, и МПДП** твой Матрица…

P. S.
«С возрастом мы научаемся формулировать, но чистота и сила детского восприятия, конечно, замутняются и слабеют. Приходят ирония, аллюзии, обыгрыш стиля…» - Михаил Веллер.
«Мы уже не способны верить, но мы верим в того, кто верит. Мы уже не способны любить, мы любим лишь того, кто любит. Мы не знаем, чего хотим, и хотим лишь того, чего хочет кто-то…» - Жан Бодрийяр.

___________________________________________ 
* - «- Что это за человек? - О, это большой талант; из своего голоса он делает всё, что захочет. - Ему бы следовало, сударыня, сделать из него себе штаны» (франц.), - А. С. Пушкин, «Египетские ночи».
** - «мужской половой детородный пенис», из рассказа «Посвящается Стелле» Михаила Веллера.