Ворон. Глава пятая

ВОРОН
Повесть – легенда
Время действия: начало ХХ века

ЧАСТЬ ВТОРАЯ

Милый! Дай мне тебя обнять,
Увидеть стрелы опущенных век,
Рассказать о муках любви.
Я знаю, он меня спросит: «А где твой хвост?
Где твой клюв? Где у тебя прицеплены крылья?»
- «Мой милый! Я не соловей, не славка,
 не дрозд...
Полюби меня — ДЕВУШКУ,
                ПТИЦЕПОДОБНЫЙ
                и
                хилый... Мой милый!»
Эдуард Багрицкий «О любителе соловьев»


ГЛАВА ПЯТАЯ. ПОЛЕТ

Синий зимний вечер распахнул свои двери, охватил тело морозной свежестью.
Ноги Карла ловко шагали по узенькой тщательно протоптанной тропинке, мимо коронованных белоснежными венцами кустов. Холод безжалостно вонзался в длинные пальцы, сжимавшие тяжелые, словно железом окованные, книги.
Наконец-то сегодня Карлу удалось раздобыть те издания, которые горячо советовал прочесть его гимназический учитель истории Альберт Вильгельмович. Временами, не веря своему везению, мальчик останавливался на пути, растирал руки, пытаясь согреть, сжимал под мышкой две другие книги, раскрывал третью. И в тусклом свете фонаря оживали старинные гравюры с железноголовыми рыцарями и крылатыми кораблями. Длинные волосы привязанных к столбам женщин развевались над пламенем охватывающего хворост костра. Молчаливые короли на тронах сжимали в руках регалии власти, а изможденные крестьяне тяжело тянули на пашне деревянную соху.
Как ни был увлечен мальчик, но все же он почувствовал за собою слежку внимательных и жадных глаз. Четырехглазое существо, разделенное на две половины и на самом деле представлявшее собою двух страшных человек, было тем не менее единым в своем преступном и жадном порыве.
Существо таилось за черными деревьями, попадало в струи лунного серпа и тогда разделялось надвое. Тяжелое дыхание чувствовалось за спиной.
Пройдя тропинку, мальчик заспешил по гладкой, камнем вымощенной дороге, на которой был расчищен снег.
Тени на серебристо-синем снегу следовали за ним по пятам, а иногда, казалось, летели над землей. Они уже не таились, а срезав путь, просто перекрывали ему дорогу в город.
Оставалось свернуть к черно - башенной крепости, чья громада, накрытая островками снежно-пенных сугробов, виднелась неподалеку.
Мальчик обернулся. Двое темных, бородатых и страшных фигур уже были близко. Скрипел лиловый снег, на лунном свете блеснул зябким льдистым лучом металл страшного оружия!
Крик «Постой – ка на минутку» стал только сигналом к паническому бегству. Поначалу оно не было слишком эффективным, потому, что ноги сковал колючий страх.
Мрачные личности в больших шапках и дохах были уже совсем близко.
А за старым дубом мелькнула еще одна, неизвестная фигурка, явно лишняя в этом раскладе и, как чувствовал Карл, абсолютно к происходящему не имевшая никакого отношения. Лунное сияние на мгновение осветило красную щеку и варежку, прижатую ко рту.
Страшное дыхание табака и водки уже было совсем рядом.
Двое мужиков, улыбаясь шли на него, уговаривая его остановиться и просто ответить на их вопросы. В голове у Карла пронеслись жуткие рассказы о страшных людях, из-за которых в последнее время в городе пропадали дети. Эти люди якобы торговали человеческими органами!
Он, изо всех сил, разминая колючий снег, бросился к крепостным воротам.
Снег расходился как волны, ломилось из груди сердце, участилось дыхание, казалось, что сейчас разорвется грудь.
Главное – успеть, вбежать в крепостной двор, а там, в лабиринте комнат входов и выходов его уже никто не найдет. У него там были свои лазейки и тайны.
Разметав в клочья сугроб, выронив тяжелые книги, Карл влетел в заснеженный двор, перепрыгивая через лежащие балки и камни. Он расстегнул пальто, чтобы легче было бежать, и полы его свисали тяжелыми крыльями.
Он подбежал уже к спасительным синим дверям, и наткнулся на фигуру, возникшую рядом.
Перед ним стоял мальчик с непокрытой головой, его белые волосы казались слипшимися.
Он протягивал к нему руку голую руку со словами: «Рупь дай!».
На устах мальчика играла улыбка. А на губе бусинкой застыла капелька крови.
Карл неистово закричал и бросился прочь от двери.
Он миновал широко расставленные руки человека в дохе, что-то лязгнуло, в грудях у Карла сперло, и он мчался к крепостной стене, изо всех сил взбираясь по ступенькам. Вслед за ним бежали те двое, почти дотрагиваясь до него, и вот уже ноги сковало, и он не мог бежать дальше, так как лапы страшных людей уцепились в пальто.
Карл еще раз закричал и вывернулся из пальто.
Бежавшие на минутку замешкались, бросили его пальто на снег, и протянули костлявые хищные руки к нему.
Карл влетел на башню, и тут же существа были здесь, под льдистыми звездами холодного воздуха. Подбежав к краю, Карл шагнул вниз….
Девочка с румяными щеками, с неистово стучащим сердцем, поправив варежки, видела, как падавшая с башни черная фигурка мальчика вдруг прекратила вертикальное падение, а чуть поднявшись, медленно полетела к зимнему парку холодного города с красными, прикрытыми снежным убором крышами.

***
Карл лежал в глубоком снегу, но, казалось, совсем не чувствовал сковывающих лап холода. Над ним нависли хладные звезды и круглая, дынная луна. Трещали от снега деревья, и белоснежная ночь окутывала черный мир.
Постепенно возвращалось сознание. Где он? Что с ним произошло? Он медленно пошевелил руками, и они слушались, разрезали снег, который сыпался, как порошок, а онемевшие ноги уже чувствовали медленно наползавший холод. Страшные тени, гнавшие за ним были далеко, заняли отдаленные полочки в его сознании, все остальное место заняло ощущение некоей большой силы, которой он обладал… Как он оказался здесь? Он упал? Да, но с такой высоты? Почему он жив? Ответ очень прост. Он повелевал пространством и воздухом, он летел, расправив руки, словно крылья! Невероятно! Но это так!
Кто я? Откуда я? Господи, почему я одинок и несчастен в этом враждебном мире? Почему не такой, как все? Почему меня так травят и ненавидят в гимназии? Откуда я взялся? Где моя мама? Почему отец запретил даже упоминать о ней! Почему друг нашей семьи, уважаемый всеми доктор Якушев стыдливо отводит глаза и сочиняет что-то о жестоко брошенном ребенке? Какова тайна моего появления в мире?
Карл задавал эти вопросы, но серебристая россыпь звезд молчала, холодно смотря с высоты…
А может мне уйти из этого мира, уйти добровольно, в мир иной, покончить со всем этим? Разве можно это все выдержать? Но, тогда почему ты бежал, а не остался в лапах этих прожорливых хищников? Разве можно уйти из этого чудесного мира, где столько интересного, замечательного, красивого? Уйти, и видеть лишь ночь, мглу…. Нет, нет, нет…
Одна из звездочек мигнула и вдруг упала с неба!
Божий знак! Мои мысли правильны! Коль уж я попал в этот мир - нужно пройти его до конца! Нужно узнать, что будет там, за поворотом? Что ждет в жизни? А, быть может, необычная судьба?
Всего пару минут прошло, а ему казалось, что пролетела вечность. Он медленно встал, шатаясь, отряхиваясь от снега…
 А где книги? Ох как кружится голова!
Он шел по величественному, в зимних уборах, парку. Медленно брел в темноте, слабо разбирая дорогу, как вдруг испуганно отшатнулся…
Сбив снег с ветки к нему вышла фигура, слегка припорошенная снегом! Карл, отступив, собирался броситься наутек, когда услышал слабый старческий голос:
- Я вижу молодого юношу… Молодой господин, помогите старику…
Карл зачмокал замерзшими губами:
- Кто… Кто вы? Что вам нужно? ...
- Выведите меня. Уже ночь, а я заблудился среди этих деревьев… Я прошу, не оставьте старика в беде, помогите добраться до площади и взять извозчика. Я заплачу…
Карл рассеянно кивнул.
- Пойдемте. Здесь уже недалеко.
Старик с бельмастыми глазами приблизился, обдавая Карла запахом старого тела, мыла и нафталина.
- Я обопрусь на вашу руку, юноша! Дайте вашу руку.
С дрожью Карл протянул руку, и почувствовал прикосновение морщинистых пальцев.
Они зашагали медленно вдоль темной аллеи, а потом ехали в крытой повозке, и стало так тихо и уютно и телу, и душе… И прямыми линиями начал падать легкий медленный снег.

***
У дерева возле дома Карл увидел отца. На скамейке, среди белого воротника снега, темнело расчищенное место – видимо, отец вставал, садился, нервно шагал вокруг, оставляя узкие твердые следы, медленно припорашиваемые легкими снежинками. Пушистые снежные мухи оседали на взволнованное, бледное в свете фонаря его лицо, и он нервно отмахивался от их прикосновений.
- Где ты был? Я себе места не нахожу…Уже у крепости дважды побывал…
Карл молча прижался к тяжелому пальто отца.
- Папа, я в беде был… Но меня старик спас…
- Какой старик? – встревоженно спросил отец.
Но Карл, вдыхая мокрую сырость суконного пальто отца, промолвил:
- Я ценные книги потерял…
Одинцов внимательно посмотрел в глаза мальчика.
- Книги принесла Лариса.
- Лариса? Почему она?
- Она видела тебя…
Карл внимательно посмотрел в глаза отца.
- Папа, кто я? …Я летел, папа!
- Если ты летел… значит небу было так нужно. Пойдем в дом.
Они побрели по светло - сиреневому снегу, ко входу под горящим фонарем.

Продолжение следует.
* Иллюстрация из Интернета.