Ишемия

     Только что был у врача.
     Пришел пораньше, врача не было, пришлось ждать.
     Появился он лишь через пятнадцать минут, и сказал, что задерживается, попросил подождать.
     Так вежливо, культурно, я бы сказал элегантно, этот надутый собственным тщеславием вампир в белом халате высосал полчаса из моей жизни.
     Собственно, высосал он значительно больше. Я записался к нему еще зимой, а на прием попал только в конце апреля. Недавно прошло массовое сокращение врачей, и специалистов теперь не хватает.
     В конце приема я его спросил: Что-нибудь нашли?
     Знаете, что он мне ответил? – Конкретизируйте свой вопрос.
     Во дал! Желание продолжать разговор сразу отпало. Что будет, то и будет.
     Собственно, чего иного можно ожидать от врачей, этой хорошо корпорированной и закрытой касты? Ни один ГАИшник не разведет тебя на бабло лучше, чем простой участковый эскулап. Дело ведь идет не о каком-нибудь там проезде на красный сигнал светофора, а о собственном здоровье и дальнейшей жизни. Ни больше, ни меньше.
     Врачебная этика?  Клятва Гиппократа? – Да вы верно шутите?
     Послушайте лучше историю, которая произошла со мной три года назад.
     Каждый год я прохожу диспансеризацию. Меня осматривают врачи, сдаются анализы, проводятся разнообразные неприятные процедуры.
     В 2013 году по результатам гастроскопии мне поставили диагноз - эрозия пищевода.
     Участковый терапевт мне прямо так и сказал: Или госпиталь и лечение, или – прощай моя милиция.
     Я выбрал первое. Тем более до пенсии мне оставался год выслуги.
     В госпитале на Приорова первым делом меня опять заставили глотать кишку.
     Эрозии не нашли, но лечение таблетками прописали.
     И вот, я, эти таблетки начал пить.
     Недели две пил, пока не почувствовал резь в животе. Раньше ее не было.
     День ото дня боль усиливалась, и когда стало совсем невмоготу, таблетки полетели в окно.
     Но дурость – есть дурость. Теперь живот периодически болит, хотя, это дает мне повод вместе с сынишкой каждый год ездить в санаторий “Железноводск” - подлечиться.
      При выписке гастроскопия не делалась. Видимо первичный анализ засчитали, как выздоровление. Зато сделали велоэргометрию.
     Кто не знает, что это такое, расскажу.
     На тебя вешают датчики электрокардиографа и заставляют крутить педали велосипеда. Все быстрее и быстрее. Полученные результаты затем расшифровывают и ставят окончательный диагноз.
     Перед самой выпиской в холле госпиталя ко мне подсел лечащий врач и у нас состоялся любопытный разговор.
     -Вы, конечно, здоровы. Но вам было бы неплохо сделать кардиографию. Хотя, можете и не делать. У нас кардиографию не делают. Но, я могла бы вам подсказать место, где бы вам ее сделали. Недорого и быстро, всего сто тысяч. Впрочем, вы можете отказаться. Процедура не сложная, как пожелаете.
      Этой беседе я тогда не придал большого значения, от кардиографии за сто тысяч отказался. Но ее последствия аукаются мне до сих пор.
      Из госпиталя я выписался и долго-долго ждал, когда придут результаты.
      На работе подгоняли, каждый день спрашивали: я увольняюсь или остаюсь, где справка о диспансеризации?
      И вот они пришли…
      Котляревич, хорошая русская баба, начальник второй терапии. Скольких ментов она выручила из трудной жизненной ситуации, вызвала к себе.
      -Диспансеризацию вы не прошли, в госпитале вам поставили диагноз ишемическая болезнь сердца.
      Как обухом по голове.
      -Что же мне делать? Мне пенсию не дадут. Надо еще хотя бы год продержаться.
      -У нас, в поликлинике велоэргометрию не делают. Но. Помните, в Москве был такой мэр, Лужков?
       Кто же не знает Лужкова, демагога и плутократа? Его жена была самой успешной бизнес вуман, не то чтобы у нас, а во всем мире, пока он командовал Москвой. И так у него ловко получалось руководить, что в конце концов он был уволен своими же, в сущности, ребятами по недоверию.
      -Так вот, на юго-западе он на народные деньги построил кардиоцентр для бедняков. Езжай туда, там помогут.
      Я взял отгул и поехал на юго-запад.
      Профессор посмотрел мои бумажки, повздыхал, и сказал: кардиография нужна. Но, вошел в мое сложное положение и назначил предварительные анализы и велоэргометрию.
      Диагноз, поставленный приоровскими эскулапами не подтвердился!
      Шла очередная реформа милиции. Тех, кто "много знал" увольняли пачками. В подмосковных деревнях уже не осталось мужиков, кто бы не служил или не отслужил в милиции. В ход шли рекруты из Калуги, Рязани, Тулы, даже из далекого Дагестана. Для них надо было освобождать рабочие места.
      Врачи стояли на передовой борьбы за новую, не коррумпированную полицию. Приказы руководства выполнялись с энтузиазмом. Они еще не знали, что через три года подойдет и их очередь. Рабочей солидарности так же не будет.
      Диагноз ишемическая болезнь сердца так и остался в моем личном деле.
     Год спустя, уже будучи на пенсии, Котляревич направила меня в госпиталь на Приорова подтвердить или опровергнуть диагноз ишемическая болезнь. Подспудно она посоветовала мне добиваться инвалидности. На пенсии каждая копейка – не лишняя.
     Начальник отделения (теперь я лежал не в терапии, а по диагнозу – в кардиологическом) принял меня прохладно: cимулянт. Но, узнав, что не сам себе я поставил диагноз, не стал “подставлять” коллег и оставил пенсионера "подкормиться”.
      Демонстративно он не подходил ко мне во время обходов, и ни какого лечения не было.
      Но, уже в конце, перед самой выпиской мне была назначена велоэргометрия.
      Перед началом процедуры меня спросили, проходил ли я когда велоэргометрию?
      -Да. У вас. Год назад.
     Врач порылась в архивах, нашла нужные бумаги. Дальше дело шло по накатанной дорожке – ишемическая болезнь.
     Начальник отделения был в шоке. Он извинялся и мелко лебезил. Обещал в любое время койку в своем отделении. Советовал обязательно пройти кардиографию.
      Старый дурак. Прожить большую жизнь. Видеть Горбачева и Ельцина. Служить Путину. И так ничего в этой жизни не понять.
      Не только он, но и его подчиненные хотят отдыхать на даче и ездить на мерседесе.
      Не спрашивайте, как я продержался год в полиции с диагнозом ишемическая болезнь сердца и получил-таки пенсию. Трудно, ой трудно жить в России, господа.
      Да, чуть было не упустил из вида. Котляревич Ирина Викторовна, 1962 года рождения, заслуженный врач республики - уволена по сокращению штатов.
                2015г.