5. Гретхен предъявляет Алу да Ланга требования

        http://www.proza.ru/2015/04/29/60

        ГЛАВА ПЯТАЯ, В КОТОРОЙ РЕЧЬ ИДЁТ О КОМПРОМИССАХ,
        А ГРЕТХЕН ПРЕДЪЯВЛЯЕТ АЛУ да ЛАНГА ТРЕБОВАНИЯ.

Вероятно, чувства, которые всколыхнулись в сердце Гретхен от этих мыслей и воспоминаний, отразились в её глазах, когда она с холодной неприязнью скользнула взглядом по лицу да Ланга. Однако на него это произвело противоположное впечатление.

- Как вы хороши… гордая, великолепная Гретхен! - восхищённо проговорил он.
Большие, тёмные глаза её сузились, она взглянула на него в упор:

- Я хочу кое-что сказать вам, капитан Ал да Ланга. Я надеюсь, наше совместное плавание продлится недолго. Но сколько бы оно ни длилось, вам придётся обеспечить мне хорошее питание и свежий воздух. Я могла бы сказать ещё о вашем поведении по отношению ко мне, но боюсь, это будет напрасной тратой слов. О достойном поведении можно говорить лишь с достойным человеком.

Да Ланга задумчиво смотрел на неё некоторое время, потом спросил:

- Вы намерены капризничать или хотите оскорбить меня?
- Оскорбить вас? Я не преследую недостижимых целей. О капризах тоже не было бы речи, знай вы меня хоть чуточку лучше. Я сказала лишь о том, что имеет для меня первостепенное значение. Я не намерена оплачивать ваши безумства здоровьем моего ребенка.

- Ребёнка? Какого ребёнка?.. Вы хотите сказать, что… беременны?
Гретхен смотрела на него с насмешкой.
- Неужели вы так безмерно этим удивлены? Надеюсь, капитан, вы ещё не забыли, что я - замужняя женщина. Так вот, я ношу под сердцем ребёнка Ларта.

- О, нет, этого не может быть… Впрочем… да, разумеется… В таком случая, благоразумие тем более пристало вам. А я… поверьте, я и собирался сделать ваше пребывание на моём судне настолько комфортным, насколько это возможно. За хорошим питанием дело не станет - если помните, вы уже знакомы с кулинарными талантами моего кока. А моё доброе отношение к вам… оно всецело зависит от вас самой. Об этом я и собирался говорить, но прежде вам надо поесть. Я выйду, чтобы вы спокойно поужинали, затем вернусь, и мы…

- Нет. Я не хочу, чтобы вы возвращались. Поэтому покончим с этим поскорее.
- Вы намерены и далее являть мне свое презрение? Нам лучше найти компромиссы.

Гретхен мазнула взглядом по его лицу, отвернулась и села на стул, стоящий у стола. Голова слегка кружилась, и всё ещё поташнивало.

- Хорошо, пусть будет по-вашему, - согласился да Ланга. - Итак, за полноценным питанием дело не станет. Что касается свежего воздуха, его достаточно в моей каюте. Вы можете находиться там почти всегда, за тем редким исключением, когда ко мне является посетитель. Попасть ко мне вы можете через эту дверь, открывайте иллюминатор и сколько угодно дышите свежим воздухом. Вопрос лишь в одном: могу ли я позволить вам свободное пребывание в моей каюте? Не вздумается ли вам кричать, звать на помощь? Видите ли, милая Гретхен, я не хочу, чтобы вы питали себя напрасными надеждами. Поверьте мне, на этом судне едва ли найдётся доброхот, спешащий к вам на помощь. Здесь нет ни одного человека, кто приходился бы соотечественником мне и Ларту. А это значит, люди, которые сейчас вас окружают, на многие явления имеют абсолютно иные взгляды, чем мои соотечественники. Я преднамеренно набрал команду из инородцев, поскольку… нет никакой необходимости, чтобы о моей роли в некоторых событиях знали мои сограждане. Они слишком щепетильны… а жизнь научила меня, что бывают ситуации, когда щепетильность излишня.

- Щепетильны? - усмехнулась Гретхен. - Слишком высоконравственны, хотели вы сказать? Нет, капитан, нравственность не может быть чрезмерной, в то время как безнравственности предела нет.

- А погрязший в безнравственности - это я? Обсудим степень моей безнравственности позже, согласны? Сейчас я должен решить для себя более насущное: надо ли мне опять вас связывать и затыкать рот? Либо я могу оставить вас так и быть уверенным, что вы не поднимете шума. Я объясню, почему не хочу шума. Ваше пребывание на судне должно быть скрыто, но причина тому иная, чем вам представляется. Команда не должна о вас знать не потому, что вы - та самая Гретхен, супруга Ларта, и я похитил вас у него. Поверьте, для моих парней похищение женщины - вещь достаточно обычная, и они вовсе не увидят в ней особого драматизма. Но вот почему я намерен скрыть вас от них: вы - слишком обворожительная, соблазнительная женщина. И я не желаю, чтоб на моём судне возник бунт, в основе которого будет зависть или ревность. - Гретхен хмыкнула. - Ваш скепсис неуместен. Это не надуманная причина, можете мне поверить. Матросы в значительной степени обделены женской лаской, а силу вашей обворожительности я узнал на себе самом. Поэтому абсолютно ни к чему испытывать их таким соблазном. Я не желаю заглядывать вперёд и измышлять, к чему может привести воздействие вашего очарования, и вам не советую проявлять такого рода любопытство. Я уверен, пожелай вы - и легко измените ситуацию на моём судне. Но для вас, боюсь, она переменится не в лучшую сторону. Таким образом, этих перемен лучше избежать. Сейчас вы думаете, что я нагнетаю опасность, пытаюсь вас испугать. Да, именно это я стараюсь сделать, чтобы вы задумались, и поняли - я пугаю вас не карнавальными шутихами. И по причине вполне реальной опасности я не могу позволить вам свободно разгуливать по судну и подниматься на палубу. Однако, повторяю, в моей каюте вы могли бы проводить сколько угодно времени. Так что вы скажете? Должен я предпринимать дополнительные меры или вы сочтёте возможным сделать маленький шаг мне навстречу?

- Я обещаю не поднимать шума.

- Очень хорошо, - удовлетворённо проговорил Ал да Ланга. - Я полагаюсь на ваше слово. Итак, в моей каюте вы можете находиться сколько угодно, дверь в неё будет заперта снаружи, и кроме меня войти в каюту никто не сможет. Но если вы услышите, что я иду не один - а я непременно дам вам знать об этом, - вы должны исчезнуть из каюты за те секунды, пока отпирается замок. Обещаете?

- Да.
- Вы увидите, Гретхен, пребывание на моём судне не будет для вас так уж несносно.
- Считаете, что я ещё недостаточно "увидела"? - в голосе Гретхен да Ланга услышал негодование и вызов. - Но довольно! Теперь оставьте меня.

Она была слишком измучена физически и морально, обессилена до последней степени. После ужина, когда голод, мучивший её на протяжении нескольких последних часов, был, наконец, утолён, на Гретхен навалилась сонливость, веки сделались непреодолимо тяжёлыми, и глаза закрывались сами собой.
К счастью для себя, Гретхен уснула так быстро, что, кажется, голова её даже не успела коснуться подушки. Поэтому в тот вечер никакие тягостные мысли больше не удручали и не мучили её.

http://www.proza.ru/2015/04/29/642