Маркшейдер из села Ога

   Скорую помощь я вызывать боялась. Уж очень Катерина была уверена, что родит именно четвертого апреля, потому категорически что-либо предпринимать мне раньше времени запретила. А сегодня было только второе. Она и мужу дала наставление: приехать за ней в город четвертого апреля. А до этого сидеть на месте и кормить собак, которых было четыре. Собаки охотничьи, ценные, не всякому доверишь.
   В городе у Кати была подружка Кира, с которой они вместе учились в геологоразведочном техникуме. Для того, чтобы стало понятно: Кира одновременно была и моя подруга, потому что жили мы с ней в соседних комнатах в нашей рабочей общаге. Перед отъездом в отпуск Кира дала мне инструкции, как встретить и куда поселить Катю, которая должна прибыть в город в связи с отсутствием акушерки в отдаленной от нас Оге, где Катя и ее муж работали маркшейдерами.

Катя явилась внезапно и определилась сама, я при этом только присутствовала. Сказала, что будет жить у меня, потому что в пустой соседской комнате не с кем перекинуться словом. Я не противоречила, потому что с первого взгляда было ясно, «кто в доме хозяин».

Второго апреля, перед уходом на работу, я услышала что-то вроде то ли вздохов, то ли сдерживаемых стонов. Робко спросила:

- Схватки, да? Может…
- Ничего не может! Рожать я буду четвертого, - ответила Катя, - иди на работу, а то опоздаешь

Придя в камералку, я все же чувствовала себя немного неуверенно и спросила нашу большую Ларису, что делается в случае якобы схваток, хотя, может быть, и не схваток. Большая Лариса посмотрела на меня очень выразительным взглядом и сказала безапелляционным тоном:

- В Скорую звони…балда

Я набрала ноль три:

- Бе-е-е-е-е…пожалуйста, если как будто схватки…
- Адрес!
- Так ведь, может, это…
- Адрес!

Я назвала. И побежала в общагу, чтобы предупредить Катю, что,
вопреки приказу…

Катя сидела согнувшись, держа живот обеими руками и раскачиваясь, будто носом пыталась достать коленки, и молчала, изредка издавая какой-то тихий рык. Слава Богу, Скорая в те времена не медлила. Вошедшая старенькая врачиха, отодвинув меня в сторону, велела Кате лечь на кровать за шкафом и приготовиться к осмотру.

- А ты останься. Будешь мне помогать
- Я-а-а-а-а-а?

Я внутренне подпрыгнула к потолку.

- Говори, как зовут девку, адрес, возраст, где работает
С помощью стонущей Кати я назвала имя, фамилию, отчество. На адресе мы затормозили.

- Диктуй: где живет?
- Огинская геологоразведочная партия
- Чегой-то?
- Чего «чегой-то»?
- Город говори, село – как называется?
- Да нет там села, там партия…
- Партия у нас большевиков! Что, и домов нет?
- Дома есть
- Значит, село! Село называется как, глупая?
- Огинская…ну, Ога, то есть…
- Ну, так и пишем: село Ога, - с мягким «геканьем» уверенно произнесла врачиха, - ничего не соображаешь. Плохо училась, что ли? Ну? Дом номер какой?
- Да нет там номеров, бабушка!
- Эй, Катерина, ты тоже номер дома не помнишь?
- Эээээ…ооооо…у нас нет номеров…
- Тьфу, незадача! Ладно, кем работает она?
- Маркшейдером
- Мар…что??? По буквам говори!
- М-а-р-к-шей-де-р она!
- Чегой-то это такое?
- Топограф…под землей только работает
- ЧЕГОЙ-ТО??? Как под землей?
- Ну, так. В штольне она работает
- И село под землей?
- Нет. Село не под землей
- Сла-а-а-ава-те, Господи! Я уж подумала…Ну, удурили вы меня, девки!

Бабуля пошла за шкаф, откуда неслись усиливающиеся стоны, а в это время открылась дверь, и, будто с неба, свалились на меня Кира и Витя, неделю просидевшие во Владике из-за нелетной погоды. Пока они стояли с круглыми глазами,  я тихо рассказала, что происходит.

Бабушка вышла к нам, не удивившись пополнению.

- Собирайся, поедем рожать, - уверенно бросила она Кате

Интересно всегда, когда сталкиваются два мощных характера. На этот раз Катя робко ответила:

- Я быстренько…

Кира попыталась перехватить инициативу:

- Можно проводить Катю в роддом, узнать, где ее поместили?
- Не можно. Нужно! Муж пусть помогает собраться
- Это мой муж…
- А! Ну поехали все, устроите девку, потом в кино сходите!

Мы проводили Катю. Четвертого апреля она родила мальчика.
На другой день, в нарушение всех медицинских правил и предписаний, ее на Скорой отвезли вместе с младенцем на вертолетную площадку, откуда она и улетела в свое «село Огу».

Муж прибыл шестого, и на него жаль было смотреть. Он сидел за столиком в двадцать второй комнате, и Кира его, как могла, утешала.

- Ну, не мог я прилететь четвертого! Ну, никак не мог… Вертолет сделал промежуточную посадку и…
- Леш, да мы тебе верим!
- Теперь Катюха до конца жизни меня не простит!
- Простит, Леш, - как-то неуверенно говорит Кира, правда, характер у нее…настоящая харизма

Лешу мы проводили на другое утро, и на то, что произошло дальше, набросим лучше легкую белую деликатную скромную завесу.

А мальчик, в рождении которого приняли мы некоторое участие, стал знаменитым гляциологом, и сейчас изучает льды, кажется, где-то в Альпийских горах. Так вот.