Роман и Джульетта

- Холодно… - продребезжал голос моего напарника. Мороз действительно не давал спокойно доделать работу – холодный металл как будто оттягивал руки, а к алюминиевым трубкам механизма пристывали пальцы, и их подушечки уже были сорваны до крови.
Мы с двумя хрононавтами были посланы в Брянск, точнее, в лес близ одного из хуторов Брянщины. Мы собрали на месте громоздкую машину, совмещающую в себе экскаватор и пожарную машину. Водой мы растапливали снег, размывали землю и камни, а два подвижных, как руки, манипулятора загребали всё это вовнутрь. По приказу директора Института Изучения Интрахронических Интересностей (или сокращённо ИИИИ) мы организовывали отступление партизан от фашистской бригады. Партизаны уже прошли мимо нас, а теперь, срывая руки и простужая себя, мы выкапывали яму, чтобы захватить преследователей в ловушку. Убивать или замораживать мы их не должны были – фашисты под руководством оберштурмбанфюрера СС Виктора Хаарманна пошли неправильным путём. Если бы они догнали партизан, то продвинулись бы к селу, выжгли бы его и… в конечном счёте Германия выиграла бы Великую Отечественную.
Немцы попались в западню как по расписанию – последний из хрононавтов зашмыгал носом (в конце концов, все мы слегли с гриппом в июньские +30) как раз в тот момент, когда под весом отряда хрустнули ветки. Прождав полчаса и записав в карманные ретрансляторы 8 новых немецких ругательств, мы перешли ко второй части операции. На портативных джет-паках мы запустили над ямой двоих хрононавтов – руководителя отдела Мировых Войн Женю Баранова и специалиста этого же отдела Джона Палмера. Одеты они были, несмотря на мороз, в белые балахоны типа «саван» с крыльями за спиной (бутафория, разумеется) и не менее пластиковыми нимбами над головой. К тому же они были босы, их волосы были прикрыты париками из золотистых блондинистых волос, а в руках они держали лиры (в которые я встроил по десять патронов с пластиковыми пулями и подвёл курок под вторую струну). Я, стоя в сторонке от ямы, зашептал в микрофон ретранслятора:
- Слышишь ли ты меня, Виктор?
Ретранслятор послушно перевёл мои слова и вкрадчивым голосом тембра Карузо произнёс их в мегафон.
- Ja! Ja! – слишком уж подобострастно откликнулся Хаарманн, а из ямы донёсся звук перезаряжаемого «Шмайссера». Автоматные очереди, уже ожидаемые нами, распылились в полуметре от «ангелов» - это я аннигилировал весь свинец в радиусе десяти метров. Из ямы раздались скрипы «Sheise!», и на подмерзшую уже землю посыпались бесполезные автоматы, а вслед за ними – штаны рядовых и ордена Хаарманна.
- Ты что, решил уничтожить посланников моих? – «Карузо» ретранслятора гневно повысил голос, и тут же зашептал мне на русском:
- Нет, нет, Всевышний, палец сам скользнул… что нужно посланникам твоим? Мои подчинённые, лучшая бригада рейха, готова к твоим поручениям.
Всё складывалось как нельзя лучше, по плану. Я передал последнее поручение:
- Иди туда, куда поведёт тебя архангел Евгений!
После этих слов Женя достал из-под крыльев меч-двуручник, лучший экземпляр из коллекции Лены Кустодиевой, оснащённый постоянной подачей топлива на лезвие. Лёгкое прикосновение к ручке на гарде – и меч запылал, как настоящее оружие архангелов. Женя указал мечом в сторону, противоположную их наступлению, затем наступил самый эффектный момент: Женя взмахнул мечом и указал на край ямы, где спрятанный механизм разрушил вроде бы пологую стенку, под которой были ступеньки. Ошалевшие от мороза и видения ангелов немцы, толкаясь и бурча что-то под нос, вылезли из ямы и побежали за улетающим Барановым, а Виктор Хаарманн остался. Этого я не ожидал.
- Чего ждёшь ты, Виктор Хаарманн? – спросил я через ретранслятор.
- Я грешен, и нет мне спасенья… - угрюмо ответил тот. Я улыбнулся и голосом Карузо пробормотал что-то типа молитвы, а затем сказал:
- Отпускаю тебе твои грехи!
Висящий над ямой Палмер указал рукой на тропу из следов его подчинённых, и Хаарманн поскакал зайцем по рыхлому снегу. Минуты через три прилетел Евгений, от которого пахло шнапсом и колбасой – он вывел фашистов на склад с провизией. После пары стаканчиков шнапса никто не поверит, что отборные кадры рейха не догнали партизан, а встретили ангела, который их напоил и вывел к своим.
На запястье у меня и Жени запищал передатчик – пора было возвращаться.
* * *
- За проведенную работу награждается Дягилев Роман Владимирович! – и снова бурные аплодисменты. Яков Димитрович Казак, врио нашего ушедшего в отпуск директора, вручил мне «Кольт-Фронтиер» с дарственной надписью, но без патронов и сертификат на отпуск. Рядом стояли Джон Палмер с таким же сертификатом и дорогим «Паркером» и Женя Баранов с книгой «Тайны XXI века». Сертификат ему не дали – за всё время, пока он работал у нас, он ни разу не досиживал отпуск до конца и к сегодняшнему дню накопил почти четыре месяца отдыха. Почти – потому что сертификат (не полученный) добавил бы дней ровно до четырёх лет.
- Слышь, Ромка, - обратился ко мне Женя, - ты по сертификату поедешь куда?
Я испуганно закивал головой – кто знает этого коллекционера отпусков, может и отобрать бумагу!
- Да не бойся! Я отдыхать не люблю, - доверительно наклонился он ко мне. – Я вам с Ленкой Кустодиевой такой отпуск сделаю – закачаешься!
- А почему – нам с Ленкой? Её же не отпустят! – удивился я.
- Пойдём, - схватил он меня за плечо и стащил со сцены. Я непонимающе крутил головой, еле успевая за мускулистым Женей, а нас провожал всем актовым залом ИИИИ бурной овацией.
Мы вошли в тамбур ИИИИ. Дверь напротив нас была дверью на улицу, налево был музей ИИИИ, а направо – отдел Исторической Достоверности. Туда мы и вошли.
Дорога к моему кабинету проходила сквозь библиотеку ОИД, и я заметил за стеллажами с книгами взгляды наших библиотекарей. Влюблённые взгляды, направленные на Женю, а в частности на его торс, мускулы и загорелое мужественное лицо.
В библиотеке работали девушки-выпускницы, только окончившие школу ИИИИ и проходящие практику. Книги всё равно искали роботы-библиотекари, девушки лишь принимали заказы и усиленно строили глазки посетителям. Но что такое очкарик, пришедший за книгой «Теория временных прогибов» рядом с высоким, мускулистым красавцем Женей из ОМВ! И хотя Баранов ничего не брал, а просто тащил баллиста из отдела ИД по направлению к кабинету, внимания ему уделили больше, чем посетителю. На дороге к моему кабинету встала главный библиотекарь, по совместительству роботехник и специалист отдела ИД ювелирных украшений Ирина Шевченко.
- Здравствуйте, - проговорила она с интонацией умирающего оптимиста.
- Здравствуйте, - кивнул Евгений. – Кустодиева у себя?
- Да… - разочарованно протянула Ирина. – А что Вы хотели?
- Не я, а Роман Владимирович, – он наклонился к ушку Ирины и сообщил шёпотом:
- Хочу этим голубкам романтическое свидание устроить…
Ира расцвела и… не знаю, как это удаётся у женщин, но одним взмахом руки они умудряются поправить макияж, причёску и подтянуться в фигуре. Она взглянула на Женю своими зелёными глазами и томно произнесла:
- Меня зовут Ирина. Я старший библиотекарь и консультант-ювелир ОИД.
Женя тоже как-то подправился, стал выше сантиметров на 6-7 и прошипел мне на ухо:
- Найди Елену, и дуйте в мой кабинет. Ключ уже у тебя в кармане…- и с этими словами он коленом придал мне ускорение и направил к Ленкиному кабинету, продолжая разговор с Шевченко. Своим телом я протаранил её дверь и влетел внутрь, упав на пол прямо перед Леной. Она в это время практиковалась в метании кинжалов с двух рук и как раз кинула оба экземпляра (о таких экспериментах предупреждала табличка на двери с надписью «Без стука не входить – зарежу!»). Один из кинжалов вонзился в торец двери за моей спиной, другой же, пролетев через весь зал, воткнулся в корешок толстой книги «Особенности переходов в обе стороны с различной периодикой ожидания окна».
- Ой, - ойкнула Лена и тут же нагнулась помочь мне встать.
- Пойдём со мной, - предложил я сразу.
- Куда?
- К Женьке Баранову в кабинет. Он там что-то хотел нам показать.
Мы закрыли кабинет, прошли на цыпочках мимо воркующих Жени с Ирой и уставившихся на них девчонок-библиотекарей. Судя по всему, кинжала никто не заметил.
Кабинет Баранова находился над актовым залом, на третьем этаже. Начальником Баранов стал недавно и ещё не привык к должности, всё ещё ходя в походы в качестве хрононавта. Кабинет Жени отражал эту его непривычность – повсюду лежали, висели, стояли и валялись на полу всевозможные вещи из походов. Круг с «Титаника», чей-то залепленный ракушками якорь, дубины и мечи, ружья и топоры, пергаменты и папирусы, парики и камзолы не давали спокойно сидеть у него и в прямом смысле, и в переносном – всё было ужасно интересно, но занимало даже диван и стулья.
Ленка примостилась на столе, рядом с бивнем нарвала, и тут же свалила какую-то кипу листков на пол. Мы оба наклонились за ней и столкнулись головами. Подняв глаза, я увидел её глаза, а мои губы потянулись к её губам… И тут за спиной заёрзала ручка замка. Вошедший Женя, довольный, как кот в марте, тут же перешёл к делу:
- Короче, Роман, я тебе пункт назначения сменю. У тебя в сертификате указано: «Чёрное море, база отдыха ИИИИ «Ролекс». 21.05.2031 – 21.07.2031». А я напечатаю тебе и Ленке новые, сразу с факсимиле Казака. Идёт?
- А я тут при чём? – не поняла Ленка.
- А кто нам меч подобрал? Кто доработал его, идею подкинул? – явно надуманно объяснил Баранов. – Короче, едете оба!
Женя стряхнул со стола бивень, а за горшком с кембрийским папоротником оказался компьютер. Принтер звуком печати отозвался из-под рукописей Нострадамуса, Женя тут же взял у меня бумаги (которые оказались бланками командировочных сертификатов) и вывел на печать готовый текст. Теперь бланк посверкивал надписью:
«Роман Дягилев и Елена Кустодиева направляются во внеочередной отпуск в город Верона, Италия. Время отпуска: 21.05.1563 – 21.07.1563»
- Куда? – ошеломлённо спросила Лена, но в глазах у неё в действительности уже плясали чёртики. Я тоже обрадовался, и было отчего – родина самой романтичной пары в мире!
- А как мы туда попадём? – наконец вернулся на землю я.
- Из моего личного, - он «подчеркнул» последнее слово голосом, - подчёркиваю: личного хроноскафа. А сертификаты с собой возьмите на случай, если кого-то из хрононавтов увидите. «Окно» всегда открыто, если не понравится, я вас куда-нибудь в другое место отправлю.
- Поехали? – спросила у меня Ленка. Я лишь кивнул, а вслух сказал:
- Джонни, заряжай!
* * *
В воздухе витал запах роз. Мы оказались в маленьком дворике у фонтана, выполненного в виде женщины со струйкой из груди. «Окно» открылось за кустом белых роз, незаметное для прохожих, которых, если честно, в тупичке не было. Лишь седая бабулька, похожая на бородатую Татьяну Пельтцер, стояла у входа в свой домик и видела нас.
- Давай прогуляемся? – предложил я. Ленка, которую комбинезон одел в красивое белое платье, улыбнулась:
- Давай говорить, как у Шекспира говорят персонажи?

- Ну, хорошо, давай так говорить,
Так не желаешь, милая Елена,
Ты совершить прогулку по Вероне? – начал я.

- Я с удовольствием. Встречаемся, милорд
Здесь, у фонтана. Ровно через час.

Мы разошлись по городу – она влево, я вправо. На мне был берет с пером гуся, одет я был в праздничный дублет, а на ногах были панталоны и кожаные подобия балетных пуантов. Красавец, да и только, подумал я. Это замечали все встреченные мной веронцы – мужчины раскланивались, женщины делали реверансы, а торговки, толкаясь и плюясь друг в друга, предлагали мне требуху с овощами, буйволиную печень с горохом и кашу. Какой-то старикан, похожий на цыгана, предложил мне свои услуги оракула, но за пару минут до этого я уже видел результат такого «гадания» - клиент уходил довольный будущим, но без кошелька. Последний вытаскивал напарник старика, долговязый субъект, который под предлогом толчеи аккуратно срезал деньги в сумке на поясе. Я вежливо, но категорично отказался от услуг деда и прошёл дальше.
В дворике, который я посетил, пахло жасмином и мокрым бельём. В самом дворике не было никого, кроме одинокого парня на бортике фонтана. Парень с явным выражением лица ненавидящего натягивал струны музыкального инструмента типа мандолины, что-то ворча под нос. На нём был берет значительно больший и значительно более потёртый, чем мой, серый пурпуэн и панталоны. Назвать обувью его шлёпанцы я бы постеснялся. Увидев меня, вошедшего в дворик, парень нахохлился подобно коту при виде другого кота и надул щёки.

- Чем вызвано такое отношенье
Ко мне, мой юный друг? Я не намерен
Чем-либо в Вашем деле быть препоной –
Отнюдь; я постараюсь быть полезным,
Но не навязчивым. Вот Вам моя рука.

Чем я могу быть Вам, мой друг, полезным? – сказал я стихом, о котором мы договорились говорить с Леной. Ретранслятор, встроенный в горловину комбинезона, переводил мои слова не хуже, чем Лозинский – Шекспира.

- Я третий день к балкону подхожу, - начал он,
А мне ответ – холодное молчанье.
Не колыхнётся штора на окне,
Не обовьёт желанный перст перила,
Ни даже голоса. Джульетта, вижу я,
Совсем забыла о своём Ромео.

- Так Вы – Монтекки? – обрадовался я. – Это вы, Ромео?
Я много слышал горестных баллад
О том, что ваши семьи так враждуют,
Что Ваши чувства к трепетной Джульетте –
Предательство по отношенью к ним…
Ведь ненавидят так Вас Капулетти,
Как и Монтекки ненавидят их.

Ромео вздохнул и уронил лицо в ладони. Из-под них глухо раздалось:

- Как хищный зверь сжирает каплуна,
Как время беспощадное стирает
Границы между завтра и вчера,
Так эта бесполезная вражда,
Причин которой уж никто не помнит,
Меня сминает сильною рукой
И, как перо промежду этих пальцев
Я падаю в разверзнутую пасть
Горящего, как адский жар, горнила…

Я присвистнул – красиво излагает! А может, это ретранслятор читает что-то из «Ромео и Джульетты»? Не похоже… Тем временем Ромео бросил всхлипывать и с жаром тонущего вцепился в мою руку:

- О, как зовут Вас, добрый господин?
Вы, помнится, мне помощь предлагали?
Так не сочтите за тяжёлый труд
И снизойдите до одной услуги…
Ох, я не знаю, как бы объяснить…

Я перебил его:

- Давайте, юный друг, смелее в бой,
В борьбе любые средства хороши,
И это значит, что поможет всё,
Что напрямую бог нам разрешает.

Что-то я переборщил… фраза про средства борьбы ещё не должна была появиться, а о методах, не запрещённых законом, я слышал в УК. Ромео продолжал:

- Прошу Вас, посетите этот дом
И, притворившись женихом богатым
Речь заведите вдруг о сватовстве;
Джульетту прогуляться пригласите,
Ну, скажем, в садик около дворца.
А там я встречу вас. И как бы на дуэли
Я как бы раню Вас. Джульетту увезу –
Ну, как бы я её похитил. Как бы…

- Как много «как бы»… Не было б беды!

- Я умоляю, добрый человек,
Меня искать, я думаю, не будут,
А рану на плече или в ноге
Залечит кто-нибудь из лекарей. Молю…

- Но я боюсь, Ромео, что найдут…
Постой! Я знаю дом того монаха,
К которому поедете вдвоём
И где с Джульеттой тайно обвенчаться
Вы сможете.

- О, добрый господин!
Как Вас зовут? Я так погорячился,
Что вдруг забыл, как имя Ваше!

- Нет.
Я не назвал его ещё. Позволь назваться:
Меня зовут Роман Де Ягилев.
Почти Ромео! Мы с тобою тёзки,
Давай же впредь, хоть мы и не родня
Хотя бы твоим другом называться
Я помогу тебе. Веди меня, мой друг.
Ромео бухнулся на колени, затем, смутившись, подскочил, пожал мою руку и обнял. Затем мы вышли из дворика и пошли к парадному входу дома Капулетти. Ромео шёл чуть впереди, показывая дорогу, но, когда подошёл к двери, убежал. И вовремя – из окна его заметила толстая женщина и бухнула на то место, где только что стоял мой друг, ведро помоев.
- Простите, госпожа, а почему
Вы этого младого господина
Так встретили? Я раньше полагал,
Что все веронцы столь гостеприимны,
Что, даже не имея в доме хлеба,
Накормят гостя и ночлег предложат.

- Да потому, любезный господин, - начала толстуха,
Что этот парень – грязный пёс Монтекки
А их семья с моими господами
Ведут междоусобную вражду
И их отродья рядом с этим домом
Так же желанны, как чумной больной.

- А как зовут владельца этих мест,
Куда меня забросила судьба?

- Вы, господин, в владеньях Капулетти, - вышел из дома привлечённый разговором мужчина лет пятидесяти. Высокий, плотный крепыш в чёрном дублете и богато расшитом жемчугом берете протянул мне руку:

- А я – владетель этого жилья.
С кем посчастливилось мне встретиться сегодня?

- Меня зовут Роман де Ягилев.
Я проплываю мимо с грузом ценным:
Я пряности везу; а здесь, в Вероне
Мне посоветовали обратиться к Вам
И к Вашему соседу. Он Монтекки,
Но, судя по приёму, их семья
Не в очень уж большом у вас почёте.

- Милорд, не приближайтесь даже к ним!
Коли хотите дело провернуть,
Я с удовольствием вам в этом помогу,
А если норовите оскорбить,
То дело Вы с обоими имейте.

- Не стоит. Я к Вам первому пришёл,
Да и к тому же слышал я в порту,
Что у Монтекки руки не чисты… - начал сочинять я.

- Вы явно мне понравитесь, милорд! – улыбнулся он и похлопал меня по плечу. Довольно больно, должен сказать.

- А, вот ещё, любезнейший синьор,
Мне говорил правитель этих мест
Что есть одно сокровище у Вас,
Что рядом не стояло с моим грузом,
То, что дороже, чем любой брильянт,
Чем столько ж весящий из золота кусок…

- Довольно. Нет приятней похвалы,
Чем похвала детей, к которым, честно
Не только Бог прикладывал ладони! – расхохотался он, запрокинув голову назад. Отсмеявшись, он продолжил:

- Да, моя дочь – сокровище моё:
И, как алмаз, тверда семейным нравом,
И, как брильянт, светла и многогранна,
И, словно золото, податливо мягка.
А не угодно ль Вам, милорд почтенный,
С ней познакомиться?

- Пожалуйста, скорей!
Я уже столько о Джульетте слышал,
Что, лишь увидев, в обморок паду! – с желанием произнёс я. Капулетти провёл меня в дом, мы поднялись на второй этаж и постучались в комнату.

- Кто там? – послышался голос из-за двери.

- Джульетта, доченька, открой!
Здесь твой отец и гость, мужчина видный,
Ты не подумай ничего плохого –
Лишь познакомиться. И боле ничего.

- Войдите, - приказал голос. Мы толкнули дверь, и сразу же наши ноги утонули в ворсе богатого ковра. Вся спальня была отделана розовым цветом, единственное окно было не закрыто, и с улицы доносился запах жасмина. Вход на балкон был занят девочкой лет шестнадцати, красивой блондинкой в шикарном тюлевом платье. На кровати, спиной к нам, сидела другая девушка в розовом платье и хеннине.

- Что хотели от меня? – спросила Джульетта.

- Я? Познакомить доброго купца
С тобой, Джульетта. Это дочь моя, - показал он на неё, обращаясь ко мне.

- Меня зовут Роман де Ягилев
Мне рассказали, милая Джульетта,
О Вашей несказанной красоте,
С которой может лишь одна сравниться…

- Кто ж это? – удивилась Джульетта. – Королева? Или кто?

- Красивей вас лишь собственную мать
Любой, на Вас взглянув, назвать посмеет, – поклонился я. Джульетта зарделась, а я тем временем перешёл к основному действию в осуществлении нашего с Ромео плана:

- Осмелюсь предложить вам, чаровницы
Прогулку в садике прекрасном у дворца –
Сегодня я уеду насовсем,
Но время, проведённое в Вероне,
Я, видимо, не скучно проведу.
А если в море суждено мне сгинуть:
Умру, убит ли буду, съеден мавром,
Я буду знать, что жизнь прожил не зря –
Я видел ангела в обличии Джульетты.

- Немного подождите, мы сейчас –
С подругою нам надо приодеться.
Пока с отцом Вы время скоротайте
И вниз спуститесь. Подождите нас.

Мы спустились с отцом Джульетты вниз и завели разговор о бизнесе, то есть о пряностях, ценах на них и прибыли от их продажи. Капулетти сыпал профессиональными терминами, но ретранслятор похвально работал и успевал объяснять, что значит то или иное слово. Через минут 20 сверху спустились Джульетта с подругой в голубом и розовом платьях соответственно, обе в усечённых хеннинах и с вуалями на лицах. Я подставил им руки и повёл обеих в садик, дорогу в который мне объяснил Ромео. По дороге я сыпал комплиментами в адрес Джульетты, её подруги и верны вообще, но они лишь хихикали и ничего не отвечали.
В садик мы вошли уже в сумерках. Фонарщики зажигали фонари на аллеях парка, и нам было не страшно прогуливаться по нему. Ромео всё никак не шёл, и я уже стал чувствовать, что моё красноречие иссякает. Я бросал вялые комплименты в адрес дворца и звёзд на темнеющем небе, и тут-то появился он.
За нашими спинами заржал конь, и я резко обернулся – Ромео. В руках он держал шпагу, на лошадь предусмотрительно была наброшена попона, а сам Ромео, уже слезший с лошади, подходил ко мне.
- Ах, вот что! Ты украл мою невесту?
Так получай же, мерзкий, гнусный вор! – заорал он, подходя к нам. Затем он шёпотом добавил:
- Так надо, друг, чтоб люди все вокруг
Услышали звук ссоры и сбежались
Тебе помочь. Спасибо и прощай
Мой друг Роман. Тебя я не забуду
И первенца Романом окрещу!

С этими словами он вонзил мне в бедро шпагу, чтобы пустить кровь, и вскочил на коня. Дальше он подхватил одну из моих спутниц и умчался прочь. И только здесь я заметил, что он увёз не Джульетту – девушка в голубом платье стояла рядом со мной.

- Постой, Ромео! – заорал я. – Ты ошибся, друг мой!
Увез не ту ты девушку, глупец!

- Да ту он увёз, не переживай! – прозой сказала моя спутница и откинула вуаль. Передо мной стояла Ленка и улыбалась. – Мы всё предусмотрели!

- Ленка… - простонал я, зажимая ногу. И вдруг заговорил шекспировским стихом:

- Как рад я, о милейшая Елена,
Что всё закончилось удачно. Я хочу
В Вероне, где рождаются легенды
Признаться: Лена, я тебя люблю!
- Сколько у нас ещё до конца отпуска? – улыбнулась Лена.
- Два месяца без одного дня. Слушай, а если найти домик где-нибудь в глуши…
- Я тоже об этом думала! – обняла меня Лена и вдруг спохватилась, - Взаимно!
И мы, наконец, поцеловались.