36. Военный совет. Ты обязан подчиниться

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ШЕСТАЯ. ВОЕННЫЙ СОВЕТ. ТЫ ОБЯЗАН ПОДЧИНИТЬСЯ.

Андрей не знал, сколько он находился в удивительном состоянии отрешённости от мыслей и чувств, когда знакомый голос пробудил сначала его слух, потом и сознание.

– Неле, милая, ну пусти меня! – умолял шёпот.
– Не проси! – так же шёпотом сердито отвечал другой голос, в котором явственно угадывались властные интонации брата. – Что вы все, умом тронулись? Ему отдыхать надо, спать, а вы всё идёте и идёте. Еду вон несут! Будто мне дела другого нет, как гостей выпроваживать.
– Не гони меня, Неле, дай только взглянуть. Если он спит, я тотчас уйду.
– Конечно, спит! Уходи, не серди меня. Ты сама-то подумай, что он вытерпел. Уж не тебе об этом рассказывать. Заслужил он покой или вы все такие бессердечные? Всё, Лиента велел к Дару одну только Майгу пускать.
– Прости, – увял шепот. – Ты правильно делаешь, не пускай никого к Дару, и меня не пускай. Мы и вправду бессердечные…
– Неле! – позвал Андрей.
– Ах! – шёпотом в сердцах воскликнула женщина. – Видишь, что мы натворили!
– Пусти её, Неле.

Полог приподнялся, и несмело вошла Адоня.

– Прости, я потревожила тебя.
– Нет, хорошо, что ты пришла.
– Я лучше попозже, потом. Ты отдыхай.
– И потом тоже. Подойди же, Адоня.

Она медленно опустилась на колени рядом с Андреем, широко раскрытыми глазами смотрела на него.

– Что они с тобой сделали, Дар… – она легонько прикоснулась к его губам, отвела со лба прядки волос, глаза наполнились слезами.
– Ты поплакать надо мной пришла?
– Нет! Прости… – она быстро заморгала, сгоняя слёзы. – Но я знала, я чувствовала, что тебе плохо!
– Уже всё в порядке, всё заживёт. Мы же с тобой договаривались не вспоминать плохое, а побыстрее его отпускать – пусть уходит.
Адоня глубоко вздохнула.
– Я так не умею. Я не такая сильная, как ты.
– А вот это неправда. Ну ладно, расскажи, что ты делала, когда нас не было.
– Что делала? Не помню. Всё из рук валилось. О, знаешь, я с Майгой подружилась!
– Правда? Вот это очень хорошо. Я рад.
– Она нисколько не страшная, наоборот, добрая. Она мне ворожила и сказала, что всё хорошо будет, что переживать не надо. Вот только про тебя не сказала, – потускнел голос.
– Почему?
– Не знаю… Она тебя боится.
– Майга? Боится? С чего ты взяла?
– Когда она ворожила, что-то случилось… Она сказала, что ты закрытый. Что ей нельзя на тебя гадать.
– Вот как?! – искренне удивился Андрей.
– И ещё она сказала, что ты – гость.
– А это что значит?
– Что ты уйдёшь…
– Вот про это никто знать не может. Я и сам не знаю. Что ты поскучнела, Адоня? Ты совсем плохо себя ведёшь – пришла к больному, а он должен постоянно тебя утешать.

Адоня растерянно подняла глаза, но, встретив смеющийся взгляд Андрея, улыбнулась:

– Дар, я видела сегодня удивительный сон, вещий. Очень-очень хороший. А утром, когда проснулась, на душе было так легко, так празднично.
– Пусть все твои сны будут такими.
– Ах, если бы!

В хижину вошёл Лиента, и Адоня встала, склонив голову, поспешно вышла.

– Как ты, Дар?
– В порядке.
– Выздоравливай поскорее.
– Случилось что-то?
– Пока нет.
– Какие новости?
– Вторая разведка Гуцу во всем разобралась, они всё поняли и вышли на наш след.
– Разве ты рассчитывал на другое? Столько людей прошло.
– Они готовятся переправляться.
– Наверно, Гуцу сильно обиделся на нас.

Лиента надел на голову белую повязку из сурового полотна, расшитую символами племени – знак власти вождя.

– Я позвал вождей на Большой Совет.
– А меня не зовёшь?
– Но Дар… Мы и без того сверх меры испытываем твоё мужество! Оставайся в постели. После Совета я приду и всё тебе расскажу.
– Да, мне надо восстановить силы и потому я в постели. Но если бы снова пришлось пройти через подвал ратуши, меня бы хватило.
– Да знаешь ли ты, что такое боль?! – вырвалось у Лиенты.

Андрей усмехнулся.

– Надо было в тот час впустить тебя в свои мысли. После ты не усомнился бы, что я только человек из плоти и крови.
– Дар!.. Прости меня, Дар, если сказал обидное! Не в тебе я сомневаюсь, а… как сказать?.. Когда себе не верю, ушам своим, глазам… Делаю, вижу, слышу, а не верю. Вот других, которые в подвалах через подобное прошли, бесчувственными выносили, мёртвыми, скорее, чем живыми, а ты…

– Что такое пытка? – поднял тяжёлый взгляд Андрей. – Недолгая боль, у которой есть конец. Знаешь ли ты, что есть настоящая пытка, когда по-настоящему нестерпимо?
Андрей прикрыл глаза, помолчал.

– На твоих глазах, вождь, придавали лютой смерти друга? Или человека, которого хотел бы так назвать. Но даже не это самое страшное. А то, что спасти его – только рукой шевельнуть, но ты стоишь и смотришь, а он умирает в жутких мучениях.
– Но почему? – еле слышно выговорил Лиента.
– Потому что есть запрет. Вот что пытка, вождь. И такие раны заживают гораздо хуже, а болят сильнее.
– Ты был разведчиком?
       
Андрей посмотрел на Лиенту – если бы знал лугарин, как близка и одновременно – как далека его догадка от истины.
– Да, тогда я был Разведчиком. Но теперь другое, теперь я воин и никто не может запретить мне защищать и спасать. А ты говоришь – отойди в сторонку, пожалей себя. Нет, друг Лиента, жалеть меня не надо. Сейчас только я, сам хозяин своей жизни.
Лиента долгим взглядом посмотрел на Андрея.
– Нас ждут, Дар. Пора.

        * * *

Под большим навесом вкруг сидели десятка два мужчин. Почти всех Андрей знал по прежнему Совету или видел в памятный день в доме Мотли. Лица были суровы. Все понимали – сражения не миновать, они и не желали уклоняться от него – каждый из них жаждал боя, у каждого был свой собственный счёт. Но осознавали и значение его.

Лиента передал последние донесения разведки о событиях в лагере неприятеля, высказал свои предположения. После детального обсуждения приняли следующую тактику: ждать врага на месте. Отклонили предложение выступить вперёд и встретить юкки во время переправы, как это было несколько дней назад у Двух Близнецов. Теперь юкки будут осторожны именно на переправе, да и масштаб операции другой. Решили найти укрытие для тех, кто нуждается в нём и принять бой на месте. Здесь каждое дерево, каждый куст будут им союзником и врагом юкки.

Андрей не принимал участия в обсуждении, согласный с решениями вождей, но теперь его молчание казалось, беспокоило. То один, то другой бросали на Андрея пытливый взгляд. Наконец, и Лиента спросил:

– Дар, вожди и старейшины благодарны, что нашёл силы прийти на Совет. Но мы просим от тебя короткого слова – ты одобряешь решение вождей или видишь в нём ошибки?
– Я бы не молчал, если б считал, что принимается ошибочное решение. Но если вожди позволят, у меня два предложения.
– Вожди слушают тебя.

– По следу, который мы оставили в джайве, враги легко придут к нам. Это вроде бы не на пользу нам, но не стоит пренебрегать даже крохами выгоды. А выгода наша вот в чём – охотники ведь мастера по части ловушек, так не дадим юкки идти по джайве, как по собственному дому. Джайва наша, пусть ни на минуту не забывают. Кроме того, можно выслать два-три маленьких отряда, которые будут беспокоить их фланги и тылы. Пусть идут в страхе, пусть смерть кусает им пятки. Юкки должны бояться нас ещё до встречи с нами!

– Это хорошо, Дар! – заблестели глаза у Иланда. – Вожди, доверьте это моим воинам! А к началу сражения мы поспеем на свои места.
– Принимает ли Совет предложение Дара? – скорее для порядка спросил Лиента, и ему ответили одобрительными возгласами.
– Но Дар говорил о двух предложениях, – напомнил Алан.

– Второе касается убежища. Трудно в столь короткое время найти или соорудить что-то надёжное. Если далеко увести, лазутчики юкки могут выследить и напасть на детей и женщин. Воинов для защиты отправлять – лишние у нас едва ли будут. Значит, надо, чтобы близко и надёжно. Верно ли, что вблизи посёлка начинается болото?
 
– Да, это так.
– Но большинство здешних болот имеет кольцевую форму. У этого тоже в середине остров? Если так, то ничего лучше и искать не надо.
– Верно. Так. Это самое безопасное, – обменялись мнениями вожди.
– Мы берём это на себя, – поднял руку Итко, вождь одного из дальних племен.

– Времени мало, – взял завершающее слово Лиента. – Сделать надо много. Сейчас каждый без
промедления займётся своей работой. Ты, Алан, работаешь в посёлке, готовишь людей к переселению. Едва Итко сообщит, что броды готовы, начнёте переводить туда женщин и детей. Хорошо, если уже сегодня мы сможем переправить туда хотя бы половину. Твои мужчины, Итко, помогают на переправах, насты подправлять надо будет постоянно, и на острове – тоже ваше дело, там надо сделать хотя бы самые простые укрытия. Ты, Иланд, хочешь выйти навстречу юкки, пусть так и будет. Но к началу сражения ты должен присоединиться к Мотли. Вы, Ланга, Ставр и Мотли – за вами фланги. Нельзя позволить юкки задушить нас в кольце, займитесь укреплениями и укрытиями. На направлении главного удара встанет самый большой отряд – лугары и воины Алана. Дар, когда начнётся сражение, тебе лучше всего заняться ранеными, никто не поможет им лучше, чем ты.

– Начну я с твоим отрядом, а потом буду там, где понадоблюсь. Ранеными займётся Майга с женщинами.
– Дар! – нахмурился Лиента.
– Ты обязан подчиниться Совету, – проговорил Алан. – Легко раненые будут драться, но ты уже и теперь не относишься к ним. Если надо, решение будет общим.

– Я надеюсь, вожди не примут решения, которое я вынужден буду нарушить, – улыбнулся Андрей. – От этого боя зависит многое, оставьте мне самому найти для себя место. Я смогу быть полезным.
– Никто в этом и не сомневается, но ты ещё слаб, и мы не хотим потерять тебя, – сказал Мотли.
– Разве похоже на то, что я ищу смерти? – сухо проговорил Андрей. – Довольно. Всё, что касается меня, я решу сам. Это не та проблема, которой надо занимать время вождей. Если уважаемому Совету больше нечего обсуждать, предлагаю заняться делом.
– Хорошо, перейдём к делу. И да будет с нами благословение и милосердие Справедливого.
– Да будет с нами благословение и милосердие Справедливого, – вслед за Лиентой повторил каждый.

37. Я не могу убивать - http://www.proza.ru/2015/04/27/561