ДэЖаЛе. Часть 3. Неожиданное родство. Глава 7

          Унылый, темный лес. Валежник врезался в стопы ног, игнорируя обувь. Привыкнув к темноте, распознав стволы деревьев Вел принялась искать направление по которому ей следовало идти дальше, как услышала голос сестры:
- И что я тебе сделала хорошего? – Ев врезалась в дерево и стоя перед ней, терла лоб.
- Обоюдно! Лучше скажи, чего бегаешь за мной? Как я понимаю, ты не связана со мной. Значит, летаю я одна. Ты что, решила в «догонялки» поиграть?
- Ага. Вдвоем веселей.
- Не смешно. Я пока этот ларец не поймаю, не успокоюсь. Как тогда, когда мы были в пустыне.
- Точно! А мне значит, предлагаешь пропустить.  – Вел скривила гримасу, но промолчала.  Ев осмотрелась, подошла к ней ближе: - Как думаешь, надолго мы тут?
- Кто же его знает? Ев, я скажу, ты, не перебивая, послушай, здесь все иначе, мне шкатулку не отдадут, это уже ясно, мне ее надо забрать самой. Так что, дорогая, дуй домой.
- И не подумаю! Я, типа, в командировке. Вел, куда нам и сколько мы тут пробудем?
- Вот заладила! Пока она не появится. Это я уже точно знаю. Я опережаю ее, даму неопределенных лет, если ты не догадалась,  на несколько минут, постоянно.  Вот чего нас в лес занесло?
- О! Смотри, там кто-то есть. – Ев увидела за деревьями группу людей. – Наверное, нам туда.
- По всей вероятности. Только, Ев, говори тихо, кто его знает, услышат еще.
За деревьями, у самой дороги, застыли люди, прячась в кустах. Раздался свист, один выпрямился. Два всадника показались на тропе и сестры заметили, как мужчины натянули веревку. Листья взлетели с земли и лошади, споткнувшись, налетели друг на друга, сбрасывая наездников и падая на одного из них.
- Стоять, смерды! – Крикнула женщина, поднимая руку с хлыстом. Только ее не слушали, схватили и потащили по земле, как мешок, за волосы. Она орала на них, царапалась, пыталась вырваться. Еще двое вытаскивали из-под коня ее спутника. Тот же, что дергал веревку, отвязал ларец, поднял его над головой.
- Брось! – Подлетел к нему мужчина в сером балдахине. – Не марай руки, не видишь, он в крови! И этого тоже оставьте, он и так не жилец. – Мужик послушно бросил ларец на землю. – Руки! Очисти свои руки от этой дьявольской штуки. Пусть гниет тут, вместе с этим. –  пнул ногой лежащего без сознания и пошел вглубь леса, остальные последовали за ним. Тот, что был с женщиной, выждал немного, затем следя за их мелькающими фигурами, подполз к ларцу, обнял его и постарался, превозмогая боль, что отражалась на его лице, скрыться в кустах.
- Идем. –  Ев потащила сестру, - глянем, что там. Этот не сбежит.
- Лошадей жалко.
- Да. – Просто ответила Ев, шагая впереди.
Достаточно большой участок леса, вырубленный по кругу, в самом центре столб, а на нем связанная по рукам и ногам, висела ОНА. Извиваясь, как змея, выкрикивала ругательства и угрозы, всем своим видом пытаясь приструнить сгруппировавшуюся вокруг нее толпу:
- Смрады! Чернь, холопы! Гореть вам вместе со мной в гиене огненной!
- Это твое время пришло! – Еще издали, громогласно, возвестил высокий и крепкий мужчина, одетый в серый плащ с капюшоном, глубоко натянутом на голову. – Получай же, нечестивая, кару Божью!
- Уууу! – завыла дама. – Кто это тут говорит, от имени самого? Не ты ли, ползающий червь? Ну, давай, давай, попробуй. Омой свои чистенькие ручки в моей крови! Замарай свою свиту фанатиков. Что смотрите? Не это ли вы хотите? Справились? Так это не конец, это мое начало. Давайте, прирежьте меня как скотину, а еще лучше, согрейте мои пятки и я, каждый день, буду приходит к вам, питаться вашими душами! Каждый божий день я буду следовать за одним из вас, невидимо, а ночью, выпивать его до последней капли.
 В толпе начался ропот и мужчина поднял руку:
- Идемте, братья и сестры. Ее час пробьет. Если Бог хоть на каплю будет милостивым к ней, то он пошлет ей быструю смерть. А если грешна, то поймет, каково это, когда утробу разматывают по частям. Идемте! Мы сделали все, что от нас требовали. – Он бросил на нее последний взгляд, стоя между ней и толпой, затем повернулся ко всем, но не спешил уходить, боясь, что кто-то дрогнет и облегчит ее участь.  Люди  безропотно последовали его словам и гурьбою ушли. Он обернулся, плюнул на ее ноги и пошел за всеми. Солнце было в самом зените, на небе ни облачка, а она без своего покрова головы, в поврежденной одежде, оголяющей ее плечи и грудь,  дергала руками и ногами, пытаясь освободиться.
- Может, развяжем? – Спросила Ев.
- Ну, уж нет! История, историей, только, она этого заслужила. Да и спутник ее жив, сам поможет. –  слова Вел сопровождались карканьем.
- Слетелись?! – Заговорила женщина, устав дергаться и в бессилии упустив голову. – Воронье! – Вдруг насторожилась, подалась вперед и принюхалась. – Совесть! Как же ты меня достала. Что ж, твоя взяла. Вот она я, давай, заверши начатое плебеями!
Из лесу, хромая, вышел ее спутник:
- Мама!
- Не подходи ко мне! Они могут вернуться. Беги, унеси и спрячь ларец. В нем наша жизнь!
- Я не брошу тебя. – молодой, сильно худой мужчина, попытался развязать веревки, но узлы на них  были настолько крепки, что он не смог их даже расслабить, зато заметил цепи, спрятанные под веревками. Дергая то одно, то другое, он плакал, ругался и целовал ее ноги.
- Уходи! Беги как можно дальше. Я не прошу, я приказываю! Это тело износило себя. Ты знаешь, что надо сделать…. Иди же, иди! Я слышу поблизости гиен, ты ранен, можешь не успеть спрятаться от них. И потом, Костлявая уже здесь. Я чую ее запах, совсем рядом. – К карканью добавилось потявкивание диких псов, или лисиц. Птицы закружили, пикируя к ней, но долетая до головы, сразу же взмывали вверх, пока только предупреждая о своих намерениях. – Беги, сын, спасайся и возроди меня! – Он еще раз прильнул к ее ногам, поднялся, провел по ее лицу рукой и запрыгал в лес, таща ногу.
Сразу же одна из птиц спланировала на плечо женщины и вонзила клюв в ее глазницу. Последний женский крик пронесся по земле и затих в птичьем гомоне. По земле уже ползли полосатые гиены, с поджатыми хвостами, оглядываясь и обливаясь слюной. Старший из стаи, самый крупный пес, подпрыгнул и вонзил клыки в живот пленницы. Дама  замолкла на веки…
Ев отвернулась, прижалась к дереву. Вел рвала, обливаясь слезами страха.
- Вел! – испуганно проговорила Ев. – Меня уносит! Куда мы теперь?
- Прости! Я не виновата в этом марафоне. Адрес сказать не могу, лишь надеюсь, что домой.
- Вел! Возьми меня за руку!
- Нет! – Вел отошла  от сестры еще на шаг. – Ев! Я вас всех очень люблю. Скажи Эду – вернусь, как найду ответ. Ев! Ев! Ты меня еще слышишь? – Растворяясь, кричала она, заметив, что их уносит в разные стороны. – Я устала, очень устала. Но ничего не могу поделать. Целуй де…
****
          «Целуй» - было последнее, что слышала Ев и упала на пол, у ног их гостя. Он бойко подскочил и первым подхватил ее.
- Ев!? Вы вернулись? Что тут происходит? – Удивленными глазами он смотрел на всех и в особенности на Дэна, бесцеремонно отодвинувшего его в сторону, приводя жену в чувство.
- Ты как? – Бросил Дэн Пату, не обращая внимания на его вопросы.
- Нормально, а что должно со мной быть?
- Вот и посиди тихо, - подал голос Дэниэль, - я огляну тебя позже.
- Но я весь хорошо себя чувствую!
- Здорово! Но лучше  присядь и помолчи.
 Все забегали, засуетились. Пат не стал спорить, стоя на одном месте, вертел головой, почесывая щеку, на которую уставился Эд.  Владка, быстро заговорив с ним, повела из комнаты. Ев тем временем приходила в себя.
- Рассказывай! – Сразу же потребовал Эд.
- Да имей ты совесть! – возмутился Дэн.
- Ничего, я уже в норме. Вел просила передать, что всех очень любит. Что безумно устала мотаться, но ее носит, против ее воли. В общем – эта ее миссия,  идентична происшествию со шкатулкой Тамерлана, только опасности меньше, она просто зритель.
- Ничего себе безопасна. Там мы были все вместе! – Эд повысил голос.
- Повторю – она просто зрители, ее никто не видит, о ее присутствии никто не догадывается. Тебе лично, Вел передает особый привет и просьбу - не орать! Ей там все слышно. Цитирую ее слова: «Я в засаде. Можешь спугнуть дичь.» Прости Эд, но это ее просьба. А если честно – просто жуть! Ее носит с места на место. Мы видели умирающего Пата. Скорее всего, это был его предок, а там кто знает. Может и душа переселяется. Но сам Пат, тут ни при чем. Ой, дорогие мои, я такое видела – Бррррр! –  передернулась вся и уже не тараторя, заговорила: – Вел носится, именно за шкатулкой, вернется, как только узнает все до конца. Она в этом уверена….
 Ев совсем оправилась от своего легкого недомогания, которое все еще сопровождало ее, при таких сеансах и подробно рассказала все, что пережила за те минуты, когда была с сестрой.
****
Ночь. Летняя, лунная, жаркая. Вел стояла на углу частного сектора, возле углового, достаточно приличного дома. Остальные дома находятся чуть поодаль и значительно проще этого. Железные ворота наглухо закрыты. Несмотря на это, у нее не возникло сомнения, что именно этот дом необходимы ей. Она всегда проявляется там, где должны развиваться события. Еще раз, на всякий случай, торкнулась ворот и сделала шаг назад, рассмотреть постройку. Высокий фундамент из белого кирпича, кованые прутья ограды с пиками-наконечниками, по ним не взобраться, не перелезть. За оградой ряд невысоких деревьев, за которыми выглядывала крыша из красной черепицы.
- Здесь я еще не была.  Похоже наше время…. Однако. – она вернулась к забору и медленно прошлась в одну сторону, ища пробела в зарослях. Окна были темными – хозяева спали. Рассмотрев все, что смогла сквозь листву, дошла до угла и отправилась обратно, в поисках калитки. Как ни странно, она находилась достаточно далеко от ворот для въезда машины и тоже была на запоре. Подергав ручку, заметила звонок,  усмехнулась: «Не позвонить ли? Здравствуйте, а вы спите? Простите – я принеслась, а времени не знаю» …. И что мне теперь делать? – Она посмотрела вверх, покачала головой. – Эх! Жаль не могу переместиться… - Присела на скамью, прикрученную к забору, задумалась: - Если я здесь, значит, шкатулка должна подать сигнал. Придется ждать, второго мне не дано. – Откинула голову на кованку и прикрыла глаза.
Легкий ветерок лениво прогуливался по округе, вороша былинки, на большее его не хватало. Пахло пылью и земля потрескалась, это говорило о том, что дождя давно не было и в ближайшее время его не стоило ждать, что для Вел было в радость. Залаяла собака, ей отозвалась соседка и понеслось…. У Вел зачесался нос, потерла его, не меняя своего расположения. Послышался приближающий рокот машины. Вел сразу открыла глаза и настороженно прислушалась. Машина приближалась. То, что ее не заметят с дороги, маловероятно, вот же, надо искать убежище. Этот дом выступал над другими не только строением, но и участком, добежала до угла и спряталась за выступом забора. Черные шашечки на желтом фоне уже повернули в ее сторону и красный глазок в верхнем углу, подползал к ней. Оглянулась, шагах в десяти, начиналась растительность, собралась бежать к ней, но такси затормозило и посигналило. Опять завыли собаки, но уже хором. В окнах большого дома вспыхнул свет, Вел присела, укрываясь сильней,  тут же загорелся свет на приусадебном участке. К калитке, еле перебирая ногами, плелся старик. – А я его знаю… - прошептала Вел, уловив черты лица под фонарями. Из машины вышли двое взрослых и мальчик, подросток.
- Что так поздно? – Недовольно спросил старик, открыв калитку, шепелявя беззубым ртом. – Я уже лег, за полночь…
- Отец! Не бурчи, от нас это не зависит. Расплатись лучше.
- Они на такси разъезжают, а мне плати! – Он всунул голову в окно водителя, посмотрел на счетчик и скрупулезно отсчитал мелочь.
- А за ночной вызов? – Начал шофер.
- Диспетчер доплатит. – Даже не повернув к нему голову, процедил старик, идя за гостями. Пока он кряхтел над «златом», Вел успела шмыгнуть за калитку и слиться с природой.
В доме гомонили. Войдя, он цыкнул, быстро разогнал всех по комнатам, гася кругом свет, побрел в свою спальню. Одно из окон распахнулось и в тусклом свете ночника было видно пару средних лет, готовящуюся ко сну.
- Ой! – Всполошилась женщина. – Забыла! Шкатулочка. Он же из-за нее нас позвал.
- На кой она ему?
- Семейная реликвия! Переходит из поколения в поколение.
- Реликвия! И что за сказ за ней тянется? – ухмылялся мужчина, глядя на суету жены.
- Что я тебе могу сказать? Ты же знаешь нашего «Скруджа», он и в общении такой. А легенда ходила такая, что там хранится некая вещичка, что приносит нашему роду все – от здоровья, до долголетия.
- Понятно! –  мужчина зевнул. – Оно и видно…. Давай, ложись, а то заноет твой Гобсек. – Отвернулся к стене и почти сразу же захрапел. Женщина поставила шкатулку на стол, под самым окном, и взор Вел сразу же к нему притянуло:
- Ага! Вот он ты, мой гид в этих скитаниях. Сколько же еще мне за тобой носится? А чего ты такой мутный? - Собственно достать его не составляло труда, Вел даже прислушалась к звукам в комнате - спят! Забралась на выступающий фундамент, наклонилась, потянулась рукой. Чем ближе рука к нему, тем он дальше, как тот самый горизонт, к которому ты бежишь. Вел не прекращала попытки и уже коснулась камня краешком пальца, как все за кружилось, завертелось и она стоит в доме, у отрытой двухстворчатой двери, а за обеденным столом, скупо накрытом, сидят люди.
- Значит так! - Прочавкал тот же старческий голос, - хватит жевать, я вас позвал по делу.
- Отец! - начала женщина. – Это даже неприлично.
- Не вам мне говорить, что прилично, а что нет. – оборвал он. Вел, скрываясь за створкой, смогла их хорошо рассмотреть. При дневном свете, что старик, что женщина, были просто копией ДАМЫ в капюшоне. Перечить ему никто не стал, вот он и поучал: – Поэтому, лучше молчи, женщина, и слушай. – старик допил воду из массивного стакана, и отставил приборы на край. – Внук! Я рад, что дождался твоего взросления.
- Дедушка! Мне только четырнадцать.
- Это самое то. Мать твоя не оправдала надежд, поэтому они едут, а ты остаешься со мной. Я буду передавать тебе знания.
- Папа! У него школа.
- И что она ему даст? – Он бросил сердитый взгляд на дочь и та сразу же замолчала. Муж ее не вмешивался, отстраняясь от беседы, не смотря на запрет, продолжал есть. – Не развалится твоя школа.
- Так нельзя! Данил, скажи хоть ты отцу.
- Согласен, образование он должен получить.
- Какое? Чем твое образование помогло в жизни?
- Многим. У меня есть работа, квартира и уважение.
- Вот и сидите со всем этим, но там, подальше от меня. Это мой внук! Что вылупились, небось уже и его жизнь распланировали?! Не будет по-вашему! Я сказал, хватит, ему за партой штаны протирать, аттестат и так получит.
- Я против! – Категорически заявил папаша, желая хоть как-то насолить деду. А тот глянул на них, как удав на кролика, но сдержался:
- Иду на компромисс. Он живет здесь, в школу ходит здесь, до получения нужной вам бумажки. Я ему свои знания передам, ну и дом его будет. А уж после школы он сам решит, какой путь выбрать. Как, внучок, согласен? – Мальчик не успел даже задуматься, как старик произнес: - Вот! Согласен. Прощайся, им пора, да и нам тоже. – Встал, взял мальчишку за руку и потащил к выходу.
- Папа, мама! – Кричал испуганно ребенок.
- Приедут, они еще приедут! – И доведя его до двери, оглянулся. – А вы чего сидите? Автобус ждать не будет, а на такси – не дам! Посуду вымыть не забудь. – и ушел. Мальчик плакал, но дед, обняв его за плечи, ввел в большую комнату, занавешенную толстыми, темными шторами. Вел прислушалась – мужчина бурчал, угрожая, что больше ноги его в этом доме не будет, женщина не возражала, быстро убрала со стола, вымыла посуду и поправив волосы была готовясь к отъезду. Долго они не задержались. А Вел, раздвинув портьеры, увидела вторые, но уже висевшие в комнате. Спряталась между ними, подглядывая в щелочку. По всей комнате горели свечи. В самом центре, на круглом столике, с очень высокой и резной ножкой, стоял ларец. Дед не успокаивал мальчишку, не говорил приятных слов, или хотя бы пару в утешение. Он поставил мальчишку у стола, сам стал напротив и открыл ларчик. Шепча себе под нос, понятную только ему, тарабарщину. Достал клинок, а с него, словно только налитые, пали рубиновые капли.
- Неужели не засыхает? – Подумала Вел. – А может, он «подкармливает», но тогда чьей?  Старик тем временем взял руку мальчика, тот, хоть и смотрел на все с ужасом,  не проронил ни звука. Сделал на его руке прокол, мальчик ойкнул. Не обратив на это внимание, старик заговорил:
- Капля к капле, душа к душе! Весь Род в тебе, вся сила в тебе, все грехи – тебе! Знания мои в тебя войдут, дальше пойдут, род сберегут. – Вел дернулась от раската грома. Свечи затрепетали и вспыхнули ярче. За окнами разрасталась гроза, вот только ливня она не слышала. Старик положил нож на дно ларчика, не переставая бубнить заклятий. Захлопнул крышку, и все сразу стихло – шум ветра уносил раскаты в сторону, даже собаки, начавшие было выть на непогоду, завизжали и попрятались в конуру.
- Не вытаскивай нож понапрасну. А если и суждено будет ему покинуть этот приют, спрячь от людских глаз. Он бабушкой моей заговорен, проклятье на нем. Пустишь гулять – на себя возьмешь чужие муки. А душу заговоренную отпустишь. Может мстить. Да и сама, хозяйка наша, может разозлиться. Ты, внучок, теперь многое узнаешь, многое сможешь. Но запомни прямо сейчас – не все видимое живое, и не все мертво, что мы не видим. Людей опасаться надо, хотя против них у нас есть сила. А вот против Самой, мы не в силах выступить, ибо она создала закон, наш закон, нам с тобой его беречь и продлевать. А она все видит и защищает от темных. Расстроим – отвернется. Тогда ничто не спасет – понесем ответ и за свое содеянное и за предков, да и за весь Род. Понятно? – Мальчик, не до конца понимая сути сказанного, кивнул. – Молодец! Сегодня – все. На заре разбужу, учить буду. Ступай, я устал, спать хочу.
- А мне что делать?
- А что хочешь, то и делай.
- Как же школа?
- Что школа? Лето же еще, там видно будет. Но ты не парься, меня слушать будешь, первым всегда и во всем станешь, не надрываясь. Ступай! – отвернулся, достал потрепанные талмуды, долго читал, на них не глядя, но прикрыв знаки рукой. Затем поставил ларец в ящик стола и вышел из комнаты, дав свечам догореть самим. Вел подождала немного, сделала шаг в комнату, но тут же все закрутилось.