пятница, 28 июня 2002

Заключительный выходной перед двумя финальными встречами на мундиале 2002 года. Вчера проходил помимо переломного какой-то кризисный день, и я не обижал себя, выполняя запросы желудка по первому требованию. Хотелось курить, не хотелось работать. Пришлось опять достаточно долго терпеть присутствие Лизы, которая проводила время после сдачи экзамена, претендуя уже не только на компьютер, но столы, места на кухне, наконец, постель. Меня расстроила «давеча», «намедни» растормошила Олю, которая из-за Юли не имеет и часа покоя на дню. Словом, нарушает порядок, который потом трудно восстановить, дезорганизует своим полным непониманием окружающей обстановки, стесняет, наконец. При этом уже решила взять фамилию мужа, вынашивает его ребёнка, имеет всё, что нужно для жизни от нас же. И так продолжается с небольшими просветами на протяжении полутора-двух месяцев. Вчера особенно было трудно, поскольку занят борьбой с вредной привычкой, пытаюсь возобновить движение на подобающем уровне и постоянно ощущаю недостаток сил и средств при отсутствии положительных эмоций. Однако утро пятницы наступило, отсчитана первая самая трудная неделя после праздничного провала в прошлый четверг, который может стать памятной важнейшей точкой отсчёта перспективного новейшего времени. Первый шаг, с которого начинается самый далёкий путь! 
Жара возвращается! Июнь уже завершается, и я неделю не курю! Что дальше будет, трудно себе представить. Умалчиваю о естественном слиянии с компьютером, давно отлаженном процессе общения с миром и собой. То, что общение с братом и сестрой сократилось до минимума и вскоре вернётся на прежний уровень нечастых обязательных писем тоже надо понимать как вполне естественный процесс. Разные страны, уровни ощущений и, как говорила Софа, почти без общих точек соприкосновения. Я это безропотно приму, ничуть не обижаясь, мол, люди сами не знают, что теряют, когда хотят приобрести или самосохраниться в спасительном или губительном неведении. Другое дело, что они в шоке, растерянности из-за происходящих событий, собственных физических недомоганий и душевных расстройств.

                ***
Инерционные потуги на самом деле невозможно
ничем пресечь, ну, разве руки рубить как снасти в шторм безбожный!

Ведь и разумная стихия, имея помыслы благие,
своих чудовищ породила  с убийственной врождённой силой!
 
Как только памятные тени сгустятся в истинную тину,
от всех видений и сомнений придёт пора освободиться.

Перескочить на встречный поезд, в ином потоке устремиться,
с убытком делового прока скорей с долгами расплатиться!

Да, кто захочет разбираться в таких крутых хитросплетеньях?
От безголосого пространства отвергнуты любые жертвы!

И тьмой безграмотной не светит: при усложнении процессов
простые служат слоги песен по вкусу или интересам!

Ну, что поделаешь с собою, ни в чём с любовью не откажешь:
забудешь разом всё, что вспомнишь, и замолчишь, как слово скажешь!



                ***
Чего ещё так сильно жду
и в лучшем случае не вижу?
Что происходит тотчас тут?
Был только что, и весь уж вышел!
Тем паче увязаю вновь
в душепротивной вязкой тине
реальности абсурдных снов,
счастливо избежав трясины!

В глазах соринки вместо слёз,
а вместо нимба золотого
осенних грандиозных грёз
пожухших листьев мусор только!
Как дико было бы всерьёз
смеяться над стихийной силой
сентиментальных ранних звёзд
недооформленного стиля!

По-идиотски над собой
так безутешно потешаясь,
своей кошмарною судьбой 
пусть Ванька Каин поучает!
И необъятное обнять
элементарно, как амёба,
что бездной вечности запасть
в провал шаляпинского нёба!

Прошёл сентябрь 1995 года! 30 страниц в 152-ой тетради, ещё одно чистилище. И времени потрачено в настоящем тоже едва ли не месяц. Но во время отпуска, мундиаля, заключительной фазы перехода в абсолютно новую жизнь. Проходит ещё один июньский день спустя семь лет, и между нами «дистанция громадного размера». Я всё ещё «сижу на Велозаводской», оттуда отработанными маршрутами без единого пропуска выбираюсь, и туда же возвращаюсь. Не рассчитан даже на то малое приращение собственности, ради чего так ограничил и уплотнил своё существование. Позже немного пойдёт своеобразная игра в «пятнашки», когда путём перестановок и перемещений буду находить свои смысловые ряды и числовые значения. Собственно говоря, перестроиться, образоваться, скомпоноваться, определиться, дабы властвовать разрушительными стихиями, управлять внутренними событиями, уметь наслаждаться в одиночку, имея перспективу, где могут уместиться все желающие, присутствующие по определению во всякий момент истинного наслаждения. И потом совершенствоваться в неутолимой эстетической бесконечности. Говоря упрощённо: «Сделал дело – гуляй смело!»
Всё, спёкся! Отдыхаю. Не хватило сил просмотреть даже одну классическую партию в шахматы. Сплю, вижу не особенно приятные сны, но восстанавливаю свои силы до очередного прихода Лизы, сдавшей предпоследний экзамен по английскому языку за 3-тий курс. А «свою коронку» – немецкий отложила на следующий год, что очень неразумно, поскольку уже решено, что возьмёт академический отпуск, будет рожать  ребёнка. Стало быть, оплатим свадебный ужин вместо оплаты следующего семестра прежде, чем получим затем небольшую передышку. А там видно будет. Дальше двух-трёх месяцев вперёд я и не заглядываю. Достаточно оглянуться и увидеть, сколько всего произошло за последние полгода! И последняя неделя хороша! Так что остальное «замнём для ясности». И время унеслось косой волной. Вечер. Поменял направление ветер, я снова в уме и деле, совпав со своей неизвестной тенью, как прорезь прицела с мушкой. Что называется, быть в фокусе. И в этом смысле съёмочные сравнения будут хромать меньше. Можно развлекаться, смотреть давно отложенные фильмы, наслаждаться тишиной и покоем, и, главное, возвращённой самодостаточностью.

суббота, 29 июня 2002 г.
Снова жарко и с раннего утра уже душно. Заметно накопилось в воздухе грозового электричества, и если не «бысть грозе великой», то проливным дождям лить и лить! Финиш мундиаля, два последних матча на два заключительных июньских дня. И файл «17 мая», как предыдущие «5 декабря» и «21 апреля», будет естественно завершён.
И действительно просыпаюсь почти обновлённым и свежим. Неужели это связано с правильностью выбранного маршрута после вовремя принятого решения больше не курить. Неужели настолько плохо обстояли мои дела? А как было весной 1985 года? Ладно, проехали. Легли спать на рассвете, проснулись в 12-ом часу дня. После беседы во время заваривания чая с Олей и Лизой оседлал «своего конька» за компьютером. Разогреваюсь, как динозавр на солнышке, уже давно не мальчик, не муж, но некое ископаемое, по утрам пишущее всякий разный вздор! Крупноячеистые слух и зренье, повсюду паутина, и сигнальная нить в руках моих! «В конце – начало»! Какое-то время так буду начинать дни в следующем файле, который называться будет, скорее всего, «Лето 2002». Ещё бы, останется страниц 50 в 152-ой тетради и, по крайней мере, пара сверхсложных месяцев в смысле перестройки всего организма после ухода от табака. Надо будет окончательно объездить компьютер, освоив клавишный способ постижения мира, о котором, кажется, некогда даже мечтал. Словом, не только не собираюсь сдаваться, но, наоборот, стану беспрестанно  наращивать темп и ритм движения. А иначе, кто мне ответит, что было со мною на протяжении последней 40-дневки?! Почему был внезапно утрачен фокус, благополучно вчера вернувшийся? Почему временами резко терял уровень, вступая в безнадёжный диалог с братом и ему подобными, что, казалось, давно уже не грозило?  Лиза в доме с утра. Да, это будет проблема, особенно, в случае, если её Миша снова начнёт попадать в истории, начиная с мальчишника по пятницам. Дом полетит кверху тормашками, угла не будет, где приткнуться. Кроме того, время и деньги, расположение духа и всё такое. Вот и сейчас уже началось. Полтора часа мочалит Олю на кухне, которая ей в ответ неустанно внушает… не в корм коню! Основания разные у паразитов, и тех, кто вынужден предоставлять питательную среду. Диалоги, если получаются, то точно такие, как в жизни, с точки зрения пищевой пирамиды. Однако такое положение вещей может даже угрожать опасностью моему образу жизни и способу существования. Страдает сначала творческая натура, потом сама игра природы и искусства, жизни и смерти.

                ***
Во времени и месте
меняюсь беспрестанно:
едва утихнет ветер,
совсем другим я стану.
И в темени кромешной
от стенки тупиковой
попячусь к милой печке,
плясать бы от которой!

С обличьем расставаясь,
как дерево с листвою,
меняюсь беспрестанно
и остаюсь собою.
Тоскую по предмету,
что чувству без отчёта
из воздуха и света
свободного отсчёта.

Не будет ни соблазнов,
ни стадных искушений,
влияния и власти,
побед и поражений.
Неповторимо длится
жизнь лишь внутри сосуда,
пока не испарится
любая форма чуда.

За гранью совершенной,
снаружи завершённой,
нет больше отражений,
как в восклицанье «вот он»!
Не понимаешь сразу,
однако принимаешь
бессмертие как праздник
без общего вниманья!



                ***
И лирика становится проблемой,
понятно, это трудности мои, –
не вписанные в общую систему,
невинной жертвы тяжкие долги.
Так, через пень-колоду возвращаясь,
свой труп переступаю всякий раз,
и отрешаться даже не пытаюсь, 
неся в себе толпы шальной соблазн.

Святая осень. Путник одинокий
дорогой к людям дорожит вдвойне.
И на возврате я сужу не строго,
колю не больно наповал, что мне
зачтётся, вероятно, как заслуга
с весьма полезной функцией добра
самопрезренной жизни по науке.
И над собой бы сжалился хоть раз!



                ***
Как нерест помнится октябрь
в ночь за закатом живописным:
речного переката рябь
икрою звёзд крупнозернистой….
За перевалами холмов
до синих сопок сновидений….
Пусть красок будет больше слов,
в желаньях – минимум хотений!

Октябрь уже теперь и здесь,
забудь, что знал, чему учился,
пав чистым ангелом небес,
пучины бесом приземлившись!
Чуть-чуть потребуется лжи
на пике юношеской силы:
в любой час суток встать и жить
богоугодно, сердцу мило.

И всласть показывая класс,
легко, не надрывая жилы,
отжаться, выжать столько раз
так, чтоб «мандибулы» отвисли
у тех, кто видел, кто бы мог
в меня без лишних слов поверить….
Толково отработать долг
и оголиться, как деревья.

Совершенно неожиданно, как буря со снегом на голову начался матч за третье место, в котором заранее отдавалось предпочтенье туркам, которые и классом повыше, и силёнок больше сохранили. Как-то упустил из виду, что начало на полчаса раньше, потом раздумывали, как записывать, на что? Оказалось, что на кассетах с бросовыми фильмами, - Лиза пробовала, - записать нельзя. Оля начала убедительно меня убеждать, что это я всё перепутал, поскольку косноязычен, и вообще не могу изъясняться. Меня, видишь ли, утром встретили с улыбкой, а я такой сякой, мазаный немазаный! Словом, Лиза пошла с Мухой домой, решила обижаться на весь мир, пока Миша возвращался от матери. В последний момент взяли кассету у Юры-соседа. На 10-ой секунде матча, в первой же атаке турки забивают самый быстрый гол, наверное, всех мировых чемпионатов. Минут через пять-семь после блестяще пробитого штрафного счёт уже 1:1, ещё через две-три минуты снова прорыв по центру и – 2:1 в пользу турков. На этом кончил эксперименты с записью до перерыва, пора было обедать. Да, турки были и сильнее, и грамотнее, и сил со здравым смыслом сохранили больше. Доведя счёт до 3:1 спокойно ушли на перерыв размышлять, как противостоять отчаянному натиску корейцев. В конце перерыва всё-таки пришла Лиза, разобравшись с Мишей, установила на запись, проблема была исчерпана. Только Оля никак не могла успокоиться. Во втором тайме уже турки начали транжирить прекрасные голевые моменты, вторя в этом смысле беспрестанно атакующим корейцам, которым деваться было некуда. Можно было пророчить смело второй гол в ворота турецкой сборной, который и был забит… но только на 93-ей минуте матча, то есть в самом конце так называемого компенсированного времени! 3:2 в пользу турков – вполне закономерный результат. Хорошая была игра, но слишком предсказуемая, и в тени завтрашнего матча трехкратных чемпионов с тетракампеонами. Вот, где подоплёка соперничества континентального масштаба. И тоже завтра днём. К шести можно было спокойно и без всяких сил возвращаться за компьютер проигрывать в шахматы, потом посмотреть на свою сегодняшнюю работу, не очень-то удовлетворительную, но без предварительной подготовки! Разбираться, что же творится! – начнём только в благословенный понедельник, в июле! А сейчас – отдыхать!
Дожди, видимо, обошли стороной. К вечеру стало совсем уж душно, усталость перешла в аппетит – утешительную еду, потому что снова обнаружилась слабая ломка из-за никотиновой недостаточности. Прошедший день, сравнительно со вчерашними ощущениями, кажется бросовым, неудачным. Футбол его не скрасил из-за суеты по поводу записи игр на видеомагнитофон. В. Ш. наградил, ответив на моё «заманчивое приглашение» приехать в давешний четверг просьбой записать пару решающих матчей, пока они будут находиться в деревне. Сам виноват! Давно надо было уметь это делать самому. Или раньше вставать, справляться со своими срочными заданиями, иметь в виду приход Лизы и быть готовым к нему. Между прочим, и на прошлом Чемпионате голландцы, проигравшие по пенальти французам, эмоционально разорённые не выполненной главной задачей, не смогли или не захотели оспаривать у хорватов их сенсационное третье место. Сегодня у корейцев оставалось лишь честное отчаяние, все силы были израсходованы в предыдущих встречах. Они могли бороться через не могу, но турки их переиграли без особого труда, поскольку всё же играли и контролировали ситуацию. Весьма поучительно.

воскресенье, 30 июня 2002 .
Но вот и настал заключительный день июня. Мундиаль и файл «17 мая» завершаются одновременно. Ночь была сегодня опять проведена за экраном компьютера: смотрел хорошие фильмы, наслаждался тишиной и прохладой. Утром, пока ещё не придавило солнце, снова за компьютером, минуя балконную часть отсидки, сокращая время и средства, расстояния между чтением и писанием. Первые опыты перевода без посредничества «набитой руки» изощрённого опыта показали, что невозможное когда-то может стать возможным сегодня при должной готовности к безжалостному вычёркиванию, может быть, даже основополагающих элементов определённой вещи. «Третьему – видней»! Сентябрь 1995 года за спиной. Вместе с ним целый год прожит и списан. Впереди перспектива от октября до мая.

Авось за нервным неудачным утром

Авось за нервным неудачным утром
привалит счастьем сладкогласный день.
Должно везти кому-то почему-то….
Подозреваю, почему не мне!
Забарахлил с октябрьской лёгкой бури,
но на удачу «лёгкая рука»
нашлась-таки под «ласковой лазурью»
защитой от себя же, дурака!

Так пусть шуршит цветной пахучей стружкой
отпевшая опавшая листва,
а тишина ровнее, чаще, гуще
шумит, как в детстве примусом в ушах!
Вся смута суток смыта, ветром сдута 
обильной пеной «мыльных опер» муть.
Льёт, задувает, отвечает тут же
ландшафт октябрьский чучелами чувств!

Не из упрямства упираюсь грубо:
утратив мощный стимул и мотив,
сопротивляюсь сильно и упруго,
живому смыслу верность сохранив!
Откуда без терпенья пониманье,
без воли выраженья тишина, –
без всякого стеснения банальность,
без всякого сомнения слова?!



Октябрь только-только

Октябрь только-только… и солнце
в фиалково-синей лазури,
цветы улыбаются сонно
очам златокудрого утра.
Петуний, анютиных глазок
так хочется «бабьего лета»,
когда георгины и астры –
последних денёчков приветы!

Так хочется запахов ясных,
поэзии дней безрассудных,
астральной пространственной ласки
со сказочным привкусом чуда!
Где эта желанная жила –
ось всяких соцветий, созвучий? –
тревожно пульсирует жилка
в истоках идей ненаучных!

И нужно не очень-то много:
внезапно внутри обнаружить
в прекрасном и близком далёко
реальность былого снаружи!
Попробуй, авось не наскучит
небывшее крыть ненаставшим,
владея «великим могучим…»,
в отжитом сверкнув предстоящим!

Как гром среди ясного неба,
мгновенный цветок мирозданья
покажется в свете волшебном
вне времени и расстояний!
Возносится снова и снова
над всеми делами пустыми
прекрасное светлое слово,
святое лицо или имя!               
               

               
Необязательное добавление

Душа раскрывается, словно
тропическим ливням пустыня,
так грудь расширяется вздохом
ещё совершенно наивным!
К горчичному зёрнышку веры
приложится дар наслаждаться:
поместится в истинной мере
несметное мира богатство!

Пусть с плачем в закрытые двери
другие полжизни стучатся, –
нужду и тщету от безверья
списать ни за что не удастся.
Октябрь начинается. Будем
пытать величины значений,
надеюсь, уже не разбудим 
жертв тех или этих мУчений!

И всё-таки Бразилия! 2:0! Пентакампионы! Эта сборная опять удивила безупречной организацией, игровой дисциплиной, командной игрой не в ущерб исполнительскому мастерству. Немцам не хватило немного сил, опыта, игрока типа Баллака, который сидел на скамейке запасных и ничем не мог помочь команде. Развязка наступила в середине второго тайма, когда в очередной раз прорвались к штрафной площадке немцев Ривалдо и Роналдо с помощью Клеберсона, как бы неучтённого Фёллером вроде не такого опасного игрока. Удар Ривалдо! Кан отразил мяч, но Роналдо шальной пулей выскочил на него и  забил важнейший гол! Седьмой на его личном счёту гол. Он же, спустя несколько минут, забьёт свой восьмой, заключительный гол нынешнего мундиаля! После красивейшей комбинации, в которой участвовало не менее четырёх игроков, и мяч ему под удар великолепно пропустил всё тот же Ривалдо. Между прочим, все нападающие трудились в поте лица своего, как в центре поля, так и у своих ворот. Просто у немцев иссякли силы на равноценный прессинг, поскольку мастерства оказалось поменьше, чем у кудесников мяча. Да и скамейка классных игроков была намного короче. Не говоря уже об отсутствии таких козырей, как Роналдо, Ривалдо, Роналдиньо. Мало того, защита и вратарь сыграли безупречно и футбольный бог оказался на стороне футбола в лице бразильцев. Немцы были обречены изначально, но играли и боролись красиво и мужественно. За что им честь и хвала и почётное второе место. Мундиаль завершён, футбол продолжается!
В это время выскочил конвертик на нижней панели – «мыло»! От Марка, спустя восемь дней после моего послания. А из Кармиэля третью неделю – ничего! В письме ни слова о семье Яши и Софы, только об успешной деятельности Саши Миллера. На фото вид на залив с высокой точки верхней Хайфы! Письмо тут же прочитал Оле, и заодно почитал кое-что из завершаемого здесь и сейчас файла. И заметки о большом футболе и переработанные опусы. Лиза давно уже ушла, так что жизнь вошла в свои размеренные разумные рамки. Можно сбросить обороты, включить музыку, ещё раз пройтись по заключительной – первой «10-дневке без табака», подумать об исправлениях в последнем опусе или о вариантах продолжения его, как оно есть на самом деле в 152-ой тетради. И затем только попрощаться с очередным файлом.