Парень с красной пресни

                1.

Летом 1941 года из маленькой комнаты в коммунальной квартире старого дома на Красной Пресне ушли на фронт двое: муж Клавдии  Евгений Дмитриевич и старший сын Иван. Клава осталась одна  в  Москве с тремя детьми. Чтобы  их прокормить, Клавдия перешла работать на завод. Этот завод  выпускал танки, хотя на рабочих местах остались почти одни женщины и подростки.

 С первых же дней  выяснилось, что работать надо по 12-14 часов в сутки, а то и больше. Многие работницы совсем не уходили домой. Отдохнув немного здесь же,  почти у своих рабочих мест они после 5-6 часов сна  снова становились к станку. Клавдия тоже неделями  стала оставаться на заводе. О детях она не беспокоилась, старшей дочери было 14 лет. Мать надеялась на неё.

 Младшие посещали детский сад: Вите было  четыре года, а Гале три.

 Ежедневно кроме воскресенья Лара отводила маленьких в  детский сад. Сама же девочка  отправлялась сначала в школу, а после школы шла «отоваривать»  продовольственные карточки, оставленные матерью. В очередях иногда приходилось простаивать очень долго, но иногда везло: очереди почти не было - это, если не привезли сахара, тогда вместо него выдавали  печенье и конфеты. Большинство взрослых уходили из очереди, надеясь получить сахар завтра, а Лара всегда  в тот же день брала печенье вместо сахара. Особенно ей нравилось печение с шоколадным уголком. Девочка не хотела подсчитывать, что  сахар теперь у неё будет только через неделю. Лариса радовалась за своих малышей. Ведь во время войны им так редко попадало что-нибудь сладкое, да и сама она соскучилась без сладкого.

С братишкой   Лара  обо всём договаривалась просто, но младшая Галка часто капризничала. Например, если на карточки полагался чёрный хлеб и немного белого, то Галя обязательно требовала себе «чистенький». Сколько ей не пыталась старшая сестра что-то объяснить, малышка ничего не хотела слушать. Так и приходилось Ларисе всегда есть только чёрный хлеб, а иногда и Виктора уговаривать отдать сестре «чистенький».

Три года прошли для старшей сестры в очередях, ожиданиях писем и аттестатов с фронта, в ожиданиях матери с завода, с бомбёжками,  детскими слезами, недоеданием и холодными вечерами в комнате с заиндевевшими стенами зимой из-за постоянного отсутствия дров. Ларе вместе с братом и сестрёнкой приходилось спать, не раздеваясь, укрывшись всем, что было тёплого в доме.

А в 1944 году пришла «похоронка» на Евгения Дмитриевича Сидорова.

Старшей дочери Клавдии пришлось оставить школу, чтобы помочь матери. Она пошла  работать. Девочка  устроилась на швейной фабрике. Фабрика находилась близко от дома.  Теперь Лариса до работы отводила в сад сестру, а после работы забирала её домой. Братишка начал ходить в первый класс.

 Мать по-прежнему, неделями не приходила с работы. На фронте очень были нужны танки.

 Первоклассник Витя   после занятий долго  гулял, дожидаясь сестёр. Ему нравилось бегать с мальчишками  по улицам и дворам Красной Пресни до позднего вечера. Излюбленным местом их игр во время войны и после неё стало  Ваганьковское кладбище. На кладбище можно было играть в прятки, рассматривать интересные старые памятники, а в первые годы после войны собирать с могил печенье или конфеты.( Ведь время было голодное.)

Однажды  осенью мальчик гулял во дворе, когда к нему подошёл хромой солдат, с огромным шрамом на лице. Солдат спросил,  живут ли ещё здесь  Сидоровы во второй квартире? Витька сказал, что он и есть Сидоров. Солдат вдруг заплакал, обнял мальчика, повторяя: «Здравствуй, братишка!» Когда солдат успокоился, Витя понял, что перед ним стоит брат Иван.  Вместе братья отправились к Ларисе на фабрику.

Вечером с работы прибежала мать, как только узнала от дочери, что   Иван дома. Мать с сыном проговорили всю ночь, а с рассветом Клавдия опять ушла на завод.

Но радость встречи с братом и сыном скоро превратилась в боль. Иван  пришёл израненный. У него после ранения в голову начались ужасные боли. Он не мог спать, ходить, сидеть, делать что-нибудь.  За ним требовался каждодневный уход. Ларе пришлось бросить работу. Врачи советовали солдату срочно лечь в госпиталь. Но Иван, пролежавший до того уже ни один месяц в госпиталях, не соглашался.   Только в январе1945 года  матери удалось уговорить его  снова лечь в больницу. Тогда только сестра опять смогла пойти на работу.

                2.

 К 18 годам Лариса стала красивая, черноглазая  девушка, на которую заглядывались многие фабричные парни и вернувшиеся с фронта раненые солдаты.

Однажды зимой на улице ей дорогу преградил молодой человек.

    -Скажите, девушка, Вы такая молодая, а почему же Вы всегда за руку ведёте девочку лет шести. Неужели это Ваша дочь?

Лариса засмеялась, объяснила, что Галка её сестра, просто  мама работает, а она ей помогает с младшими. Молодые люди познакомились,  потом стали встречаться чуть ли ни ежедневно.  Не прошло и трёх месяцев, как они   договорились, что поженятся, когда кончится война.

Мама ещё  жениха не видела. Девушка условилась с ним, что знакомство с родными состоится в воскресенье. Клавдия обещала придти в воскресенье домой.

 И вдруг в  пятницу Ларисе на фабрику позвонила работница с  завода Клавдии,  сообщив, что мать попала под пресс. «Скорая помощь» увезла её в больницу. Перепуганная Лара  отпросилась с работы и помчалась к матери.  Она боялась, что не застанет её в живых.

 Когда дочь ворвалась в больницу, она вдруг поняла, что на нервной почве потеряла слух. Ей что-то говорили, что-то спрашивали, но Лариса ничего не слышала. К счастью с Клавдией было всё не так страшно. Клава покалечила руку, но сама осталась жива.   Врачи сказали, что о работе под прессом не может быть и речи, но жизни  увечье не угрожает.

Дочь  же с этого дня оглохла. Жених   возил её к врачам. Позже, став её мужем, советовался с различными специалистами, надеясь вылечить жену, но Лара так и осталась глухой на всю  жизнь.

 День Победы  Сидоровы  праздновали вместе со свадьбой. Потом молодожёны переехали жить к мужу Ларисы.

А спустя месяц  Сидоровы снова праздновали свадьбу, теперь уже - Ивана. В больнице за Иваном ухаживала очень милая  медсестра, они полюбили друг друга. Вот так  и Иван нашёл своё  счастье.

Клава работать  у станка больше не могла. Но  жить, не работая, тоже нельзя.  Вите исполнилось 8 лет, Гале семь лет. Женщина сходила в отдел кадров завода и попросилась в кладовщицы. Её взяли.

 Зарплата была значительно меньше, чем прежде, но больше, чем пенсия по инвалидности.

График работы кладовщицы давал возможность, наконец-то, присмотреть за детьми и домом, чего  много лет у неё не было. К тому же Клавдия получала пенсию на детей, оставшихся без отца. Заводской профсоюз тоже не оставлял вдову, помогая то продуктами, то бесплатными путёвками в лагерь, то гостинцами и билетами на Новогодние ёлки. Так и растила женщина своих детей вместе с профсоюзом завода, как это делали тогда многие вдовы, оставшиеся после войны без мужей.

                3.

Виктор  уже второй год ходил  в школу. Но учиться парень не любил. Из всех предметов  он признавал лишь рисование и физкультуру. Рисовал Витька всегда с удовольствием, даже малышом, поэтому и на уроках по рисованию мальчишке скучно не было. На дом рисовать  обычно не задавали, а если иногда и задавали что-нибудь, так это он рисовал очень быстро. А вот по русскому или по арифметике, ему надо было просиживать часы, ведь помочь с уроками некому. У самой Клавдии было лишь четыре класса образования. Мать требовала, чтобы дети хорошо учились, понимая как это важно.

 Витя же всегда стремился побегать, поиграть с ребятами, а не сидеть с уроками. К тому же ему не нравилось, что в  школу надо рано вставать, за плохие отметки мама ругает, а то и гулять не пускает из-за противных уроков. Ну, не хотел Виктор ходить в эту школу, о чём и твердил всё время своей несговорчивой маме.

Однажды на контрольной работе по арифметике  Витёк, как его звали друзья, получил двойку. Это было, когда  он учился в третьем классе.

 Светлана Васильевна,  их учительница, всем, кто получил плохие отметки, велела остаться после уроков в классе. Выходило, что Сидорову тоже нельзя идти бегать с ребятами, что опять надо сидеть в школе!?  Друзья же из класса и двора  договорились сразу после уроков собраться на Ваганьковском кладбище. Они хотели поиграть в войну, даже деревянные наганы у всех были припасены. Наганы лежали в портфелях вместе с книгами и тетрадями, ожидая конца занятий.

 Не долго думая, Витёк выскочил из класса и удрал к  друзьям.

До позднего вечера приятели бегали, играли, не вспоминая об уроках. Но, прощаясь возле дома с одноклассниками, Виктор услышал вопрос Сашки соседа по парте:

-Ну, а как же ты завтра ответишь Светлане Васильевне, почему ты не остался? Вдруг она ещё одну двойку поставит?

 -А я завтра не пойду в школу. Ты скажи, что я заболел. Она и забудет, что я ушёл.

 Так и договорились. Витёк не пошёл в школу, а Сашка обманул учительницу. Целый день пришлось ему бродить по кладбищу, чтобы не попасться никому на глаза. Дело было зимой. Он ужасно замёрз. Дождавшись приятеля из школы, и узнав, что всё прошло благополучно Виктор попросил друга :

 -Скажи,  моей матери, что занятия в школе временно отменили.

-Почему?

-Батареи лопнули, - Сашка согласился.

Витя вспомнил, что обычно ребята болеют не меньше трёх дней, поэтому раньше  идти в школу нельзя, а то не поверят. Но гулять по морозу тоже не хотелось, вот он и придумал о батареях.

На третий день мать спросила сына:

-         Когда же в школе починят отопление?

 Сын, не моргнув глазом, ответил, что пока не починили. Но тут до Витьки дошло, что он не  сможет идти в школу и потом. Ведь у него нет справки от врача, а у матери тоже записку не попросишь, раз ей наплели они с Сашкой о батареях. Что делать?  Приходилось прогуливать дальше, пока они с приятелем что-нибудь не придумают.

Друг Сашка тоже из-за Виктора заврался: в школе он рассказывал о болезни Сидорова и о том, что он относит больному задания по всем предметам, а встречая мать Вити вздыхал, что вот сколько времени не может школа получить новые батареи!

Обман вскрылся на второй неделе прогулов. Светлана Васильевна решила навестить своего   заболевшего ученика. Ребята об этом не подозревали.

 Саша пришёл после уроков к Виктору домой и позвал его на каток. Друзья отправились кататься. А через час после их ухода в дверь постучалась Светлана Васильевна. Так мать узнала о «батареях».

Поговорив друг с другом,  обе женщины обещали наказать мальчишек за обман.

В это время в  школе третьеклассники готовились стать пионерами, носить красный галстук. На классных собраниях ребята много раз обсуждали, каким должен быть пионер, чтобы стать примером для всех. Понятно, что  за такой обман обоих друзей  в пионеры не приняли.

Мама же первый раз в жизни взяла в руки ремень, прямо в тот же день, когда сын пришёл с катка. «Так батареи лопнули у меня на заднице»,- рассказывал потом  Витёк своему другу. Но друзья были довольны, что всё враньё их закончилось. Их уже тяготило чувство вины. Поэтому  наказание принесло им  даже облегчение.

В пятом классе  Витя занял первое место по школе на конкурсе рисунков на военную тему. Учитель посоветовал ему идти в изостудию при Доме пионеров. Виктор отправился  в Дом пионеров. Но там ребята много времени тратили на срисовывание различных предметов, руководитель требовал учиться находить свет и тень. Всё это показалось  мальчику неинтересным, и он  изостудию бросил. Зато дома он с удовольствием рисовал, что хотел и как хотел.

В седьмом классе начался новый предмет – черчение. Вите этот предмет давался легко,  он  на уроке успевал начертить задания всем своим друзьям.   Чтобы у  Виктора  не хватало времени на чужие работы, учитель  давал мальчишке задания повышенной сложности. Витьке это только нравилось.

С уроками у него всегда были особые отношения. То, что Сидорову нравилось, он делал всегда сразу после школы и даже за других ребят. Те же предметы, которые давались трудно, он откладывал «на закуску», или вообще не делал.

Закончив седьмой класс,  Виктор Сидоров получил документ, в котором кроме рисования, черчения и физкультуры, все прочие оценки были –«удовлетворительно». По любимым предметам красовались- «отлично».

Можно было поступать в техникум, ФЗУ, ПТУ или продолжать учиться в школе.

Мама попросила сына поскорее получить  рабочую профессию, чтобы он мог  ей помогать. Семья ведь по-прежнему жила на её маленькую зарплату и небольшие пенсии.  А ведь они с сестрой уже выросли.

Отца Виктор плохо помнил. Он остался в  памяти мальчика, как сильный человек, который подбрасывал его  маленького до потолка, и от которого всегда пахло древесной стружкой. Отец был столяр-краснодеревщик. Сын решил тоже стать столяром-краснодеревщиком.

 

               

                4.

В ФЗУ, куда Сидоров пришёл учиться, был один старый мастер, которого ребята побаивались. Мастер этот пришёл с войны раненный. Нервы его тоже были расшатаны. Если на других предметах ребята могли себе позволить «побалбесничать», то здесь это могло быть себе дороже.

Как-то Виктор поспешил,  делая табурет. Ему хотелось поскорее сдать работу и сбегать за билетами в кино. Мастер осмотрел изделие, а потом сказал:

 -  Готова работа или нет проверять её надо так!  С этими словами он взял табурет за ножку и  со всей силы ударил его об пол. Табурет рассыпался. О билетах в кино пришлось  забыть.

Учиться в ФЗУ Витьке нравилось. Он был одним из лучших в училище.

Там он не только стал комсомольцем, но его ребята выбрали своим комсоргом.  Правда, комсорг больше был похож на  ответственного за культмассовую работу.  Но может быть, это как раз и нравилось ребятам.  Например, Виктор сразу же организовал футбольную команду училища. Побывал  в соседнем училище, чтобы договориться о дружеском матче. Зимой  он организовал комсомольцев, и они вместе залили каток для хоккея, своими руками сделали ворота. А потом провели дружеские встречи среди нескольких  училищ.

 Когда в Москве проводился конкурс самодеятельности среди учащихся  ФЗУ и ПТУ, Виктор сам участвовал  в конкурсе чтецов. Он читал стихи своего любимого Есенина. Правда,  призового места у него не было, но честь училища  комсорг не уронил.

 А ещё  Витька любил  вырезать различные фигурки из дерева. Он очень хорошо чувствовал теплоту  и структуру дерева. Когда Виктор начинал резать, в нём просыпался настоящий художник.  Сидорову доставляло удовольствие просто так, для себя делать деревянные фигурки, статуэтки, оригинальные ложки. Начиная заниматься такими поделками, Виктор обязательно доводил свою работу  «до художественного блеска», потом, если того требовала задумка, он её полировал, покрывал лаком, иногда красил. Это были подлинно художественные произведения. Если бы Сидоров захотел, то мог бы подарить их в музей деревянных игрушек, так его «деревяжки» были хороши!

 На день рождения одного из приятелей Витя вырезал из берёзового чурбачка замечательного, весёлого слоника, играющего в футбол. Свой подарок Сидоров покрасил и покрыл лаком, к нему придумал смешные стихи, что, мол, этот слонёнок принесёт  тебе счастье. Стихи были  так себе, но зато написаны от  всей души. А слонёнок вызвал просто восторг у всех ребят.

Девушкам, за которыми ухаживал Виктор, он любил дарить статуэтки, иногда деревянные цветы или женские головки. Вообще, как добрый  человек, парень с удовольствием дарил что-нибудь сделанное своими руками, от полноты своего большого сердца особенно тем, кого уважал или любил.

Например, прощаясь с училищем, он всем  друзьям подарил на память деревянные ложки. Одна ложка изображала  козлиное копытце, другая головку девушки, третья ветку дерева и так далее. Замечательно чувствуя дерево, он даже сучки в какой-нибудь чурке  мог так отделать, что сучок становился украшением изделия.

                5.

После войны завод, где работала Клавдия,  стал отстраивать новый корпус, столяры и плотники были очень нужны заводу во всех мастерских. Для Виктора сразу нашлась работа. Теперь они с матерью ходили на завод вместе.

На первую свою зарплату Сидоров купил матери новое покрывало на кровать. Клавдия была очень растрогана. Старенькое покрывало она уже много раз чинила, но о новом и не мечтала. Всегда,  если появлялись деньги, находились какие-то более серьёзные траты, чем   покрывало.

Галка училась уже в восьмом классе. Она мечтала о туфлях-лодочках. Витя обещал, что с каждой получки будет ей давать немного денег, чтобы она могла накопить себе на  такие туфли. О себе он пока не думал. Виктор сначала хотел помочь матери. Даже одежду, в свой первый год жизни рабочего человека, Витя покупал сначала матери, Галке, а не себе. Чувствуя себя единственным мужчиной в доме, он считал, что  обязан заботиться о своих женщинах. Среди краснодеревщиков завода  мастера сразу стали выделять Виктора  за его деловую хватку, хорошую работу, за профессиональное чувство материала, за его «рабочую косточку».

4 мая, в день своего  рождения, Витька пригласил  к себе всех  друзей со двора. Были среди них и бывшие его одноклассники. Саша, например, привёл с собой девушку из параллельного класса. Всем им теперь было по 17 лет. Все ребята думали о том, что им предстоит в ближайшее время. Кто-то после десятого класса хотел идти в вуз, кто-то надумал работать. Слушая своих ровесников, Виктор чувствовал себя рядом с ними человеком, намного старше их.  Они рассуждали о взрослой жизни, ничего ещё не зная о ней, а он уже был опорой матери и сестре. Вите даже было неловко слушать их. Он понял, что стал  взрослым. От этого было и смешно, и немного грустно -  детство кончилось.

                6.

У завода, где они с матерью работали, был  свой пионерский лагерь. Каждый год весной администрация завода туда направлял бригаду, чтобы подготовить лагерь для приёма детей. Требовалось починить домики, крыши, беседки, проверить электричество и многое другое. Бригаду обычно составляли столяры и электрики. В этот раз отправили в лагерь и Виктора. Бригада состояла из одних мужчин. Самого старшего из них дядю Митю назначили бригадиром. Вместе с плотниками и электриками завод отрядил молоденькую повариху Лену. Симпатичная весёлая девушка, студентка поварского училища сразу понравилась всем мужчинам.

Молодые ребята с первого же дня командировки стали за ней ухаживать. Стал ухаживать за поварихой и Витёк. Лена же как-то сразу всем предпочла электрика Славу.

Виктора это «заело». Дней через пять после приезда, купив бутылку водки, Сидоров решил узнать,  серьёзно ли Славе нравится эта девушка или он с ней проводит время просто так. За бутылкой  ему говорить было легче. По дороге он встретил дядю Митю, который  следил  за тем, чтобы от выпивки парней вечерами  не страдала работа днём. Витя бутылку спрятал, не желая услышать выговор  от дяди Мити.

 Когда оба «ухажора»  изрядно выпили, Слава даже без вопросов Витьки начал хвастать перед ним, как его « любят бабы». Чтобы доказать приятелю, что он не врёт, стал рассказывать о встречах с Леной, украшая свой рассказ такими подробностями, о которых нормальные мужики помалкивают.

Виктор не сдержался. Всё случилось молниеносно. На ругань и драку сбежались остальные рабочие. Электрик сидел на земле, размазывая по лицу кровь,  из разбитого носа, а рядом с налитыми от злости глазами стоял Виктор.

Не стесняясь других, Сидоров проговорил:

-Подойдёшь ещё к Ленке- убью!

Вечером Лена, не знавшая о драке, зашла в комнату к парням, чтобы позвать Славу погулять. Слава с синяком под глазом и распухшим носом сообщил ей об условии Виктора.

-Ну, а что же - ты? - спросила девушка.

-Извини, подруга, я выбираю жизнь!

Лена смерила его презрительным взглядом:

-Молодец Витёк, что набил тебе морду! Как я раньше тебя не поняла?

Спустя две недели, бригада возвращалась в Москву. На открытом грузовике стояли, обнявшись, Виктор и Лена.

Лена жила в общежитии поварского училища. Витя стал туда приходить каждый день. В её комнате находились ещё три девушки. Они постоянно подшучивали над Виктором, называя его женихом. Стоило парню постучать к ним в дверь, как кто-нибудь из подруг Лены кричал:

-Входи, жених! Витя не обижался, а тоже шутил с ними.

Как-то, купив билеты в кино, он отправился в общежитие. В комнате кроме Лены никого не оказалось.

-А где, девчата? – спросил «жених»

 -Они разъехались на лето.

 Витя обрадовался. У них с Ленкой хоть  временно, но будет своя комната! Он запер дверь и подошёл к девушке. Но Лена, поняв его, превратилась в ледяную статую. Виктор ничего не понимал:

-         Ты, что не любишь меня?

-         А, ты?

 Витя ласками хотел ответить на её вопрос, но она вдруг расплакалась:

-Если бы ты меня любил, то берёг бы и до свадьбы не трогал!

 Сидоров обиделся и ушёл. Всю дорогу до дома он мысленно спорил с любимой девушкой. «Выходит она принимает меня за подлеца, раз не доверяет, какая же тогда это любовь?»

Он перестал приходить в общежитие. Прошло две недели. Лена думала сначала, что он вернётся, но он не приходил. Тогда она сама отправилась к воротам завода, чтобы встретить Виктора. Весь вечер  они гуляли по городу, каждый объяснял другому, что, по его мнению, значит любить, но так и не поняли друг друга.

Проводив девушку до общежития, Сидоров  поставил условие:

-Хочешь быть со мной? Тогда приходи завтра ко мне домой после работы. Мать с сестрой уехали в санаторий, я сейчас дома один. Не придёшь, мы с тобой больше не знакомы! Решай, как решишь, так и будет.

Лена не пошла. Прошла  одна неделя, потом другая, третья  Виктора не было. Испугавшись, что Виктор и вправду сдержит слово, Лена решила встретить его. Но Витя, увидев девушку у заводских ворот, демонстративно прошёл мимо неё. Лена побежала за ним вслед, он сделал вид, что её не замечает,  ускорив шаги.

-Виктор, остановись, Витя! - она почти плакала.

 Но парень шёл всё быстрее.

                7.

Через год Сидорова призвали в армию. Служил он в танковых частях, служил хорошо,  поэтому за время его службы мать несколько раз получала благодарности от командования  за сына.  Отслужив два года, и вернувшись, домой Виктор решил, что пора жениться.

 Подружек было много, хоть отбавляй.  В армии он возмужал, подрос, стал заметным парнем,  которого с интересом  разглядывали многие девушки. Оставалось лишь самому отыскать «ту, которую». Друзья то и дело приглашали Виктора в разные компании, знакомили с хорошими девчатами. Но  всё, чего-то танкисту в них не доставало.

 Уже позвал Витьку на  свою свадьбу школьный друг Сашка, а он ещё никак не мог выбрать себе невесту.

Александр посадил приятеля  за стол рядом с Соней, подружкой своей невесты. Познакомив их, пошутил, что теперь от Сидорова зависит, как скоро будет следующая свадьба:

-Давай, друг, развивай бурную деятельность, чтобы  через неделю мы собрались, пропивать уже тебя!

Соня парню и правда понравилась. Она была в меру пухленькой, когда девушка улыбалась, на щеках появлялись две приятные ямочки. Светлые локоны опускались ниже плеч. Глаза были карие, их контраст с её волосами украшал Соню.

Сидоров тоже девушке приглянулся. Красивый 20 летний парень, он  выглядел спортивным, сильным, способным постоять и за себя, и за женщину. Кудрявые чёрные волосы лежали  у него аккуратной волной, лишь на затылке торчал забавный хохолок. Виктор любил носить  всё синее. Этот цвет шёл к его чёрным глазам и  такой же шевелюре. Сейчас в тёмно синем костюме и белой рубашке он был очень хорош.

С Сашиной свадьбы Витя с Соней ушли вместе. Через неделю молодые стали близки, не прошло и полгода после ЗАГСа, а у них уже родился сын.

 На заводе молодожёну и старой работнице  улучшили жилищные условия. Их переселили в новый район, предоставив двухкомнатную квартиру. Теперь мать  стала жить с Галкой в одной комнате, а Виктор с семьёй в другой. Кухня в квартире была большая, хозяйки друг другу не мешали. Наоборот, они с первых дней совместной жизни превратили кухню в столовую для всей семьи. Здесь по вечерам собирались все после трудового дня за общим столом, рассказывая новости.

 Клавдия ушла на пенсию, как только у неё появился внук. Она стала помогать  сыну, занимаясь с ребёнком. Соня после декретного отпуска сразу же вышла на работу, так как бабушка согласилась сидеть с малышом. Денег хватало, семейство даже приобрело цветной телевизор, стиральную машину, что по тем временам было редкостью. Малыш рос здоровым весёлым, Витя в сыне души не чаял. Приходя с работы, он первым делом шёл к своему Олежке. И начиналась игра. Глядя на них, трудно было понять, кто взрослый, а кто малыш. Для сына Витя смастерил множество разных приспособлений, чтобы ребёнок сначала быстрее научился ходить, потом мог заниматься физкультурой. Собственноручно вырезал для сына из дерева винтовку, отполировал её и ужасно смеялся тому забавному виду, который получался, если Олежка изображал солдата.

Каждое лето Сидоровы проводили  в деревне, снимая комнату у какой-нибудь хозяйки.

 Этим летом Клавдия с сыном и малышом уехали на дачу рано, потому что малыш прихварывал, и врач советовал покормить его земляникой. В первых числах июня они уже гуляли по лесу, собирая ягоды.

 Соня продолжала работать. Они с  мужем договорились, что по очереди будут брать отпуск, чтобы помогать бабушке с ребёнком. Ведь ей с её увечьем трудно было готовить, стирать на маленького. В Москве они даже полоскать бельё после стиральной машины не давали матери, понимая, что ей это делать тяжело.

Прожив в деревне две недели, Виктор решил съездить в Москву, чтобы привезти кое- что из продуктов, а заодно  постирать в стиральной машине грязные вещички малыша. До вечера было ещё далеко, поэтому Сидоров, открывая дверь своим ключом, был уверен, что жены дома нет. Но жена оказалась в неурочный час дома, и не одна, и в их постели.

 Увидев мужа, любовник от страха вылетел из квартиры почти голый. Жена с ужасом ждала, что будет. Виктор бросил сумки на пол, достал с антресолей чемодан и начал в него бросать из шкафа вещи супруги. Собрав всё до последней тряпки, он повернулся к Соне со словами:

-         Убирайся, чтобы духу твоего подлого здесь больше не было!

 Вот так Соня с сыном стали жить с её родителями отдельно от бывшего мужа.

Уже после развода Виктор случайно на улице встретил Лену. Они разговорились. Витя рассказал ей о своей женитьбе и разводе, о том, что он ужасно скучает без сына. Рассказал, что теперь не хочет больше женится, потому что не верит  больше женщинам.

Лена всё ещё была не замужем,  она призналась Вите, что всё ещё любит его. У Виктора  же к ней всё  давно перегорело, о чём Сидоров  и сказал девушке.  Они поговорили о посторонних предметах, о каких-то общих знакомых, уходя, посмотрев в её грустные глаза, он произнёс:

-Да, если бы ты тогда пришла ко мне в ту ночь, то назавтра мы пошли бы с тобой в ЗАГС. Сама выбрала, а теперь поезд ушёл навсегда.

                8.

Прошло, наверное, года два, может быть, три прежде, чем он снова попал  с бригадой в знакомый пионерский лагерь.

 Волею случая поварихой оказалась опять Лена. Они увиделись, как старые знакомые. Виктор рассказал, что по-прежнему живёт в своей двухкомнатной квартире с матерью и сестрой. Пожаловался, что сестра Галка никак не выйдет замуж, поэтому « психует» и срывает зло на них с матерью. Он второй раз не женился, ему хватит и того, что от него отдельно растёт его маленький «пацан», которого он хоть и навещает, но всё равно парень растёт без отца.

 Она радостно сообщила, что тоже живёт теперь в новом доме в однокомнатной квартире. Сказала, что замуж не вышла и не собирается.

Как-то  вечером после ужина Лена вызвала Виктора на улицу. Она предложила пройтись погулять немного. Сидоров согласился. Они миновали  лагерные постройки, пересекли лужайку, отделявшую лагерь от леса. Вошли на лесную тропинку. И вдруг Лена  обняла его, стала целовать,  с плачем стала просить у него прощение за ту  несостоявшуюся ночь. Заглушая рыданьями слова, с трудом произнесла :

-         Мне  нужно только одно от тебя, подари мне ребёнка! Я люблю тебя, Витенька,  и буду любить тебя всю свою жизнь. Раз нам не быть вместе, то хоть оставь мне твоего ребёнка! Я буду жить ради него. А алиментов мне  от тебя никаких не надо, я их никогда не попрошу, верь мне! Я никогда ни с кем не была близка, я хочу, чтобы первым был ты.

Лена опять заплакала. Парню стало жалко девушку. После этого разговора они несколько раз ещё  гуляли по окончанию работы вместе, были близки, но Виктор так и не нашёл в себе отклик чувствам Лены. Эта близость их не соединила. В Москве они больше не виделись.

 Спустя много лет, женившись во второй раз, Витя рассказал жене эту историю, честно признавшись, что так и не знает, родила Лена ребёнка или нет.

                9.

Клавдия стала прихварывать, оставлять её надолго одну было нельзя. На заводе же никак не хотели сделать Сидорову только первую смену, все время меняли смены. Наконец, он сказал, что уволится  с работы, если ему не пойдут навстречу. Прошёл месяц. У Клавдии давление и боли в сердце всё росли. Врачи сказали, что положение серьёзное. В завкоме же  Витю снова просили потерпеть.  Виктор разозлился и написал заявление об уходе.

Через две недели поисков работы он оказался в столярной мастерской в одном из научных институтов на Ленинском проспекте, благо и его новая квартира находилась недалеко. Теперь утром с матерью сидела Галина, а вечером, когда она уходила на занятия, приходил с работы Виктор.

Вторую жену Сидоров нашёл  себе в комитете комсомола на новой работе. А случилось это так.  Комитет поручил ему и  Зине быть ответственными за Коммунистический субботник. Виктор должен был отвечать за инвентарь, а Зинаида отвечала за людей и объём работ комсомольцев. Когда Витёк нарисовал красочный плакат с призывом на субботник, Зина пришла, как она выразилась «в буйный восторг». Плакат ей очень понравился.

Во время субботника Зинаида летала между всеми работающими, кому-то помогала, с кем-то болтала, кого-то ругала, но на неё никто не обижался.

   -Почему тебя слушается вся молодежь института? - спросил Витя.

-С одними  ходила в походы, потому что очень люблю природу,  с другими  знакома из-за «бардовских» вечеров. В институте многие молодые ребята сами пишут песни. Мы собираемся, на так называемые, вечера «бардов», где все поют, понравившиеся нам песни. Это могут быть новые или старые песни.  Приходи к нам, тебе должно понравиться!  - позвала Зинаида.   Он обещал придти.

В этот день после субботника Сидоров пошёл провожать девушку домой. На завтра было воскресенье, поэтому парень спросил:

-А что ты будешь делать завтра?

-Поеду к одной замечательной женщине, хочешь, поедем вместе, тебе там скучно не будет!

 Он согласился. На другой день Зина привезла его к старой художнице-кукольнице. Она делала «мимирующих» кукол.

На полках, шкафах и внутри них – везде были  куклы. Этих кукол артисты надевают на руки, и от движения пальцами куклы начинают делать различные, уморительные гримасы. Хозяйка дома разрешила взять «поиграть» этих забавных её друзей. Гости ужасно смеялись над  теми мимическими «рожами», которые у них делали куклы. Потом кукольница подвела Виктора к старому инкрустированному столику. На нём был когда-то очень красивый рисунок- мозаика, выполненный из крошечных кусочков цветного мрамора. Сейчас часть этих кусочков потерялась.

-         А, почему, Вы не почините столик? – удивился Витя.

-         Как? Где взять потерявшиеся части? - возразила женщина.

-         Вот через неделю мы приедем к Вам с Зиной, и Вы увидите! - уверенно заявил парень.

 Кукольница недоверчиво улыбнулась.

Когда молодые люди ехали на метро домой, Зинаида спросила:

-Ты всегда так за всех всё решаешь? Откуда ты знаешь, что я захочу с тобой поехать через неделю? А, кроме того, по-моему, ты ещё и хвастаешь, что сможешь починить эту работу, сделанную мастерами 200 лет назад. Сидоров покраснел, но твёрдо ответил:

-То, что людьми сделано, то люди же могут и починить. Ну, а если ты со мной поехать не захочешь, я сам поеду, раз обещал!

Всю неделю после работы  Витя выпиливал деревянные брусочки, по тем размерам, что снял в доме художницы. Потом подбирал пластмассу так, чтобы подходили цвета к её столику. В воскресенье всё это он принёс  к кукольнице и несколько часов подгонял, меняя части мозаики, чтобы рисунок не испортился. Зина  вместе с художницей с интересом следила за его работой. Столик вновь «заиграл», как 200 лет назад! Старушка была просто счастлива.

Вечером Зинаида пригласила его к себе домой. Попав в дом Зины  он был поражён тем, сколько у них книг. У друзей на Красной Пресне он видел полки с книгами, их было одна, две. У него самого с Галкой имелась книжная полка, где стоял томик Пушкина, его любимый Есенин, учебники из техникума Галины. Здесь же все стены от пола до потолка были заставлены полками с книгами, как в библиотеке. Заметив его удивление, Зинаида объяснила, что у её родителей много книг специальных, нужных для работы. Мать – географ, а отец- экономист. Они пишут статьи, это - их работа.  Ну, а ещё много книг по искусству. Они все любят живопись, архитектуру старинных городов, театр, есть книги о музыке и музыкантах.

И, конечно же, много художественной литературы,  просто для души.

-Неужели, вы все эти книги прочитали? - удивился Витька.

-Нет, не все, но многие, ведь мы их покупаем, чтобы читать, а не пыль на них собирать, - засмеялась девушка.

-Вот, смотри! - Зина достала альбом репродукций известных картин Третьяковской галереи. Сидоров стал рассматривать картины.

-Когда-то в четвёртом классе  учительница  водила нас  в «Третьяковку». Тогда мне запомнилась картина, где Иван Грозный убивает своего сына, а ещё было странно , что для одной картины про Христа музей выделил целый зал, где ничего кроме фрагментов этой картины нет. С тех пор я никогда в

«Третьяковке» не был, - признался Виктор.

Пока Витя рассматривал репродукции, девушка включила пластинку. Это были этюды Шопена. У Витьки появилось чувство, что он впервые родился на свет. Картины и музыка слились у него с обликом молодой  хозяйки дома. С ним, успевшим жениться и развестись, стать папашей, человеком, который много раз морочил голову разным девушкам за свои 29 лет, сейчас творилось что-то необъяснимое. Он не узнавал сам себя. Уходя от неё в этот день  домой, Виктор ощущал себя, наполненным чем-то очень важным и дорогим. Он шёл по улице, боясь расплескать это своё новое состояние, заполнившее его всего. Впервые в жизни Сидоров сожалел, что так мало учился. Что значат эти «семь классов, восьмой коридор», которые он имеет, для такой девушки, как Зина?  И он обещал себе поступить в вечернюю школу в восьмой класс.

                10.

Учиться было очень трудно после целого дня работы в мастерской. Уроки вообще делать не хотелось. Чтобы их делать, надо было не спать, а Витёк всё ещё любил временами «расслабиться», а после выпивки он сразу засыпал, какие уж тут уроки! Мать не понимала, зачем он себя мучает, а Галина смеялась над его плохой успеваемостью.

Как-то перед восьмым марта в школе задали сочинение по роману «Война и мир». Витя взял роман в библиотеке, как только велели его прочитать, но одолел  он к  этому времени только часть первого тома. Сочинение надо было сдавать через два дня, прочитать роман, конечно, за такой срок невозможно. Виктор пошёл к Зинаиде, честно всё рассказал, попросил, чтобы она его спасла от двойки. До поздней ночи писали они вдвоём это сочинение. А когда закончили, Витя впервые заговорил с девушкой о своих чувствах. Зина отшутилась, что сейчас уже ночь, он устал,  что ему, это кажется, на него плохо действует луна, при свете дня он будет думать другое.

8 марта  возле дверей квартиры Зины стояло интересное сооружение, напоминавшее две вазы, соединённые вместе. Изделие было выполнено из металла и очень оригинально раскрашено. В первой вазе был букет роз, а во второй «Советское шампанское». В цветах лежала открытка с неумелыми стихами, полными любви и грамматических ошибок.

На майские праздники Зина всегда ходила со своими старыми друзьями в традиционный поход. Иногда удавалось взять 3-4 дня отгулов за всякие переработки и отправиться в маршрут уже 30 апреля, вернувшись вечером  9 мая. В этот раз отгулов у Зинаиды не было, но так как друзья уходили в поход на 10 дней, она решила взять 4  свободных дня на работе « за свой счёт» и тоже пойти со всеми. Виктор, узнав о её планах, попросился пойти с ней. Девушка не возражала.

Этих людей Виктор не знал. Ребята дружили с Зинаидой со времени, когда им всем было по 14 лет. Когда-то они  посещали краеведческий кружок в  Доме пионеров Киевского района. С тех пор все давно закончили школу. У  многих из них  позади институты, кое-кто успел жениться и выйти замуж, но неизменно  ежегодно майские дни собирали старых кружковцев вместе.  Вот и сегодня созвонившись накануне, все  после работы пришли на Арбат к знакомому КДП, как они всегда называли свой  Киевский Дом пионеров.

Не успели Витя с Зиной открыть дверь, как на Зинаиду налетела Наталья Судейкина, старая подружка из КДП, сообщив, что Зина назначена ребятами завхозом второй бригады. Пришлось  ей  сразу же смотреть, где, сколько, у кого палаток, спальных мешков, вёдер , искать тех, кто всё это понесёт. Другие два завхоза тоже суетились, раздавая имущество всем прибывшим. Попутно Зина знакомила Виктора со своими друзьями.

До вокзала ехали на метро, мешая всем пассажирам огромными рюкзаками, вёдрами, вызывая удивлённые  и недовольные взгляды  москвичей.

 Электричка пришла быстро, мест в вагоне было много. Всю дорогу молодёжь дурачилась, играла во всякие игры. Например, загадывали людей. Виктору загадали мужчину, сидящего напротив и страшно смеялись, когда он спрашивал:

-         Он блондин?

-         Это учёный?

-         Это писатель?

Потом играли в лодку, когда из троих надо одного утопить, одного высадить на берег, а с третьим поехать. Хохотали до самого выхода из электрички. На станцию Покров прибыли ночью. От неё до города, где на турбазе решили заночевать, было 5км. Шли в полной мгле, спотыкаясь на бугорки и кочки, а над головами  туристов в это время сияла комета. Смех все 5км не прекращался. У города попался какой-то запоздалый прохожий, который показал, где турбаза. Там нашёлся сторож, пустивший шумных бродяг на ночлег. Витя с парнями притащил откуда-то мат, на котором тут же постелили палатки, спальники.  Весёлая компания дружно улеглась спать.

Утром  москвичи с наслаждением плескались у колонки с водой и радовались этому занятию, как дети.

Сторож  показал, где можно развести костёр и взять дрова. Чай  туристам  очень понравился.

Собрались двигаться по маршруту, и тут выяснилось, что Наталья Судейкина успела  вчера порвать свои тапочки, зацепившись ночью за какую-то корягу, а запасных ни у кого конечно не было. Сидоров проявил сообразительность, смастерив из подсобного материала «чудо-обувь», чем восхитил всё общество. Наташка , а вместе с ней и все прочие, наконец, двинулись в путь.

 Маршрут  должен был проходить  через леса к Чёрному озеру, потом  лесом же к Белому озеру. Чёрное озеро потрясло Зинаиду и её друзей своей совершенно чёрной водой, так много торфа было на дне озера. Увидав красивую тропинку среди леса, народ понадеялся, что она приведёт к Белому озеру.

Но тропинка привела к домику лесника. Он-то и указал путь к Белому озеру. Белое озеро очаровало всех своими зарослями калужницы. По его берегам  её росло столько, что озеро казалось, имеет удивительный кружевной жёлтый воротник.

 Поскольку до Белого озера добирались долго, туристы выразили желание  здесь остановиться на обед. Пока ели обсудили, что надо кому-то отправиться искать штаб. В нём должны были собраться те ребята, что не смогли вчера поехать  со всеми  из Москвы. Этот штаб  находился у деревни и реки Киржач в Доме отдыха. Но как идти к нему по карте  было не понятно.  Стали  выбирать разведчиков, чтобы отправить их  вперёд. Прочие путешественники  пока  отдохнут от дневного перехода. Витя вызвался идти вместе с разведчиками. Девушек сначала ребята брать не хотели, но Зина настояла, и они согласились взять её с собой.

Ушли вчетвером. Кроме Вити с Зинаидой пошли её старые товарищи Коля Кудря и Алёша Суханов.

Не успели ребята пройти совсем немного, как попали в огромное болото, обступившее их со всех сторон. Прыгая с кочки на кочку, чтобы выбраться, сразу промочили ноги. Потом ещё целый час  кружили по болотным кочкам, наконец, Виктор предложил забраться на дерево и попытаться разглядеть дорогу. Сверху он сразу заметил в лесу дым, на него и пошли разведчики. Кто-то предложил по пути издавать клич, которым всегда искали друг друга в КДП. Клич помог. Из леса раздался ответный крик. Четвёрка и прибывшие радостно бросились навстречу друг другу.  Договорились, что Зинаида пойдёт с друзьями в Киржач, а парни отправятся к Белому озеру и приведут сюда остальных.

 Пока блуждали по болоту, Зинаида чувствовала, что очень устала, даже мысленно ругала себя за то, что увязалась с парнями на поиски  штаба. Но,  увидев старых друзей, она так обрадовалась, что забыла всякую усталость. Теперь её распирало настоящее счастье от общения с дорогими её сердцу  товарищами. Ведь год не виделись!

Часа через два все воссоединились в штабе. Разведчики первым делом постарались отмыть себя от болотной жижи, которая наполняла их обувь и висела на брюках. Ботинки, носки – всё пришлось стирать, а ходить пока босиком.

Для ужина пошли собирать хворост. Наташка позвала Виктора и Зинаиду рубить лапник для палаток. Коля вызвался приготовить «уникальную» кашу. Никто не возражал потому, что повара всегда  приходилось назначать чуть ли не силой, а тут вдруг сам вызвался кашеварить.

«Уникальная» манная каша ничем не отличалась от обычной, но так как все страшно проголодались, то съели её с удовольствием и очень быстро, чем очень порадовали Колю. После каши чай пить было запрещено, так как каша лишь начинала большой праздничный Первомайский ужин. На плащ-палатке расположили всё вкусное, что каждый прихватил с собой в поход. Рядом разожгли огромный костёр. У костра появился Павлик с ещё одним ведром, на треть наполненным портвейном. Договорились пить из ведра глотками, передавая его по кругу. Перед каждым глотком говорить тост. Первым выпил Павел за май и его праздники, Наташка выпила за дружбу, Коля за девчат, дальше выпили за мальчишек, кто-то за смех, кто-то за хорошие добрые шутки, кто-то за то, чтобы это был не последний поход, Зинаида выпила за мечты, Виктор за их исполнение. Когда тостов стало не хватать, стали пить за лес, реку, за чудесную погоду, за этот красивый костёр. Когда ведро добралось до Алёши Суханова, он встал и очень проникновенно произнёс:

-         Я пью за то, чтобы и через 20 лет мы не брезговали таким ведром и радовались друг другу, как сегодня.

На эти его слова все встали и в едином порыве запели:

- «Я не знаю, где встретится нам, придётся с тобой, глобус крутится, вертится, словно шар голубой, и мелькают города и страны, параллели и меридианы, только там таких пунктиров нету, по которым нам бродить по свету! Знаю, есть неизвестная широта из широт, где нас дружба чудесная непременно сведёт». Пели дальше весь «Глобус», потом стали петь другие любимые всеми туристами песни. Среди них были и озорные и грустные, но все они объединяли этих людей у костра в единое целое, навсегда неделимое. Виктор, который этих песен прежде не слышал, а людей не знал, сказал Зинаиде, что он очень рад, что пошёл с ними в поход, что никогда он не проводил  праздники так хорошо. Зине это слышать было приятно. Она любила своих «КДП-шников».

Когда совсем стемнело, а на небе загорелись звёзды, надумали прыгать через костёр. Много было смеху во время этих прыжков, потому что кто-то попадал в огонь, кто-то падал после прыжка, но всем было весело.

В палатки забрались уже под утро. Проспали почти до половины девятого.

А после завтрака началась эстафета. Эстафета была замечательная и тоже традиционная  майская для друзей из  КДП.

 Первый этап – бег друг на  друге, второй – найти объект по азимуту, третий- бежать у самой воды и влезть на крутой косогор, по вырванной бурей сосне, четвёртый – «тачка», один идёт на руках, другой его держит за ноги. Пятой была Зина, она должна была кубарем скатиться с обрыва к реке, набрать миску воды и, не расплескав её, принести наверх.  Виктору предстояло по верёвке забраться на голую сосну, там найти на сучке спички, спуститься по той же верёвке, отдать их Коле, последнему участнику в их команде, он же должен зажечь костёр. Как только костёр загорелся, все поют песню.

Команда, где были Зина и Витя, выиграла. Все остальные им дружно прокричали поздравление.

Этот поход очень понравился всем его участникам, а Виктору  запомнился особенно, ведь он целых десять дней не расставался с Зинаидой.

 Из леса они с Зиной привезли черёмухи, калужницы, козьей ивы. Всё это Витя помог донести девушке до дома. У её подъезда Сидоров хотел поцеловать Зинаиду, но она убежала, а он огорчённый ушёл к себе домой.

В конце лета многих сотрудников института отправили на три недели в подшефный совхоз, помогать в уборке урожая, в том числе и  Зинаиду.

  Совхоз от Москвы находился в 300 км. Доехать туда можно было лишь на машине, электрички в совхоз не ходили. Поэтому никто из сотрудников домой не ездил, а в профкоме даже обещали дать отгулы за отсутствие выходных дней.

Примерно через неделю их работы в совхозе, на поле появился Виктор. Он приехал из Москвы на велосипеде, чтобы увидеть Зинаиду. Всех девчат Витька угощал арбузом, которых в Москве уже было много, а здесь ещё они не продавались.  Виктор специально вёз на велосипеде  арбуз для своей любимой  за 300км. Утром пока девчата ещё спали, Сидоров прогулялся по лесу, набрал только белых грибов, нанизал их на прутики, и как шашлыки принёс Зине вот такой «лесной подарок», как он выразился. Это было очень трогательно, тем более, что на своём велосипеде Виктору надо было в тот же день уехать, чтобы попасть в Москве  вовремя на работу.

В  конце сентября Сидоров добился своего - они с Зинаидой расписались.

 Жить стали у родителей Зины.

 Виктор продолжал учиться в школе, но если бы ни жена, он, вероятно, 11 классов вечерней школы  так и не закончил.

Каждый вечер в течение трёх лет она уговаривала мужа идти на занятия. Все воскресенья они вместе решали задачи по алгебре, писали сочинения, учили другие предметы на неделю вперёд, так как после работы Витя делать уроки не успевал. Даже, когда Зинаиду забрала «Скорая помощь», чтобы отвезти в роддом, она с собой прихватила задания по алгебре, потому что у мужа  на другой день должна была состояться контрольная. Весь медперсонал потешался над тем, как роженица в буквальном смысле между «схватками» решала для мужа алгебру.

Перед тем, как у Сидоровых должен был родиться ребёнок, заболела  мать Зины. Она попала в больницу в связи с острой сердечной недостаточностью.

Врачи сказали, что ей надо бросить работу и пожить, где-нибудь в тихом месте.

Зинаида и Виктор поняли, что плач ребёнка будет мешать матери поправить здоровье. К бабушке Клаве тоже идти  жить нельзя. Бабушка Клава была старше матери Зины, и тоже много болела.

Сидоров решил идти на поиски какой-нибудь работы, где сразу дадут жильё, пусть хоть  служебное.

Долго искать не пришлось. Недалеко от их  НИИ находился ЖЭК, где требовался техник-смотритель. Технику полагалась служебная комната.

Так Сидоровы получили служебное жильё, а Виктор стал техником-смотрителем дома, где их поселили.

После уроков в редкие свободные вечера Витя делал свои забавные фигурки. Например, для Зины и для тёщи он сделал две лани на деревянной подставке, одну подарил жене со стихами, о том, что он не хочет, чтобы лань убегала от него, называя в стихах ланью Зинаиду.  Тёще он написал на подставке прозой, что живую лань он украл, а статуэтку вручает, как память о ней.

Побывав на даче у родителей Зины, Сидоров скопировал бревенчатый сруб, с террасой, с печной трубой на крыше. Всё это в миниатюре, чтобы можно было изделие поставить на телевизор в Москве.

Тёще очень понравился подарок и поэтому до самой её смерти «домик» стоял у неё в квартире на телевизоре.

                11.

Пока Зинаида решала для мужа в роддоме задачки по алгебре, он один в квартире «расслаблялся». Сначала он праздновал, что жена не гонит его на занятия, потом, побывав в роддоме, и узнав, что родилась дочь, праздновал её рождение. Дело близилось к Новому году, надо было «проводить» старый год, потом «встретить», пока с соседями по двору Новый.

О том, что надо забирать жену с ребёнком из роддома, Витёк, спьяну, забыл.

Зинаида, не дождавшись мужа, поехала домой с дочкой на руках на трамвае, хорошо ещё, что в пальто  нашлись три копейки, а ехать надо было только несколько остановок.

Зина с ребёнком на руках подошла к двери квартиры и чуть не выронила дочь из рук от удивления. Дверь была снята с петель и лежала внутри коридора. А в их комнате в луже лежал муж, накрытый ёлкой, рядом валялось пустое ведро. Вероятно, он, купив ёлку, хотел укрепить её в ведре с водой, но всё уронил и заснул здесь  же. Дверь квартиры, как он рассказал, когда протрезвел, ему пришлось снять с петель, так как ключ у него никак не попадал в  замочную скважину.

С появлением жены «праздники» вроде бы закончились, Витя снова стал посещать школу. Однако жена то и дело ощущала винный запах, который стал распространяться от «ученика», вернувшегося с занятий. Жена пригрозила, что, если он не расскажет в чём дело, она вынуждена будет сходить в школу к учителям, чтобы узнать правду. Сидоров признался, что в школе есть буфет. Один его одноклассник или он сам, договорившись заранее, покупают водку, приносят её в буфет, там для виду берут бутерброды и чай, после чего вместо уроков «расслабляются».

Разговор был очень неприятным для обоих, но пьянство  мужа временно прекратилось. Именно временно, так как не прошло и месяца, как он стал приходить пьяным  теперь уже в рабочее время. На возмущение жены Виктор ответил, что денег на выпивку он не тратит. Жильцы дома то и дело просят, что-нибудь починить: то сломалась ручка двери, то окно не открывается, то просят отциклевать пол. Если работа мелкая, то, как правило, платой является водка.

Бороться с пьянством мужа на работе Зинаиде было намного труднее.

Прошли три года. Сидоров всё-таки получил аттестат за  одиннадцать классов.

 После школы Виктор захотел поступить учиться в Архитектурный институт. Он  мечтал создавать современные лёгкие и красивые мосты, каких пока  нигде не видел.

Зинаида  принесла ему книги об архитектуре мостов, она верила, что институт даст Виктору интересную профессию и  навсегда отвлечет мужа от пьянства.

Много вечеров подряд, уложив дочку спать, сидели они вдвоём над книгами, разглядывая мосты разных городов разных стран. Супруги вместе мечтали о времени, когда Сидоров, окончив институт, станет создавать лёгкие и красивые мосты для пешеходов и прочные, надёжные для транспорта. Ему это делать будет легче, чем другим инженерам, ведь он – рабочий, а значит, знает о дереве, металле не по книгам или понаслышке.

 Они планировали следующим летом вновь поехать в Ленинград, чтобы ещё раз воочию разглядеть изумительные питерские мосты.

 В воскресные дни Сидоровы с утра, взяв  дочку, отправлялись в Нескучный сад, чтобы, пройдя его целиком, оказаться возле замечательно лёгкого Крымского моста. Или они шли в другую сторону, к новому метро -мосту  через Москва - реку.

Когда Виктор подал документы в институт, супруги засели за подготовку к экзаменам. Зина переживала так, как если бы сама сдавала вступительные экзамены. Больше всего она боялась за сочинение и алгебру. Рисунок и черчение Зинаида надеялась, что муж сдаст нормально.

 Но чтобы поступить в институт, сначала надо было пройти творческий конкурс. Конкурс состоял из собеседования с абитуриентами. В день собеседования Зина с волнением и нетерпением ждала мужа из института, со страхом ожидая результата.

Сначала педагоги спросили Сидорова, какой из музеев ему больше всех нравится и почему?  Надо сказать, что они вместе с Зиной ещё четыре года назад, сразу после ЗАГСа  ездили в Ленинград на  полагающиеся  по закону «медовые» три дня.   Там они побывали в Эрмитаже. Витя попал в этот музей впервые. Его очень удивили в Эрмитаже полы. Зина, которая в Эрмитаже была много раз, никогда на полы не обращала внимания. Виктор  показал ей тогда, что картины, выполненные на полу, сделаны очень искусно. Если выложены на паркете яблоки, то они сделаны из дерева яблони, если груши, то из дерева груши. Ему паркет Эрмитажа понравился почти так же, как его знаменитые картины. Ведь он- краснодеревщик знал о дереве всё и чувствовал его красоту  как никто другой!

Сейчас Сидоров  увлечённо рассказал всё это экзаменаторам. Мнение об Эрмитаже было необычным, и преподавателям его ответ понравился.

 Любимым композитором Зины был Рахманинов, она часто заводила  пластинки с  его произведениями, особенно Зинаида любила «Второй концерт», поэтому он часто звучал в их доме. Когда Виктора спросили о музыке, о любимом композиторе, он к месту вспомнил Рахманинова и его «Второй концерт», чем  удивил экзаменаторов. Они от этого простого рабочего  парня такого ответа не ждали.

 Его ещё спрашивали о том, что бы он хотел строить, а Сидоров, который с женой, долго и с интересом разглядывал дома книги о мостах и их архитекторах,  сейчас толково пересказал увиденное в книгах, высказав собственное мнение о каждом из мостов.

Словом, собеседование Виктор прошёл очень удачно, и окрылённый успехом пришёл порадовать жену.

 Следующим был экзамен по черчению. Сидоров был уверен в своих способностях, поэтому даже Зина не волновалась, ожидая удачи и на этом этапе. Однако, к сожалению  выяснилось, что его умение чертить для института недостаточно. Институтское экзаменационное задание по черчению Сидоров выполнить не смог.  В экзаменационной комиссии ему посоветовали поступить на  институтские подготовительные курсы, где его научат грамотно выполнять чертежи. Там же он узнал, что курсы платные и двухгодичные.

 Зина, не раздумывая, отдала Виктору последние деньги, которые она берегла, чтобы купить, наконец, стулья. В их комнате кроме дивана , до сих пор, не на чем было сидеть. Если кто-нибудь приходил в гости, приходилось стулья просить у соседей. Сами они сидели дома на табуретках.

 Деньги эти подарила им на свадьбу четыре года назад бабушка Зинаиды, сказав при этом, чтобы они обязательно на них купили  именно стулья. Супругам надо было немного добавить денег, чтобы хватило на стулья, а добавить пока не получалось, вот и берегла их Зина «до лучших времён».

Сидоров для себя  решил, что сначала заплатит за один год обучения на курсах, он всё-таки надеялся, что с его любовью  и умением чертить, два года не потребуются.

 Заплатив за один год, остальные деньги он жене отдавать не стал.

И начались занятия. Тем, кто пришёл на курсы впервые, предложили начертить вазу карандашом, затем её же обвести тушью. Виктор сделал почти всё, что было надо  уже на уроке,  кое-что доделал дома, после чего довольный собой пошёл к преподавателю. Преподаватель нашёл у него восемь ошибок и  предложил переделать, так как принять работу можно лишь с тремя погрешностями, как  объяснили Сидорову.

 Ко второму занятию Витя переделал работу, но ошибок осталось четыре. Такого  результата Виктор не ожидал, его самолюбие было уязвлено, поэтому он заявил педагогу, что не хочет переделывать эту глупую вазу, когда другие делают более интересные работы. Преподаватель возразил, что  более интересные работы делают те абитуриенты, которые занимаются на курсах уже второй год.

-Да, эта работа интереснее, но и более сложная, Вы же пока не справились и с простой работой, - сказал ему учитель, проверявший задания.

Виктор ушёл домой возмущённый, но жена уговорила его постараться и переделать работу ещё раз. Он- таки переделал работу. Теперь в ней осталось  лишь две погрешности, и работу ему засчитали.

 Сдав, наконец, первый чертёж, Сидоров вновь потребовал  себе сложное задание. Ему не хотели давать задание второго года обучения, но он требовал, ругался, кричал, что к нему предвзято относятся учителя. Словом, Виктор настоял- таки на своём, получил работу второго года обучения.

 Дома он твердил жене, что, мол, они ещё узнают, кто чего может, и кто чего не может! Зина пыталась успокоить его, настроить мужа на спокойную оценку своих умений, но всё было напрасно.

Весь вечер до поздней ночи чертил Витя задание второго года обучения, обводил его тушью, почти не спал.

 Назавтра оказалось, что в нём шесть ошибок.

 Там же, около преподавателя Сидоров порвал свою работу и больше на курсы не пошёл.

 Зато он не пошёл и домой, а отправился в мастерские ЖЭКа, где всегда был кто-нибудь из знакомых собутыльников. С ними он «утопил» свое горе, пропив «остатки от  семейных стульев».

В этот день домой Витёк дойти сам не смог, его как бревно занесли собутыльники и положили в коридоре их с Зиной служебной квартиры, сказав ей, что муж немного выпил, потому, что бросил курсы.

 Зинаиде было необычайно обидно, что он посмел так поступить, наплевав на все, пренебрёг интересами семьи из-за своей лени и глупости. А ещё было невыносимо обидно, что он снова, как свинья пьян. Откуда он взял деньги на водку, в тот день жена даже не поняла.

 Зина не стала ждать, когда муж протрезвеет. Забрав дочку, она уехала к родителям. Ей надо было спокойно во всём разобраться, решить для себя, что же дальше. Она решила пока пожить у родителей. Ей очень хотелось, чтобы и муж подумал, что же теперь делать?

Но Зинаида добилась лишь пьяного скандала у дверей её родителей на следующий же день. Виктор так безобразничал, ругался и кричал, что соседи вызвали милицию, которая доставила разбуянившегося Сидорова в вытрезвитель. Там ему впервые предложили обратиться к наркологу. Виктор наотрез отказался:

-Я – не алкоголик, я могу сам прекратить пить, если захочу!

После вытрезвителя он вновь отправился к родителям Зинаиды. Извинившись перед всеми, просил жену и дочку вернуться домой, обещал, что пить больше не будет, а стулья срочно отработает и купит. Только тогда Зина поняла, на какие деньги муж выпивал с друзьями.

Жена и дочка вернулись. Целый год Виктор старался не пить, стремился заработать для семьи, хотел купить стулья. Чем ближе приближалось лето, тем чаще поговаривал Сидоров, что жалеет о том, что не поступил в Архитектурный институт. Наконец, он заявил как-то, что снова попробует сдавать экзамены. Неважно, что он курсы не закончил, зато ему теперь известны требования к абитуриентам, а это уже много. Зина на все его разговоры об институте помалкивала. Она не верила, что он сможет поступить, но и не хотела мешать ему ещё раз себя попробовать. А иногда даже думала: «А чем чёрт не шутит? Экзамены ведь лотерея, вдруг и правда повезёт?»

У Зинаиды начинался отпуск, а у мужа он должен был быть только через месяц. Супруги решили, что жена с дочкой поедут  в деревню, поближе к даче  родителей. Дача родителей Зины была такая маленькая, что жить там всем вместе не представлялось возможным.  Поэтому Зинаида решила снять комнату  в деревне по соседству.  Супруги договорились, что Виктор будет по субботам привозить жене с дочкой  продукты, заодно рассказывая о своих успехах на экзаменах.

Когда в первую же субботу с воскресеньем он не приехал, Зина решила, что муж занят подготовкой к институту. Но он не приехал и на другие выходные.

Оставив дочь на попечение родных, Зинаида поехала в Москву. Дома она нашла совершенно пьяного мужа, спящего поперёк дивана в одежде. Жена поискала его документы, чтобы понять, ходил ли муж в институт. В ящике стола  лежал его аттестат, паспорт, медицинские справки Виктора прошлого года вместе с прошлогодней характеристикой с места работы. Ей стало очевидно, что никуда муж не поступает. Просто опять начались пьянки. Денег, которые Зина оставила мужу на его житьё в Москве и на продукты им с дочкой, в столе не было. Хорошо ещё, что половину своих «отпускных» Зинаида взяла с собой в деревню, иначе им с дочкой пришлось бы сейчас очень туго, не просить же денег у пенсионеров родителей!   

  Закупив продукты, даже не переночевав дома, Зина уехала на дачу.

Две следующие недели он на даче так и не появился тоже. Зинаида за это время дважды приезжала в Москву, ночевала в доме родителей, а к Сидорову  не ходила. В конце месяца, позвонив соседке, она узнала, что муж ушёл в отпуск и собирается приехать к ним в деревню. Зина просила соседку ничего о её звонке мужу не говорить.

В середине второго месяца пребывания жены и дочери на даче муж, наконец,   приехал  к ним без денег и продуктов. Свои объяснения с Зиной он начал с того, что отпуск ему не дают. Ведь он уже затратил его на экзамены в институт, куда, к сожалению, тоже не поступил, потому что за сочинение получил «два».

Выслушав его «объяснения», жена предложила пойти  с ним вместе к наркологу. Зинаида рассказала своему «сказочнику», что за эти полтора месяца, не дождавшись продуктов от него, вынуждена была сама несколько раз приезжать в Москву. Рассказала так же, что она имела «счастье» лицезреть его пьяного дома. Объяснила, что прекрасно знает о том, что никто никакие документы в институт не относил, а просто пропивал сначала её отпускные деньги,  а потом собственные, благо семья на даче.

Виктор стал протестовать, ругаться в ответ, изображать напрасно обиженного и оскорбленного. Ни о каком лечении он и слышать не хотел, если ей надо, то пусть сама и лечится и вообще, раз о нём здесь так думают, он уезжает.

 Уехав от жены и дочки, до конца лета Сидоров так больше на даче и не появился, совершенно не интересуясь, чем по его милости питается его семья.

 У Зинаиды закончился отпуск, она забрала ребёнка, поехала в Москву, но в квартиру родителей. Не желая подвергать их снова неприятностям из-за пьяных выходок супруга, сразу же стала искать, где можно снять комнату. Возвращаться к мужу женщина не хотела. Узнав об этом, Сидоров стал устраивать  пьяные скандалы на работе Зины. Ей пришлось сменить и место работы.

Примерно год пьяный Виктор искал везде свою жену и дочь по старым адресам, а они как могли, скрывались от него. Тёща случайно проговорилась, куда Зина водит в детский сад дочку. Сидоров подкараулил их там и, угрожая  жене ножом, требовал вернуться к нему. Посторонние люди защитили женщину и ребёнка от пьяного папаши. Пить же Сидоров не прекращал ни на один день.

  Словом, на седьмом году их супружества семья распалась.

  Спустя несколько лет, Зинаида случайно узнала, что Виктор живёт в их служебной комнате с другой женщиной, которую бьёт,  когда пьян и  рассказывает ей, что любит не её, а ту, что от него сбежала.

А в возрасте 56 лет зимой, возвращаясь, домой, как всегда пьяным, Сидоров  упал и замёрз на улице. Когда его нашли соседи и привезли в больницу, помочь ему  практически  было невозможно.

Похоронили Виктора  на Ваганьковском кладбище, недалеко от любимого им Есенина, там, где провёл он своё трудное, но и дорогое его сердцу детство, о котором  так любил рассказывать друзьям и случайным собутыльникам в трезвом и пьяном состоянии при жизни.