Цивилизация синтеза. Часть 7. Глава. 4

    Часть 7. «Неравная схватка».

    Глава 4. Шлюз–порт.

    Положение «Нимфы», ведущей артиллерийскую дуэль с крейсером противника осложнялось с каждой минутой. Канониры противника явно начинали пристреливаться. Снаряды рвались все ближе и ближе. Их ударные волны все чаще достигали корпуса крейсера. И если его бронированные борта и выдерживали мгновенно возрастающие до гигантских значений давления и температуры наружного взрывающегося пространства, то внутренние помещения и неприкрытые бронеплитами наружные конструкции содрогались, рвались, коробились, давали течи и переставали функционировать. К десятой минуте боя флагман флота оппозиции имел полностью израсходованный боекомплект ракет, наполовину выбитую повреждениями артиллерию и несколько полностью разгерметизированных отсеков правого и левого бортов. Но, несмотря на это, «Нимфа» продолжала упрямо следовать прежним курсом, не спеша выходить из боя. Враг, видевшийся с расстояния в добрую тысячу километров не иначе как бесконечная череда вспышек его стреляющих орудий и термоядерных разрывов снарядов «Нимфы», также получал повреждения, но по тому. с какой интенсивностью он посылал в своего противника один снаряд за другим, складывалось совершенно иное впечатление. Старшим офицерам «Нимфы», наблюдавшим за противником, слушавшим по внутривокорабельным информационным каналам связи бесконечные сообщения командиров служб о получаемых повреждениях и рапорты ремонтно–спасательных групп о локализации нескончаемых пожаров и устранении частых течей, должно было казаться, что собственный огонь их корабля не приносит никакой пользы. Так словно орудия крейсера, наводимые лучшими на флоте комендорами, посылают в противника не снаряды с термоядерной начинкой, а резиновые шары, отскакивающие от его борта. Но это были только впечатления. Каждый из находившихся в боевом посту офицеров, занимая свое место у обзорного или прицельного экранов, видел как близко ложились снаряды «Нимфы», порой полностью заслоняя вражеский корабль огнем своих разрывов, и конечно понимал, что такое не могло пройти для него бесследно. Безусловно, корабль врага также получал тяжелейшие повреждения, которые не чувствовались, либо из-за того, что у данного типа крейсеров гегемонии было более удачное бронирование, либо из-за того, что его спасительно–ремонтная служба могла более полно восстанавливать затрачиваемые в бою ресурсы корабля.
 Но так или иначе корабли противника продолжали вести бой, осыпая друг друга градом снарядов. Только вот, если капитан более современного имперского крейсера ждал, когда в этой дуэли у его противника иссякнут силы и ресурсы, то капитан «Нимфы»  рассчитывал лишь на прямое попадание, способное в одночасье покончить с врагом. А поэтому каждый из них, преследуя свою цель, не спешил - ни свернуть со своего нынешнего курса, ни выйти из под удара, не прервать бой, не начать действовать по какому–либо иному плану. Нет, капитаны упрямо вели свои корабли к границе ленальской звездной системы, не обращая внимания на то, с какой яркостью на несколько галактосекунд вспыхнуло космическое пространство, оставленное ими, за кормой своих крейсеров. Никто не придал этому  значение. А ведь это были  взрывы погибающих истребителей. Взрывы, уравновесившие чаши весов, на которых лежало боевое счастье сражающихся сторон.

- Всем катерам! Приказываю, следовать за мной! Пристраивайтесь ко мне в корму!
- Мой адмирал, вы же не собираетесь атаковать крейсер противника?! Это же самоубийство!
- Капитан, прекратить панические разговоры! – рявкнул на капитана катера адмирал, полный решимости продолжать атаковать противника до полного его уничтожения. – Сначала расправимся с подранком. а потом возьмемся за крейсер. Пилот, курс на истребитель.
- Есть, курс на истребитель.
Мишельг, не хуже сидевшего рядом капитана понимал, что атаковать отстреливающийся из всех орудий крейсер в ситуации когда в тылу покачивается поврежденный истребитель было более чем не разумно. В любую секунду он мог «ожить», и если не броситься в погоню за катерами, то по крайней мере развернуться в их сторону и дать два–три губительных, прицельных выстрела. А при том, что из двенадцати катеров к этому моменту в распоряжении адмирала их осталось всего четыре, считая вместе с адмиральским, такой поворот событий мог вновь склонить те самые выровнявшиеся весы военной удачи, в сторону кораблей гегемонии.

- Придерживайся в его кормовом секторе...

Груда оплавившихся обломков, оставшихся от рвавшихся к катеру адмирала истребителей и обходившие их катера, спешащие присоединиться к своему командиру, вновь остались за кормой. Катер адмирала, прибавив ходу, не боясь теперь демаскировать себя работающим на форсаж двигателем, устремился к последнему истребителю.
Буквально мгновения назад пожираемый огнем корабль, отчетливо видимый из-за этого на фоне звездного неба, теперь практически слился с его темнотой. Воздух и топливо, фонтаном бившее из развороченных отсеков и пробитых баков за какие–то несколько десятков галактосекунд выгорев до остатка, до последней молекулы оборвали процесс горения. Бушевавшее в космосе пламя погасло и теперь темный корпус истребителя с черными ожогами обшивки словно растворился во мраке.   
- Пилот, ты что видишь его?! – удивленный тому как уверенно пилот ведет катер в черноте космоса, спросил Мишельг, не способный разглядеть назначенной им цели.
- Нет, мой адмирал! Я виеду катер по азимуту, взятому на цель еще во время ее атаки.
- Молодец! Соображаешь...
Пилот не ошибся в своих действиях. Не прошло и минуты как впереди катера, в правой верхней четверти носовой сферы появилось более темное чем сам космос пятно, по мере приближения медленно растущее в размерах.
- Это он?
- Да. Доворачивай на него...
Черное пятно, переместилось в кольца прицела и ускорилось в своем росте. В скоре оно приобрело сероватый оттенок и приняло очертание крылатого корпуса. Судя по всему истребитель продолжал жить. По крайней мере если не весь, то в некоторых своих системах. Продолжали работать, поблескивая мерцающими фонариками, все четыре его маневровых двигателя, которых оказалось вполне достаточно чтобы обеспечить ему скорость, позволившую уйти на расстояние полного отсутствия визуального контакта. Но теперь, когда визуальный контакт с целью был восстановлен, этих двигателей ему явно не стало хватать. Катер быстро нагнал истребитель и парировав все его вялые маневры уклонения, крепко повис у него на хвосте.
- Держи дистанцию! Не подходи слишком близко. Если он запустит маршевой двигатель, нас может накрыть факелом из дюзы.
В конце концов все необходимые приготовления перед открытием огня были завершены. Цель надежно сидела в прицеле, отчетливо видевшись в центре его окружностей. Все шло как на учениях. Оставалось только отдать команду на открытия огня...
- Но, мой адмирал! У нас же нет пушек! – первым очнулся капитан катера.
В пылу боя и под впечатлениями от победы, от нового оружия и от того, что он побоялся бы сейчас произнести вслух Мишельг напрочь забыл о отказавшей артиллерии. Только сейчас видя неподвижно сидящий в голографическом коллиматоре корабль противника, на пороге отдания приказа о открытии огня он вспомнил, что его катер практически обезоружен.
- О, звезды! Как нам не везет! – сокрушился Мишельг.
- Жаль упускать такую птичку! Ведь она уже у нас в прицеле. – поддержал его капитан.
Они оба были не правы. Адмирал был не прав потому, что такого везения  -какое сегодня выпало на его долю, не было еще ни у кого. А капитан ошибался в своей уверенности, что теперь истребитель врага придется безнаказанно отпустить восвояси...

- Мой адмирал, отведите свой катер. Вы у нас на линии огня, – ожила стереосвязь флагманского космокатера, прогенерировав изображение командира соседнего катера, подошедшего вслед за своим флагманом к истребителю врага.
- Атакуйте. Я ухожу.
Два катера заняли позицию адмирала, спешно отошедшего в сторону. Теперь о дальнейшей судьбе противника можно было не беспокоиться. Она была предрешена. Несколько мгновений и его истребитель вновь попав под ливень трасс, вспыхнул, беспорядочно закувыркался и после десятка, другого попаданий прекратил свое существование, превратившись в облако взрыва, залившее светом все пространство близлежащего космоса.
- Ну вот и все, – констатировал завершение начальной фазы боя адмирал. – Пока все идет по плану.
- По какому плану, мой адмирал? У вас, что изначально был какой–то план?
- Конечно, капитан! Иначе какой смысл был затевать эту авантюру с катерами?! А тем более возглавлять ее проведение, – слукавил Мишельг, в желании показаться в глазах подчиненных человеком достойным звания адмирала – повелителя космоса.
- Вы великий стратег, мой адмирал! И великий флотоводец! – купившись на слова адмирала, от чистого сердца признал его заслуги и способности капитан катера.
Эти слова сейчас для Мишельга были как допинг. Они были во сто крат ценней всех наград которыми он мог бы себя позже наградить за этот бой. Адмирал просто купался в лучах славы, предвкушая не только признание своего достижения, но и внесения его в анналы военной истории. И его вовсе не смущало то, что во всем этом было не столько достижение его изощренного в военном деле разума, сколько множество необдуманных, творимых на волне эмоционального подъема, действий и просто удачное стечение обстоятельств. Мишельг четко понимал, что сейчас главное победа, а то, каким способом, и благодаря чему она будет добыта, потом, после боя  - будет уже не важно. Ведь победителей не судят, а правильность их действий не подвергают сомнению.
- Мой адмирал, катера выстроились в наш кильватер. Мы ждем вашего приказа. – самолично признав величие военного гения адмирала, капитан флагманского катера более не колебался и не сомневался в целесообразности получаемых приказов.
- Возвращаемся к крейсеру.
Крейсер оппозиции же вот уже более пятнадцати галактоминут без особых успехов вел дуэль с крейсером гегемонии. Командование обоих кораблей в течении всего этого времени не предприняло никаких сколько нибудь активных действий, чтобы завладеть инициативой боя или хотя бы занять более выгодную позицию. Каждый из них продолжал гнуть свою линию, делая основную ставку на победу в классическом артиллерийском бое.
Наблюдая с дистанции в три тысячи километров за сражающимися крейсерами, походившими с такого расстояния на извергавшие фонтаны огня, столбы дыма и потоки расплавленной лавы жерла проснувшихся вулканов, Мишельг видел всю ущербность принятого их командирами решения продолжать контрартиллерийский бой. Но как либо повлиять на командира «Нимфы»  он не мог,  по причине отсутствия крейсера в стереоэфире. Все приказы, распоряжения и увещевания обращенные к нему, реши адмирал все же связаться с крейсером, так бы и остались чредой возмущения стереоволн. Экипаж «Нимфы» строго следовал его приказу в эфир не выходить, аппаратурой связи не пользоваться.
Сложившийся на данный момент вид боя, был чреват внезапными трагическими последствиями. Сейчас все решала не выучка комендоров «Нимфы» и не прочность бронепоясов противника, а его величество случай. Бой шел до первого прямого попадания. Это то и не устраивало Мишельга, понимавшего что точность огня «Нимфы», снаряды которой рвались в непосредственной близости от бортов противника, с лихвой компенсировалось высокой интенсивностью огня противника.

- Нужно срочно что–то предпринять. Так долго продолжаться не может! – очнулось от ликования «второе-Я».
- Немедленно атаковать крейсер!
- Верное самоубийство. Его полсотни орудий превратят твои утлые катера в щепу. Да к тому же что могут сделать их жалкие пушчёнки против толстых бронебортов крейсера? –критически отнеслось к решению Мишельга его «Я-2».
- А кто сказал, что я собираюсь повести в атаку катера?!
- «Нимфу»? Но как ты передашь приказ его капитану?
- Нужно попасть на крейсер.
- Прорваться сквозь стену взрывов и выстрелов, проникнуть на закрытую палубу и пришвартоваться к ходящих ходуном стапелям?! Не меньшее самоубийство чем атака противника...
- Точно! – вздрогнув в осенившей его мысли согласился Мишельг. – Пожалуй сначала все же придется атаковать...

- Капитан.
- Да, мой адмирал?!
- Псевдоторпеды есть на всех катерах?
- Так точно, мой адмирал!
- И каково их количество или что у них там – ресурс?
- Ресурс системы практически неограничен. Но за один выстрел катер может выпустить и прогенерировать полет двух торпед.
- Итого восемь...
- Чего восемь? Торпед?
План атаки родился внезапно, как и все, что рождалось в мозге Мишельга в этом бою.
- Всем бортам! Рассредоточиться! Приказ атаковать псевдоторпедами крейсер противника! – через стереосвязь озвучил свою задумку адмирал.   
- Есть атаковать крейсер! – в готовности броситься в самое пекло боя отозвался капитан катера, вторя получаемым стереорапортам.
- Отставить, капитан! У нас с вами другая задача! Мы как можно быстрее двинемся к «Нимфе», и попытаемся пристать к ее швартовочным стапелям.
- Слушаюсь мой адмирал.

Не прошло и несколько минут, как идеи адмирала дали свои плоды. Находясь недалеко от «Нимфы» он не мог видеть, что именно твориться на другом конце поля боя, но по тому, как  резко ослаб ответный огонь вражеского крейсера, стало ясно, что затея с псевдоторпедами удалась. Три катера выйдя на дистанцию атаки, «обстреляли» крейсер псевдоторпедами, принятыми им за реальную угрозу, и отвлекли всю артиллерию огромного корабля на отражение мистической атаки. Штормовой океан взрывов, бушевавший вокруг «Нимфы» стих, сменившись редкими разрывами крупнокалиберных снарядов тяжелых орудий врага, которые из-за своей низкой скорострельности были не приспособлены для отражения торпедных атак, а потому продолжали работать по «Нимфе».
Впервые за время боя можно было с наименьшим риском приблизиться к «Нимфе». Правда приближаться особо-то было и не к чему. От некогда красавца крейсера, остались одни воспоминания. Все, что не было прикрыто силовым полем или защищено бронированным бортом, оказалось разрушено ударными волнами, сожжено или расплавлено световым излучением близких термоядерных разрывов. То оставшееся, что не было превращено в плавающие поблизости обломки, было изорвано и помято. С близкого расстояния на теле крейсера были видны зияющие черными дырами пробоины в стыках расшатанных бронеплит и вывороченные артиллерийские стволы, погибших батарей. Несведущий человек, или засидевшийся в штабе вояка увидев изуродованную «Нимфу»,  даже в самых смелых своих мечтах не смог бы предположить, что этот корабль был не только жив, но и продолжал вести бой. А о том, что это не вымысел и не сказка - свидетельствовали частые вспышки чуть ли не очередями стреляющей мелкокалиберной артиллерии и гораздо более редкие, затмевающие светом своих раскатов выстрелы главного калибра, посылающего в цель свои мегатонные термоядерные гостинцы.

- Капитан, ты видишь шлюз шлюпочной палубы?
- Нет. Но я знаю где он должен находиться.
- Сколько нам нужно времени чтобы подойти к нему?
- Минуты полторы, мой адмирал. Но как мы войдем в шлюз, если он окажется закрытым?
- Главное чтобы он не был разбитым и действовал. Открыть мы его откроем. – успокоил начавшего обоснованно волноваться капитана Мишельг. – У меня есть код магнитной защелки шлюза...
Дело оставалось за немногим. Нужно было дождаться залпа батареи главного калибра и воспользовавшись паузой, необходимой на перезаряжания и наведение ее орудий, подойти к крейсеру, достигнуть шлюпочного шлюза и надеяться что он, «услышав» адмиральский код, откроет свои «ставни» по первому его требованию.
Мощь залпа главного калибра даже в безвоздушном пространстве чувствовалась на расстоянии в несколько километров от крейсера. Ослепительная вспышка. Ударная волна, колеблющихся физических полей. И три нещадно горящих белым огнем метеора метнулись в сторону продолжавшего тонуть в море разрывов врага.
- Вперед! – не дожидаясь когда померкнут последние всполохи выстрелов, скомандовал пилотам капитан.
- Смотри внимательней капитан! Ищи шлюз!
- Найдем, мой адмирал! – эмоционально заверил капитан, не сомневавшийся в своем знании расположения корабельных отсеков.
Катер запетлял между беснующихся трасс мелкокалиберной артиллерии, едва не задевая их крылом. Покореженный корпус «Нимфы» начал медленно увеличиваться в размерах, сигнализируя о уменьшающейся дистанции. Но увеличивался он слишком медленно. Так по крайней мере казалось Мишельгу, отсчитывающему секунды до следующего залпа орудий главного калибра. Он хотел бы приказать включить двигатель на «полные обороты», чтобы увеличить скорость сближения, но сдерживал себя, помня что на больших скоростях его утлое суденышко лишалось своей феноменальной маневренности и могло просто не успеть отвернуть от очередной, внезапно вставшей на его пути, огненной очереди своего же крейсера. Приходилось терпеть. Смотреть в лобовое «стекло», и затаив дыхание ожидать, все сметающего на своем пути, залпа.
- Осторожно! – едва не выпрыгнув из привязных ремней закричал капитан, когда на пути катера блеснула очередь трассеров. – Следи за космосом!
- Вижу! Вижу! – ответил пилот, нервно орудовавший педалями и рукоятками управления. – Она все равно проходила мимо...!
Вот наконец и корма «Нимфы» . Венчавшая корму огромная дюза маршевого двигателя, прикрытая сферой защитных полей, границы которых мерцали позолотой в ее реактивном пламенем, подобно маяку, стоящему у входа в порт проплыла мимо катера и скрылась под его крылом. За бортом катера всего в каких-то пятидесяти метрах плыла сплошная черная стена крейсерского борта, сильно напоминавшего стену тира, с ее обязательными выбоинами и трещинами. Узнать и найти что–либо на ее искореженной поверхности было практически невозможно. И Мишельг, оторвавшись от созерцания бесконечного борта, бросил полный волнения и надежды взгляд на капитана. Капитан же, не замечая этого, как ни в чем не бывало продолжал уверенно указывать пилотам маршрут, по которому нужно было двигать катер.
- Та–ак. Проходим корму, – уподобившись гиду, капитан вслух описывал проплывающие мимо конструкции корпуса. – Вот на этом спойлере когда–то висел «маневровый движок»... Вот здесь была антенна спинара... Развороченная решетка, прикрывала амбразуру теплообменника. Интересно он теперь выглядит так же как эта решетка или продолжает действовать?
Слова капитана несколько успокоили Мишельга, заверив его, что капитан способен по обрывкам и развалинам конструкций определить, что они раньше из себя представляли, то и люк огромного шлюза он обнаружит без труда. Не давало покоя только неумолимо текущее время да колыхнувшие душу сомнения.

- А что если защелка не сработает и шлюз не откроется? – долило масла в огонь «второе–Я».
- Тоже самое, что и при прямом попадании в катер крупного снаряда! Смерть!
- Да?-охнуло «Я-2».
- Да!
- А что шанса уйти, если что–то пойдет не так как надо, нет?
- Все зависит от оставшегося в запасе времени. Кстати сколько его там осталось?
- До следующего залпа осталась одна галактоминута, – вдруг выдало «второе-Я». Оказалось, что биохронометр Мишельга не отказывал -как тот решил, перестав получать с него данные, а просто произошел сбой и теперь его данными мог пользоваться только  «Я–2» .

- Капитан долго еще?! У нас не остается времени!
- Почти прибыли! Огибай вот эту башенку и зависай над маячком. Видишь его?
- Красный, мерцающий?
- Да.
Видеть продолжавший указывать направление на шлюз–порт, приводной маячок, безотказно работавший там где повыворачивало обшивку, промяло бронеплиты и узлом завязало антенны внешних датчиков, было более чем удивительно. Но его величество случай продолжал благоволить Мишельгу – маленький алый купол с работающим под ним лазером уцелел, и теперь точно указывал где находится искомый шлюз. 
- Аккуратно. Медленней... Медленней...
Створки шлюза выплыли из темноты космоса и остановились в своем движении под лучом прожектора катера. Судя по виду шлюз были почти не поврежден. Разве что слегка оплавившиеся края створок с сифонящими из под них брызгами воздуха, могли быть названы повреждениями. Но по сравнению с общим состоянием корпуса крейсера они были почти целехонькими.
- Мы над шлюзом, мой адмирал. Давайте код.
- Тысяча двести семьдесят пять. Год моего рождения...

- Что? Это не год твоего рождения? Ты родился в тысяча двести восемьдесят седьмом галактогоду.
- Да?
- Да.
- Значит я еще молод... – привыкнув многому удивляться, отшутился Мишельг, не придав, в данный момент, словам «второго–Я»  большого значения.
- Я одного не пойму. Зачем им было старить тебя?
- Давай будем думать о этом тогда когда все кончится! Сейчас год моего рождения тысяча двести восемьдесят седьмой и ему соответствует код замка створок. На этом пока и остановимся!

- Тысяча двести восемьдесят семь, капитан.
- Уже набираю, мой адмирал.
Луч информационного лазера, несущего код замка коснулся створок шлюза и они задрожав, дернулись раз, два и покатились в стороны. Из корабля навстречу катеру ударил поток воздуха, вырывающегося из шлюз–порта. Белые струи воздуха потекли по «стеклу» фонаря. А вместе с ними в лобовое «стекло» ударили и подхваченные с палубы предметы. Со «стекла» сорвался глухой стук и последовавшее за ним скрежетание. Острые края мусора, вылетевшего из шлюза, оставили на его поверхности глубокие росчерки царапин.
- Они же пробьют фонарь!
- Назад! Отведите катер!
Скорлупка катера, нервно дрожавшая в потоке рвущейся в космос атмосферы крейсера, словно не выдержав напора, отступила и поспешила укрыться под защитой башни диспетчерского поста.
- Мой адмирал, посмотрите. Створки открылись не до конца.
- Значит они все же повреждены.
Створки шлюза распавшись на четыре сегмента так и не смогли полностью задвинуться под обшивку борта, оставшись торчать в раскрытом колодце шлюза острыми клыками, способными в случае малейшей ошибки при пилотировании пробить корпус входящего в шлюз катера.
- Капитан, мы сможем пройти в шлюз?
- Наверное, мой адмирал. Мне отсюда не видны размеры открывшегося входа. – заколебался капитан катера. – Нужно подойти поближе. Примериться...
- У нас нет времени! – чувствуя что истекают последние секунды, Мишельг вновь как и раньше взял на себя ответственность за принятие рискованного решения. – Пилот, выходи на шлюз!
Экстракласс пилотов обязывал их дословно понимать и приказы и интонации с которыми они произносятся. И пилоты поняли все без дополнительных разъяснений. Не долго размышляя они подняли катер над корпусом крейсера, заложили петлю и в нижней ее точке затормозили пикирующий катер в нескольких метрах над люком шлюза. Вход в шлюз подобно пасти оскалившегося монстра медленно надвигался на носовую часть катера. Ее торчащие с четырех сторон клыки подрагивали словно предвкушая расправу над обречено приближающейся добычей.
- Осторожно. Не пробей борт.
- И не застрянь в люке.
Так влетать в шлюз  - ни первому, ни второму пилотам катера еще не приходилось. Им пришлось поставить катер по диагонали, чтобы его крылья прошли между торчащими створками. Медленно, переведя двигатель на минимальную тягу, близкую к дуновению ветра, они на ручном режиме не вводили, а вносили катер в крейсер. Вот медленно проплыв в нескольких сантиметрах от дрожащих, все еще пытающихся полностью задвинуться под обшивку створок, крылья погрузились во мрак шлюпочной палубы. Вспыхнули сопла маневровых двигателей, остановив дальнейшее и без того едва заметное,  черепашье продвижение катера внутрь крейсера. Второй пилот, едва не вывернув шею, развернул голову назад, выглянув из-за подголовника своего пилотского кресла.
- Мой капитан, сдвиньте свое кресло в сторону, я не вижу кормы...
Капитан подчинился, командующему теперь на катере пилоту, держащему в своих руках нити управления кораблем и дальнейшими судьбами экипажа. Беспрекословно он отвел свое кресло ближе к борту, освободив обзор кормы.
- Накренись влево на тридцать градусов...
Катер, продолжая висеть между опасно торчащими створками плавно накренился на левое крыло. Его хвостовое оперение, освещаемое вспышками, бьющей снаружи артиллерии, вынырнуло из-за темного треугольника одной из створок, и мерцающим янтарным серпом полированной плоскости показалось в проеме шлюза.
- Достаточно. Заводи.
Кормовое оперение, на глазах затаившего дыхания экипажа, аккуратно вошло в люк. До завершения операции оставались считанные мгновения, когда мрачный космос за бортом перестал существовать как таковой. Слепящий свет, и грохот сотрясаемого в рубке катера воздуха, оповестил о залпе главного калибра. Резкий удар перевернул катер и кинул его в темноту крейсерского отсека. Свист и внезапно поднявшийся ветер предупредил о пробитии корпуса или фонаря катера. Из катера в отсек шлюпочной палубы потек воздух, грозя либо задушить членов экипажа, либо превратить их в месиво разорванных внутренним давлением тел мяса, крови и костей.

- Это конец! – единственное кто смог в этой тряске, шуме и неразберихе, понять что произошло и сказать Мишельгу хотя бы одно слово стало «Я–2» . 
- Да. Ты вновь прав...

Сидящие по соседству с адмиралом, как и он сам уже начинали хрипеть и биться в судорогах, когда за кормой катера перекрыв своим лязгом и шелестом начали смыкаться створки люка и загудели мощные потоки воздуха наполнявшей отсек атмосферы. Спасение пришло в тот момент когда его уже никто не ждал. Вслед за воздухом, холодящим своими ураганными порывами разгоряченные тела, быстро наполнившим шлюз и выравнивавшим в нем давление, зажегся свет. В его лучах высветился покрывшийся паутиной трещин фонарь, через которую еще секунду назад едва не утекла жизнь всего экипажа.

- Вот и плоды твоей горячности. Ты едва не погиб. Едва не погиб глупой смертью из-затого, что не нашел времени на облачение в скафандр.
- Старая песня! Победителей не судят! – отрекся от подобной, только что мучавшей его мысли Мишельг.
- Зато иногда хоронят с почестями...- констатировало «второе -Я»…

- Поднимай фонарь! – торопясь вырваться из катера, ползущего по сотрясаемой выстрелами палубе к переборкам ангара, прохрипел Мишельг все еще не в силах отдышаться.
Зажужжали гидросистемы, силясь поднять перекошенный ударом фонарь. Но вместо этого они лишь окончательно разорвали его прозрачную оболочку, осыпав ее мелкими осколками экипаж. В воздух поднялся лишь пустой силовой каркас фонаря, превратившись в удобную для экстренного покидания корабля трапецию.
Им-то и воспользовался Мишельг. Ударом кулака расстегнув единственную магнитную защелку привязных ремней, он пулей выпрыгнул из кресла, ухватился руками за каркас, подтянулся, занес поджатые ноги за срез борта и спрыгнул на палубу.
- Ставьте катер в стапель! И возвращайтесь по своим боевым местам!
- А вы, мой адмирал? Куда вас сопроводить?! – в ответ на приказ адмирала прокричал капитан катера, прилагая не мало усилий чтобы вертикально удерживать свое тело, и держать голову над бортом катера, прыгающего на сотрясаемой палубе «Нимфы».
- Меня?! Не стоит! Я в пост боевого управ... – но очередное сотрясение корпуса «Нимфы», кинуло катер на с трудом стоящего рядом с ним Мишельга.
- Берегись!
Ободранная, измятая махина космокатера подпрыгнула на метра полтора и повалилась в сторону упавшего на палубу Мишельга. От неминуемой гибели его спас еще один толчок «Нимфы» . Палуба резко накренилась, увлекая Мишельга под катер. Не в силах удержаться он сорвался в свободный полет. Когда же ему удалось ухватиться за какой–то выступ и припасть к успокоившейся палубе, все было кончено. Катер лежал в нескольких метрах позади него. Лежал на боку, подмяв под себя кормовое оперение, маневровый двигатель и левое крыло.
- Эй в катере?! Все живы?!
- Вроде как...
Большего Мишельгу знать и не надо было. Последний приказ был отдан, все зависящее от него здесь было сделано и адмирал, прихрамывая на ушибленную ногу и сдерживая кровотечение из разодранного плеча, поспешил покинуть штормившую шлюпочную палубу.
Двигаясь по крейсеру настолько быстро, насколько позволяла травмированная нога, Мишельг все же не мог не заметить произошедших на крейсере изменений. Он больше не узнавал внутреннюю архитектуру крейсера и ее убранство. Большая часть переборок была разгерметезирована. Почти все встречавшиеся на его пути синтетизируемые двери были «распахнуты», а прикрывавшие их бронеплиты, с корнем вырванные из замков крепления, лежали где–то поблизости. Весь путь его сопровождали черные пятна очагов потухших возгораний, а местами тлевших еще пожарищ. Видеть это было странно. Особенно если учесть, что основной бронепояс крейсера так и не был пробит. Поэтому объяснить - откуда могли взяться такие повреждения внутренних конструкций было практически невозможно. Но зато, глядя на эти разрушения, можно было быстро отвыкнуть удивляться чему–либо впредь. И Мишельг отвык. Он не удивился когда, подойдя к центральному посту боевого управления – к рубке, вообще не увидел того что называлось бы дверью, люком или еще чем–нибудь. Вместо этого темный коридор, ведущий к рубке, оканчивался огромной зияющей пробоиной с рваными краями, в которую был виден центр поста управления. Еще не зайдя в него, из коридора Мишельг видел, что та суета, с которой высшие офицеры встретили начало боя, к его середине не прошла, а пожалуй наоборот усилилась, грозя перерасти в хаос.
- Что здесь было?! – все же адмиралу еще предстояло пережить точку своего наивысшего удивления, и случилось это как раз после того как он перешагнул через развороченный порог поста управления.
Палуба поста была залита липкой, запекшейся кровью. Часть гравитационно–компенсирующих кресел, свернутая со своих подвижных осей, занимала несвойственные им накрененные положения. Некогда, сплошь состоящая из экранов и световых индикаторов основная, рабочая стена рубки, воспринимаемая обычно как набор постоянно сменяющихся видеоизображений, сообщений и гирлянд бегающих от экрана к экрану огоньков, теперь действительно походила на стену – на кирпичную стену. Только вот теперь составлявшие ее кирпичи – обзорные экраны, местами были выщерблены. Они угрюмо и молча глядели на восседавших пред ними офицеров пустыми глазницами, черноту которых обрамляли веки ячеек с ресницами продолжавших висеть осколков, разбитых мониторов.
- Что здесь произошло? – повторил вопрос адмирал, видя что офицеры, с неподдельным удивлением воззрившиеся на него, особо не торопятся с ответом.
- Мой, адмирал! Здесь такое было! – в ответ воскликнул сидящий в капитанском кресле старпом, перевязанный с ног до головы каким–то перепачканным кровью и сажей тряпьем. – Мы отбили три атаки на крейсер! И сейчас ждем четвертой!
- Атаки?! Какие атаки?! Чьи атаки?!
- Космопехоты, мой адмирал!
- Что?! Я же приказал стереосвязью не пользоваться! – Мишельг с полуслова понял суть дела, догадавшись откуда взялись на борту пехотинцы врага. – Кто ослушался моего приказа?!
- Никто, мой адмирал! Стереопередатчики включились сами собой.
- Это как?!
- Не могу знать, мой адмирал. Все три проникновения начинались со стереорубки и бортового информационного поста. И каждый раз когда мы уничтожали врага и отбивали стереорубку, то находили ее приемники работающими на полную катушку.
- Ясно. Значит враг управляет нашей стереоаппаратурой на расстоянии. – сходу предположил адмирал и тут же подогнал под свои слова крепкую базу объяснений, – Теперь понятно как они появились в Траноне...
- Что будем делать, мой адмирал?! Они скоро снова могут начать атаку.
- Прикажите вывести стереопередатчики из строя!
- Что?
- Старпом, я говорю прикажи матросам разбить стереопередатчики! И дело с концом. А где капитан?
- Капитан убит! Погиб…