52. Я его жена

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ВТОРАЯ. Я ЕГО ЖЕНА

Прошло ещё время, и однажды Лиента получил ставший уже привычным вызов:

– "Лиента!"
– "Дар! Где ты? Вы вернулись?"
– "Да, мы дома".
– "Благодарение Хранящему, ты дома! Когда сможешь навестить нас?"
– "Жди после полудня. Как дела у вас?"
– "Всё благополучно. Все сыты и здоровы".
– "Много ли новых семей появилось?"
– "Много".

– "В твоём голосе печаль. Или мне показалось?"
– "Я привёл жену в свою хижину".
– "Разве это повод для печали? Поздравляю тебя".
– "Не надо поздравлять".
– "Что так?"
– "Прилетай, Дар, я очень хочу видеть тебя".

        * * *

Выйдя из глейсера, Андрей решил сначала отыскать Адоню. Она ещё не знала о его возвращении, он хотел появиться перед ней неожиданно, чтобы увидеть её радость. Он так соскучился по ней, что, кажется, отыскал бы и без ТИССа.

"Ты уж прости, друг Лиента, подожди немного. Да и чем я могу помочь тебе в твоих семейных проблемах?"
ТИСС повёл его за излучину реки, к заливу, где женщины обычно полоскали бельё в прогретой солнцем воде.

За плеском воды Адоня не услышала шагов, быстро обернулась, услыхав своё имя, бледность мгновенно залила лицо. По воде поплыла выпущенная из рук сорочка.

– Что ты, Адонюшка? – подскочил к ней Андрей, подхватил на руки. – Что с тобой?
Он вынёс её на берег, усадил на тёплый белый камень.
– Ты вернулся… – шевельнулись её губы.
– Адонюшка, что с тобой, ты не рада? Я напугал тебя, прости. Я так хотел тебя увидеть.

– Был ли ты в поселке?
– Нет…
– Так ты… не знаешь?
– Чего не знаю? – встревожился Андрей. – Что случилось? Ну, говори же, Адоня!

– Дар, ты не приходи ко мне больше. Нам больше не надо видеться.
– Что ты говоришь такоё? – поднял брови Андрей. – Почему?
– У меня теперь муж.
– Ах… Вот оно что…
– Я замуж вышла, – пояснила Адоня, будто Андрею было ещё не понятно.
– Так неожиданно и быстро… Жаль, меня не было на твоей свадьбе. Счастья тебе, милая девочка.

Что-то неуловимо изменилось в лице Адони.

– Ты счастлива?
– Почему ты не спросишь, кто мой муж?
– Я уверен, ты выбрала достойного.
– Это Лиента, – перебила его Адоня.
– Лиента!? – Андрей отшатнулся, как от удара в лицо. – Но почему он?
– Разве он не достойный?
– Разумеется… Но…

– У меня всё хорошо, ты не сомневайся. Это очень почётно! Только ты не приходи больше. Спасибо тебе за всё. Ты думаешь, я не видела, как ты мучился, – меня жалел, а сам мучился… Прости меня. Но теперь всё хорошо. Всем хорошо теперь. Видишь, как хорошо всё получилось.
Андрей взял её за плечи, крепко сжал.
 
– Замолчи. Замолчи, Адоня, погоди. Скажи мне, ты по своей воле это сделала или тебя кто-то заставил?
Адоня замотала головой.
– Почему ты прячешь глаза?
Она медленно подняла ресницы, помолчав, тихо проговорила:

– Я выбрала красную ленту по своей воле.
– Но у вас ведь нехорошо. Я связывался с Лиентой. Он только имени не назвал. Ты говоришь мне правду, Адоня?
Она кивнула.
– Адоня, – он положил ей руку на голову, – ты знаешь, я могу войти в твои мысли.

Она отшатнулась в смятении, отчаянно замотала головой, глаза наполнились слезами. Андрей обнял её, прижал к себе, почувствовал, как вздрагивает она, едва удерживая рыдания.

– Уходи, Андрей, – наконец прерывисто выговорила она. – Оставь меня. Я так хочу.
– Я должен знать, что здесь случилось. Что с тобой сделали?
– Зачем!? Зачем тебе!? – звонким от слёз голосом заговорила Адоня. – Пусть всё так останется! Лиента… хороший, ты знаешь.
– Я должен знать.
– Не мучай меня! – вырвалось у неё.
– Хорошо, я всё узнаю от него.

Она закрыла лицо руками, глухо проговорила:
– Я не могу…

– Адоня, – Андрей положил ей руку на затылок, мягко привлёк к себе. – Успокойся, девочка, успокойся. Тебе не надо ничего говорить. Позволь мне войти в твои мысли.

Она упёрлась ладошками ему в грудь, отчаянно замотала головой. Он мягко сломал её сопротивление, снова прижал к себе.

– Ты не хочешь довериться мне? Помнишь, я говорил, что буду рядом, если тебе плохо. Сейчас тебе плохо, я с тобой, – так что произошло? Почему ты больше не доверяешь мне? Прежде ты не отказывалась разделить со мной свою беду. Всё равно, от тебя или Лиенты, но я буду знать. Позволь, Адоня.
Она затихла. Потом едва заметно кивнула, сникла, сделалась маленькой и жалкой.

        * * *

Хаос её мыслей и чувств ворвался в Андрея. Мысли – коротенькие, испуганные, стремительно неслись, перебивая и ломая друг друга; и был в них страх, и стыд, и боль, и смятение её, и растерянность. В него вошла безысходная, гнетущая тяжесть беды. Она была тем страшнее, что раздавила Адоню в тот момент, когда она снова обрела надежду на возможное счастье, это Андрей тоже теперь знал. Больно сдавило сердце, и Андрей не мог понять – его это боль или так больно Адониному сердцу.

Он прижал её лицо к своему – так прижимают ребёнка. Вызвал глейсер, взял Адоню на руки и поднялся на платформу.

– Постой, – отстранилась она. – Зачем ты меня увозишь?
– Я тебя здесь не оставлю.
– Я его жена…

Он отпустил её, бережно взял в ладони лицо, поднял – брови в страдальческом изломе, горькая складка между ними. Он наклонился и прикоснулся к ней губами.

– Я не противна тебе? – сорвался дрожащий шелест.
– Девочка моя славная… – у Андрея перехватило горло.
У Адони дрогнули уголки губ, она ткнулась в грудь ему. Едва слышно прошелестел, опустился купол.

– Нет, не надо, Андрей! – она на шаг отступила от него, повторила тихо: – Не надо. Просто уйди…
Андрей молча смотрел на неё, и Адоня заговорила снова.
– Я думала все эти дни… Я почти успокоилась, правда. Он ведь хороший, он сам мучается. Правда, Дар, я уже смирилась.
– Ты говоришь неправду. Я знаю, как на самом деле.
– Может быть, не совсем правду, но так будет, я хочу, чтобы так было. Мне жаль его.

– Но ты не любишь Лиенту.
– Разве все выходят за любимых? Тогда не нужен был бы закон покорности. И что с того, что не люблю, мне будет спокойно. А любовь, – Адоня грустно улыбнулась, – она горькая. Ты прости, я и тебе мучила. Ты жалел, не хотел прогнать, а ведь лучше было бы, чтоб не жалел. Когда человек живёт не головой, а сердцем, ничего хорошего не получается – глупым человек становится, живёт пустыми мечтаниями, как во сне. Теперь я проснулась и понимаю – ничего из того, что я себе придумала, случиться не могло. Мне бы всё равно пришлось замуж выйти. Не он, так другой. Лиента – лучший перед другими, разве я не должна быть счастливой?

– Ты хочешь снова стать свободной? – перебил её Андрей.
Адоня испуганно вскинула глаза, потом прикрыла их, опустила голову.
– Ты совсем не слушал меня.
– Я люблю тебя, – хрипло проговорил Андрей.
Тень боли пробежала по её лицу.

– Ты опять меня пожалел, – с отчаянием проговорила она.
– Я люблю тебя, давно, с первой встречи.
– Это же неправда, Андрей! – испуганно прошептала Адоня. – Это неправда! Зачем ты это делаешь!?

Она смотрела на него как ребёнок, над которым зло пошутил взрослый: обиженно, беспомощно и недоуменно.
 
– Я бы знала… почувствовала… Выпусти меня! – Она ударила ладонями о прозрачную стену.
– Я не хотел, чтобы ты знала.

Адоня прислонилась лбом к холодному стеклопласту, переглотнула:

– Да, я понимаю, – медленно проговорила она. – "Мы не можем быть вместе…" Тогда зачем теперь? Нам не надо было встречаться, совсем… Ты сильный, ты справишься, только не приходи больше. Я не такая сильная, как ты.

– Адоня, – он шагнул к ней.
– Нет! – быстро обернулась она, прижалась спиной к стенке. – Оставь мне мою судьбу, Дар, довольно, уходи в свою жизнь, к своим звёздам. Не трогай меня, почему вы распоряжаетесь мной – сначала он, теперь ты! Уходи!

Андрей остановился, как будто на энергобарьер наткнулся, потом повернулся, сел в кресло.
 
– Я надеялся, что так и будет, – негромко проговорил он. – Надеялся, что однажды мне надо будет только тихонько отойти, но ты должна была остаться счастливой. Не так, как получилось.

– Я буду счастливой. Только мне надо время, я привыкну, я уже привыкла. Ты не думай, что всё так уж плохо. Это я тебя увидела. Отпусти меня, Дар. Сегодня ты забыл, что нас могут увидеть? – горько улыбнулась она.

– Сердце твоё сказало мне гораздо больше и честнее, чем твои слова. Адоня, позволь мне, как раньше помочь тебе. – Он поднял руку, останавливая её. – Довольно, ты сказала уже всё, что хотела. Я ведь уже знаю, что всё идёт замечательно, мы все только об этом и мечтали и ты вполне счастлива. А теперь просто слушайся меня. Да, я хочу вмешаться в твою жизнь, но не распорядиться ею, а исправить то, чего быть не должно. Получилось плохо всем нам, это неправильно. Сейчас мы полетим на Комплекс, ко мне, – в замкнутом пространстве глейсера Адоне некуда было уйти от Андрея и его рук. – Не будь жадной, Адонюшка, ты хочешь всё забрать себе, но разве тебе этот узел распутывать? – Он глубоко вздохнул, волосы её тонко и чуть горьковато пахли повилицей. – Разбираться будем мы с Лиентой, – хрупкие плечики под его ладонями напряглись, закаменели. – Только не мешай мне, маленькая моя, как тогда, в джайве, в грозу.

– Что же нам делать? – горько выдохнула ему в грудь Адоня.
– Разве мы трое не хотим друг другу счастья? Мы обязательно что-нибудь придумаем. Всё будет хорошо, Адонюшка. Доверься мне.
Подчиняясь мягкому настоянию его рук, она пошла к креслу.
– Я позову Линду, она побудет с тобой, – сказал Андрей, входя в дом.
– Нет, не надо Линду, никого не надо. Я одна хочу…
Андрей привлек её к себе, заглянул в глаза.
– Дай мне слово, Адоня, ты никогда не будешь торопить смерть.       
– Ты и это… знаешь?! – испуганно вскинулась она.
– Я был тобой. Я всё знаю. Обещай, что никогда больше. Слышишь, Адоня, никогда.
– Обещаю.
– Ну как ты могла?
– Не могла, – горько усмехнувшись, она прерывисто вздохнула. – Испугалась.

Андрей прижал её к себе.

– Я люблю тебя и никому не позволю обижать.
– Отчего-то с тобой самое плохое перестает быть плохим.
– Подожди меня, хорошо? Ты, в самом деле, хочешь остаться одна?
– Да, мне не хочется ни с кем разговаривать.
– Я скоро вернусь.

53. Закон покорности http://www.proza.ru/2015/04/28/1904