Мы то, что мы едим
- Я жил. Я рос. Я кормил и поил всё дерево. Я ел сам. Я выполнил своё предназначение.
Вдруг он почувствовал, что его куда-то тащат, нежно уцепившись за черешок. Солнце исчезло, стало темно и сыро.
- Благодать! Какая красота! Сколько Солнца, сколько позитива, - радовался земляной червь, поедая вишнёвый лист, прошедший стадию ферментации в его хранилище. – Должен же и у меня быть отдых, а то всё этот беспросветный труд по переработке органики. Нет, у Солнца необычайно приятный вкус! -
Он блаженно вытянулся во всю свою длину, когда ещё более чёрный, чем темнота кротовой норы, силуэт склонился над ним.
Маленькая землеройка облизнулась, удивившись, какой удивительный вкус был у этого червя, словно она снова наблюдает, как все кавалеры добиваются только её благосклонности. А вокруг Солнце и предвкушение счастья…
- Только на секундочку, одним глазком гляну на Солнышко и назад. Это же так романтично, - подумала она перед тем, как вкусно захрустеть на зубах у охотничьего пса.
Рекс не ел землероек принципиально из-за их запаха, но то, с каким видом зверёк вылезал из норы, так заинтриговало охотника, что он впервые нарушил собственное правило. Вкус и хруст землеройки напомнил собаке о душистых чипсах, которыми хозяин частенько потчевал пса, выезжая с ним к морю.
- Море! Солнце! Любовь!
Сладкая истома окутала сердце кобеля и, забыв о голоде, он бросился на улицу в надежде на скорое свидание.
«Газель» не успела затормозить, когда счастливый пёс с выпученными глазами и высунутым языком выскочил из подворотни.
- Слющай, какой тольстий и какой глюпий, - сказал черноусый водитель, закидывая труп в кузов.
С утра у Эдурда Матвеича было странное предчувствие. Промозглое осеннее утро, бесконечный дождь, мрачные лица вокруг толкали его на какой-то необычный поступок, я бы даже сказал подвиг. Например, проехать в метро без билета. От этой мысли Эдик даже вздрогнул – слишком опасно! "Или вот съесть шаурмы, уловив дразнящий запах, идущий от ларька, почти отважился герой. Но нет – слишком безрассудно!
А вот кавказского шашлычку из этого кафе можно попробовать", - отважно блеснув глазами, решился он на героический поступок.
Официантка принесла аппетитный шашлычок, посыпанный зелёным лучком и украшенный веточкой кинзы.
- А мясо свежее? – подозрительно спросил Матвеич, обнюхивая блюдо.
- Сегодня ещё бегал, - улыбнулась девушка.
Вечером, возвращаясь домой, Эдуард Матвеич вдруг с печалью подумал, как много он потерял в жизни, живя, как простой бухгалтер, не совершая подвигов. В свои 29 он даже ни разу не запорол отчёт… Голова его закружилась, ноги подкосились
- Я так ни разу и не съездил на море, - подумал Эдик и немного удивлённо: "Хочу на охоту, гав!"
Прошло время.
Земляной червь, протиснувшись сквозь щели в гробу, объедался разложившимся телом. Старый гурман, он не просто наслаждался процессом насыщения, но и ощущениями, приходящими с пищей.
"М-м-м, осенний лист вишни с юго-западной стороны Старого сада - неповторимый аромат солнца, радость полёта, пряный вкус самодостаточности, сладость счастья... О, пардон, собрат из того же сада - тягучая безмятежность, приторное самодовольство, бывает", - виновато улыбнулся он новому ощущению.
"М-м-м, ненасытный голод и непреодолимое желание – изумительное сочетание. О, азарт, преданность и похоть – гремучая смесь. А этот кусочек? Страх, тоска и зависть – несомненная ложка дёгтя, но, в общем, ни с чем несравнимый букет..."
И только Смерть, одной рукой поглаживая свою светло-русую косу, другой удерживала землеройку, рвущуюся к добыче, давая в полной мере насладиться жизнью всем звеньям этой нескончаемой спирали.
Свидетельство о публикации №215042800688