Мечте навстречу, гл. 15

               

     В понедельник, расставив людей по местам, прораб пришел  к  начальнику и, поздоровавшись,  сел за стол . Круглов рассматривал чье-то личное дело, а когда вошел прораб,   закрыл папку.
     - Здравствуй, Давид Исаевич. Ну, всем нашлась работа?
     - Всем, Павел Петрович.
     - Это хорошо! Ты помнишь, о чем говорил  полковник Сиротин?
     - Насчет учебного центра - тьфу, черт, - учебного корпуса?  - спросил Ланкис. -  Помню, конечно.
     – Как  вы думаете, с чего начнем? -  спросил капитан.
     - Начнем, пожалуй, с осмотра территории, где будет располагаться  этот корпус. Затем  я сделаю технический проект и составлю смету, утвердим,  завезем строительные материалы и начнем работу, – ответил прораб.
     - Отлично! Сейчас пойдем  смотреть? – спросил Круглов.
     - Дайте сюда план лагеря для начала, — попросил прораб.
     Получив  план и просмотрев его, прораб высказал  мысль, помечая карандашом на  плане:
     - Я думаю, следует забор в этом месте убрать, и откроется доступ к этому объекту, который был когда-то корпусом четвертого отряда. Надо его осмотреть и решить, как его можно переделать в учебный корпус. Теперь можно идти, только   прихватите с собой еще  планшет, карандаш  и рулетку…
      … Чтобы пройти  на территорию бывшего пионерского лагеря, им пришлось проделать лаз в ветхом деревянном заборе. Это оказалось нетрудно.   Пробираясь   через  разросшиеся деревья и кустарники, они подошли к  объекту назначения. 
      Двери  корпуса были заколочены  досками и пришлось немало приложить усилий, чтобы их  оторвать и открыть двери. Они зашли   в одну из палат, и перед ними открылось большое пустое пространство с  многолетним слоем пыли. Через заколоченные досками окна сквозь щели проходили узкие лучи солнечного света, падавшие на противоположные стены, создавая в помещении таинственный полумрак. На полу под слоем пыли проглядывали обрывки стенгазет и журнала «Вожатый». В углу валялись обломки стула и пустая бутылка из-под вина «Портвейн 777».  Даже долго дышать в этом пыльном, затхлом помещении было  невозможно без опаски за здоровье, не то, что разговаривать.  Ланкис с Кругловым ходили тихо, стараясь не поднимать пыль.
      - Ну, что — начнем? –  процедил прораб сквозь зубы своему напарнику. Круглов мотнул головой, и они принялись измерять габариты помещения, размеры опорных столбов, балок, окон, дверей и простенков .      
      Окончив измерения, они вышли на крыльцо и вдохнули свежий воздух полной грудью.
      - Фу! Чуть не задохнулся, — проговорил Круглов, с наслаждением вдыхая аромат одичавших многолетних садовых цветов и трав, и повернулся к прорабу, говоря: – Здесь надо работать в респираторах, никак иначе. Ну что, справились с этим делом?
      - Да. Теперь можно  назавтра поставить сюда пять-шесть человек на расчистку территории.
       - Ты вот что, Давид Исаевич,  пришли-ка мне в кабинет Топазо Семена. У меня с ним будет небольшой разговор, - попросил Круглов.
       - Будет исполнено, Павел Петрович.

       Круглов сидел в кабинете и ждал Топазо. Он уже знал, что этот поселянин является ярым противником устава профилактория, и прокручивал в голове свой разговор с ним. Капитан сознавал, что своим уставом он несколько ущемляет права человека, но ведь это были вынужденные и временные меры. Он думал, что Татьяна  его в этом поддержит, но та только посмеялась. Нельзя было профилакторий сразу же превращать в вертеп бездельников и дом терпимости. Надо  сначала произвести чистку не только снаружи, но и внутри человека, духовно наполнить его душу, духовно возвысить. Тогда мужчина и женщина другими глазами посмотрят друг на друга. Чтобы их влекло друг к другу не одно только желание физической близости, но и любовь и ответственность друг перед другом. Вот как это вложить в голову этого Топазо, чтобы до него дошло?
      Размышления Павла прервал стук в дверь.
      - Входите! - и в кабинет вошел вызываемый поселенец.
      - Прибыл по вашему приказанию, - несколько надменно проговорил Топазо.
      - Очень хорошо, что прибыли, садитесь! - Круглов указал ему на стул.
      - Да я в грязном, еще запачкаю тут, - с едкой ухмылкой отказался тот.
      - Ничего, садитесь! - и Семен, как бы делая одолжение, вальяжно сел, а Круглов встал и подошел к нему. Почти на голову его выше, он возвышался над ним, как гора, что поселенцу сразу стало не по себе. Топазо хотел встать, но капитан, положив руку ему на плечо, остановил его. 
     - Сидите-сидите! Вы ведь устали на работе, так хоть немного здесь отдохнете.
      - Да, ещё не успел устать и как-то неудобно сидеть, когда вы...
      - Ничего, все нормально! Итак,  начнем нашу  беседу. Догадываетесь, зачем  я вас вызвал?
      - Догадываюсь!.. Настучали уже на меня?.. Шестерки поганые!
      - Шестерки, говорите? Тогда вы кто - туз? - Топазо, набычившись, замолчал.
      - Ладно, приступим  к делу, из-за чего я вас и вызвал. Ответьте мне прямо: что вас не устраивает в уставе профилактория? 
      - Да всё, особенно то, что нельзя общаться с женщинами! - Семен угрюмо взглянул на начальника внизу вверх и отвернул голову в сторону.
      - Неправда, общаться можно!
      - Ну, я имею в виду другое общение, - буркнул Семен.
      - Интимную близость, что ли?
      - Ну да, это самое! - поселенец зло зыркнул на капитана и с вызовом спросил: -  Что мы дети, чтобы нам это запрещать? Не имеете никакого права! 
      - Вот как, мы права не имеем, значит? А вы имеете право от нас требовать всё, что захотите, да? Глубоко заблуждаетесь, уважаемый! На этой территории существуют права и обязанности поселенцев согласно устава не просто так, и они вполне приемлемы для вас. Так вот, коли вы взрослые, то должны понимать, что имеющиеся в уставе запреты - это временные, вынужденные  меры. Для вас здесь создали условия для нормальной жизни. Живите, работайте, учитесь, наполняйтесь знаниями, развивайтесь и духовно растите! - Круглов говорил громко и твердо, как печатал.- А вот когда духовно созреете, тогда и о женщинах  будете думать, но  не как о возможности удовлетворить свою плоть, а как завести семью. Так неужели ради этого нельзя потерпеть год или два?
      - Если кто и может, только не я. Как увижу молодую да красивую, так и хочется всеми фибрами ее..., сами знаете, что! - признался Топазо.
      - И этому есть название: половая распущенность. Такое я вам здесь не позволю! Женщина - это человек, а не средство для плотских утех! Женщина - это мать, сестра, жена! Уважать их надо и любить, понимаешь, чурбан ты этакий? И неправда, что нельзя воздерживаться от половой жизни некоторое время! А как монахи живут,  а как на войне или в армии? Просто люди заняты важными делами, и им не до женщин. Я думаю, что вам следует в полтора раза увеличить объем работы, чтобы вы так уставали, чтобы мечтали только о сне. Вы согласны на это?
      - Только не это! - испуганно встрепенулся поселенец и тоскливо произнес, - Я согласен...терпеть.
      - Вот это другое дело! Вы все поняли - повторять не надо? - Круглов направился к своему месту. 
      - Чего тут не понять?.. Можно идти? - Семен поднялся.
      - Вопросы еще есть?
      - Да, нет! 
      - А какие еще претензии к уставу?
      - Больше нет никаких. Все путём! - Семен для убедительности приложил руку к сердцу.   
      - Вот и хорошо! Можете  возвращаться на рабочее место, - Круглов откинулся на спинку стула.  Он уже по поведению мужчины видел, что усилия его не оказались напрасными, и слова его попали в цель.   
       После такого откровенного разговора с капитаном Семен проникся уважением к нему.  "Ай да, хитёр, змей, и молодец, как ни говори! Взять меня голыми руками!... Ничего, как-нибудь потерпим два годка!" -  Смутьян по натуре, он  сознавал, что, несмотря на этот "долбаный" устав,  здесь все же лучше, чем там, за забором профилактория, и решил больше не испытывать судьбу.      
         
     Прошли  две недели трудовых будней, за которую немало успели сделать по устройству учебного корпуса: перенесли забор, расчистили большой участок от лишних деревьев и кустарников, разбили цветочные клумбы, аккуратно разобрали крышу здания, возвели фундамент  и поставили новые опорные стойки для возведения второго этажа.
     Тем временем  губернатор и его заместитель  посмотрели концерт художественной самодеятельности  профилактория по кинокамере, что привез им полковник, и были полны удивления от увиденного. Конечно, они  много повидали и концертов, и спектаклей на своем веку, но то были концерты и спектакли знаменитых театров и исполнителей. А тут какая-то  самодеятельность дала такой уровень мастерства, что не стыдно было бы их показывать даже в театрах за деньги.
      - Вот что, Александр Павлович, – обратился к полковнику  губернатор после просмотра,  - эту  художественную самодеятельность надо развивать и дальше. Думаю, толк будет. Приятно сознавать, что дело наше  укрепляется, а это обнадеживает. Круглов уже  начал работы по возведению  учебного корпуса. Сейчас там проживает порядка шестидесяти бывших нищих. Если бы не мы, то они так бы и остались ненужными людьми в своем городе.
     Эх, жалко, позабыли пригласить отца Николая на просмотр этого концерта. Ладно,  постараюсь на неделе пригласить его  и с удовольствием еще раз сам посмотрю, а потом поговорим с ним.  А насчет этого концерта у меня есть дельное предложение, которое пахнет немалыми деньгами. 
     - Какое же? – спросил  полковник.
     - Надо из этой самодеятельности создать  музыкальный ансамбль. Придумать ему название, улучшить репертуар и  ездить с выступлениями по городам области. Часть выручки будет идти на содержание ансамбля, а другая часть – на содержание профилактория.  Это уменьшит финансовые вложения области. Мой расчет направлен на то, чтобы  в скором будущем профилакторий сам себя содержал.
      - Вы думаете, что ансамбль может  столько зарабатывать, чтобы  содержать весь профилакторий? – удивленно поднял брови полковник.
      - Я не настолько наивен, чтобы делать ставку только на это, – усмехнулся  губернатор. -  В недалеком будущем  этот профилакторий может организовать от себя кучу малых предприятий, где будут работать бывшие бомжи. 
      - У меня вопрос, Геннадий Васильевич,  - проговорил полковник, когда тот сделал паузу.
      -  Какой? – губернатор приготовился слушать.
      - Когда закончится срок у людей,  куда они пойдут жить?  Не обратно же  в подвалы?
      - О чем речь? Какие подвалы? – укоризненно покачал головой  губернатор. — У кого возможно, поможем восстановиться на прежнее  место жительства.  В противном случае, устроим в общежитиях или квартирах с подселением. Наше дело -  помочь   бывшему подопечному в трудоустройстве и   жилье. 
           Полковник был в восхищении от слов губернатора.
     - В вас  Бог сидит, ей Богу!  Геннадий Васильевич, вы - отец всех нищих и бомжей,  то есть, я хотел сказать, что вы – спаситель и защитник этих несчастных.
     - Рано,  рано еще нам  хвалиться успехами! Курочка еще в гнезде, а мы уже цыплят считаем.  Благодарю вас, полковник за службу, – губернатор протянул ему руку в знак того, что встреча подошла к концу.
      - Служу  Российской  Федерации! – полковник крепко пожал руку губернатору, затем  повернулся и прямой походкой вышел из кабинета.
         
         
      Проводив взглядом полковника до двери, губернатор сел на свое место и обратился к Толстову:
      - У меня было такое впечатление, что тебя тут не было, а только я и полковник. Ты будто в рот воды набрал, или сказать было нечего?
      - Мне было интересно слушать вас обоих, –   ответил Толстов.
      - Ну, и теперь  скажешь, что мы занимаемся донкихотством, увидев результаты нашего проекта?
      - Но вы сами сказали, что курочка еще в гнезде, –   усмехнулся  заместитель.
      - Ну и  лиса ты, Роман Ильич! – засмеялся  губернатор и уже серьезным тоном добавил. – Впрочем, немного оппозиции нам не помешает в этом серьезном деле. А ты, Роман Ильич, являешься своего рода индикатором, проявляя наши ошибки,  которые мы можем вовремя  исправить.  За это спасибо!
      Толстов не ожидал такой похвалы для себя, он был скорее готов  к   выговору.  Он даже растерялся немного.
      - Вот не думал, что вы меня  так оцените за  некоторые разногласия. Ведь начальники любят, когда с ними во всем соглашаются.
      - Ну и зря они так делают,  – резюмировал Корольков. -  Даже Сталин  спрашивал совета у своих подчиненных.  А  у меня не семь пядей во лбу, чтобы не ошибаться. Вот что, Роман Ильич, чтобы быть в курсе всех событий, я обязываю тебя не менее раза в месяц появляться в профилактории. Смотреть, как идут там дела, и   проводить  совещание с Кругловым, ясно?
     - Да, мой генерал! – приложив руку к виску, в шутливой форме ответил Толстов.
      - А теперь нам  не  помешает взбодриться чашечкой кофе,   -  и губернатор нажал на кнопку селектора...
      

   
   

                продолжение http://proza.ru/2015/04/29/1533