Судьба

— Закурить не найдется? — парень, лет двадцати, с детским лицом, большими голубыми глазами, с вопросом в этих глазах смотрел на меня. И было в этом взгляде что-то такое, что я даже слегка растерялся. Достал из кармана пачку и протянул ему. Он сел рядом на скамейку, до электрички пол часа еще было. Погода радовала. Солнышко пригревало, на небе ни облачка. Я люблю такую погоду весной. Особенно ранней, когда все просыпается, оживает, тянется на встречу солнцу. И приятно это весеннее тепло после зимы...

— Да, мама, я скоро буду. В городе все сделал, жди. — ответил на звонок парень и закурил.

— Документы возил, коляску матери новую должны дать. Вот, завтра поеду забирать! — ни с того ни с сего сказал он мне. Я даже вздрогнул от неожиданности, подумал сначала что опять по телефону говорит, ан нет, на меня смотрел. Да и рядом никого не было.
— Коляску? — я переспросил.

— Я с Омска приехал. Мать больная, после аварии не ходит. Она в интернете здесь познакомилась с мужиком, он тоже инвалид. Приехала к нему. А я в то время там остался, так как школу заканчивал. У меня там бабушка и отец. Отец пьет. Живет теперь неизвестно где. А этот парень, к кторому мама моя сюда приехала, младше ее на десять лет. Мама у меня красивая... — парень достал затертый бумажник, на развороте которого было фото. Я глянул, с фотокарточки на меня смотрела красивая молодая девушка. Лет 30 я бы ей дал на вид.
— 38 лет маме.— продолжил парень свой рассказ.— так вот, тут у нее родился Ванька. Знаете, как она была счастлива. Потом парень этот ее бросил. Обратно ехать она не хочет, хотя все равно придется, деваться не куда. работает в интернете. Пенсию получает, да бабушка помогает немного. Как только он ее бросил, я сюда переехал. Здесь жилье дешевое, снимаем квартиру. Живем теперь втроем. Я , мама, и Ванька. Ему пять лет сейчас. Маме с каждым годом хуже. Она и не скрывает, что осталось ей совсем мало, неизвестно правда сколько... Вот думаем обратно ехать в Омск. А там только однушка маленькая у бабушки. От отца ни какой помощи и не ждем. А этот совсем куда-то пропал...
Я здесь на пилораме иногда гружу доски, да когда зовут выхожу на подработки. Бабушка Ваньки их с мамой прописала у себя, но жить к себе не пускает...

К перрону подошла электричка, мы зашли и сели рядом, но парень уже молчал. Смотрел в окно, а я почему-то не знал что сказать. Как то и не по себе было...
 Он вышел за две станции до моей. Больше я его не видел, но иногда, вспоминая его рассказ, представлял, как они живут. Сколько сил и терпения у этой интересной семьи. Сколько любви, настоящей любви сына к матери.