Реальность больнее иллюзии

Евгении Александровне Макушиной.

No, you'll never be alone
When darkness comes you know I'm never far
Hear the whispers in the dark…
Skillet, «Whispers in the dark»

Точку на стене не было видно совсем.
Мало того, никто к этой стене не подходил, и видеть эту точку не мог. Ни бородатый мужчина, каждое утро целующий руки двум своим соседкам, ни начальник отдела, грузная женщина с одышкой и тонким голосом. И только Даша, самая активная в этом офисе, заметила её. Хотя сразу же забыла – и без того забот было полно.
На Дашу в одночасье свалилось сразу несколько напастей – и ошибка в квартальном отчёте, за который начальница долго ругалась («свистела», как шутила сама Даша), и поломка замка на сумочке, и приход новенькой.
Новенькая, шустрая девочка, недавно окончившая университет, просила звать её Нюрой. В резюме, которое она оставила начальнице, стояло имя: Анна Шейкина. Даша сама смотрела, чтобы знать, как на самом деле зовут новенькую девочку. «Нюра» звучало как-то по-деревенски. При этом имени у Даши перед глазами всплывала какая-то доярка в лёгком платьице с косынкой на голове, но в резиновых сапогах и с вилами наперевес. После этого впечатления она сравнивала мысленный образ с сидящей перед ней стажёркой. Получалось не то, что ожидалось – Нюра оказывалась стройной блондинкой с пухлыми щёчками, одетой в джинсы и чёрную блузку с декоративными розочками. Даша почему-то невзлюбила новенькую, хотя та ничего против неё не имела, и подсиживать не собиралась.
Нюра по злой иронии судьбы подсела именно к ней – столы стояли напротив, и теперь Даша слышала клацанье клавиш Нюры, набивающей столбики цифр. Скрипя зубами, Даша сильнее натянула наушники и включила любимую «Агату Кристи» погромче. Однако после того. Как она отгородилась от доброжелательной Нюры музыкой, как стеной, она не расслышала приказа начальницы. Сорвав злосчастные наушники, она застыла – из указания она расслышала только окончание фразы «… и поживее!». Это означало три факта. Во-первых, начальница зла – интонация лишний раз это доказала. Во-вторых, переспрашивать было нельзя – это следовало из того факта, что произнесено это было с визгом, означавшим громкий голос, не терпящий непонимания. В-третьих, придётся переспрашивать, ибо предыдущие два обстоятельства означали действительную срочность приказания.
– Дарья Михайловна, Вы не расслышали? – поинтересовалась одними лишь уголками губ Нюра, чтобы не слышала начальница.
Даше пришлось кивнуть. Нюра, не отреагировав на кивок, снова уткнулась в клавиатуру и защёлкала клавишами. «Помогла бы!», подумала Даша. Заозиравшись, она зацепилась взглядом за Анатолия Анатольевича, того самого бородатого мужчину, сидящего у начальницы «под боком». Но её оборвал компьютерный аккорд – пришло сообщение в Microsoft Outlook.
Оно было от пользователя «Anna.Sheikina», и тема гласила: «Не расслышанное». Даша хмыкнула и открыла письмо.
Заголовок не обманул – послание гласило: «Катерина Тимофеевна велела Вам, Дарья Михайловна, принести ей базу данных по клиентам за позапрошлый месяц, и поживее». Дашу почему-то обидела эта формулировка, хотя Нюра только дословно передала приказ начальства. Ей показалось, что последняя часть фразы адресовалась ей от стажёрки лично. На душе стало ещё горше, и к разочарованию от квартального отчёта и расстройству из-за замка на сумочке добавилась злость на молодую карьеристку.
На протяжении всего рабочего дня Нюра старалась понравиться новой соседке по рабочему столу. Она услужливо подсунула ей карандаш, упавший на пол, елейным голосом осведомилась, не хочет ли Дарья Михайловна пойти на обед. На первое событие Даша не отреагировала никак, кроме кивка головы а-ля «уставшая императрица», а на вопрос об обеде помотала головой. Есть хотелось, но сегодня Даша решила ни в коем случае не потакать наглой выскочке. На обед она не пошла вообще. Не хватало ещё, чтобы Нюра потянулась за ней! Даша как будто назло новенькой просидела весь день до конца, не обедая и даже не вставая. Судя по лицу Нюры, девушка стойко перенесла это.
*     *     *
Через два дня голодовки Нюра вздохнула и пошла на обед в одиночестве. Даша почему-то почувствовала жалость.
Однако внутри Дарьи Михайловны Листовой уже начали бороться Даша Хорошая и Даша Плохая.
Даша Хорошая испытывала жалость к новенькой и хотела начать с ней общаться, а не бросать её «на съедение» начальнице и бородатому ловеласу Анатолию Анатольевичу. Девушка была старательной, не зевала, а впитывала опыт окружающих специалистов. К тому же каждый день она не одевалась вызывающе вульгарно, как некогда две практикантки из того же университета, который окончили и Даша, и новенькая Нюра.
Даша Злая не хотела уступать в этом кабинете и этом отделе место новому человеку. Нюра выводила эту Дашу из себя своей правильностью, добротой, усидчивостью и беззаветной верой во всё хорошее. В Дашу Хорошую.
В этот момент Даша Хорошая начала пикировку с Дашей Плохой.
– Зачем нам её обижать? Пусть девочка работает!
Даша Злая погрызла ручку и заявила:
– А что она хорошего принесёт?
– А что плохого?
– Ну… Она будет мешать мне работать, вероятно… – неуверенно протянула Даша Злая.
– Ты уверена? Она у тебя работы не отбирала! Она получает СВОИ задания, пользуется СВОИМИ мозгами и не отбирает у тебя работу. Она сидит молча, не нарушая территории твоего стола даже уголком листа бумаги. Она аккуратна, всегда прилично одета… Кстати, ты знаешь, что я заметила по этому поводу?
– Что? – опасливо спросила Даша Злая, уже догадываясь об ответе. И неудивительно – всё-таки она была частью одного человека с Дашей Доброй.
– Она очень похожа на меня пять лет назад, когда я пришла работать сюда. И я до сих пор так одеваюсь, так себя веду и так отношусь к профессиональным обязанностям.
Даша злая задумалась и растаяла в Даше Доброй. Две половинки Дарьи Листовой соединились в одну личность, которая решительно открыла новое сообщение в Microsoft Outlook и написала:
«Нюра, ты хочешь завтра пойти со мной на обед?»
Перемирие двух девушек появилось на горизонте.
*     *     *
За обедом Даша заметила, что у них с Нюрой одинаковые вкусы. Даша Злая подумала бы, что новенькая работница копирует старшего товарища по работе, дабы втереться в доверие. Но Даша Добрая, доминирующая теперь в мыслях хозяйки, заключила, что салат из свежей капусты, борщ и картофельное пюре с котлетой – обычный выбор для проголодавшихся офисных работниц. Сок они выбрали разный – Даша предпочла апельсиновый, а Нюра взяла томатный. Даша Злая притихла со своими выпадами в сторону новенькой.
– Дарья Михайловна, а как долго Вы работаете в этом отделе? – спросила Нюра боязливо, готовясь снова замолчать и замкнуться, как делала три дня до этого.
– Пять лет, - ответила Даша доброжелательно, покоробленная обращением на «Вы». До этого её звала на «Вы» только сердитая старушка из отдела кадров. Начальница обращалась на «ты», Анатолий Анатольевич слащаво тонким голоском именовал «Дария» и также обращался на «ты». В какой-то мере такое отношение Нюры льстило Даше – вот и пришло поколение, которое будет уважительно звать и её на «Вы». Но воспоминание о возрасте рождало сомнение – а нужно ли ей это обращение, старящее заранее вполне молодую сотрудницу? Даша, погружённая в размышления, не сразу обратила внимание на следующий вопрос Нюры:
– А Вы любите свою работу?
Даша задумалась – а любит ли? Определённо любит, ведь каждый раз, отправляясь в отпуск, она с болью прощается с компьютером, отчётами, калькулятором, ровными строчками цифр и фотографией в рамке у монитора. На ней был изображён её лучший друг, Костя, без вести пропавший в командировке…
– Да, Нюра, я её люблю, – тоном невесты ответила Даша.
– Я никогда бы не подумала, что тоже полюблю эти цифры, отчёты, имена и названия! – воскликнула девушка. Заметив, что на неё обратили внимание соседи по столовой, она смешалась и смущённо захихикала. Даша тоже улыбнулась и одобряюще кивнула Нюре.
– Дарья Михайловна, а давайте с Вами дружить? – осмелела Нюра.
– Да запросто, Нюра. Я уж думала, ты не предложишь. Так тяжко, знаешь ли, каждое утро видеть одни и те же лица Анатолия Анатольевича и Катерины Тимофеевны! – усмехнулась Даша, уже уверенная, что Нюра, быть может, заполнит пустоту в её жизни.
Может быть, она вольётся в её жизнь.
*     *     *
Пятнышко на стене, как раз напротив её стола, Даша видела уже с неделю. В какие-то дни оно её занимало, но она не хотела вставать и подходить к нему. А в те моменты, когда она оказывалась у той стены, точка не попадала в поле её зрения. Судя по анализу со стороны, с места, на котором сидела Даша, точка была тёмно-коричневого цвета, с виду похожая на дырочку. Однако дырочкой она быть не могла – стены перекрашивались на её памяти раза три, и всегда из белого они становились то кремовыми, то голубыми, но уж никак не темнее этого. Визуально точка всё же казалась утопленной в стену, но неглубоко, примерно на пару миллиметров.
В принципе это могла быть и дырочка, просто собравшая грязь и ставшая коричневой. В диаметре она была меньше, чем казалась в глубину – просто точка, будто нарисованная тонким карандашом. Никто не обращал на неё внимания, никто не пытался её стереть или как-то вообще отреагировать на её существование. Точку как будто никто не замечал, кроме Даши. Да и Даша уже отвлеклась от неё.
После двух недель совместной работы и дружбы Нюры и Даши они уже понимали друг друга лучше сестёр. Они делились музыкой – Даша дала Нюре своих любимых «Агату Кристи» и «Кино», Нюра в ответ дала подруге зарубежных рокеров «Skillet»  и «Three Days Grace» . Постепенно их интересы смешивались – несмотря на несхожесть, вкусы подгонялись под подруг. Однажды в наушниках Даши и Нюры одновременно, аккорд в аккорд, зазвучала песня Skillet «Whispers in the dark» . Посмотрев друг на друга, подруги прыснули в кулачки и сняли наушники.
– Вот совпадение, - тихо, чтобы никто из сидящих в кабинете не слышал, заявила Даша.
– Это бывает очень редко… теория вероятности. А Вам нравится эта песня, Дарья Михайловна? – так же тихо сказала Нюра.
Даша задумалась буквально на пару секунд и кивнула. Нюра улыбнулась удовлетворённо и кивком показала на дверь – мол, пойдём в столовую. Даша снова кивнула и улыбнулась сама.
После обеда подруги возвращались обратно в кабинет медленно, по дороге обсуждая разнообразные темы – от отпуска Даши до нового галстука любвеобильного Анатолия Анатольевича, похожего на жареную селёдку. Посмеявшись над галстуком, они вошли в кабинет и сразу же посерьёзнели. На их поведение не обратили внимания ни бородач, ни начальница – так и сидели за своими компьютерами. Даша подошла к стене и решила наконец-то выяснить, что это за пятнышко на ней.
– Нюра, ты видишь, что это? – спросила она.
– Точка на стене, - ответила Нюра. – Уже давно её заметила, да не было случая подойти.
Даша почувствовала облегчение. Тот факт, что никто не обращал на эту точку внимания, подталкивал её к мысли, что это проблема с ней, а не со стеной. Теперь же она узнала, что подруга тоже её видит, а коллективный психоз Даша отметала с уверенностью.
– По-моему, это кто-то карандашом ткнул, - с сомнением сказала Нюра. Даша решила посмотреть в конце концов на пятнышко, нагнулась и попробовала поскрести его ногтем.
Это была дырочка. Маленькая дырочка, которая вдруг, как по волшебству, раскрылась и подалась вперёд.
Сзади истошно завизжала Нюра, и было от чего. Дырочка раскрылась подобно пасти и набросилась на Дашу. Пасть была похожа на рыбий рот – откуда-то изнутри раскрылась зонтиком, превратившись из ровной стены в выпуклую сферу.
В последний момент Даша отдёрнула голову, которую пыталась ухватить стена своим ртом, и отшатнулась. Однако пасть не унималась и смогла дотянуться до её пальца левой руки. Жадно выдохнув захваченный воздух, насытившийся пылью из штукатурки и извёстки, пасть начала перехватываться дальше и дальше, перетягивая Дашу к себе. За мизинцем в ней оказался и безымянный палец с колечком. Дальше пасть ухватила уже пол-ладони и запястье, потом – всю ладонь, затем сантиметр за сантиметром проглотила руку до локтя.
Нюра уже опомнилась от потрясения и ухватила Дашу за правую руку, решив вытягивать подругу обратно. Даша почувствовала, как пасть стала противиться тянущей девушке и начала втягиваться обратно в стену. Нюра рванула от отчаяния руку на себя, и тут Даша ощутила зубы в пасти, которых не чувствовала до того. Пасть была подобна крючку – острые зубы были направлены против движения вырывающейся жертвы.
– Подожди, Нюра, не тяни! – сквозь зубы вскрикнула Даша. – Зубы…
Нюра поняла и стала тянуть слабее, не отпуская руку подруги.
У Даши в голове вдруг вспыхнула мысль, как её обычно рисуют в комиксах – как маленькая лампочка. Почему-то в борьбу с пастью из стены не включились ни Катерина Тимофеевна, так и продолжающая щёлкать по клавишам компьютера, ни Анатолий Анатольевич, полирующий ногти.
Всё это они делали «на автомате», с отсутствующими взглядами. Нюра заметила взгляд Даши, направленный над её плечом, и тоже обернулась.
– Эй, вы, помогите! – закричала Нюра. Мужчина и женщина не обратили внимания на крик, продолжая заниматься тем же. Нюра от отчаяния отпустила руку Даши и рванулась к сидящему ближе в ней бородатому ловеласу. Пасть, не имея глаз, отреагировала, судя по всему, на пропавшее натяжение и снова стала заглатывать руку Даши, вырвав мелкие зубы из надрезов в коже предплечья. Пытаясь помешать этому, Даша стала цепляться за пол пальцами правой руки, однако пасть была сильнее.
Нюра дёрнула самовлюблённого мужчину за руку, полирующую ногти, и тут обнаружилась ещё одна удивительная вещь. Рука оторвалась от туловища без труда, как будто от манекена. Этой рукой ошеломлённая Нюра стала бить по «губам» пасти, приговаривая «Пусти её, гад».
Рука с пластиковым стуком била по рту, отколупывая от побелки крошки. Тело Анатолия Анатольевича, оставшись без опоры, рухнуло на пол и развалилось на части. Даша с ужасом уткнулась пальцами правой руки в левую руку мужчины, однако, переборов отвращение, схватила её и тоже стала бить по «губам».
Пасть распахнулась и схватила руку, которой оперировала Нюра. Живое предплечье Даши тут же сдавило сильнее, и пасть стала заглатывать уже две конечности. Это-то и спасло Дашу – пасть стала разеваться шире, дабы захватить больше, и в один из таких моментов она вырвала свою руку из неё, больно процарапав верхнюю часть руки о зубы-крючки.
Нюра стала сразу оттаскивать подругу, помогая убежать от пасти, почти захватившей всю руку Анатолия Анатольевича. Разгорячённые схваткой, девушки побросали в жадную пасть всё распавшееся тело мужчины.
Развернувшись к начальнице, продолжающей печатать что-то невразумительное, и, судя по клавишам клавиатуры, которые она нажимала раз за разом, одинаковое, девушки, не сговариваясь, схватили её за плечи.
*     *     *
Через год после увольнения из конторы Дарья Листова и Анна Шейкина переехали в другой город, где открыли свою фирму и вышли замуж за братьев, сыновей квартирной хозяйки, у которой они жили первое время после переезда.
А на «ты» они перешли сразу после увольнения из старого офиса.