Московская комиссия. Из серии Служебные рассказы

Голубой вагон идет, качается… устало подумал я. Даже колеса не стучат, новая бесшовная железная дорога, вернее дорога старая, рельсы новые. Еду в командировку, опять работа, встречи, водка и клоунада. Будут говорить одно, думать другое, а делать третье. Работаю я в государственной компании, связанной с добычей нефти. Задача командировки - подготовить объект к приезду московской комиссии с журналистами. Наше руководство решило показать открытость Компании, современность и «инновационность» (из лексикона бывшего Президента Мышкина) объектов Компании. Надо будет показать пару наших объектов, развлечь народ какой-нибудь игрой (типа пионерской «Зарницы», кто жил в СССР, тот поймет) и провести пресс – конференцию.
 50 лет прожил, а улучшения в этом мире нет, все хуже и хуже. Или просто это уже старческое брюзжание? Не знаю, не хочется в это верить. Вот и станция Белоярск, вышел, доехал до гостиницы. Помылся, побрился, достал галстук. Черт бы побрал, этих чиновников, придумавших корпоративную одежду. Хоть и сам чиновник, но не отношу себя к клану тупых, которым заняться не чем, как придумывать, что человеку надо одевать. На улице + 35, а я как идиот, в черном костюме с галстуком. Можно, конечно и белый костюм одеть, да только любая помарка и будешь смотреться как «бомж».
С усмешкой вспомнил, как года два назад приехали иностранцы, то ли немцы, то ли итальянцы, так их Служба Безопасности в центральный офис не пустила, так как без галстуков и костюмов были. Скандал был изумительный, были надежды на отмену корпоративной одежды, но все осталось по старому, единственное, иностранцев теперь можно хоть в шортах пропускать. Хотя сейчас всё больше китайцы приезжают, а уж те, как коммунисты ярые, всегда в костюмах. Нам-то мужикам по привычнее (после службы в нашей армии, мы ко всему готовы), а вот дамам-то как. Нельзя носить драгоценности с вызывающей формой, только скромные, классической формы? Или нельзя носить юбки с разрезом? Да она вкалывает бедная с 9 до 7 – 8 часов вечера! Где ей красавице (а каждая женщина считает себя красавицей, по моему разумению) еще своими обновками хвастаться? Дома перед мужем?! И как же муж может оценить вычурную драгоценность, на которую выделил деньги, которые мог потратить на хоккей, рыбалку или баню? Только улыбкой с зубовным скрежетом… Ладно, Бог с ней с одеждой, и правда брюзжать стал, я вздохнул, – стартую.
В Белоярском офисе (тьфу, опять иностранщина), в подразделении, было на удивлении тихо, все на работах, красят, чистят, пишут, всё на благо встречи с комиссией. Зашел к заместителю начальника управления, Фазлибашару Милмухамметовичу. Тоже чудеса перестройки, всю жизнь, тут у нас в Сибири был Федор Михайлович, после перестройки, стал вот ЭТО, все прям такими националистами стали! В мечеть стал бегать. Даже как-то перед Шефом завел разговор о второй жене, но Шеф сразу ему сказал, что, мол, не корпоративно, и Федя, то бишь Фузлибашар сразу сник со своими многоженскими замашками. Секретарша Любочка у него сначала плакала, умоляла разрешить называть его по старому, а то новое имя произнести правильно не могла, на что он ей твердо говорил, а ты на бумажку записывай и читай. Привыкла, Любаша, точнее уже Любовь Михайловна, тараторит Федю по имени-отчеству, через слово и не запнется. Я хоть начальник не большой, но Федя послать меня подальше не может, поэтому между нами он так Федькой и остался, а при людях я его быстренько Фбшар Мммтович обзываю, но как правильно написать, до сих пор не знаю.
Сели с Федей, попили чайку, обсудили программу встречи. В подразделение приезжают два контролера-москвича, таинственный Медин со своим заместителем Медовухиным и 15 журналистов со всей Сибири и Москвы. Первый день встречаем, регистрируем, экскурсируем на теплоходе и большой ужин - пьянка. Второй день, поим, кормим, везем на теплоходе на остров, где проводим игру «Зарницу» и большой ужин-пьянка.
 Пришлось Федину Программу править, второй день будет тяжелый, давай какую-нибудь викторину с призами проведем, в конце – концов, спортивные соревнования по бегу в мешках. Федя захихикал: -Давай спросим их ПДВК нефти и призы заберем! -Федя, призы должны выигрывать комиссары, то есть члены комиссии! -сурово оборвал я его. Ему дай волю все в родной Татарстан упрет. «Зарницу» проведем, но надо по современному к жизни относится, поэтому назовем её, туристический квест.
На третий день решили свозить на наш объект, показать же надо что это такое, скажем с Федей по небольшой речи, получится пресс – конференция, и вечером опять большой ужин-пьянка, но теперь уже в размере заключительного банкета. Бедная моя печень, все-таки уже не мальчик! На четвертый день комиссаров сажаем на самолеты – поезда и отправляем к семьям. Иногда думаю, занимаемся идиотизмом. Отдали бы журналистам деньги, потраченные на них, подарили бы фотографии объекта. Господа журналисты бы нас на руках носили. Ведь все равно, все зависит от размера вознаграждения. Продажней продажных женщин только журналисты. И не надо меня убеждать в другом, да и бесполезно. Они получают зарплату, а кто платит, тот заказывает музыку. А так только разговоры, что мы люди честные, но ведь еда да пьянка бесплатная, да еще договор с главным редактором есть, уже и деньги наверняка оплачены, только людей от работы отвлекают. Что-то опять брюзжать начал… Довольные Программой, мы по дороге в гостиницу зашли в кафешку и выпили по пятьдесят грамм вискарика.
На следующий день я осмотрел наш объект. Народ лениво шевелился на площадке, что взять с них, подсобники, (то есть подсобные рабочие, наняты временно на работу). Все  мастера на ремонтах, лето в Сибири короткое, надо приготовиться к зиме, провести основные ремонты объектов. Перечень работ набрался большой, правда, в основном покраска оборудования. Сели с Федей подумали (одна голова хорошо, а татарская с русской в три раза лучше), урезали маршрут движения комиссии в два раза.  Вот теперь – успеем. Поехали в контору писать пламенную производственно-инновационную речь. Будем с Федей перед господами журналистами выступать.
А во всем виноват господин Наезжальный, есть такой журналист в Москве. Написал, что наша Компания самая закрытая Компания в мире и вообще не работает а только купается в дармовых деньгах. Наше руководство подумало и решило приоткрыться, вот и проводим пресс-туры и конференции в ущерб основной работе. Наезжальный-то имел в виду совсем другое в своей статье, куда руководство направляет денежные потоки никто не знает, а мы же в ответ рассказываем, как работает нефтяная труба. Хотя, что в этом интересного? Труба, насос, автоматика, что интересного-то? Зарплата? Наш слесарь получает наравне, а то и меньше мерчандайзера в магазине (кто это такой, я до сих пор не пойму, но слово суровое), а работа-то посложнее и потяжелее, это не с дамами в магазине общаться. Да что говорить, наш заместитель генерального получает меньше, чем простой инженер отдела головного московского офиса Компании. Вот и вся арифметика! Опять разворчался, тьфу!
На третий день командировки пришлось вставать рано, ездили встречать прибывающих журналистов. Приехали сибиряки-журналисты из крупных городов Иртышска, Ушайска, Туринска, Новообска и Слюдянска. Белоярские журналисты тоже хотели заселиться в дом отдыха, но мы такие поползновения пресекли. Здесь живут, в городе, и еще хотят в доме отдыха повеселиться, да и деньги государевы надо экономить. Эх, на эти бы деньги автоматику кое-где обновить… да ладно, московский жираф большой, ему видней. Москвичей встречали в понедельник, на следующий день. Журналистов разместили на загородной базе отдыха, покормили. Народ вел себя благообразно и скромно. После ужина, Федя поделился со мной сокровенным. Картина была странная, журналисты не пьют, не курят, за пивом никто не побежал и сабантуйчики в номерах устраивать не стал.
 –Или половина народа из службы безопасности Компании, или все извращенцы… какие-нибудь онанисты? – округлил свои черные как сливы глаза Федя.
 -Ага, кто о чем, а татарин о татарском! – оборвал я Федю.
 –Не перезнакомились еще, вот и ведут себя тихо! Ждут Медина с компанией московской. Не хотят перед москвичами лицом в грязь упасть. Представь, перед ними с утра будут с заплывшими глазами и перегаром стоять? А вдруг Медин его главного редактора знает? Всё – сразу до свидания работа!
 Про Медина, крупного руководителя из нашей Компании, отвечающего за работу со СМИ и с другими общественными организациями, говорили разное. И что он в Правительстве России работал, и что к Президенту Компании вхож и тот слушается его, как ребенок, и что всех главных редакторов крупных газет знает лично. Короче слухов было много и ничего толком известно не было, хотя наверняка что-то в этих слухах было правдой. Но нам-то с Федей надо было знать другое, пьет – не пьет, курит – не курит, дам любит – не любит, чем увлекается, что любит – не любит. А на эти вопросы даже наш Шеф ответить не смог, а на этом можно проколоться. Федя такие проколы особо хорошо помнит, был в Компании такой начальник Плетнин (его уже давно за взятки выгнали), который чуть Федю с работы не выгнал, пришлось откупаться большими ценными подарками, и регулярно, раз в месяц, в Москву посылочку отправлять с ценной сибирской рыбой. А дело-то было плевое, Федя пригласил его в баню с массажистками, он покраснел и отказался. Федя-то сразу не понял, что человек другой, не нашей ориентации или совсем без ориентации, поэтому долго, причмокивая от удовольствия, описывал достоинства массажисток, и только когда побуревший Плетнин закричал, остановился. Тогда Федор предложил бильярд, тот согласился, только зачем его Федя три раза обыграл? Москвич был не только импотентом (или другой ориентации), но и считал себя бильярдным чемпионом! А тут какой-то сибирский татарин обыграл, да при этом услужливо уговаривал дать фору пару шаров. Еле спасли тогда Федю, а ведь было четыре проверки с оргвыводами за год. После второй проверки, Федя долго искал другую ориентацию для создания встреч, да только где таких в Сибири найдешь, если и есть, то ни за что не признаются. Это в Москве такой ориентацией козыряют, а в Сибири, иди вечером по Белоярску и козыряй другой ориентацией, домой без ориентации вернешься, если вернешься. На третьей московской проверке Федя уже плакал, стоял на коленях, каялся во всех грехах и подарил Плетнину какой-то уникальный проигрыватель пластинок (тот виниловые пластинки коллекционировал). Был прощен и четвертая проверка прошла уже с удовлетворительными оценками.
Поэтому на встречу с Мединым мы приготовились основательно. С массажистками решили не рисковать, а то вдруг опять нарвемся на враждебную для Сибири ориентацию.  Пока, в первый день, журналисты будут кататься на теплоходе, мы планировали свозить Медина к крупному белоярскому художнику, так сказать встреча с местной интеллигенцией. Затем у нас была запланирована встреча с местным депутатом в ресторане «Медвежий угол», где подавали медвежатину с глухарятиной. Короче, должны были к вечеру создать теплую обстановку братания, любви и всеобщего расположения друг к другу. А это самое основное в работе с комиссиями. Если этого не получится, то жди оргвыводов, а у нас с Федей возраст предпенсионный, кому мы потом будем нужны, в свободном полете, кроме своих жен. На второй и третий день у нас тоже были придуманы всякие развлекательные мероприятия, но все зависело от первого дня. 
И вот москвичи прилетели. Приехало четверо, Медин с Медовухиным и два журналиста, Таня Танина, главный редактор «Интертасс» и Коля Колин фотограф этой же редакции. Мы с Федей сразу сориентировались, я повел Медина к себе в машину, Федя журналистов с Медовухиным в свою. Выдвинулись в дом отдыха, москвичам надо отдохнуть, летели на самолете всю ночь. На первый взгляд, люди были простые, без понтов. Медовухин так вообще, прямо рубаха-парень. Медин спокойный, немного уставший, очень демократичный, однако, наша развлекательная программа рухнула. Несмотря на все уговоры и описания работ белоярского художника, Медин ответил стальным голосом, что он поедет с народом на кораблике. Я надеялся, что Федя хотя бы Медовухина уговорит, оказалось все бесполезно. Мало того, что его при журналистах отчитали, так еще и пояснили, что надо быть ближе к простому народу. Мы, конечно не спасовали, пока москвичи спали – отдыхали, закрепили джип для Медина с Медовухиным. Пока везем их на корабль, проедем мимо художника, глядишь и уговорим заехать.
Однако, все вышло по-другому, (мы предполагаем, а Бог располагает!), отказались оба москвича от персональной машины и сели вместе с журналистами в общий автобус. Федя раздал буклеты с программой. Медин глянул и сквозь зубы заметил, если на первой странице орфографическая ошибка, значит, буклет никто не читал. Я робко заглянул через плечо Медина, на первой странице было напечатано «програма» с одной буквой «м». Всё, выгонят секретаршу Любашу, это она нашу Программу печатала. Нашей с Федей печали не было конца… 
При погрузке и отправке теплохода, мы опять опозорились. Во-первых, теплоход был местного речного училища, грязный и потрепанный. Из дымовой трубы летела сажа, девицы, которые были в чисто белой одежде, к концу круиза стали пятнистые как ягуары. Федя оправдывался, это не я, это Регламент по торгам, выбрали самый дешёвый. На что я ему злобно в ухо прошипел, вы бы еще ялик весельный выбрали – явно дешевле бы был. Во-вторых, на берегу забыли белоярских журналистов. И долго было видно, как по набережной бежали представительные дамы с мужчинами в галстуках, махали как мельницы своими сумками и что-то зазывно кричали. Федя попросил погромче сделать музыку на корабле, так что, что они кричали мы не слышали. Федор забился в каюту и полчаса по телефону оправдывался перед ними. Не знаю, что он им пообещал, но ситуацию разрулил, отправил в дом отдыха, готовится к вечернему ужину-пьянке. Толпе же на палубе пришлось не сладко, сажа летела хлопьями, все забились в кают-компанию и стали радостно поедать бутерброды с вином. Положение немного исправила великая наша сибирская Река, скалы и горы вокруг, панорама была изумительная. Тут и Федя выбрался из каюты, стал травить байки и анекдоты. Да и после возлияния народ повеселел и не смотря на «сажепад», выбрался на палубу. Федя провел викторину, хохмил и веселился, журналисты ожили – даже танцевать начали. Однако Медин с Медовухиным угрюмо сидели в кают-компании, пили кофе и угрюмо молчали. На душе было скверно… Осталась последняя надежда на вечерний ужин – пьянку.
Однако и здесь все пошло не по нашему сценарию, когда все собрались в отдельном зале ресторана, Медина долго не было, народ жадно сглатывал слюни, разглядывая закуски. Кое-кто уже в свои сумочки начал припрятывать фрукты, в этом были замечены белоярские журналисты (видно как компенсация за пропущенное катание на кораблике). Поэтому, чтобы не началось разграбление столов, Федор важно ходил между столами и сурово разглядывал журналистов. Медовухин стоял в фойе в ожидании Медина и тот наконец -то появился. Он заглянул в зал, сказал несколько поздравительных слов и сославшись на работу ушел.
Сердце сжалось в предчувствии оргвыводов, Медовухин ничего внятного, кроме, что человек устал, сказать не мог. Пришлось срочно звонить Шефу и докладывать, что человек на контакт не идет, Шеф долго раздумывал и решил приехать сам на пресс-конференцию. В зале, в это время стало шумно, народ потихоньку заводился и веселился. Федор сидел рядом с Медовухиным и всячески его развлекал. Медовухин был бывший служивый и военный корреспондент. Как судьба занесла его в нашу Компанию, никто не знает, но для него видно больших изменений не случилось. После принятия спиртного, он долго и бурно рассуждал о военных операциях, об армии. Военная терминология преследовала нас до отъезда москвичей. А по крикам «Смирно!» и «Молодец-боец!» мы определяли местонахождение нашего полководца. Пил Медовухин зверскую смесь, треть стакана виски, треть стакана кока-колы и треть стакана льда. Причем, как потом оказалось  эту смесь он мог пить круглосуточно и ежедневно. После того, как Федор подсел на сей напиток и в восхищении закатывал глаза, хваля рецептуру, нам была открыта тайна перевозки ингредиентов напитка в автомобиле, хранения на работе и уникальные лечебные свойства этого напитка. По мере употребления, Медовухин начал рассказывать о друзьях и соратниках в Кремле, по мере дальнейшего рассказа, я понял, что господин Медовухин чуть ли не жил в Кремле. Федины-же глаза, разглядывали оратора с недоумением и наконец, он робко спросил: - В Тобольский Кремль ходили? На Феде остановился тяжелый командирский взгляд: -Смирно! Боец, Кремль у нас один – Московский! Понял!
-Есть товарищ генерал! Испуганно вытянулся Федя. С перепугу даже похудел килограмм на 40, отвлеченно подумал я. Ничего, ему полезно, москвичи-то про Тобольский Кремль, поди слыхом не слыхивали. Он бы еще про Казанский Кремль спросил. Буря по поводу Кремля, Слава Богу, прошла быстро и праздник под бульканье кока-колы продолжился.
Утром следующего дня, на Федю было жалко смотреть, мой боевой друг похудел и вытянулся. Получив от него отчет о ночном кокаколапитии, периодическом купании в бассейне с холодной водой и позорном бегстве под предлогом посещения туалета, мы направились к автобусам. Тут уже начала группироваться пестрая толпа журналистов, вдруг из первого автобуса мы услышали громогласное: -Смирно! Боец, ко мне! Федя задрожал, как осиновый листок, и понурившись пошел к своему бодрому и веселому другу Медовухину. Я-же со вздохом пошел встречать Медина. Он с утра был весел и бодр, прямо такая обаяшка! Попросил посадить с Медовухиным, пришлось Федю отправить в конец салона, где он сразу же примостился спать и радостно похрапывал до приезда к теплоходу. Медин всю дорогу что-то говорил Медовухину и тот горестно вздыхал и качал головой. Наверное по кока-коле вздыхал, подумал я.
Автобусы ловко подкатили к трапу теплохода, народ быстро разместился в кают-компании корабля. Федя еле отбил стол руководства, так как он был богаче сервирован, желающих попасть именно за этот стол было много. Наконец все уселись, Медин сказал небольшую приветственную речь и народ радостно, как будто три дня не ели, накинулся на закуски. К нашей радости, Медин с Медовухиным стали тоже употреблять горячительные напитки. Я сразу же доложил об этом Шефу, что мол все нормально начали употреблять, так что волноваться нечего, можно и не приезжать, все будет хорошо. Шеф обещал подумать.
 Не смотря на Федины увещевания, народ на палубу для проведения викторины, не хотел идти (слишком ярки были впечатления о сажепаде). Пришлось викторину проводить в кают-компании. Слава Богу, москвичам это действо понравилось, они периодически употребляли напитки, небрежно закусывая бутербродами с икрой и перекидывались между собой остротами. Периодически к ним подплывали моложавые девицы и покачивая бедрами, озорно поигрывали глазами, однако не на тех напали, москвичи не обращали на них абсолютно никакого внимания. Очень сильно хотят поработать в Компании, подумал я, и что в этом хорошего. В нашей Компании надо работать только мужскому полу, да и то закаленному, в огне и воде побывавшим. Ну вот и остров, здесь в местном небольшом санатории, нам и представят приют. Федя, как хозяин, провел всех в обеденный зал на утренний завтрак. Народ обступил столы с булочками и пирожками, а москвичей мы рассадили за отдельным столом. Кстати, из-за этого стола они так до вечера и не вышли, абсолютно не интересуясь нашим туристическим квестом. Даже награждать победителей пришлось здесь в зале. Я еще раз убедился какие стойкие у нас члены комиссии, весь день пить, есть и все время быть в одном состоянии, так сказать «слегка под шофе». Какой-нибудь немец или француз, давно бы помер от такого завтрака-обеда-ужина, а нашим хоть бы что. Медовухин, поди и Федю на вечер-ночь заберет, чтобы скучно не было (что собственно и подтвердилось).
 Федор разбил журналистов на четыре группы и начались соревнования. Вот есть у хитрого татарина талант, ему бы пионервожатым работать. Народ бегал, прыгал, готовил туристическую еду из банки тушенки и горсти крупы. Самой большой популярностью пользовались два аттракциона, это «Дымовая завеса» и катание на тросу. Даже больше всего, «Дымовая завеса». Катание по канату закончилось довольно быстро. Коля Колин, трос растянул. Этот колобок, сначала двадцать минут лез на дерево, потом пятнадцать минут умащивался в кресло, зато после отпуска страховочной веревки полет был секундным и практически вертикальным. И что в бедном человеке было такого тяжелого? Вроде без своей аппаратуры? Наверное, это все-таки удар судьбы. Колю сразу эвакуировали в обеденный зал, где он и занимался обжорством до отплытия.
 «Дымовая завеса» выглядела следующим образом. В старом гараже был спрятан приз. Федор накидал туда дымовых шашек, нужно было зайти в гараж в противогазе найти приз и выйти. Не смотря на простоту задания, редко кто с ним справлялся. Обычно, выходили в слезах и (пардон) в соплях, некоторых еще и тошнило. Федор постарался от души, в дымовых шашках дефицита не было. Призы экономит, подумал я. Но народу это зрелище нравилось и вокруг постоянно стояла толпа болельщиков.
Наконец-то наш туристический квест закончился, поздравили и наградили победившую команду «синих», разместили всех на корабле и отправились в гостиницу. Вечер был ничем особо не примечателен. Скромно поужинали и разошлись спать. Да и куда дальше есть-пить? Я думал что на ужин народ не соберется, однако все прибыли в полном составе, кроме Медина. Да, Медовухин выцепил Федю и увел его в номер кокаколапитием заниматься. Я доложил обстановку Шефу, тот все-таки решил приехать, не понравилось ему вечернее отсутствие Медина. Бедняга придется ему всю ночь трястись в поезде, но что сделаешь, иногда это важнее, чем самая трудная производственная работа.
Третий день был самым ответственным. Так как Федя уже качался от недосыпания и употребления кока-колы с виски и льдом, пришлось срочно вызвать секретаря Любашу, чтобы она периодически щипала своего шефа за бок, а то заснет в самый неподходящий момент и не дай Бог, захрапит. А храпеть Федя мог громко, даже можно сказать талантливо, тут у него и переливы и литавры, а то и саксофон зазвучит. Причем это может случится в самый неподходящий момент, чуть глаза прикроет и захрапит. Любаша не раз выручала его, то под видом стенографирования доклада, то под видом подписания особо важных документов. Она сидела рядом, вовремя определяла период засыпания и своими тонкими пальчиками ловко била под ребро начальника, Федор вздрагивал и гарантированно не спал минут десять, потом обычно экзекуция повторялась.
Утром я встретил Шефа, доложил обстановку, приехали на объект. Федор с журналистами был уже здесь. Был здесь и вертолет, гвоздь нашей программы. С этим вертолетом особая история. Оказывается многие журналисты не летали на вертолете, выстроились в очередь и требовали прокатить их. Но вертолет был маленьким, четырехместный «Еврокоптер», всех посадить я не мог, да и предназначался он для Коли Колина, делать фотоснимки объекта с высоты птичьего полета. Пришлось пережить несколько неприятных минут, когда дамы со слезами на глазах, громко доказывали, что им обещали и вообще они здесь в очереди с вечера. Пока я сражался, экскурсия по станции закончилась и мы выехали на обед и последующую пресс-конференцию.
Пресс-конференция прошла на отлично. Сначала выступил Шеф, доложил о планах Предприятия, затем Медин рассказал о планах Компании, далее вопросы, раздача памятных подарков и обед. Шеф, Медин и я обедали в отдельном кабинете... Вот тут до меня и дошло, Медин специально все это устроил, чтобы Шеф приехал, чтобы был статус на уровне. И плевать ему что много работ, что руководитель загружен, что самая горячая пора. Посидели, поговорили, оценку нам поставили хорошую, и мужик-то вроде неплохой, а то что от работ оторвали так это ничего страшного, справятся и работу наверстают. Одно только плохо, что комиссий этих много, и стараются приехать как раз летом в горячую рабочую пору, развеяться, походить по экскурсиям, отдохнуть, попить-поесть на халяву, а с работой не беда — справятся. А ведь надзорных и контролирующих нас органов у нас тридцать девять (я как-то на досуге посчитал) и это не считая своих, руководящих «комиссаров». Некоторые умудряются по несколько раз в год проверять, я вспоминаю Рыбнадзор одного района, в год умудрился пять раз проверить. Труба проходила через ручей, так ниже на яме в ручье, возьмет анализ воды и уедет. Вроде так пустяк, но для этого машину с сопровождающими инженерами и лаборантами представляешь, бесплатный обед-ужин, делаешь анализы. Ну вроде все нормально, ждешь когда будет акт на подпись, что все нормально. Хотя многие стараются хоть какой-то штраф выдавить. Некоторые просто просят, дайте кандидата на штраф и тогда будет хороший акт. Получение акта превращается еще в один обед или ужин.
Шеф после обеда уехал, а нам с Федей осталось провести праздничный прощальный ужин.  Вот здесь-то народ оторвался, пили и танцевали все. Даже фотограф Коля Колин, у которого жена на 18 лет моложе, снял чопорное выражение с лица и лихо отплясывал с журналисткой Катей из Ушайска неизвестные танцы. Медин вальсировал с Таней Таниной, короче танцевали все и только Медовухин занимался кокаколопитием и рассказывал нам с Федей очередные солдатские байки. А когда к нашему столу подошла, одетая во все пятнистое (как леопард) девица и попросила расписаться на голом пузике фломастером «на память», я понял, что пора покидать аудиторию. Переглянувшись с Федей мы под предлогом посещения туалета, покинули веселящуюся аудиторию. Уже садясь в машину мой бравый друг, вздохнул, -эх, где мои 17 лет... На что я ему резонно заметил, что развлекаться с неверными ему сам Бог не велел!
Утром, я сел в поезд, заказал чай с лимоном и подвел итоги, проверка прошла хорошо, а вот в родном кабинете ждет стол заваленный бумагами, куча проблем и очередная проверка, теперь уже Наркоконтролем (хранение прекурсоров будут проверять), вот так и работаем...
ЗЫ. Как говорится, ни с кем и ни с чем аналогов нет, все это выдумки и произошло в сказочной стране Тартарии.