Сражение в Могадишо. Генерал Уильям Гаррисон

Краткая биография генерала Гаррисона прриведена по статье Википедии: ru.wikipedia.org/wiki/Гаррисон,_Уильям_(генерал).

      "Уильям Ф. Гаррисон (англ. William F. Garrison; р. 27 июня 1944) — американский военный деятель, генерал-майор в отставке.
Руководитель военной операции в октябре 1993 года по захвату приближённых сомалийского полевого командира Мухаммеда Айдида, переросшей
в сражение, получившее известность как сражение в Могадишо. Позднее, в фильме «Падение „Чёрного ястреба“» роль генерала Гаррисона сыграл
актёр Сэм Шепард.

      Биография.

      Уильям Гаррисон получил степень бакалавра в области делового администрирования в Панамериканском университете Техаса и магистра
в области делового администрирования в университете Сэма Хьюстона, штат Техас.

      В июле 1966 году Гаррисон был призван в армию в качестве рядового пехоты. В следующем году, по окончании школы подготовки
кандидатов в офицеры Армии США в Форт-Беннинг, ему было присвоено звание второго лейтенанта. Дважды проходил службу во Вьетнаме, был
награжден Бронзовой звездой за доблесть и медалью Пурпурное сердце за ранения, полученные в бою. Проходя службу во Вьетнаме участвовал
в программе «Феникс», целью которой являлось выявление и нейтрализация ключевых фигур инфраструктуры партизанского движения на территории
Южного Вьетнама.

     После войны во Вьетнаме, Гаррисон служил в различных подразделениях сил специальных операций, в том числе в качестве командира
эскадрона обеспечения операций Службы разведывательной поддержки Армии США, заместителя командующего Командования специальных операций
Армии США, командира 1-го оперативного отряда специального назначения «Дельта» (1985—1989), а также заместителя командующего Командования
разведки и безопасности Армии США.

     С 1992 по 1994 год Гаррисон возглавлял Совместное командование специальных операций. В этом качестве отвечал за оперативное
руководство тактической группой «Рейнджер» (англ. Task Force Ranger) во время сражения в Могадишо.Он также занимал пост командующего
миротворческими силами ООН на Синайском полуострове.

     В 1995 — 1996 годах являлся руководителем Центра специальных способов ведения войны им. Дж. Ф. Кеннеди.


     Генерал Гаррисон ушел в отставку 3 августа 1996 года", - ru.wikipedia.org/wiki/Гаррисон,_Уильям_(генерал).


     От себя добавлю: сразу после известия о смерти генерала Мохаммеда Фараха Айдида.

   

     Свидельства Марка Боудена о генерале Гаррисоне (повествование дано в одном из переводов, найденных в Сети, и начинается оно с момента
падения рейнджера Блекберна из вертолета на землю в самом начале проведения спецоперации):


     "Генерал Гаррисон напряженно жевал сигару у стены комнаты оперативного управления, анализируя сложившуюся ситуацию: "Орион"
на большой высоте и барражировавшие ниже разведывательные вертолеты передавали на экраны цветное изображение с видеокамер, а в динамиках
слышались переговоры, ведущиеся на пяти или шести используемых частотах. Гаррисон и офицеры штаба имели в своем распоряжении, вероятно,
намного более подробную информацию о ходе боя, чем любые другие полководцы в любом другом сражении, но пока все, что они могли
предпринять - это молча наблюдать и прислушиваться к происходящему.


      Пока все шло по намеченному плану - все ключевые решения принимались на поле боя. Задачей генерала и штаба было наблюдение за
развитием событий и просчитывание ситуации на несколько ходов вперед. Если что-то пошло бы не так, они бы связались с базой "голубых
касок" на другом конце города, где в различных степенях готовности находились три роты пехоты 10-й горной дивизии США, но пока
надобности в их поддержке не было. Операция шла успешно, если не считать одного раненого рейнджера. В тот самый момент, когда в штабе
узнали о падении Блэкберна с вертолета, спецназовцы в здании доложили о захвате тех, ради кого был организован
штурм, что означало успешное завершение операции. В данном районе города, которому было присвоено кодовое наименование "Черное море", и
который полностью контролировался формированиями Айдида, рейд небольшими силами нес в себе большой риск, а вдобавок ко всему
расположенный практически вплотную Бакарский базар был центральным нервным узлом окружающей части города, полностью принадлежащей
Айдиду.


      Штурм одиночного здания небольшими силами в непосредственной близости от Бакарского базара очень напоминал нападение на медведя
прямо в его берлоге. Составлявшие большую часть войск миротворческого контингента после вывода пять месяцев назад в мае
морской пехоты США части пакистанской армии, даже и не пытались заходить в этот район города. Здесь практически в любом месте
боевики Айдида могли навязать и выдержать любой серьезный бой, и Гаррисон ясно видел всю опасность открытого нападения на боевиков
именно в этой части города - политики не простили бы ему возможных серьезных потерь американского контингента в Сомали.
Еще несколько недель назад в своих записках он отметил: "В районе Бакарского рынка мы выиграем любой бой, но легко можем проиграть войну"...


      Рискованным было и само время назначенной операции. Оперативная группа сил специального назначения в Сомали предпочитала работать
ночью...

      Но все дело было в том, что такую возможность захватить двух высших руководителей в клане Айдида упустить было просто невозможно.
Также, до этого в городе в дневное время без осложнений были проведены уже три рейда, а сам риск - это часть профессии солдата.
Спецназ и десантники были сильными ребятами, и именно поэтому были именно здесь, в Сомали.

            
       Сомалийцы успели повидать рейнджеров во время шести предыдущих рейдов в городе, и имели время изучить тактику действий ударных
групп, однако военные каждый раз старались, тем не менее, ввести противника в заблуждение. Обычно, три раза в день командование
оперативной группы поднимало личный состав в воздух и посылало десант в барражирование над городом. Поначалу солдаты находили тряские
полеты в десантном отсеке "Ястребов" увлекательными. Переворачивающие все внутренности виражи захватывали дух, пилоты закладывали их на
сверхмалой над самыми зданиями, где крыши и стены сливались в одну сплошную желтую массу. После этого "Ястребы" обычно опять уходили на
высоту, откуда пикировали вниз, и карусель повторялась. Капрал Джейми Смит даже восторженно написал родителям, что это "напоминало
поездки на американских горках в парке дома". Но после стольких тревог на базе и это приелось.


      Командование Группы сил спецназначения
старалось не применять однообразную тактику, иногда десантируя подразделения с вертолетов и выводя их при помощи автоколонны, иногда
поступая точно наоборот, или же используя один и тот же способ и для десантирования, и для отхода, ни в коем случае не опускаясь до
шаблонности. Необходимо, отметить, что подразделения были хорошо натренированы и быстро приобрели необходимый практический опыт.
Несколько раз они почти поймали Айдида, это было их главной, но не единственной целью. Шесть предыдущих операций в городе внесли разброд
в ряды сторонников генерала, и следующей ступенью действий спецназа стали захваты ключевых людей в руководстве клана. Несмотря на то,
что в прессе писали о неэффективности специальных операций, Гаррисон считал, что оперативная группа в Сомали действовала блестяще.
Когда они во время первого рейда по оплошности арестовали группу служащих ООН, пресса нарекла их... Однако следовало бы также сказать,
что "служащие" были схвачены с грузом контрабандных товаров в запрещенном к пребыванию районе города. Вырезки из газет генерал приказал
развесить в ангаре базы.

      
       Это еще более распалило солдат, но для общественного мнения и чиновников в Вашингтоне, более озабоченных тем, как все это
выглядит в подаче CNN, все действия группы сил специального назначения в Могадишо были безрезультатными. Казалось, войскам была
поставлена простая задача: захватить или, если это окажется невозможным, уничтожить местного лидера и его организацию, но за полтора
месяца оперативная группа пока не выполнила ни одного из этих условий условия. Терпение командования уже иссякало, а давление на
Гаррисона все усиливалось. Утром в день операции генерал обдумывал сложившееся положение в своем кабинете. Все предпринятое до этого
походило на попытку ловли верткой птицы с завязанными глазами.


      В его распоряжении были люди, способные в считанные минуты
десантироваться в любой точке города, специалисты, превосходившие по своему умению и боевому опыту практически всех солдат мира.
Стоит только указать здание, и "дельтовцы" могли провести штурм столь быстро, что противник внутри будет захвачен и обезврежен до того,
как в его ушах перестанут греметь взрывы шумовых и световых зарядов. После этого ребята вывезли бы всех на грузовиках или вертолетах
раньше, чем местные боевики успели выбежать на улицу. Спецназовцам вполне по силам проделать это и вдобавок записать свои действия на
видеопленку в качестве пособия для тренировки бойцов, но основной вопрос в том, что все это бесполезно, пока нет точной информации
о местонахождении целей, которую могли доставить только агенты в городе. Ударная группа три ночи подряд находилась в готовности
номер один для вылета на захват дома, в котором. по информации агентуры, находился или должен был прибыть Айдид но каждый раз операция
срывалась.

      
       С самого первого дня Гаррисон знал, что добыча точной информации будет сопровождаться сложностями. Первоначальный план предполагал,
что агент ЦРУ в Могадишо, человек, отличающийся смелостью и решительностью, ко времени прибытия оперативной группы преподнесет генералу
изящную трость ручной работы, в ручку которой будет вмонтирован радиопередатчик. Все казалось вполне элементарным до того, как, в первый
же день пребывания группы в Могадишо начальник штаба подполковник Макнайт доложил генералу, что агент, от которого зависело проведение
всей операция, выстрелил себе в голову из пистолета, играя в русскую рулетку - подобные вещи нередко происходили с теми, кто долго
ходит "по лезвию бритвы".
      
       - Он жив, но наш план пошел ко всем чертям! - докладывал Макнайт.
      
       Стало очевидно, что при работе с местными не избежать накладок. Мало кто знал это лучше генерала. Хотя внешне он был живой
картиной простоватого американского ковбоя-военного: седоватые волосы с военной стрижкой, пустынный камуфляж и армейские ботинки,
пистолет в плечевой кобуре и неизменный окурок сигары, торчащий из уголка рта - Гаррисон жил жизнью военного уже три десятка лет,
и был, видимо, наименее известным широкой американской публике высоким военным чином. В свое время он командовал специальными операциями
во всех частях света: в Азии, на Ближнем Востоке, в Латинской Америке и Карибском бассейне. Во всех этих операциях была необходимо
участие людей из местных, подобные операции привели бы в ужас чистоплюев-политиков, но сам генерал был исключительным циником, который,
к тому же, никогда ни на что и ни на кого надеялся - кроме как на своих людей.
      
       Его грубоватые манеры больше подходили тому, кто начал путь в армии с простого рядового, а не с военной академии. Гаррисон
прослужил два срока во Вьетнаме, в том числе, участвовал и в программе "Феникс", печально известной своей жестокостью. В ее рамках
армия вылавливала и уничтожала лидеров вьетнамских коммунистов, и подобного опыта было достаточно, чтобы выжечь идеализм из кого угодно.
Гаррисон стал генералом, не имея необходимых для этого необходимых способностей к туманным политическим высказываниям и эвфемизмам,
будучи трезвым реалистом, избегавшим претенциозности, свойственной высшим эшелонам власти. Дело солдат - сражаться и убивать до того,
как убьют тебя. Им приходится прокладывать себе дорогу силой и хитростью в трудных и опасных условиях, месяцами не видеть благ
цивилизации, идти по нужде за ближайшее дерево, переносить все трудности, какие только могут быть, и осознавать весь риск
погибнуть - что иногда и случалось.


      Такое видение мира может кому-то показаться искаженным, но тем не менее некоторые из людей получали
от этого удовольствие и жили ради этого. Гаррисон был одним из таких людей, получая в жестокости удовлетворение. Он говорил просто:
"Этот человек должен умереть", и такова была жизнь - кто-то должен умирать. Ничто не доставляло генералу большего удовольствия,
чем успешная акция, а если все летело в тартарары, то... Что это за солдат, который не имеет права ввязаться в безрассудную схватку
когда захочет? Наверное, именно эта черта генерала делала его настоящим бойцом.
      
       Он внушал симпатию и уважение и тем, что не относился слишком серьезно к собственной персоне. Если генерал рассказывал
байки - а делал он это изумительно - то обычно объектом своего юмора оказывался он сам. Он любил рассказывать о случае, когда во время
миротворческой операции на Синайском полуострове, для того чтобы повеселить своих ребят, за свой счет (потратив около пяти тысяч долларов)
он вызвал на базу откуда-то страшно издалека рок-группу только, чтобы один не подозревавший ни о чем боец доверительно заявил ему, что
выступление было "хреновее некуда". Генерал в ответ только передвинул сигару в противоположный угол рта и ухмыльнулся своей скромной
улыбкой. Он подшучивал даже над своим собственным честолюбием - вещь в армии редкая. "Если вы будете и дальше заваливать меня своим
бумагомаранием, я никогда не стану генералом!" - заявлял он вышестоящим штабным начальникам.


       На пути к вершине своей карьеры в виде
должности начальника Командования Специальных Операций, генерал выслужил срок в качестве командира "Дельты". Когда он прибыл на базу
спецназа Форт Брэгг свежеиспеченным полковником в начале восьмидесятых, его уставная армейская прическа возбудила недоверие и неприязнь
"ребят", носивших длинные волосы, усы и бакенбарды. Но не успел Гаррисон вступить в командование, как спецназовцы сразу оказались ему
обязаны. Некоторые из тогдашних офицеров суперсекретного подразделения попались на ведении двойной бухгалтерии, покрывая расходы на
операции по всему миру и из кармана армии, и за счет Госдепартамента. Скандал вполне мог привести группу, которая и так вызывала
неприязнь у многих старых родов войск, к расформированию.


       Новый коротко подстриженный полковник мог бы набрать себе очки, обрушив
справделивый гнев на подчиненных и проведя кардинальную чистку подразделения, однако Гаррисон поставил на кон свою собственную карьеру,
защитив группу и сосредоточив внимание следствия лишь на наиболее злостных нарушителях. Этим он спас от обнародования многие
профессиональные секреты группы, что спецназовцы ему не забыли. В то же время беззаботный техасский стиль командира и его уверенность
в себе отразились и на всем подразделении: нью-йоркские ребята после пары недель в "Дельте" щеголяли в остроносых сапогах, начинали
жевать табак и тянуть слова, словно заправские ковбои.


      
       Сейчас Гаррисон уже полтора месяца жил в оперативном центре, сидя в основном в своем маленьком кабинете за пределами комнаты
управления, где он мог развалиться в кресле, забросить на стол длинные ноги и отгородиться от шума. В его деле шум был главной помехой,
поскольку было необходимо от него отделять важные сигналы. В личном помещении генерала не было никаких частных вещей или фотографий - так
он вел все свои дела. Через минуту после приказа он мог покинуть помещение, не оставив там никаких следов своего пребывания.
Сделать дело и исчезнуть - в этом была вся философия работы, а сама работа крутилась вокруг стрелок часов. В задней комнате у генерала
была койка, куда он время от времени исчезал, чтобы урвать часов по пять сна, но большую часть времени он находился на своем посту,
спокойный, но постоянно готовый к прыжку.


      
       Так было и в предыдущую ночь. Сначала разведчики в городе кодовыми фразами передали, что Айдид, которого окрестили "Винни Пухом"
прибыл в район "Черного моря", чтобы нанести визит шейху Адену Адеру. Агенту это сообщил слуга, работавший во дворце. На резиденцию шейха
нацелились камеры "Ориона" - самолета воздушной разведки ВМФ, почти постоянно находившегося в воздухе над городом, и двух вертолетов
воздушной разведки, немедленно поднятых с базы по приказу Гаррисона. Личный состав также был поднят по тревоге. Резиденция шейха была
одной из заранее предполагавшихся к захвату целей, поэтому времени на подготовку ушло минимум. Но спецназ, а, возможно, и сам Гаррисон,
отказывались начинать действовать без подтвержденной информации - слишком уж много провалов было на счету группы до этого. До того, как
отдать приказ на штурм, Гаррисон потребовал от двух агентов войти в резиденцию, визуально подтвердить нахождение в ней Айдида, а затем
пометить искомое здание инфракрасным маяком.


       Агенты сумели проникнуть в резиденцию, но, не выполнив ни одного приказа, покинули ее.
По их словам, в резиденции в тот момент было гораздо больше охраны, чем обычно - около сорока боевиков, и генерал точно находился
там - было ясно, что зачем-то они старались заставить спецназ пойти на штурм. Гаррисон лично потребовал, чтобы один из агентов вернулся
в резиденцию, нашел этого "чертова "Винни Пуха" и пометил его местонахождение маяком". Только тогда агенты сказали, что обратно попасть
не могут, потому что в темноте после девяти вечера охрана заперла ворота, а пароля для прохода внутрь они не знали. Вероятно, что
группам просто в очередной раз не повезло, но в этот раз Гаррисон, отменил операцию очень неохотно. В конце концов летчики заглушили
двигатели, а поднятым по тревоге солдатам пришлось сдать оружие и боеприпасы и вернуться в казармы.

      
       Затем пришла последняя сводка. Те же двое агентов докладывали, что Айдид покинул резиденцию в колонне из трех автомобилей с
габаритными огнями. Один из агентов последовал за автомобилями, двигавшимися в сторону гостиницы "Олимпик", но, по его словам, потерял
их, когда они свернули на север в сторону улицы 21 Октября. Такая информация могла бы представлять чрезвычайную важность, если бы не
факт, что ни висевшие в воздухе вертолет воздушной разведки ОН-58, оборудованные приборами ночного видения и телекамерами, ни
воздушные пункты наблюдения ничего подобного не зафиксировали. "В результате, в отношениях между оперативными группами спецназа и
местными агентами появилась неловкость" - писал генерал этим утром в рапорте, выпуская раздражение, накопившееся за сорок три дня пребывания в Могадишо. Рапорт был адресован непосредственному начальнику Гаррисона в центральном штабе специальных операций на базе ВВС Макдил во Флориде - генералу Корпуса морской пехоты США Хоару. "Судя по всему, наши оперативники считают достаточной информацию из вторых рук от человека, который не имеет никакого отношения к органам нашей разведки в городе. Я придерживаюсь другого мнения. Вполне естественно, что в том случае, когда наземная агентура докладывает о чем-то, что совершенно противоречит данным нашей воздушной разведки (которые мы можем получать здесь же в оперативном центре), то естественно, что в оценке вопроса о проведении силовой операции я противопоставляю достоверность данных авиаразведки достоверности докладов агентуры. Еще более подрывает наше доверие к агентурной информации произошедшее вчера, когда группа агентов доложила о выходе генерала Айдида колонной в составе из трех автомобилей, когда из данных воздушной разведки мы достоверно знали, что ни одно транспортное средство не покидало
резиденции" - писал генерал в рапорте.

      
       За все время было слишком много промахов и ложных тревог, и долгих перерывов между рейдами в городе. Группу поднимали по тревоге
ровно шесть раз за шесть недель, причем большинство выходов закончилось безрезультатно. В Вашингтоне были очень недовольны, когда во
время первого своего рейда спецназ арестовал девятерых сотрудников международных организаций в Лиг Лигато. Начальник Объединенного
Комитета Начальников Штабов генерал Пауэлл позже сказал: "В Пентагоне меня просто размазали по стенке". США принесли свои извинения,
и захваченные сотрудники были немедленно отпущены. 14 сентября штурмовая группа спецназовцев захватила, как впоследствии выяснилось,
резиденцию генерала Ахмена Жилао - союзника ООН в Сомали и кандидата на пост главы полиции.


       Личный состав Оперативной группы находился
в чрезвычайно возбужденном состоянии и жаждал активных действий под любым предлогом. При таком настрое личного состава, командованию
группы особых предлогов для проведения операции не требовалось. Когда одному из рейнджеров показалось, что он заметил Айдида в одной из
машин, покинувших итальянское посольство, ударная группа была немедленно поднята по тревоге, и ошарашенный произошедшим генерал Жилао
был захвачен в числе тридцати восьми других арестованных. После перед генералом извинились, все оставшиеся также были отпущены.
В телеграмме с разъяснением провала, направленной в Вашингтон, посланник в Сомали Роберт Гозенде писал, что "с юридической точки зрения,
при проведении операции были допущены многочисленные просчеты... Все официальные лица принесли извинения генералу Жилао.
Также неизвестно, был ли Жилао перепутан с Айдидом, но это весьма маловероятно - генерал Жилао на две головы выше Айдида,
и цветом кожи Айдид намного темнее. Внешене Жилао намного крупнее Айдида, имеющего, к тому же, ярко выраженные семитские черты лица..."

      
       В официальных кругах оперативная группа Гаррисона опять выглядела ... И ни малейшего значения не имело то, что каждая из этих
операций по уровню своей организации, координации действий различных подразделений и по своей рискованности вполне могла быть поставлена
в ряды шедевров тактического искусства. Совершенно неважно было и то, что во время одного из этих рейдов был арестован Осман Атто - один
из приближенных Айдида и его казначей. Вашингтон пребывал в нетерпении, поскольку, с одной стороны, Конгресс требовал возвращения
американских солдат домой, администрация же Клинтона желала избавиться от Айдида, как от участника политических игр в Сомали.
Август 1993 плавно перетек с сентябрь, а потом - и в октябрь.


       Даже еще один день пребывания Айдида в Могадишо был невыносим для
Вашингтона, а представитель США в ООН Маделейн Олбрайт открыто называла генерала Айдида "душителем". Таким образом, Гаррисон не мог
позволить еще одного провала, даже если осторожность в действиях в его положении и означала множество упущенных возможностей.
Он хорошо знал, что многие его непосредственные начальники и даже некоторые люди в собственном штабе считали, что он был нерешителен в
использовании вверенной ему оперативной группы. Но что мог предпринять в данном случае генерал, как командующий оперативной группой,
если ему приходилось опираться на столь шаткие разведданные? "Обстановка диктует нам, что мы можем активно действовать только в случае,
когда агентура сообщает нам о точном местонахождении Айдида или его подчиненных, и если эти данные одновременно подтверждаются воздушной
разведкой и они достаточно своевременны для подготовки операции захвата." - писал Гаррисон в своем рапорте. "В Могадишо нет места, где
наши войска могли бы проиграть бой, но достаточно мест, где мы можем оказаться жертвой серьезных тактических просчетов".

      
       И именно в это воскресное утро 3 октября 1993 года ситуация как нельзя лучше удовлетворила всем условия, изложенным генералом в
его рапорте. Обычно каждое воскресенье сторонники клана устраивали митинг у пустого пьедестала на улице Ленина, где они выкрикивали
оскорбления в адрес ООН и американских войск. Одним из лидеров митинга был Омар Салад - политический советник Айдида. Судя по всему,
рукводство клана еще не поняло, что целью рейдов спецназа являлся захват всех его членов. Омар Салад не предпринимал никаких попыток
уйти в подполье, хотя уже считался в ООН "лицом первостепенной важности", чья поимка была представляла чрезвычайную важность для
разрешения конфликта. Когда митинг на площади в городе закончился, белый "Лэнд Круизер" Салада повели от самого бакарского рынка до
большого дома только в квартале к северу от гостиницы "Олимпик" на улице Гольвадиг.


       Примерно в 13:30 агентура подтвердила нахождение
Салада в этом доме и сообщила, что он встретился с Абди Гасаном Авалем по прозвищу "Кебдид", министром внутренних дел в теневом "кабинете"
генерала Айдида. Это значило, что в одном месте соединились две главные цели. Айдид также мог быть там, но опять никто не смог достоверно
подтвердить его местонахождение. Высоко над городом уже парил "Орион", разведывательные "Литл Берды" также были подняты по тревоге.
Все аппараты авиаразведки передвинулись к району "Черное море" для наблюдения за искомым домом. На телеэкранах в оперативном центре
можно было видеть типичную картину запруженной людьми и автомобилями рыночной улицы в воскресенье.

      
       Для окончательного определения цели, агенту из местных было приказано подвести свою заметную с воздуха серебристую машину к
фасаду гостиницы, поднять капот и сымитировать поломку двигателя, что позволит точно навести на него камеры вертолетов; после чего он
должен был проехать дальше по улице и вновь остановиться точно напротив цели. Агент сделал все в точности, но закрыл капот автомобиля
так быстро, что вертолеты не успели навести свои камеры, поэтому ему приказали повторить все с самого начала. Теперь он должен был
подъехать прямо к цели, выйти из машины и открыть капот. Гаррисон и его офицеры, затаив дыхание следили за тем, что происходило на
экранах. Камеры вертолетов позволяли четко видеть, как машина агента возникла на экранах и двинулась на север по улице Гольвадиг.
Она остановилась у здания возле гостиницы, после чего агент вышел из машины и открыл капот, что на первый взгляд исключало возможность
ошибки. По отданной команде рейнджеры и спецназ начали готовиться к выходу.


        Командиры ударных групп согласовывали тактику действий
тут же в оперативном центре, используя картинки, передаваемые воздушной разведкой, составив точный план штурма и расставив позиции
вспомогательных подразделений рейнджеров. Копии плана были выданы командирам отделений рейнджеров, а за это время была произведена
подготовка вертолетов к вылету. Все было готово к старту, но приказ задерживался. Через некоторое время выяснилось, что агент испугался
и не доехал до искомого здания, остановившись неподалеку от него на улице, где и открыл опять капот машины. Несмотря на все
предосторожности, подразделения были в шаге от того, чтобы опять атаковать не ту цель.

        Командиры групп вновь собрались в оперативном
центре для получения новых указаний. Агенту по рации был передан прямой приказ объехать еше раз квартал и на этот раз остановиться прямо
у требуемого здания. Все офицеры следили на экранах, как машина агента вновь появилась на улице Гольвадиг. На этот раз она прошла дальше
по улице и остановилась одним кварталом севернее гостиницы "Олимпик", возле того самого здания, въезд в которое Омара Салада был ранее
засечен вертолетами воздушной разведки.

      
       Было 3:00 пополудни. Штаб оперативной группы сил специального назначения проинформировал генерала Томаса Монгомери, заместителя
командующего контингента американских войск в Сомали и командира 10-й горной дивизии США - подразделения оперативной поддержки - что
Оперативная группа специального назначения готова к проведению операции. Гаррисон хотел удостовериться, что в районе штурма не было
представителей ООН или каких-либо неправительственных организаций, что было естественной предосторожностью после инцидента с арестом
служащих ООН в Лиг Лигато. Всем летательным аппаратам был отдан приказ очистить воздушное пространство над целью.
Командованию 10-й горной дивизии приказали привести одну роту в состояние готовности номер один.


       Подразделения электронной разведки
начали глушить все радиочастоты и линии сотовой связи в Могадишо, так как в городе еще не было стационарной телефонной сети.
Гаррисон же в последнюю минуту принял решение снарядить штурмовые "Литл Берды" блоками неуправляемых ракет для поддержки гтурмовых групп,
что предлагал лейтенант Лекнер, у рейнджеров отвечавший за огневую поддержку. Он хорошо знал, как эти ракеты могут облегчить работу войск,
если бой на земле перейдет в неблагоприятную для спецназа стадию, а на каждом из маленьких "Литл Бердов" была предусмотрена возможность
внешней подвески двух блоков неуправляемых ракет по шесть в каждом блоке. На последнем совещании Лекнер задал в очередной раз все тот же
вопрос:

      -- Получат ли вертолеты поддержки в этом выходе ракеты для огневой поддержки войск?
      
      -- Я обещаю, - твердо ответил генерал".


     Эти длинные отрывки из книги Марка Боудена прекрасно характеризуют как генерала Гаррисона, так и командование ОТГ "Рейнджер" в целом.
Не приходится сомневаться в профессионализме и компетенции Гариисона и его подчиненных.

 
     Из этой информации следует, что ССО США в Сомали командовал профессионал. А читая статьи, где об этом ни слова, создается
устойчивый портрет генерала - недотепы, совершенно не разбирающегося в ситуации и не умеющего планировать, и проводить спецоперации.
Поэтому, видимо его очень щедро консультируют все, кто может.

     Но это война - Гаррисон не мог не рисковать. Он сделал этот шаг и взял полную ответственность на себя. Иного от такого командира
и ожидать нечего. Не взирая на весь общественно - политический резонанс в США, бестолковую шумиху в прессе, какой - то упавший
имидж сил ССО США в мире.



                Чуть - чуть о нас, россиянах.



     Это тоже самое, что упрекать в непрофессионализме спецназ ФСБ РФ "Альфа" в Беслане: мол, потеряли нескольких
бойцов по глупости в перестрелке с тупыми немытыми бородатыми наркоманами - боевиками и заложников погубили. Не всех заложников, но все же.
Согласитесь, что без детального анализа ситуации, без учета каждой мелочи (ибо нет на войне мелочей) любая попытка дать оценку действий
вооруженных формирований есть непростительная глупость и невежество.

     А ведь действия "Альфы" (в 1998 г. группы "Альфа" и "Вымпел" были объединены в т.н. ЦСН - центр специального назначения и операция проводили вместе) обеспечивали многочисленные подразделения силовиков и военных, имелась бронетехника (даже танк подогнали),
территорию школы оцепили, никакого противодействия мирных жителей не было - операция велась на своей территории. Даже "Оперативный
штаб" (штаб и есть орган оперативного управления, поэтому термин "оперативный штаб" звучит как масло - масляное; наверное, чтобы круче
все выглядело) создали. Не вникая в детали операции - думаешь: да как же так вышло - то ?

    Но действия именно группы "А" безупречны и профессиональны, как всегда. Действия, за которые "А" была ответственна отработаны
чисто и гладко. Бойцы группы пошли даже на то, чтобы прикрыть убегающих заложников "живым щитом" из собственных тел, когда по ним открыли
огонь боевики из окон школы.

    В этом случае кого обвинять будем и учить, как надо было людей беречь и спасать ? Командира "Альфы" или ее бойцов ?

    Например, почему не взяли с собой тяжеленных бронещитов (тех, которые в полный рост прикрывают работающего спецназовца) - ведь
предполагали, что по заложникам могут стрелять (!) боевики.

    А если знали, что со щитами бегать тяжело и работать сложно: почему снайперов с десяток не приготовили на этот случай ?
Или могли вертолеты в карусель поставить: уж они - то, наши Ми - 24 ("Крокодилы", которые) школу с землей, воздухом, кишками и бородами перемешают за секунды.
В крайнем случае черепа боевикам сняли - бы точно своими скорострельными пушками (а не мини - пушками, как на "Черных ястребах").

    Как, там все еще заложники находились ?! Тогда отчего при планировании операции по освобождению заложников это не предусмотрели ?
Говорите, что всего на предусмотришь ? Ведь вы же спецназ, элита России !

   
    Вот так обычно обыватели и рассуждают: что вижу, о том и говорю.
 

     Другое дело, что война есть искусство, где противники учатся друг у друга. Поэтому следующий шаг врага никогда невозможно предсказать
со стопроцентной вероятностью. Этот факт уже приводился в статье "Шаблонность действий", где на основании данных Коновалова говорилось
об очередном шаге боевиков СНА в попытке сбить вертолет с дальнейшим окружением пришедших на помощь американцев.

     Это не вина Гаррисона, что ему нечем было прикрыть своих ребят на земле кроме "Черных ястребов со снайперами "Дельты" на борту.
ОН хотел прикрыть их "Спектрами" и "Кобрами", но ему их просто не дали. И он действует вынужденно, прекрасно понимая весь риск.
Повторюсь еще раз: Гаррисон заложник той системы в которую был включен, как исполнитель. От него мало что зависело.

     Развяжи ему Вашингтон руки и единственным раненым бойцом был - бы Тодд Блекберн, а убитым: весельчак - пулеметчик Доминик Пилла.
И лишь оттого, что какой - то муда...пардон, инициатор установки пулеметов на крыши Хаммеров не стал защищать пулеметчика хотя - бы
с фронтальной проекции бронезащитой (подойдет и обычное бронестекло). А "Спектры" и "Кобры" раздолбили - бы рынок
Баккара на мелкую щебенку вместе с его мирными женщинами и не менее мирными детьми, легко уничтожающими пакистанские танки и БэТээРы,
на части рвущие тела раненых и убитых миротворцев. Которые доставляют им продукты, медикаменты, воду и пр., пр., пр. Бесплатно, только
ценой своей копеечной жизни.

     Вот как - то так о Гаррисоне, спецназе, политике Вашингтона и простых парнях - миротворцах, гибнущих во всех "горячих точках" планеты.

   

     P.S.: В заключении о генерале Гаррисоне. После завершения операции в Могадишо Гаррисон написал в Вашингтон письмо, где всю ответственность за последствия операции полностью взял на себя.


           Как говорится: делайте выводы, господа.