Первая любовь. Гл. 7. Красивая пара

Предыдущая - http://proza.ru/2015/04/27/41

Гл. 7
- Владик сделал мне предложение, - повторила Татьяна, все так же обращаясь к Петру, словно Влада здесь и не было.
- Ты чего, совсем с ума спятил, парень? – он давешнего благодушия мужика не осталось и следа. Влад это спиной чувствовал. Впрочем, Петра можно понять. «Надо уходить отсюда. Чего вообще приперся, идиот, на что рассчитывал» - выругал себя Влад, но Татьяна по-прежнему стояла монолитом на пути к калитке.

- Таня, отойди. Не делай из меня посмешище, - попросил он, все еще не теряя надежды разрешить ситуацию по-хорошему.
- Да, - сказала она, переводя взгляд с одного мужчины на другого.
- Что да? – спросили они почти одновременно, не понимая, к кому обращены ее слова.
- Да, я говорю тебе «да», Владик. Я согласна стать твоей женой.
- Черти что, - замотал головой Петр и крепко выругался, презрев нормы русского литературного.

- Петр, извини. Тебе лучше уйти, - Таня говорила очень спокойно, даже - благожелательно, глядя на Петра со снисходительной улыбкой.
Он опять процитировал словарь ненормативной лексики и махнув рукой, потопал к воротам.
- Дура, ты, Танька. Еще пожалеешь, - бросил на прощанье. – Я же к тебе со всей душой.
Потом уже из-за забора проговорил с укором:
- Устроили концерт. Что б вас...

"Хоть драться не полез - и то ладно", - с облегчением подумал Влад. Когда Петр ушел, спросил:
- Зачем ты так?
- Как? Ты предложил, я подумала и ответила. А он чем быстрее узнает, тем лучше. Я людям мозги пудрить не люблю. Или ты передумал уже?
- Да нет.
«Тут передумаешь»… Калитка звонко хлопнула.
- А вот и Катя!
Во двор вбежала загорелая светловолосая девчушка со смеющимися синими глазами.
- Катюш, мы решили пожениться с твоим папой, - без лишних предисловий сообщила Татьяна.
- Да ладно? Ну вы даете? А дядя Петя?
- Дядя Петя… Уехал.
Катюшка врезалась в мать, облепила ее руками, повернув при этом счастливую мордашку к Владу.
- Какая ты умница, мамочка, что так сделала. И ты, молодец, пап!
- Ну-ну. Пошли есть. У меня суп. А папа торт принес.
Влад обедал у них, потом играл с Катькой в монополию, потом ужинал, потом остался на ночь – Таня предложила несколько раз, словно не замечая его ответного молчания, и ему неловко было отказаться. Скандальным уходом Петра и Катюшкиной радостью он был спеленат по рукам и ногам.

Глядя в разляпанный тенями от заоконных деревьев потолок, он думал, что все не так уж плохо складывается. У него будет жена, которая его любит, регулярный секс, пусть и без искры, но искра и с другими не проскакивала уже очень давно, Катька рядом, а значит – и мама успокоится. Сытые обеды, отутюженные рубашки, чистая квартира – наверно, с тех пор, как он съехал от матери, ему этого не хватало. Сейчас все встанет на правильные орбиты, и начнется обычная семейная жизнь, от которой он столько лет бегал.

Завитая мелированая тетка в ЗАГСе спросила, когда пришли переписывать заявление:
- Жених имя, что ли, сменил?
- Жениха сменили, - улыбнулась Татьяна. 
Женщина оценивающе обшарила ее взглядом. Потом внимательно посмотрела на Влада. Скривилась, всем своим видом будто говоря: «Надо же, так себе бабенка, а еще и выбирает. То один, то другой. Ишь, какого парня отхватила».

Организацию свадьбы взяли на себя Таня и Анна Сергеевна. Обещали, что все будет чинно-скромно, при наличии восьмилетней дочери пышное бракосочетание казалось излишним. 
А он занимался делами практичными – продал свою малогабаритную двушку, добавив к полученной сумме взятый в банке кредит приобрел трехкомнатную квартиру. Район выбрал поближе к работе. Татьянин дом решили не трогать (вернее Влад решил, боялся сразу сжечь все мосты) – пустили туда квартирантов.

Свадьба пришлась на конец августа – дату, назначенную еще Петру, переписывать не стали, чтобы не дергать потом Катюшку среди учебного года.
Накануне Джон предлагал устроить шикарный мальчишник – «Посидим, погудим, напьемся». Но Влад отказался наотрез – «Смотри, как бы гуделка не сломалась. А напьешься на свадьбе. Обещаю».  Джон не обиделся – он просто не умел этого делать.

Владу хотелось побыть одному. Он посидел в парке, щедро раскрошив батон местным пернатым обитателям, потом пошел по Красной – ни о чем не думая, с абсолютной пустотой в голове, чувствуя себя магнитофоном, который сейчас просто записывает картинки и звуки и, может быть, запахи. Незаметно для себя добрел до Картинной галереи, зацепился глазами за вывеску «Библейские мотивы в творчестве». «Кто им придумывает эти плоские названия? Никакого полета фантазии». Но билет все-таки купил. Раньше он часто бывал здесь, в основном, когда нужно было произвести впечатление на какую-нибудь юную студентку с претензией на интеллектуальность.
Таких эротические гравюры Пабло Пикассо или картины Оливии де Берардинес уложат в койку вернее, чем ужины в ресторанах и пляски в ночных кабаках. Но сейчас он был один в этих больших низких залах, завешенных оригиналами и копиями разномастных полотен. Тяжелотелые, уже готовые для греха «Адам и Ева» Рафаэля и их худосочные тезки Лукаса Кранаха, стыдливая Юдифь Джорджоне и Соломея Андрея Богданова, по икры увязшая в крови, с лицом красивой олигофренички. И множество полотен, гравюр, бумажных эстампов, написанных вчера, десятки, сотни лет назад, изображавших невольную соблазнительницу царя Давида. Одетая, полуодетая, слегка прикрытая, но чаще полностью обнаженная, воплощение представлений о красоте, современных ее создателям. Влад смотрел на них и пытался поставить в один ряд с этими зрелыми, налитыми соком женщинами хрупкую девочку с золотистым затылком и разбитой коленкой. «Впрочем, что об этом думать. Все девочки когда-то становятся женщинами, а тоненькие фигурки превращаются в объемные бедра и мягкие животы. Всему свое время»...

Выйдя из галереи, он преодолел еще несколько кварталов и оказался возле рынка. Хотел пройти мимо, но потом что-то потянуло к людям. Да и есть захотелось. На рынке был киоск при маленькой кафешке с вкуснейшими пирожками – сюда Влад приводил хорошеньких продавщиц, парикмахерш и даже однажды молоденькую кондукторшу – в общем, пролетариат.
И тут в него словно холодной водой плеснули, заставив остановиться.  Изумил не столько сам факт встречи – не такой уж большой город – Краснодар, хоть и кубанская столица, а то, что после стольких дней, когда он ни разу о ней не подумал, она появилась вот сейчас, после вереницы тезок, взбудораживших его воспоминания.

Как и полагалось в согласии с новым ее статусом - была она не одна. Ее сопровождал худенький юнец, совсем мальчик. Влад хмыкнул. И, действительно, с чего он подумал, что Вирсавию выдали за пожилого толстячка против ее воли. Вполне милый и равный союз юных сердец, что называется – «красивая пара».
Продолжение - http://proza.ru/2015/04/30/2044