Мечте навстречу, гл. 16

               

     Прошел еще месяц. Работы по возведению второго этажа учебного корпуса и строительство столярного цеха шли к завершению. Это благодаря грамотному ведению работ  прораба и его помощников. Но работам мешали зачастившие дожди. Круглов, несмотря на непогоду, бегал с объекта на объект, часто не пользуясь зонтом. «Не пристало мне, прошедшему  огонь и воду, бояться летнего дождя», - думал он.   
     Приехавший по дождику Толстов, провел совещание с Кругловым и прорабом,  а также  передал им все  распоряжения губернатора. Посмотрев, как продвигается дело, Толстов уехал.

     Проводив  важного начальника, Круглов почувствовал себя  неладно.  У него разболелась голова, и  стало морозить. Ограничение в отдыхе, работа на износ и  простуда  сильно  ослабили организм.   
      Павел считал себя  двужильным по сравнению с другими; не  позволял себе терять атлетическую форму, приобретенную в молодости занятием спортом и вольной борьбой. Он каждый день делал физзарядку и водные процедуры с растиранием.
      И теперь, заболев, он впервые подумал о том, что и двужильный человек может  заболеть.  Пришлось ему  направиться в медпункт за врачебной помощью.
 
      Лидия Гавриловна  внимательно его осмотрела, прослушала, измерила температуру и ужаснулась: температура была тридцать восемь и восемь десятых градуса.
     - Голубчик, Павел Петрович, да вам нужен постельный режим дня на три – не меньше. У вас  жар начинается!
     - Что со мной? – с хрипом произнес он и закашлялся.
     - Подозреваю, бронхит, – ответила она. — Вам нужен постельный режим и уход. Сейчас я  уколю жаропонижающее, но вам требуется серьезное лечение, чтобы не было обострения, переходящего в воспаление легких.

     Она открыла медицинский шкаф, достала необходимые препараты, наполнила шприц и попросила приспустить  брюки. Круглов повиновался и через секунду ойкнул от боли.
      - Терпи, капитан, – генералом будешь! – ободрила его Лидия Гавриловна,  вводя  лекарство  в ягодицу.
      - Вряд ли доживу до генерала с моей работой, – слабым голосом проговорил Круглов.
      - Доживешь, какие ваши годы! – ответила фельдшерица. – А работа, как работа!

      Сделав укол, она села за стол и стала заполнять медицинскую карту, говоря:
      - Прописываю вам постельный режим и отстраняю от работы  пока на пять дней.
     - Это невозможно! Как только пройдет температура, так и пойду,  –  проговорил капитан, – работа без меня не обойдется.
     - Температуре при воспалительном заболевании свойственно к утру понижаться, а к вечеру повышаться.  Для выздоровления нужна стабильно нормальная температура, иначе болезнь прогрессирует в воспаление легких. Это вам надо? – строго проговорила фельдшерица.
      - Нет, конечно! Хорошо, я буду выполнять все ваши распоряжения, только бы быстрее выздороветь.

      - Вот и отлично! – Лидия Гавриловна встала и подошла к капитану. — А теперь обопритесь на меня и вставайте. Я вас провожу до вашей комнаты и уложу там, а к вечеру пришлю  санитарку  для ухода за вами.
      - Большое спасибо! – проговорил Круглов, поднимаясь с помощью фельдшерицы. – Может, я сам как-нибудь без вашей санитарки обойдусь?
      - Нет, не обойдетесь. Сами-то не в силах будете справиться. Вас же и накормить, и лекарство дать, и прибрать за вами надо. Уж кого-кого, а вас без помощи оставить не позволим, — говорила Лидия Гавриловна, выводя капитана на улицу, обхватив его за талию. Дежурный сержант, стоящий у дверей, вызвался помочь отвести капитана в его корпус. Круглов крепился, старался идти сам, только слегка опираясь на сержанта, но приступы кашля мешали ему.

     У своих дверей  Павел  дал  ключи Лидии Гавриловне, чтоб  она открыла дверь.  В комнате капитана раздели и уложили в постель. Поблагодарив и отпустив сержанта,  фельдшерица  включила электрический чайник и, вскипятив воду, заварила отвар шалфея с мать-и-мачехой.  Немного остудила и дала  больному выпить отвар с антибиотиком, затем накрыла его еще двумя байковыми одеялами, чтобы он пропотел.
      - Сейчас вы постарайтесь уснуть, а вечером  придет санитарка.  Я ее  как следует проинструктирую, не волнуйтесь. А теперь до свидания! Сама приду через пару дней. Поправляйтесь, Павел Петрович,  – последние ее слова растворились у него в сознании. Он не слышал, как она ушла, ибо тут же впал в  глубокий сон. Не слышал, как пришла Надя, назначенная фельдшерицей санитаркой.

                ***
     Надя принесла с собой сменное нижнее и постельное белье, положив все это на табурет рядом с кроватью больного. Проверила на пробу травяной отвар, установила на столе в стакане свечу и села за стол. Свеча нужна была для освещения, поскольку электричество после полуночи отключалось. Надя испытывала не малое  волнение от предстоящего общения с Кругловым, но успокаивала себя тем, что строгий начальник  сильно болен и ему требуется помощь, как любому  человеку в таком тяжелом состоянии. Через час Надю начало клонить ко сну, и она прикорнула за столом, положив голову на руки.

     Проспав почти девять часов,  Круглов  проснулся и открыл глаза. В комнате стояла кромешная тьма. Он захотел сходить по нужде, заодно узнать время  и стал подниматься. Кровать под ним так заскрипела, что Надя вмиг проснулась. Она, чиркнув спичкой, зажгла свечу, которая создала в комнате небольшое освещение.
      - Кто тут? - бравый капитан не испугался, но сработал эффект неожиданности.
      - Это  санитарка! Здравствуйте, Павел Петрович! Меня прислала к вам Лидия Гавриловна.    
     - А,...санитарка? - он  сел на кровать.- Так можно и заикой оставить, - чувство юмора не покидало его и во время болезни.

      Голос ее ему показался знакомым, он вгляделся в неясный от полумрака облик  и с удивлением узнал Белову. "Так вот какую санитарку прислала Гавриловна, - подумал он, –  Интересно, почему именно ее?"      
      - Извините меня, что так получилось... Вам надо сменить постель и одежду. Это все у вас рядом, на табуретке.
      - Да, спасибо, я  вижу. Сейчас переоденусь, только отвернитесь.
       - Да, конечно, - и Надя повернулась  к нему спиной. 
    
      Это было как раз кстати, так как Круглов изошел потом. Переодевшись, он шаткой походкой направился к двери.
      - Вы куда? - испугавшись за него, вскрикнула Надя и вскочила.
      - Могу я выйти по нужде или нет? - вяло от слабости  усмехнулся он.
      - Да, конечно, - смутилась девушка. - Только там темно, может, вам посветить, - предложила она робко.
      - Нет, уж, позвольте, я сам как-нибудь, -  он опять  усмехнулся и вышел за дверь, но Надя, догадалась  наполовину выставить табуретку со свечой за двери, чтобы она немного осветила коридор. Он это оценил.

      Пока Круглов отсутствовал, Надя сменила ему свежую  постель и подогрела
 на спиртовке отвар. Она была одета в старый,  коротковатый для нее  медицинский халат, а на голове была повязана белая косынка. Хотя выглядела немного смешно в этом наряде, зато милой и домашней. Круглов вернулся, когда она  управилась с необходимыми  делами. 
     -  Все готово, Павел  Петрович! Можете ложиться на свежую постель, а я дам вам отвар и  лекарство.
     - Фельдшер говорила, что пришлет санитарку, но  я не думал,  что ею окажется Любовь Орлова, – невесело пошутил он.

     -  Между прочим, Орловой в свое время приходилось тяжелые ящики таскать. А санитаркой быть не трудно.  Правда, я еще буду делать вам уколы, - добавила она.
     - О, Боже!  За что мне такое наказание? – притворно простонал Павел. Приложив руку к болевшей от сильного кашля груди, он подошел к столу и стал искать глазами  кружку для питья.
      - Пить хотите?
      - Да, тут стояла кружка с водой.

      - Подождите минутку!  Для вас тут специальная вода есть – отвар на лечебных травах, - Надя кинулась ему на помощь. Она торопливо наполнила стакан отваром из кастрюльки  и дала выпить больному. Он  жадно выпил весь отвар и протянул ей стакан. - можно еще? Так пить хочется! - и закашлялся.   
      - Вот, пожалуйста..., - она   налила еще  полстакана отвара.- Много пить отвара сразу нельзя.  Только пейте медленней: так будет полезней. Круглов кивнул, и, посмотрев на девушку, выпил  эту порцию. Сказав "спасибо",он  лег на чистую постель и закрыл глаза. В голове его еще стоял небольшой шум, но уже было легче, чем вчера.

      - Надо измерить  температуру, -  Присев рядом на табурет, Надя взяла градусник, сунула ему в подмышку и прикоснулась ладонью   его лба. Лоб ей показался горячим. Через пару минут она стала вытаскивать градусник, и в это время  он открыл глаза. Она  тоже посмотрела  на него, и  взгляды их встретились. Невольно улыбнулась, но тут же, приняв серьезный вид, девушка отвела взгляд  и проговорила:
      - Вы еще не пропотели, как следует, кашляете нехорошо, с хрипом,   – она  посмотрела на показание градусника. – Тридцать восемь и три.  Перед сном вам надо выпить антибиотики с аспирином.

      Сказав это, Надя  напоила лекарством больного,  укрыла его плотно и  велела спать.   Отойдя  от его кровати, она стала  наводить порядок. Под ее  безмолвное, тихое   шуршание и хождение  по комнате  он  вскоре  уснул и проснулся около девяти  часов утра,  когда солнце ярко  светило в  окна его комнаты, оживляя все своим светом. Он заметил, что на тумбочке рядом с кроватью стоит в стакане небольшой букетик  голубых ромашек. Надя дремала, подперев голову рукой. Он был рад снова видеть ее.

      - Доброе утро, сестричка! –  хрипловатым голосом  поздоровался он и приподнялся на локте, опираясь на подушку.  Ласковое обращение «сестричка» он выбрал для  более удобного общения с Надей,  нежели  просто называть ее по имени. – Как спится на рабочем месте?
      - Доброе утро, Павел Петрович! Извините, пожалуйста: сидела, сидела и не заметила, как уснула, –  смущенно ответила Надя.  Сделав неловкое движение рукой, она смахнула спички на пол.
      – Ой, простите! – она наклонилась и подняла коробок с пола, затем участливо спросила:
      - Как вы себя чувствуете?
 
      - Лучше, чем вчера, и надеюсь, что завтра будет лучше, чем сегодня, –   проговорил он и  спросил сочувственно:
      - Так вы, бедняжка, всю ночь за столом провели?
      - Ничего страшного, Павел Петрович. В больницах ведь дежурные медсестры и санитарки  не спят.
      Обратив внимание на ромашки, спросил:
      - А кто цветы принес? 
      - Я,... когда со столовой возвращалась. Вам они нравятся?
      - Да. Такие нежные прекрасные ромашки! - он улыбнулся.
   
      - Это для того, чтобы сделать уютней вашу комнату.  Где-то  читала, что цветы способствуют хорошему настроению  и даже ускоряют выздоровление больных.
      - Спасибо за проявленное внимание!   
      - Да, не за что!  А сейчас надо сделать укол. Не боитесь?
      - Уж как-нибудь потерплю, - усмехнулся он, и  ему захотелось сказать, что претерпевший боли от тяжелого ранения на уколы не обращает внимание, но не хотел показаться  хвастуном.   
   
      - Вот и хорошо! – сказала она и, чтобы он  не сомневался в ее способностях, добавила: -  Не беспокойтесь: я умею делать уколы не хуже заправской медсестры. У мамы научилась.  Дома за сестрой больной ухаживать приходилось, когда мама была на работе.  Да и фельдшерица меня еще раз проинструктировала.  – Надя стала заполнять шприц лекарством и, попросив его немного оголить левую ягодицу,  склонилась над ним и сделала  укол. 
      - Вот и все! Придержите ватку, – по-докторски сказала Надя. –   Минут пять полежите а потом можно  завтракать.
      - Спасибо!  У тебя и впрямь легкая  рука на уколы: даже не почувствовал, –  перейдя на «ты», Круглов похвалил ее.
    
      - Вы так думаете? Между прочим, я волнуюсь немного, делая уколы, - призналась она –  вдруг что-то не так получится. А вы ведь  – не кто-нибудь, а сам начальник профилактория.
      -Да-да! Такой большой человек этот Круглов! Понимаю твое волнение. Я бы тоже волновался. 
      Видя хорошее к себе расположение Круглова, Надя стала вести себя уверенней в общении с ним.
      - Между прочим,-  сказала она серьезно, -  вы серьезно больны, и вам надо лечиться, как следует, – она дала ему  в руки таблетки и полстакана горячего отвара, -  вот примите. Чтобы все выпили. А я подогрею  завтрак. 
   
      Она включила  электроплитку  и подогрела ему  двойную порцию молочной гречневой каши и чай. Затем завтрак разложила перед ним на табуретке и, пожелав приятного аппетита,  села за стол.  После завтрака   помыла  посуду, навела порядок на столе и собралась уходить.    
     - А ты куда? – поинтересовался Круглов, лежа на кровати поверх одеяла.  Проспав много часов, он спать уже не хотел.
     - Надо же пойти в столовую  отнести посуду, а потом  загляну на стройку, потом  в клуб, чтобы взять что-нибудь почитать.  Приду к обеду. Заодно обед принесу.   

      - Хорошо, только найди прораба, пусть  он зайдет ко мне ненадолго. Мне    интересно знать, как идут дела без меня, — он сделал небольшую паузу, -  и сама долго не ходи. Думаю, часа два тебе на всё хватит. -  Он и в самом деле не хотел ее надолго отпускать: ему понравилось ее  присутствие. Он поймал  себя на мысли, что Надя, удивляя его разными своими способностями, нравилась ему все больше и больше.
      - Хорошо, Павел Петрович, я постараюсь управиться за два часа, -   пообещала Надя и с довольной  улыбкой  вышла из помещения  на улицу. Ей  было приятно сознавать, что  Круглов  нуждался в ее услугах.  «Если бы вы знали, как я вас люблю!»  –  она даже зажмурилась от избытка чувств.  – «Это даже хорошо, что вы больны. Хоть на человека стали похожи. А-то, здоровый, ходите, как памятник: прямой, холодный и бесчувственный».
               
                ***

      Когда Надя ушла,  Круглову стало немного тоскливо и одиноко, хотя он обычно нормально переносил одиночество. «Однако! - с усмешкой  подумал он. Какое-то странное, неприятное  ощущение пустоты он стал испытывать внутри себя. «Никогда раньше со мной такого не было, разве что с той медичкой, которая ухаживала за мной после ранения, с Ритой. Неужели это повторяется, только теперь с Надей? – вопрошал он себя. – У нее, оказывается,  отзывчивая  и добрая душа и собой хороша – одни глаза что стоят. 
      Ведь хотел же с ней поговорить тогда, после концерта, да получилось все комом – стыдно вспомнить, — размышлял Павел – Интересно и то,  что  сталкиваюсь с нею  неожиданным образом, может, это тоже неспроста?» - ему захотелось курить, но он подавил это желание, выпив немного отвару.

      Лежать не хотелось. Сказывалось лечение и крепкий молодой организм - сила и бодрость возвращались к нему. Павел встал и подошел к окну. За окном открывался   вид на строящийся учебный корпус профилактория.  Если бы он сейчас не болел, то, скорее всего, был бы на стройке или с прорабом в своем кабинете. «А вообще-то болеть иногда приятно, когда за тобой ухаживает такая девушка, как Надя», -  впервые он подумал о ней с нежностью. Глядя в окно, он увидел издали   быстро приближавшуюся фигуру Ланкиса. 

     Надя, выйдя от  Круглова,  занесла посуду в столовую и побежала на стройку проведать  девчат. Увидев прораба,  передала ему просьбу начальника, и тот, сказав, что сам хотел навестить его,  поспешил  к нему.  Оставшись без начальства, некоторые женщины и мужчины, оставив дело,  окружили Надю и  стали  спрашивать, как здоровье  Круглова, на что она отвечала: «Ничего! Жить будет! Поправляется помаленьку!»

     - Ты там лучше за ним ухаживай, все лекарства давай, какие ему назначили! – говорила одна женщина.
     - Натирать его скипидарной мазью надо – очень помогает при простуде, согревает, – дала  совет другая.
     Лещев язвительно проговорил: «Вот это правильно! Самое главное - не дай ему замерзнуть - согревай получше!  Ему как раз нужна грелка в полный рост!» 
      - Вот охальник! И не стыдно тебе! – пристыдила его Волгина.
      - Ну, блин, Пашка! Ну, что тебе от меня надо? –  Надя готова была разорвать его на мелкие кусочки за такие намеки. – Какой был бессовестный, такой и остался.

      - А если бы я заболел, ты бы за мной так ухаживала?
      - Ухаживала бы, если бы назначили, –  ответила она, бросив  сердитый взгляд  на его наглую физиономию.
      - Как же,  ухаживала бы она! Кто мы такие, чтобы за нами  ухаживать? – не унимался Лещев, испытывая злую  ревность.
      - Что ты к ней привязался? – заступилась за Надю  Валентина. – Не нравятся мне эти разговоры.  Белова  всего лишь выполняет распоряжение врача: делает уколы, дает лекарство, носит еду, пока он  болеет. Это в порядке вещей. Давай работай и не мели ерунду всякую.
      Лещев, махнув рукой на них, досадуя, что его никто не поддержал, пошел на свое место работы, а у Нади от этого разговора остался неприятный осадок на душе.

                продолжение http://proza.ru/2015/04/30/306