Всё из Ничего. Книга Четвертая. 0500

Глава третья - "ИЗ-ЗА СТРЕЖЕНЯ НА ГРЕБЕНЬ")

  С похмелья Барбури соображал плохо, ибо кто-то контрабандой подсунул на Плот большие запасы Мачахи, ну… они вчера от скуки все и назюзюкались! А потом эти два великих Воителя расходились, какие они – великие! Ну, одного он вроде на десяток больших шагов в Море закинул, а второго, поди, уж и на все пятнадцать!? А потом оказалось что, Воители и плавать не умеют? Но как говорят, жизнь – научит, жизнь – заставит! И потом с руганью долго пришлось маневры по кругам делать, даб Великих Утопленников на борт подобрать! По три литра Махачи пришлось каждому в пасть влить, что б в себя пришли и порозовели хоть малость, а то, как покойники бледными были. Зато как пришли в себя более героиться перестали, зато обниматься полезли и целоваться, за то, что спас их не водоплавающие души! И он их едва снова за борт не повыкидывал, хорошо братва Рахчи удержала! Но Барбури и их едва тоже по волнам не раскидал!? Господи и нападёт же такое с Махачи!? А Ученик Гайхора всё с каким-то кадилом вокруг него бегал, окуривал его дымом каким-то от Злого Духа! Ну, Барбури с того и «подобрел», пол дня за Гайхором по палубе гонялся, склизкий как Дух, гад оказался! А потом тот в провизию прятаться полез, ну Барбури следом конечно… тут его шкурой большой и накрыли, и повязали, аспиды! Право он уже и так весь дух боевой порастерял, так и уснул там, в шкурах, а не то поймай он тогда этого Гайхора… не приведи Господи! Не ведомо то ли привязали плохо, то ли верёвки хилыми оказались, но поутру он уже во всю похмелиться по провианту шурудил аки Вахауй большая. Не может быть, чтобы всё вчера вылакали!? Скорее всего, спрятали где-то от него же!? Наткнулся на ящик с провизией, стал хоть жевать что-то, не то тошнило шибко. Ну, тут физию и высунул на свет божий из кладовки, а за бортом  - туман!? И тут в Тумане Морда огромная возникает!? Барбури едва не перекрестился, – не мерещится ли ему сиё с похмелья!? А Морда ещё ему глазом огромным как валун, ещё  помигивает!? А Барбури и так с похмелья тошнит шибко, ну он и запулил тем, чем давился из ящика со съестным, - в глаз не попал, а жалко! А Морда только пастью великой клацнула и была такова, - лишь пузыри по воде разошлись!? Ну, эта Морда его на «подвиги» с утра пораньше и раззадорила, хватает, он значит шест здоровый и на палубу, - – «А нехристи окаянные!», - вопит, - «Сознавайтесь по добру, куда опохмелиться скурковали!? А не то я вас по одному этой Морде за бортом скармливать стану!».
Гайхор сразу креститься неистово стал, а Воины Великие кангаями махаться, словно открещиваясь от дурного наваждения. И тут один из Шкиперов тащит кувшин к Барбури, тот сразу шест и бросил, и присосался к «родимому». А Шкипер у него и вопрошает, - что за Морда мол!? Может Кара Божья, какая тому померещилась!?
– «Может и кара!?», - отведя душу, оторвался от кувшина Барбури, - «А вы чё не видели!?».
Все тут подозрительно на Барбури уставились, а он на них так же. Он-то спиной к воде стоял, а тут из Моря, Морда сия, из-за его спины и высовывается пасть раззявив. Всех кто рядом был, - как волна смыла!? А Барбури таращится и ни черта понять не может, что это с его командой происходит!? Тут один завопил, другой креститься бросился, а третий и вообще за борт полез!? А один Шкипер что-то кричать ему вроде хочет и всё пальцем мимо Барбури тычет!? От похмелья в голове малость прояснилось, ну доехало до него, он и обернулся…
Как он шест Морде поперек раскрытой пасти вогнал распоркой, а сам на загривке у Монстра оказался, - и не упомнит!? Ну и давай тому сразу рога в бараний рог выкручивать, а рога-то странные какие-то с шарами на концах!? Ну, Морда очнулась малость от наглости таковой и под воду нырнула стремглав, а Барбури на воде оказался! И вопит он для Рахчи – «Факела придурки распаляйте! Не видите, что ли кто в гости пожаловал!?».
А сам к борту гребёт. Похмелье отменное у всех вышло! А Гайхор всё причитал бегал, – говорил, мол, вам, - грех придёт – кара настанет! А Барбури ему и крикнул, что коли тот, сей миг пасть свою не заткнёт, то первым на обед Морде и достанется! Тогда Гайхор тактику сменил, отбежит подальше, крикнет каку заповедь страшную и бежит на новое место! А Морда что Бестия огромная, всё от шеста избавиться норовя, такую волну подняла, что все по палубе кататься стали, - на ногах устоять невмоготу! Ну, Гайхор и добегался, что за борт скатился, и такой вой над водой поднял, что все окружные морские Хищники сбежались к нему! И давай Звери тузится друг с дружкой за Добычу-Гайхора! Аж словно вскипело Море вокруг праведника! Ну, Барбури это уже надоело, он хватает новый шест и к борту, где Гайхор вопя от ужаса, бултыхается. И тут над побоищем и Морда сия всплывает и ревёт! Как дошло до головушки бестолковой у Барбури – не ведомо, а то, что он в руке своей кувшин полупустой с Мачахой обнаружил, и его в пасть Мууренай, и запулил вместе с содержимым! Морда тут же и под воду ушла, наверное, Мачаха очень крепкой оказалась, запить приспичило!? А потом что началось, то можно воистину описать как явления Геенны Морской из самого Ада, Ааба-Тусту! Видать хмель в Голову Морде ударил, и она в самой гуще побоища и всплыла разборки наводить, кто тут хозяин, Мууренай или Мыши!? Пока Морская Братия от души билась со рогами, клыками, когтями да плавниками, Барбури, выловил Гайхора и воздев его на вытянутой руке за шкварник перед всем честным народцем, провозгласил, указуя большим оттопыренным пальцем кулака назад себе за плечо, -
– «Вот оно наше Знамение Божье и что оно нам в походе правит от Господа Ааба-Тусту! Вот кто тут Ад Нечистый накаркал своими бесовскими заклинаниями и наговорами! Нам Беса за место Гайхора подсунули!!!».
Команда негодующе взмычала! Бес-Гайхор беспомощно болтая ногами над палубой, из последнего Духа попытался промычать какую-то заповедь, но от бессилия потерял пульс. Его доставили и приноровили верёвками к Мачте, дабы он более не мешал Мореходам, сбивая их с пути праведного, и потом, с чистой совестью исполненного долга перед Всевышним, принялись активно лакать Махачи, чтобы отвести душу от Исчадия Ада за кормою. Однако суть да дело, пока билась рать Ада Морского, плот крутило так на волнах, что все ориентиры и особо по туману, вместе с рамсами, были – Бесом попутаны! Когда изрядно подкрепились духом, после невесть, какого по счёту кувшина Махачи, то было активное предложение скормить Беса-Гайхора Морскому Ааба-Тусту и тогда, мол, вся Нечисть оставит их в покое, но предложение до референдума не дошло, ибо Барбури грустно заявил, что хоть тот и Аспид Последний, но от батюшки Правителя неприятности быть могут иметь, и пусть он сам его и судит! На том и утешились и вскоре вся Братия честная так на палубе, и полегла, аки на Поле Бранном. И только един Бес-Гайхор привязанный к мачте, коему ни глотка не досталось, всё причитал Всевышнего над спящими душами при виде ходящей кругами вокруг Плота, Морской Бестии. Но Барбури сотворил таков храп, что вся Бестия Моря врассыпную рванула...

  – «И что это за Бесов Аппарат!? Наверное, для вызова Духов Преисподней! Однако ж я никогда бы не поверил, что Оксан на кофейной гуще гадать бы вдруг начал!? Или принцип разводить сопли на киселе в науке приноровил бы!? Ты можешь представить, что когда я помянул Лешего Всуе, то вовсе и не мог додуматься, что такое воплотить хоть в чём вероятно!? Эдак мы наукой завтра до такого докатимся!», - прокомментировал Аксён, рассматривая хитрый аппарат в Мастерской на Одеоне Эльф. Оксан сидел на верстаке уперев ладошки в столешницу и смотрел странным пустым взором куда-то мимо Аксёна, и на комментарий последнего он не отреагировал. Аксён осторожно подошёл к Оксану и сделал замысловатые круговые пасы пальцами перед самой физией оного, проверяя, не спит ли тот наяву. Оксан некое время ещё побыл в таком состоянии задумки и потом, сотворил ответный дружественный жест, постучав пальцами Аксёна по лбу.
– «Давай детинушка наше исподнее, претворяй, так сказать – слово в жисть, ети кота его! Неча на меня пялиться, со мной как раз - порядок. И затем хитро оглядев Аксёна как экспонат, готовящийся на выставку, прошёл в угол Мастерской и извлёк откуда-то добрую палку. Демонстративно вооружившись ею, он не менее демонстративно-популярно глянул на Аксёна, примеряясь, откуда дубасить того начинать сподручнее! Аксён аж весь насторожился.
– «Тебе как злорадство твоё любимое воскрешать станем!? Или ты сам того… али как!?».
Аксён тут же ретировался на безопасную дистанцию, -
– «Не надо дяденька! Пожалей задницу засранца! Я сам! Я сам того… али как!», - запричитал Аксён, примирительно выставляя руки ладошками вперёд. Оксан сомнительно проникся того страстными заверениями и подошёл к аппарату, коий представлял собой нечто подобное локатору скрещенному с паутиной. На каркас из расходящих от центра лучевым радиантом спиц были наложены нити пассов почти правильными окружностями. В центре красовался кристалл, несколько собратьев того поменьше, были в каком-то спонтанном порядке расположены по паутине локатора. Внизу на ножке станины торчали полусферы кристаллов же питания энергией. Оксан же начал проводить боевую политическую подготовку Аксёна к применению сего Ужаса Господнего, применяя палку оную же вместо указки, -
– «Тебе надо возбудить память, глядя на это чудо-юдо, представляя, что это устройство твоей же бесовой памяти. И постараться создать в памяти реальный эффект «оскопления святыни», хотя бы по тем же Куклам у Плоскости Канван! ...