53. Закон покорности

ГЛАВА ПЯТЬДЕСЯТ ТРЕТЬЯ. ЗАКОН ПОКОРНОСТИ

Лиента встретил Андрея около своей хижины. Шагнул навстречу, взял за плечи, коротко прижал к груди.

– Наконец ты снова с нами, Дар, – жестом пригласил в хижину. – Лёгок ли был твой путь?
– Да, Лиента, благодарю тебя.
– Ты здоров? Глаза твои не веселы.
– Устал, – коротко ответил Андрей. – Поговорим о том, что заботит нас обоих.
– Не голоден ли ты?

Неле внесла кувшин с освежающим напитком, приветливо улыбнулась Андрею.
– Я сыт. Говори, я жду. Ты взял себе жену.
Помолчав, Лиента проговорил:
– Да… – снова помедлив, сказал: – Ты, наверно, не знаешь – у меня были жена и сын.
– О твоём горе мне известно.

– Известно?.. Ну да… Их больше нет. У нас не принято говорить о любви, мужчина не должен… Но я люблю её и теперь, и больше никого не хотел видеть у своего очага. Но старейшие напомнили о законе – у вождя нет права на одиночество. Ты знаешь, кто стал моей женой? – Андрей промолчал. – Это дочь Иона, кузнеца, помнишь её?

– Помню, – Андрей кашлянул, чтобы прогнать хрипоту.
– Мне сказали, что она свободна, сердце её свободно, а оказалось — нет. Я узнал поздно, ничего уже нельзя было изменить.
       
Он замолчал, Андрей тоже молчал. Лиента сидел на корточках, прислонясь спиной к столбу, уронив руки между колен.

– Я очень виноват перед ней, – проговорил он, не поднимая головы. – И не знаю, как всё исправить. Мне одному было плохо, теперь нас двое и плохо вдвойне. Я не хотел этого, Дар. Когда увидел её, она была такая счастливая, и я подумал, что, может быть, рядом с ней, я опять научусь быть счастливым. Мне показалось, что у неё глаза моей Ратаны. Я потом понял, что у всех счастливых похожие глаза, – они светятся от счастья. Больше у Адони таких глаз не было. Почему ты молчишь, Дар?

Расклеив замкнутые молчание губы, Андрей тяжело уронил:
– И ты, и она достойны жалости и сочувствия. Да, ты – не меньше её. И я пожалел бы тебя… Но как ты мог стать насильником?

Лиента резко вскинул голову.
– Откуда ты… – шевельнулись губы, но он не договорил, потемнел лицом, опустил глаза.
– Как мог ты, в чью честность и справедливость верят больше, чем в себя? А если бы в ту ночь не ты пришёл к Адоне, другой. И тебе пришлось бы судить его? Твой суд был бы гневным и суровым?

– Тяжелы твои упреки… Но нет казни страшнее той, которой человек казнит себя сам. С той ночи я ни разу не прикоснулся к ней.
– Зачем ты меня ждал?
– Не знаю. Теперь не знаю. Просто никому, кроме тебя не мог сказать.
– А тот, другой? Ты знаешь, кто он?
– Адоня не хочет назвать его имени. А он ведёт себя так, будто его и нет совсем. Я смотрел в глаза мужчин и юношей – их лица ясны и открыты.
 
– Он есть. Хочешь, скажу его имя?
– Ты? Откуда ты знаешь?
– Не хочешь посмотреть в мои глаза?
– Что!? – почти шёпотом протолкнул Лиента и это тяжёлое "что" повисло в тишине.

Лиента громко сглотнул, прижался затылком к столбу.
– Всевидящие Предки, почему вы не убили меня?
Снова повисло молчание.

– Почему она не сказала? Я спрашивал…
– Адоня не знала, что я тоже люблю её.
– А теперь?
– Знает. Я видел Адоню прежде, чем к тебе прийти. Я узнал от неё. А ты думал, я как вор из твоих мыслей всё выведал?

Лиента с силой потёр лицо, проговорил глухо в ладони:
– Если бы ты захотел убить меня, я принял бы это, как дар милосердия.
Андрей молчал, и Лиента горько усмехнулся:
– Да, ты ведь не убиваешь. Тогда скажи, что мне сделать?
– Дать Адоне свободу.

Лиента отнял руки от лица, поднял голову.
– Свободу? Да, по закону это можно. Но люди осудят её.
– Адоня уйдёт со мной.
– Она станет твоей женой?

Ещё мгновение назад Андрей не знал, что так твёрдо и уверенно скажет:
– Да.
– Ей будет трудно.
– Адоня бывала у нас. И, пожалуй, чаще, чем ты – у Линды оказалось больше свободного времени. Адони сейчас нет в посёлке, я увёз её на Комплекс. Мои друзья давно стали её друзьями.
– Вот как? – удивлённо проговорил Лиента. – Я рад. Да, так всем будет хорошо.
– И тебе?
– Мне… Лучше, чем теперь.

Он долго смотрел на Андрея, потом тихо сказал:
– Загляни в мою душу, Дар. Потому что я не знаю слов, которые хотел бы сказать.
 Андрей не ответил.
– Прости меня, Дар.
– Не надо, не казнись. Вина твоя… Была вина, стала беда. Я знаю, горе твоё всему причиной. А Адоня, – она всё поймёт и простит.

        * * *

Она сидела на берегу крохотного пруда в садике, что окружал коттедж Андрея. Она так устала за последние дни, что не хотела ни о чём думать и заботиться. Смятение, в котором она жила, теперь ушло, его не стало просто потому, что пришёл Дар. Теперь был желанный покой, который дали смертельно усталому человеку. Она не одна, с ней он, теперь не может быть плохо.

Обхватив руками колени, она бездумно смотрела на порхание мотыльков, на игры серебристых рыбёшек. Казалось, что Андрея уже нет долго, но её это не тревожило – ничего не может случиться плохого, если он так сказал. А ждать она может сколько угодно…

Она не услышала бесшумного полёта глейсера и лёгких шагов Андрея. Он быстро вошёл в дом, пробежал глазами по пустой гостиной.
– Адоня!
Обернулся и увидел её. Она застыла в напряжённом ожидании.
– Адонюшка… – подошёл, положил ей руки на плечи, привлёк к себе. И почувствовал, как неистово колотится её сердце.

– Успокойся, маленькая, – прошептал он, погружая лицо в её волосы. – Успокойся, всё хорошо.
– Что?
– Завтра на общем сходе Лиента объявит тебя свободной.

Адоня молчала.

– Что-то не так?
– Я рада, Андрей…
– Говори дальше.
– Люди будут… судить меня…
– Если так, то им придётся судить двоих.
– Лиенту?.. Его не будут… 
– Не его. Согласна ты стать моей женой?
Она прикрыла влажно заблестевшие глаза, прошептала:
– Как хорошо, что ты вернулся, Дар! – И снова, едва слышно: – Как хорошо, что ты вернулся…
Андрей коснулся пальцами её подбородка, поднял голову Адони и медленно наклонился. Тронул губами её губы, коротко прикоснулся к уголкам, бережно, как будто боялся спугнуть. Девушка замерла, вытянулась стрункой навстречу, и Андрей мягко накрыл её губы своими в долгом, бесконечно долгом и чувственном поцелуе.

        * * *

Щедрые полуденные лучи лили потоки света на людей, что заполонили всю центральную площадь посёлка и негромко переговаривались. Никто не знал, зачем вождь велел всем собраться здесь в полдень. Даже Совет не был посвящён в намерения Лиенты и так же, как остальные, старейшины ждали его выхода.

В хижине было двое – он и Адоня. Она пришла недавно, вошла, тихо сказала слова привета, села в сторонке, – с тех пор не произнесла ни слова, не подняла глаз. Сердце её громко колотилось, и Адоне казалось – стуком его переполнено все вокруг, и Лиента его слышит, и услышат все другие. Если бы рядом был Дар, она бы ни чуточки не волновалась. А так… Ей становилось холодно и страшно от мысли, что Лиента скажет своё слово, а потом она останется одна, наедине с осуждением людей.

Она знала о законе, когда муж волен вернуть жену в родительский дом, но это случалось так редко, на памяти Адони – только один раз. Ту женщину осудили, от неё отвернулись даже отец с матерью и братья, никто не хотел брать её в жены, потом она незаметно куда-то исчезла. Но чтобы вождь!.. Адоне было страшно. Нет, она всё выдержит, она будет думать о Даре, только бы поскорее всё кончилось!

Лиента подошёл к ней, она торопливо встала, громко переглотнула. Он смотрел в побледневшее лицо, налитые чернотой глаза.

– Не бойся, Адоня.
Она молчала. Лиента взял её за руку, чтобы вывести из хижины, пальцы её были холодны, как лед. Лиента неожиданно опустился на колени, прижался лицом к этим пальцам.

– Прости меня.
Адоня вскрикнула, отпрянула назад.
– Встань! Так нельзя! Ты – вождь!
Лиента тяжело поднял на неё глаза, помедлив, встал, взял за руку, вывел к людям.

Гул голосов тотчас стих. Лиента и Адоня стояли в перекрестье взглядов. Несмотря на жаркое полуденное солнце, Адоню била дрожь, как если бы она раздетая вошла в промозглую осеннюю стынь. Мёртвая тишина звоном стояла в ушах.

– Привет вам, братья и сестры. – Лиента поднял в приветствии руку. – Благодарю, что пришли на мой зов. Благодарю и вас, мудрые, – повернулся он к старейшинам.

Адоня молча поклонилась.
– Я позвал вас, чтобы сказать – я возвращаю свободу жене своей, Адоне, дочери Иона.
Возглас изумления взлетел над площадью. Адоне показалось, что она чувствует боль от многих взглядов, от их тяжести гнулась шея. Но Лиента поднял руку, и шум моментально стих.

– Я возвращаю Адоне свободу не потому, что она оказалась недостойной быть женой вождя. Вы все знаете её — эта девушка одна из достойнейших. Адоня против воли вошла в мою хижину, закон покорности вел её. Мной тоже руководил известный вам закон. Союз наш не принёс счастья. А горя мы все вдоволь изведали, зачем множить его? Девушка, что стоит перед вами и боится поднять глаза, достойна счастья, как никто другой. Поэтому я говорю – ты свободна, Адоня, я не муж тебе – ты мне не жена.

С этими словами Лиента снял красную повязню с головы Адони и бросил в костёр. Глубокая тишина повисла над людьми. Но когда лента вспыхнула, женский голос выкрикнул слово одобрения и поддержки:
– Хайра!
Глотая солёную влагу, Адоня попыталась глазами отыскать Майгу, но всё плыло в пелене. А возглас этот подхватил другой голос, потом ещё и ещё…

Вперёд выпустили Иона. Он вышёл навстречу дочери потерянный, как-то враз пригнутый книзу. Лиента жестом остановил его, снова потребовал внимания.
– Я хочу вручить Адоню и её судьбу тому, кто будет ей желанным мужем и пусть будет счастливейшим этот союз.

Он взял Адоню за руку и повёл. Люди расступались перед ним, вытягивали шеи, пытаясь угадать, к кому направляется вождь – все знали, у Адони не было жениха. Шелестел удивлённый шёпот. И когда живой коридор расчистился перед Лиентой и Адоней, люди изумленно ахнули – там, на краю поляны, у кромки джайвы стоял Дар!

Лиента выпустил руку Адони, она сделала шаг вперёд, и услышала тихое, только для неё:
– Будь счастлива.

Она обернулась, шагнула назад, помедлила и положила раскрытую ладонь на грудь Лиенте. То был знак мира и прощения. Потом повернулась и быстро пошла к Андрею, как будто боялась, что не успеет. И Андрей пошёл ей навстречу, обнял за плечи, прижал. Выплыл из-за деревьев глейсер и, чуть покачиваясь, остановился позади них. Они шагнули на диск, встали рядом. Андрей поднял руку, помахал людям внизу и, прежде чем они пришли в себя от неожиданности, глейсер исчез за вершинами.

54. Эффект Ноль-времени http://www.proza.ru/2015/04/28/1936