50. Гармония не лжет

ГЛАВА ПЯТИДЕСЯТАЯ. ГАРМОНИЯ НЕ ЛЖЁТ

Тихий ночной дом с готовностью встретил хозяина – мягко осветилась гостиная, звуки тихой музыки наполнили её, засветился экран видеофона – сработал автосекретарь. Линда с экрана сказала:

– Свяжись со мной, как вернёшься. Я буду ждать.

"И будет", – вздохнул Андрей, взял пульт, набрал индекс Линды. Она читала, забравшись с ногами в большое, рыхлое кресло. Линда считала, что художественные тексты можно воспринимать только так – с шелестом страниц, запахом времени, с аурой тех, кто пользовался книгой раньше.
 
– Сумасшедшая, ты знаешь сколько времени?

Сейчас Андрей увидел вдруг Линду как-то иначе. Она была такая домашняя в белой короткой полотняной рубашке-разлетайке, в удобных домашних шортах. "А её судьба пощадила, или она тоже знает боль утраты?" – неожиданно подумал он.

– Ты чего такой осенний?
Андрей сел в затенённое кресло, потёр ладонями лицо.
– У тебя ко мне дело?
– Не прячься ты опять в раковину, – с мягким упрёком проговорила Линда. – – Как давно?
– Со Дня Благопреуспеяния. Хотя поняла не сразу.
Помолчав, Андрей спросил:
– Мы так афишируем свои отношения?
– Ты забыл – мне положено читать в человеческих душах. Адоня – это раскрытая книга, ты – другое дело. Но психолог обязан ведать. Так что можешь считать меня немножечко ведьмой.

– Ты намерена всю ночь удивлять меня подобными откровениями? Я устал.

Линда подошла вплотную к экрану, приблизила изображение Андрея. Он почувствовал, что не может отвести взгляд в сторону. На его экране ничего не менялось, но показалось, что глаза Линды заполонили его.

Андрей прикрыл ладонью глаза.
– Перестань…
Услышал, как она тихонько вздохнула, скрипнуло кресло.
 
– Что ты собираешься делать дальше?
– О чём ты?
– Об Адоне.
– Что тебя интересует?
– Узелок тугой завязался, не затягиваешь ли ты его ещё туже? Как потом развязывать?
– Кажется, сегодня я его разрубил.
– Каким образом?
– Я рассказал, что Земля – не страна.
– Жаль, что именно сегодня.
– Так получилось.
– Что Адоня?
– Плохо.
– А ты не видишь её своей женой? Она слишком тебя любит, так только один раз в жизни можно, поэтому ни с кем кроме тебя Адоня не будет счастлива.
– Со мной меньше, чем с кем-либо другим, – зло бросил Андрей. – Тебе ли я должен говорить об этом.
 
– Как знать. У Адони совсем другая психология, другие ценности.
– Не надо. Однажды мне пришлось резать себе живые ткани без анестезии, сегодня было примерно так же. Зачем ты предлагаешь начать экспериментировать, когда почти всё кончилось?
– А если не кончилось? Если это "почти" станет мёртвым якорем?
– Линда, ты любила когда-нибудь?

Её глаза как-то странно вздрогнули, она встала, отошла вглубь комнаты, обернулась, покачала головой.

– Что ж ты так, без подготовки? – улыбнулась она. – Странно, что ты спросил. Ты ведь воспринимаешь меня почти как бесполое существо.

– Неправда.
Она беспечно махнула рукой.

– Да так и лучше. Но что значит – когда-нибудь? Я любила и люблю. И даже по-своему счастлива. Мне радостно быть рядом с человеком, которого люблю, и смею надеяться, что он считает меня своим другом. Но мне легче, чем тебе – он ни о чём не подозревает, иначе всё усложнилось бы и мне, скорее всего, пришлось бы уехать. Так что, извини, командор, имени его даже перед смертью не назову.

– Но несложное логическое построение говорит, что он из Отряда? – Линда промолчала. – В таком случае, ты ведь тоже могла бы попытаться создать семью.

– Это со мной-то? Я ведь не Адоня, я продукт своего времени, да ещё какой. Ты же знаешь, я только твоё руководство признаю, да и то, может, лишь оттого, что по должности положено. А назови мне хоть одного из Отряда, кто захочет у жены под каблуком сидеть? Да мне такой и не нужен. Ну, а во-первых – моя любовь без взаимности. Ладно, не пожалеть бы мне завтра о том, что наговорила тебе. Я только хочу, чтобы ты знал – я с вами, я ваш союзник, не прячься ты от меня, как устрица в раковину. И не изводи себя, пусть всё будет, как будет, ты же знаешь закон высшей справедливости – гармония не лжёт.
      
Утром Андрей связался с Адоней.
– "Ты спала?"
– "Не знаю".
– "Понятно. Я приду вечером".
– "Хочешь пожалеть меня?"
– "Я приду".

Андрей и в самом деле не собирался начинать всё сначала. Но оставлять её в тяжёлой депрессии? Он должен был найти какие-то утешительные слова, вернуть ей способность радоваться жизни.

        * * *

Отряд готовил программу большого, многодневного перехода для Андрея и Мирослава. Свободного времени у каждого оставался самый минимум. День бесшабашного веселья у Линды был короткой передышкой. Сегодня все были собраны, активны, немногословны – каждый знал своё дело и выполнял его предельно профессионально.

Как обычно, если Андрей заходил в посёлок, Адоня дожидалась его на краю поляны, сидя между корнями большого дерева. Всякий раз она чутко улавливала звук его шагов и выбегала навстречу. Сегодня она не услышала, неподвижно сидела, положив голову на согнутые колени, полуприкрытые ресницами глаза смотрели в пустоту и ничего не видели. Она вздрогнула, когда Андрей опустился перед ней на траву.
 
– Я тебя испугал?
– Я задумалась.
– Не страшно тебе здесь в сумерках?
– Нет. Крупные звери ещё не вышли.
– Я не мог раньше прийти.
– Ничего.
– Куда полетим? В день или в ночь?
– Зачем тебе? Ты снова меня жалеешь? Ты мог не приходить, я ведь теперь всё понимаю.
– Что ты понимаешь? Что?
– Своё место…

– Что ты вообразила!? Что всё это время я только и делал, что нянькался с тобой? Ах, бедный ребёнок, пора пойти и дать ему сладенького! А то, что мы вместе пережили, это всё к черту!?
– Дар!

– Ты сказала, что мы одиноки. Да, наверно, в этом наша слабость, тут гордиться нечем. Но это пол-одиночества, если рядом друзья. И только близкий человек способен доставить самую сильную боль. Мы не одиноки, пока нас не бросают друзья, – с искренней горечью проговорил Андрей.

Адоня стояла перед ним на коленях, вцепившись в его руку, смотрела широко отрытыми глазами.
– Нет! Нет! – повторяла она в отчаянии. – Не говори так!

Он оборвал себя, провёл ладонью по лбу. "Хорош утешитель…" Посмотрел в переполненные болью глаза, взял её горячую руку, прижал к своему лицу. Адоня выдавила дрожащую улыбку, робко проговорила:

– Не сердись… Но я не верю, что могу быть другом тебе, ты просто жалеешь. Лиента – да, это понятно, но я… Что я могу дать тебе?
– Ты цены себе не знаешь, Адоня. Да ты знаешь, что вчера влюбила в себя весь мой Отряд?
– Это неправда, – мягко упрекнула она.
– Ты так часто ловила меня на вранье?

Андрей не хитрил, Адоня в самом деле покорила Разведчиков искренностью и чистотой чувств, своей непосредственностью, женственностью, столь пленительной, которую уже почти утратили независимые и свободолюбивые современницы.

…В редкие и короткие встречи теперь всё было почти как раньше, только отношения их стали ещё более сдержанными, в самом деле, сделались чисто дружескими. Андрей мог быть доволен собой: он нашёл, казалось, не существующий выход и перевёл (почти безболезненно) их взаимоотношения в другое русло.

Только грустно было видеть печаль, растворённую в глубине аквамариновых глаз, и улыбалась она реже, и смех перестал быть таким беспечным.

Линда относилась к девушке с ещё большей теплотой и заботой. Если Андрей был занят и не мог вырваться в посёлок, она выкраивала хоть четверть часа, чтобы повидаться с Адоней.
 
Подготовительная программа шла к завершению. К огорчению эритян и землян сеанс Андрея и Мирослава совпадал с праздником Высокого Солнца, праздником свадеб. К нему уже начали потихоньку готовиться, но всегда радостное ожидание его на этот раз омрачилось вестью об отсутствии желанных гостей. Хоть пятеро других членов Отряда оставались на Базе, они будут составлять две контрольные группы. Ильину отводилась функция обязательного резерва, значит, он постоянно должен находиться в готовности заменить любого из контрольной четвёрки.

Перед погружением, как обычно, был день психологической разгрузки – день отдыха. Андрей быстро привёл свои дела в порядок и прилетел в посёлок попрощаться перед долгим отсутствием.

– Возвращайся поскорее. Все печалятся, что на нашем празднике не будет самых желанных гостей, – посетовал Лиента.
– Иначе никак нельзя. Мне и самому жаль. Ну что поделаешь, не последний это праздник.
– Пусть будет лёгким ваш путь и скорым возвращение.

        * * *

Часы пролетели, как минуты. Уже в сумерках глейсер вынес их к посёлку.
– Андрей, это не будет так долго, как зимой? Тебя ничто не задержит?
– Если ничего не случится, я вернусь через три недели.
– А случится?
– Тогда раньше.
– Хоть бы… Ой! – зажала она ладонью рот. – Нет-нет! Пусть ничего не случится! Возвращайтесь в срок.

Андрей рассмеялся:

– Ты чуть не пожелала мне неудачи?
– Там, куда ты идёшь, будет опасно?
– Обычная работа. И Мирослав всегда будет рядом. Не волнуйся за меня.
– Разве я могу?
– Ты грустная сегодня. Оттого, что несколько дней не увидишь меня? Так ведь и дольше не виделись.
– Мне было очень плохо тогда…
– Это обычная моя работа, Адоня.
– Я сегодня постоянно думаю, что когда-нибудь ты вот так же придёшь попрощаться… Но тогда ты уйдёшь навсегда. Наверно поэтому мне кажется – ты совсем уходишь.
– Вот придумала! Всего-то на три недели.
– Да я всё понимаю, – она подняла лицо к небу, глаза её вдруг наполнились слезами, брови надломились, с неожиданным ожесточением она проговорила: – Ненавижу их!
– Адоня, Адонюшка, не надо их ненавидеть. Знаешь, они очень красивые и разные. Наверно, когда-нибудь ты увидишь это сама.
– Кто мне покажет? Ты?

– Пророчить я не умею, это тебе к Майге надо. Но одно я могу сказать и без неё – вы мне все очень дороги, а таких людей у меня не так уж много: мои родители, ребята из Отряда и теперь ещё вы. Мама и отец у меня непоседы, поэтому мы не часто встречаемся, я не могу их видеть всегда, когда захочу. Ребята мои всегда со мной. И единственное место, куда меня будет тянуть – Эрит. Здесь мои друзья. Я знаю, что здесь мне всегда будут рады, я не лишний. Сюда я непременно захочу вернуться из любого далека.

Адоня неотрывно смотрела на Андрея широко открытыми глазами. Каждое его слово входило в её сердце, как капли воды в растресканную от засухи землю. Неожиданно горячо она проговорила:

– Возвращайся! Хоть изредка, иногда! Ведь у каждого должно быть место, куда возвращаешься. Твой дом будет здесь. Только не забывай об этом, пожалуйста! Очень страшно, если – никогда. Почти так же, как если умирают.

– Я не забуду.
– Теперь иди. Иди с лёгким сердцем и пусть будет с тобой удача.
– Я провожу тебя.
– Не надо. Иди, как всегда уходят мужчины – женщины смотрят им в след и молятся за них.

– …Ты всегда будешь возвращаться сюда, ты будешь всегда возвращаться ко мне со своих звёзд, – шептала Адоня, глядя в тёмное небо и бросая ему отчаянный вызов. – Я не отдам вам его! Я буду ждать! Каждый день, хоть годы! Мне никто не нужен, кроме тебя, Дар! И когда-нибудь ты поймёшь это!

51. Девушка с глазами Ратаны - http://www.proza.ru/2015/04/28/1486